Сегодня созерцая гоняющую по двору разновозрастную детвору мужеского пола, осознала, что через года три-четыре и мое младшенькое чудовище тоже станет носиться как угорелое, ноги оцарапанные, шортецы короткие и пластмассовый пистилет, а как жо без него-то. Ну, или, на худой конец, подобранный где-нибудь дрын модели поперек-себя-шире. Даже скорее дрын, чем пистилет, ежели чадушко и впрямь в папиньку задалось.
А потом ему будет 18, подойдет ко мне, молодой и красивой эдакий здоровенный лоб и скажет басом "Мамо!"

Вот. Мамо. Дохтур, я еще молода, я жить хочу. Я, быть может еще стану его сверстникам глазки строить, а тут он со своим "Мамо!"

Сегодня ездили регистрировать младенчества в органах записи актов гражданских состояний (Звучит-то как! "Гражданские состояния!" У меня в последнее время два гражданских состояния "горизонтально-кормительное" и "метниськабанчиковое", второе состояние включается, когда младенчество спит, и чтобы хоть что-то сделать по дому нужно метнуться кабанчиком, т.е. выполнять все крайне шустренько и бодренько, на раз-два).
Муж, видимо, до последнего ждал от меня подвоха и был даже слегка разочарован, когда я продемонстрировала ему заветную бумажку, на которой черным по зеленому с разводами значилось, что Светлый Василь Кирилыч изволили так-таки родиться, о чем государство оповещено должным образом.
- Могла бы и Виниамином каким-нибудь записать, - уныло протянул он, явно сожалея о скудности моей материнской фантазии.
Он же порадовал следующим изречением:
- А давай его вобще регистрировать не будем, а то ж его тогда автоматически в призывники запишут...
И тут до меня доходит, что сынище-то и впрямь - потенциальный призывник.
"Тут их и накрыло" (с).