время, когда непонятно, зачем подруги -
те, у которых в ответ на любую новость
три варианта:
"кто он?"
"уже спала с ним?"
и, как итог, - "забей!"
И странно, что это
они называют
дружбой...

время, когда знакомые тебе мужчины
в ответ на абстрактное "завести бы ребенка..."
предлагают услуги -
свои или общих знакомых,
и даже как бы всерьез.
Интересно представить
такое в десятом классе.
Забавно, что это
они называют
дружбой...

Время, когда совсем другие мужчины
наконец-то перестают читать твои письма,
то есть стихи,
потому что уже не боятся
видеть в них письма к себе...
И забавно, что это
тоже на их языке
называется
дружбой...

время, когда идея снова влюбиться
не вызывает явного энтузиазма,
слишком уж много всего:
есть куда позвонить
in case of emergency,
выдернув из-под подушки
шнур, выдавив семь/одиннадцать цифр
вместо стекла... И бог его знает, как
все это называется.
Кажется, дружбой...

время, когда есть кому прошептать
в темную-темную полночь:
спи, моя радость,
спи, охраняемый самым надежным щитом -
самым надежным и самым непрочным на свете.
Кто его знает,
что с нами будет
потом.
Ася Анистратенко

А что мы сделали? Всего лишь кого-то предали, кого-то в чём-то уличили, над кем-то украдкой посмеялись и бросили в лицо несколько незначительных слов. Это ничто по сравнению с погребением надежды, ведь так? Ради чего мы живём? Точнее, почему? Вот именно. Я надеюсь, что когда-нибудь перестану играть с ниточками чужих жизней, превращать судьбы в безропотных марионеток и менять направление ветра перемен. Нет. Ты опять не уловил смысла всего мною сказанного. Ключевым словом является я надеюсь.

- Мы приехали. Выходи.
- Уже?
- Не "уже", а просто проваливай.

[400x264]

Нетерпение, нетолерантность. Все мы чуть-чуть сумасшедшие. Так и надо окружающим нас людям. Право же, они этого заслуживают. Как у тебя дела? Чёрт, а мы давно вместе не курили. Что мы вообще в последний раз делали вместе? Ах да. Надеялись. Абстрактность всего происходящего в водит меня в ступор. Хочется что-то потрогать погладить, а возможно и кого-то ударить... Хм. По просшедствии семидневного срока твоего отсутствия в пределах границ нашей родины, я начинаю понимать насколько тошнотворно кисло-сладкой порой бывает чувство отрешённости в перемешку с полной свободой действий. Всё, что хочешь. Когда хочешь. Где хочешь. Как хочешь. Зачем хочешь. Зачем? Чрезмерно ключевое слово, риторически-бессмысленное до обожания. Зачем?

Зачем я всю свою грешную жизнь старалась найти кого-то, ради кого стоило бы бросить все свои маниакально-депрессивные наклонности далеко в пыльном углу, а когда нашла, то поняла, что наше я является первой привычкой? Ты. Да, ты. Ты всегда был чем-то вроде колючей проволоки между мной и окружающим миром. Зачем? На черта это стало моей второй, и, возможно, самой основной привычкой? Привычкой, распространяющейся по крови словно маленькие кровяные тельца, несущие в себе жизненнонеобходимый кислород.

Уловил намёк?
Зачем?

Это будет пустой текст, без букв, без знаков припинания, без ненормативной лексики, столь часто мною употребляемой.
Я раньше думала, что всё когда-то станет хорошо, что я перестану задумываться над всем, что вижу, и видеть всё, о чём задумываюсь. Там за окном чертовски холодно, мокро и чертовски долбанная весна, от которой меня просто тошнит, поэтому я сижу здесь и стараюсь найти хоть какой-то малейший предлог ничего не делать. Теперь уже не важно, что я хочу, не важно о чём я мечтаю. Мне стало слишком часто "оборачиваться_назад" и слишком часто я перестала там что-то видеть. Я здесь снова, снова, снова, снова, снова, снова...
Снова я пришла сюда.
- Ну что, тебе надоело всем надоедать?
- Мне надоело всем нравиться.
Я уже давно именно такая, какая есть. Возможно, не хватало нескольких штрихов, возможно, мой образ не был настолько полным, чтобы действовать кому-то на нервы, но теперь я со всей уверенностью говорю: мой друг, тебе придётся не сладко. Я купила офигенный торт и мне плевать на твои диеты. Есть лишь одна вещь, которая ещё в силах меня волновать: это и есть тот самый торт.
Мне теперь уже нечего делать. Я разорвала все путы и жизнь потекла кувырком. И теперь я подгоняю себя под гипотезу Планка и уравнение Эйнштейна.
Как бы плохо тебе ни было, знай, всегда найдётся кто-то кому, на его взгляд, будет ещё хуже.
Сегодняшний бред бесконечен. Я опять не та, за кого себя выдаю.

Ты застаёшь меня врасплох. А я всего лишь хочу сбежать от реальности. Мне наплевать, что рядом с моим именем стоит много красноречивых эпитетов. Преимущественно на стене твоего подъезда. Отдыхай. Меня не волнует кому принадлежит право отзываться обо мне в стихотворной форме и, откровенно говоря, мне не интересно о чём мечтают стены, когда их оскверняют маркером.

Я видела многое. Я видела ничего. Оно выглядит примерно как "рассвет-закат", "delete-enter" и "маяк_на_горе". Это такая причудливая смесь из того, что тебе никогда не понять. Ты тоже, по сути своей, всего лишь причудливая смесь. Из необдуманного, нерешённого, недоделанного и нецветного. Пойми, что нельзя в одно и тоже время хотеть меня и хотеть. На сей раз ты перенедорассчитал свои силы. Не усмехайся, я прекрассно знаю, как в своё время ты не посещал математику.

Напрасно. Подобные факты нельзя скрывать от общества. Если ты хочешь быть чем-то ему полезным, просто выступи в прямом эфире. Дерзни и поделись своими планами на будущее, планами на прошлое и несбыточноми мечтами о настоящем. Говорят, смех продливает жизнь. Одним своим присутствием ты гарантируешь человечеству бессмертие.

Мило.

Никто не виноват, что нас уже не спасти. Нас всегда было "не_спасти". Безысходность ситуации выходит из под контроля, а живым а.k.a выжившим или дожившим предлагают не забывать, что спасение утопающих всё ещё дело рук самих утопающих. А дело утопших - постараться не увлекать утопающих за собой. Иначе, мой дорогой, твоя персона станет гарантией плачевного исхода. Тебе лучше не пытаться спасать тонущих ибо припадок истерического хохота лишь погубит барахтающегося в проруби... хмм... человека?.. Так что толкай свои речи подальше от реки.

И всё же. Куда вы заныкали мою компенсацию? Я жду её вот уже несколько лет. А ведь помните, на мне до сих пор висит кредит за виллу у Средиземного моря и новенький Бентли. Я был министром вашего неверленда в течение всей каденции и уже только за это вы мне пожизненно обязаны.
Позиция "ты - мне, я - себе" прочно набирает обороты. И ты не тот, кто практикует подобные слоганы. И я не та. Я вообще ничья. Я никакая.

Жаль. А вы так яро пытаетесь впороть мне: "Талантище! На бис!"

Я лицемерка.

А правда глаголит устами стен твоего подъезда.

- Тебе никто никогда не говорил, что от тебя сплошные неприятности?
- А ты попробуй вчитаться в моё имя. Как лодку назовёшь, так она и поплывёт.

Мой дорогой, я понимаю, что это нормально - бояться сделать первый шаг. Но тогда выходит, что я - ненормальная. И, что бы ты ни говорил, я никогда не поверю твоему утверждению, что ты просто напросто предоставляешь мне право пользоваться тобою в любо время суток. Это будет последним, на что я посмотрю серьёзно, потому как такие своеобразно своевольные личности, как ты насквозь пропахли иронией.
Но всё-таки. Эта безнаказанная свобода каким-то немыслимым образом притупляет мою беспардонную наглость. Откуда-то из глубины 72 метра всплывают остатки моей давно погребённой под пылью эгоизма совести, и внутри что-то жужжит и рвётся на волю, вопрошая: "А вдруг он спит или ему просто осточертела твоя компания?"
Получилось! Я уже не могу разобраться, что мне дороже.
И бывает, эта чертовщина беспрерывно жужжит во мне на протяжении нескольких часов. Нет, ты только представь сколько времени я трачу в пустую по твоей милости.
Правильно. Я, конечно, не стала бы тратить эти часы на уборку квартиры, ибо уборка - это есть лишь перекладывание ненужных вещей из одного угла в другой, но, будь уверен, я перестала бы промахиваться, играя в дартс.
Чёрт... Ты же понимаешь, что твоего голоса мне хватает ровно на 45 часов 24 минуты и 12 секунд. Я даже ем реже.

- Не отпирайся. Я знаю как ты экспроприируешь экспроприированное.
- Ага. Эту ручку я взял у тебя.

С некоторых пор у меня появилось новое увлечение.
Я не сплю.
Незванный, но почти всегда с трепетом в душе ожидаемый гость приходит ко мне ровно в 23:42. Я беру в руки ручку, бумагу, учебник по истории и сажусь на кровать. И хотя я знаю, что изобрести велосипед или открыть Америку я не в состоянии, потому как моя голова забита исключительно повседневными проблемами обычных людей, но это горько-сладкое "а вдруг" не позволяет мне оставить в покое глянцевые листы, предназначенные для печатания высококачественных фотографий, а не для осквернения их моим отрывистым почерком, имеющим привычку ежегодно меняться. То ему по вкусу английское левостороннее движение, то он отдаёт предпочтение правостороннему, как во всех нормальных странах. Но так или иначе, именно по его вине в углу гостиной образовалась эта кипа макулатуры высотой в человеческий рост, избавиться от которой не даёт эмоциональная привязанность.
К сожалению, к некоторым вещам я привязана сильней, чем к некоторым людям. В конце-то концов, у вещей нет этой мерзкой привычки напоминать мне о молниеносном течении времени.

- Минут через сорок восемь часов у меня талончик к врачу.
- Забей. Я сам выдам тебе справку, подтверждающую твою болезнь. Никого даже не заинтересует факт отсутствия на ней штампа. Это объясняется очевидностью твоих отклонений от нормы.
- Это объясняется очевидностью твоей авторитетности и двустволки над камином.

...откровенно говоря, я ненавижу откровенничать.

...заседание продолжается.