и везде, твою мать, есть какая-то нарочитость.
в том, как мы одеваемся, пишем, читаем, спим.
в том, как мы ненавидим с утра их мужскую небритость.
но, что странно, лишь им отдаемся до самых седин.
и всегда, твою мать, я ведусь материнским инстинктом:
облюбить, обласкать, обогреть, повкусней накормить.
мы похожи им, девочки, этим сектантским сестринством.
наши мальчики - боги, которым мы дОлжны служить.
я сейчас не о тех говорю, с кем мы спим по субботам,
а потом исчезаем на несколько дней или лет.
а о тех, и лишь тех, удостоенных нашей заботы.
и мне искренне жаль, у кого таких мальчиков нет.
но везде, твою мать, есть какая-то нарочитость.
©
Мне порой в голову мысль приходит, что будь я парнем,
мне было бы на много проще жить.
Только ведь это не избавляет от проблем… хотя какие у меня проблемы.
Мне же хорошо я сижу …как не помню кто мне высказал.
Да мне вообще заебись.
Хочется разозлиться, хоть на кого-нибудь, хоть на себя бы…
Но какой-то совершенно безымоциаональный вакуум. Стремительно растущая пустота, пожирающая все, и лишающая меня самых простых, но так необходимых эмоций.
«Катя ты чего-то давно не влюблялась»
И я ведь не первый раз это слышу от своих друзей.
А мне как-то с одной стороны с лихвой последнего раза хватило. Там как раз и был этот мини ядерный взрыв после которого образовалась чернящая дыра, в которую меня уже год затягивает по частям. А с другой…. С другой стороны какой в этом смыл? Кому это надо…хотя нет не так з кому я нужна?
Где-то в этом месяце в прошлом году доктор сообщил нам диагноз.
Не помню дату, да и не праздничная она, что бы ее запоминать. 30 декабря помню - тогда мы все вздохнули с облегчением…
И страшно было не тогда, когда она первый раз пошла к врачу, и не когда она принесла результаты биопсии, и даже не тогда, когда назначили дату операции. Страшно стало тогда, когда она стала переписывать на нас квартиру, какие-то деньги, и еще какие-то бумаги. Когда она мне стала говорить где что лежит, и для чего это нужно… Вот тогда стало не просто страшно, там настоящий ужас охватил
Я все хотела написать, объяснить, почему все получилось именно так, а не иначе. А потом когда три дня назад села за ворд с твердой уверенностью, что все напишу, где-то на третьем предложением подумала «а кому это надо?». Мне? Да, не спорю мне это надо, я наконец-то разобралась во всем этом, сделала выводы. Тебе? Вряд ли, ты сама без меня, скорее всего уже давно во всем разобралась, и сделала свои выводы… Да и не читаешь ты давно мой дневник.
И все же. Просто было бесконечно обидно, от того что в любой ситуации, не смотря на все эти бесчисленные «моя» ты все равно вставала на ее сторону. Ты ни разу за меня не заступилась, не то, что в прямом смысле пошла с ней разбираться и ругаться, даже в разговоре между нами. Все время были нейтральные фразы, от чего оказывалось что она все равно права, а я должна была просто не обращать внимание, проглотить всю обиду и сделать вид словно ничего и не было. Я видимо по началу не понимала насколько это обижает, или старалась просто не обращать внимание… И когда случилось то что случилось, ты опять же была на ее стороне, с теме же обвинениями и упреками, даже не желая выслушать и понять меня. Принять мое решение. Может это была банальная ревность? Кто знает. Ведь, как известно друзей мы ревнуем в тысячи раз сильней, чем тех же любимых… Ну что уж поделаешь теперь что случилось то случилось. Я старалась плохо сохранить эти отношения, да и ты не особо держалась за меня раз так легко все закончилось. А аську я твою кстати случайно удалила….
Я столько раз собиралась, что-то написать про тебя… у меня в голове рождалось масса гениальнейших мыслей, про всю эту любовь-нелюбовь. Но я так и не собралась сесть и записать их. Наверно потому что они совершенно не важны, и ты их никогда не прочитаешь.
Заверяя меня в последнем нашем разговоре в том, что ты прекрасно меня знаешь и понимаешь, ты все же не сделал ничего, что бы остаться рядом. Получается ты прекрасно знаешь, что я отталкиваю от себя людей…хотя да знаешь, я тебе не раз об этом говорила. Но ты ничегошеньки не сделала, ты позволил мне себя оттолкнуть. Ты говорил, что не хочешь, что бы я вычеркивала тебя из своей жизни, и сам меня вычеркнул. Легко и просто (я хочу верить что тебя было легко это сделать, так мне будет проще тебя забыть, так у меня будет мотивация подстегивать память удалить тебя, стереть…). Словно тебя и не было…
Заболею тобой и буду любить внаглую.
Буду стоны старательно чередовать всхлипами.
Заражу себя заживо сладкой твоей влагою,
Чтобы слышать, как бешено сердце в тебе тикает.
На коленях вползу на алтарь и ругнусь матерно.
Буду слыть самой худшей, минуя рубеж – «средняя»,
Для того, чтобы Бог написал эпикриз на кровати нам:
«Крышесрывно. Взаимно. Здесь гений любил гения».
(с)
Счастливых выдают глаза,
Как выдает Христа распятье,
Как шлюху-призрачное платье,
Как боль душевную-слеза.
Счастливых выдают глаза,
Что светят яростно и ярко,
Их взгляд один ценней подарка,
Который не вернуть назад!
Счастливых выдают глаза
Сильней, чем клятвы и молитвы,
Сильней, чем вера в чудеса,
Пейзаж прекрасный после битвы.
Счастливых выдают глаза…(с)
В жизни всякое ведь случается.
Ты случился.
Переживем.
Я помню, как тяжело было раньше сказать «я люблю тебя». Слова казались тяжелыми, липнущими к языку. И в руту сразу же пересыхало, пульс учащался, ладони потели. И была точная уверенность, что если ты все же выдавил из себя это признание, то оно как памятник твоим чувством остается незыблемым.
И мне реально страшно от той неискренности, которая сейчас кругом. Если раньше ты сказал, что любишь…то даже в голову не могла бы придти, что можно забрать эти слова обратно. Словно ты дал какой-то вещью попользоваться человеку, на время…а потом так вот легко забрал их…
А ведь и правда обесценились эти слова. Мы их говорим всем подряд, даже приблизительно не подразумевая под ними тот смысл, который им принадлежал изначально.
[350x234]
...вынь мое сердце и брось самой голодной собаке...
Я не умею самозабвенно любить.
С тихим обожанием, отдавая всю себя…
Не умею отрывать куски от своего сердца, и щедро их отдавать.
А если он не берет, то насильно впихивать их ему в ладони.
Сюрреалистическая картинка – рука сжимающая другую руку, а с них вязкой жидкостью капает бордовая, почти черная кровь.
Я не умею быть нежной, податливой. Я не умею ластиться, и мурчать.
И пусть мое имя некоторые переделывают, переставляя буквы, под кошачье. Я не умею тереться о ноги, мягким боком. Только шипеть наверно…смешно, но я и царапаться не умею.
Я не умею только отдавать. Я не зря училась на экономиста…
Я как прожженный барыга, за все требую залог. Если я ему что-то даю, то он должен отдать что-то в замен. Пусть убедит меня, что все не напрасно. Что это не ложь, не игра, не моя фантазия или очередной плохой сон…
Я же рву на пополам себя. Ему половина и мне половина… и если я так и не получу что-то взамен, просто потом будет нечего рвать, у него и так уже есть половина. И если я еще раз себя располовиню, мне самой-то ничего не останется.
Так что я не умею самозабвенно любить. С тихим обожанием, и собачьей преданностью…..я не умею как она.
[300x200]
За что вы любите кого-то?
За яркий вид? За цепкий ум?
За гениальные остроты?
За силу? За величье дум?
Ах, если б так - легко и просто
Все можно было объяснить!
Но безответные вопросы
Сгущают сумерками дни.
По чьей неутомимой воле
Соединяются сердца?
Кто предписал земную долю
Делить влюбленным до конца?
Есть восхищение, есть зависть,
И есть спокойный, трезвый взгляд
На участи, что нам достались.
Но мы не повернем назад.
Не совершенно, но желанно
Тепло протянутой руки.
Друг друга знаем все изъяны,
А значит, любим - вопреки.
(с) Вероника Иванова
Иногда я так подмывает написать ей… и никакие-то там не к чему не обязывающее фразы, а банальную констатацию того что она дура. Так коротко и ясно, в два слова.
Хотя вот так посидишь подумаешь, и в голове сплывает фраза «а какое мне дело». Если человек сам себя разрушает, и сам делает все, что бы его каждый раз рвали на куски и плевали в душу, что я могу сделать. Да и кто я такая.
Хотя чем больше я это все, наблюдая, и имея возможность наблюдать за этим с двух сторон…наверно так удобно ей, как наркоман знает, что причиняет себе вред, но продолжает вкатывать дозу за дозой. Чувство несчастности (о слово новое придумала), всеми покинутости стало на столько родным для этого человека, что он даже научился получать какое-то свое удовольствие из этого…
Но я никто, и зовут меня никак…по этому просто молча молчу.