14 июня, четверг.
10-го прибыли в солнечный город Л.
17 часов пути были отмечены одним 15-минутным сном отроче. Остальное время оно носилось, аки то самое в проруби. Ужас ситуации в том, что его требовалось догонять. По Домодедово оно бегало уже на автопилоте, натыкаясь на стеклянные двери, людей и колонны. Но бегало. Любые попытки усадить заканчивались полномасштабным воем. Где у этого ребенка педаль \"тормоз\", хотелось бы знать, ох, хотелось бы.
...а вобще феерично: стоишь ты эдаким соляным столпом аккурат посреди зала ожидания Домодедово, вокруг тебя по орбите непостоянного радиуса мечется ребенок, и ты уже забил на то, чтобы поворачиваться вслед за этим спутником тебя. А в голове только одна мысль: это пол подо мной трясется и мы всещасумрем, или это меня трясет. Потом оглядываешься окрест - люди как сидели, так и сидят, стайка индусов как плясала вокруг синабоновских булок, так и пляшет, только уже с булками. Сирена не воет, громкая связь бубнит имена опаздунов и опаздуних, никаких тебе \"построиться в колонны по четыре и покинуть здание\", панимаишь. И понимаешь - апокалипсис будет точно не сегодня. А организм все знай свою линию гнет.
По старой Липецкой традиции, отрок двое суток подряд устраивал пионерские зорьки в 4 утра, аккурат с рассветом. Сейчас вышли на 6 часовые зорьки, гип-гип!
...в мире не существует потребного количества непечатных слов, чтобы я могла себя должным образом обложить.
ЗАТО! Жара! И КЛУБНИКА!!!

23 июня, суббота.
Милостивая Екатерина Матвевна!
Докладываю с орбиты. С надоями в селе все в порядке. И рожь опоросилась заколосилась. И выспалсь я уже лет на эрндцать вперед.
А вот со связью в селе полный ахтунг. Связь – как мед в горшке Винни-Пуха: вот она есть, а вот ее нет, причем это все в считанные секунды и на одном и том же месте. Занимаюсь ноутбук-эквилибрисом – балансирую этой балалайкой на трех пальцах, в надежде поймать сигнал. Зависимость – такая зависимость. Причем очень остро поняла, что это она так-таки не сетевая, а вполне себе людская. Просто ментальное keep in touch не работает. Вернее, работает, но вельми недолго. Я соскучилась. Да, по тебе. Очень-очень.
В этот раз Украина как-то очень с надрывом идет. Не проснулось чувство языка, котороепредыдущие два года включалось моментально. Когда ко мне обращаются, я напряженно вслушиваюсь, по сто раз переспрашиваю, мысленно записываю и перевожу. Ужас.
Тактильного очень не хватает. Отчаянно тискаю ребенка. И все равно не хватает. Уже жалею, что не взяла с собой какую-нибудь майку супруга. Чтоб надел - а она им пахнет. Я больная, да.

25 июня, понедельник.
Стала до потери пульса и всего такого прочего бояться высоты. Очень своевременное открытие было сделано примерно в двух метрах над землей, на шаткой стремянке, кое-как выставленной у старой вишни. Но ведь как интересно жить-то! Чем старше становишься, тем меньше надо, чтобы схватить свою дозу адреналина. Да и доза требуется несравненно меньше. Наверное, когда я буду еще молодой и г`Эмпозантной дэушкой восьмидесяти с хвостиком лет, мне будет достаточно всего-навсего только посмотреть себе под ноги и осознать, что моя голова находится на высоте 164 см над землей (плюс-минус каблуки туфель). Благословенное настанет время!
Свекры умотали на футбол по маршруту Селище - Киев - Донецк - Селище.
На второй день их отсутствия, отрок заметил пропажу бабушки и - о ужас! - машины. И если пропажу одной только бабушки при прочих равных условиях можно было бы пережить, то пропажу бабушки с машиной союзно отрок счел личным оскорблением. И возопил.
Возопиёт оно, как всегда, с чувством, тактом, расстановкой. В перерывах не забывая откушать борща, шугнуть кур и погоняться за собакой.
Про собаку отдельно. Зовут животину Гавриком, это эдакая лохматая скамейка о четырех ногах и острой лисьей моське. За месяц до приезда отроче, собака стали держать на привязи - опасались, что защитник дворовых территорий неадекватно отреагирует на притязания ребенка в плоскости "мир-дружба-жвачка". Но в первый же вечер, пока родня суетливо собирала вечерю на стол, отрока засекли в собачьем закутке. Оголодавший ребенок грыз засохший чебурек, который накануне кинули собаке, а собака со всей душою одобряла детский выбор, страстно лобызая глодающего чебурек отрока в обе щеки своим шершавым языком. В свое оправдание могу сказать только то, что я в это время проведывала местные ватерклозетные достопримечательности с видом на виноградную лозу и останки коровника.
Собака с тех пор больше не привязывают. Но чебуреками по прежнему кормят. Не забыв удостовериться прежде, что ребенок сыт и не гуляет где-то окрест.
Ребенок же наворачивает по попустевшему двору круги и, уговаривая скорее себя, чем окружающих, вещает в пустоту:
- Щас! Бабуска приедет! Щас! Катаца! На масине! Щас!
Щас, ага.

28 июня, четверг.
Уныло смотрю матч Португалия - Испания. Оцените глубину моего падения: в шаге от втюрится в Роналду. Стервец прекрасен в динамике. Да еще и. Отпусти меня, брюнетотрава.
Дальше на удивление длинненько и депрессивненько. Туда не ходи, мимо ходи.
Через дорогу от дома прадедов живет моя ровестница. Двое чумазых, но любимых детей. Заросший огород. Эпический бардак в доме, голове и сердце. Мягкая улыбка на губах и полная безнадега во взгляде. На безымянном пальце дешевенькое колечко, контрастирующее со сравнительно приличными серьгами. Второй год как в разводе. Бывший муж - наркоман из соседнего села староверов. Такой вот пердюмонокль. В прошлом году, глядя ей в глаза, мне казалось, что у нее все сложится так, как должно сложится у женщины с такой мягкой улыбкой и светлым взглядом. В этом году я увидела в ее глазах столько усталости и безразличия, что поневоле перестала верить в конкретно ее отдельно взятое "долго и счастливо".
Вобще борюсь с желанием никогда больше не смотреть людям в глаза. Были еще до отъезда свекров в том самом селе староверов, Грубне. Навещали знакомую ба, с заковыристым именем, нечто вроде "Екстинья" и подчеркнуто-старорусским выговором. Рассказывала об истории села, по ее словам, Грубну основали русские староверы еще при Петре I. В "велыкой хате" (отдельно стоящий дом или большая комната в доме, где принимают гостей) у Екстиньи многалион поразительной красоты вышитых подушек. И домашний алтарь, в центре которого стоит огромная икона, при взгляде на которую даже страшно представить, сколько ей лет. У Екстиньи огромный сад, деревья, усыпанные черешней, кустики земляники и клубничное поле (и, нет, я сейчас не преувеличиваю). Но почему, почему, из всего моего посещения Грубны, я ярче всего помню глаза одной старой женщины, которая подошла поздороваться с ба, когда мы уже почти собирались уезжать?
- А Лёни-то мово уж восьмой год как нет, - говорит она ба. И где-то на дне огромных темно-карих глаз разверзается бездна. Ее глаза в этот момент должны были видеть все астрофизики планеты, чтобы поиметь, наконец, четкое представление о том, что такое черная дыра. И я, наверное, до сих пор где-то там. На самом донышке этих карих глаз.
*в этом месте можно клеить мне на лоб ярлычок "Катько ебанулось", ставить мне диагноз "острый отпускопередоз", шлепать меня по самым мягким местам почтовыми штампами и спешно отправлять домой бандеролью. ну, или контейнерными перевозками, что ближе к истине.*

6 июля, пятница.
"Плацкарт 2012 - я выжил" - одна из тех надписей на футболку, которую я божусь заказать, но никогда не заказываю. Это как еще одна звездочка на борту матерого истребителя. Ибо:
- Я клаустрофоб.
- Я социофоб.
- Я знаю еще много околонаучных слов, которые могу примерить на себя, и найти, что они мне вполне себе в пору.
Но. Плацкарт был бы в моем личном топе вполне сопоставим с СВ, если бы не:
- кондиционЭр системы "маши сам",
- Киркоров. Нет, не так. КИР, мать его, КОРОВ. Нон стопом. Видимо, чтоб сгладить отсутствие кондиционЭра в 35 градусную жару.
При этом, ночером, на полном ходу, мне пришлось напялить на себя ВСЮ доступную мне одежду, так как из открытой форточки нечеловечески дуло. Причем только на меня. И, будучи преисполнена немотивированной любовию к ближним, я героически терпела и не просила форточку закрывать. Медальку мне. Шоколадную. А еще саблю и щенка бульдога.
Опробовала комнаты отдыха на Павелецком. На пару часов, в условиях, приближенных к боевым (невыспатого отрока вполне можно сравнить с бомбой многалионового тротилового эквивалента), оно себя вполне оправдывает. Хотя, конечно, совсем не Мариотт. И даже не Ритц. Да что там, до комнаты в студенческой общаге с трудом дотягивает. Но кровать. И даже чисто. И даже душ, но сил сходить в него сначала не было, а потом чудовище проснулось.
Перед самолетом (шел 30-ый час пути) я сказала отроку:
- Послушай, я все понимаю, конечно же, но в самолете ты будешь спать. Ты. Ляжешь. И. Будешь. Спать. Потому что я так сказала.
И я до сих пор не знаю, как в должной мере отблагодарить небеса, бо оно так и сделало. Легло на меня и дисциплинированно заснуло. И спало почти 2/3 перелета. Я в это время тоже почти спало, перемежая дремоту затейливым эквилибрисом то на левой, то на правой полупопице. Так как его отрочество для поспать любит расклячиться как следует, в позе, тэк сказать, звезды. И из двух сидений, которые были в нашем распоряжении, мне осталось хорошо если треть. Одной сидушки, я имею ввиду.
Сейчас уже дома, 36 и 6, полет нормальный, 41 час дороги, йо-хо-хо!
Я отмыто, наето и почти вменяемо. Эдакое мыслящее (с трудом и только в горизонтальной плоскости) полено.