Снова начали мести. В голове и плейлисте играет: "мы выпили жизнь, но не стали мудрей. Мы прожили смерть, но не стали моложе" и "кто-то скажет понты, я скажу, люди добрые... " А если я действительно отговариваю себя по ночам, что у меня есть какие-то обязательства? Если это не просто так, а до тех пор, пока я знаю, что это убьёт не одного меня? Никто не даёт тебе права распоряжаться чужой жизнью, но вот ирония - со своей-то ничего не сделаешь по тем же причинам... Круговая порука, чёрт её дери. Так и живём, боясь расстроить то одних, то других...
«I must not fear.
Fear is the mind-killer.
Fear is the little-death that brings total obliteration.
I will face my fear.
I will permit it to pass over me and through me.
And when it has gone past I will turn the inner eye to see its path.
Where the fear has gone there will be nothing.
Only I will remain.»
«Я не должен бояться.
Страх — убийца разума.
Страх — это маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение.
Я встречусь лицом к лицу со своим страхом.
Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня.
И, когда он уйдет, я обращу свой внутренний взор на его путь.
Там, где был страх, не будет ничего.
Останусь лишь я».
Прочитал книжку, понравилось. Только тут как всегда, надо читать между строк, воспринимать не буквально. Мы это не любим, особенно последнее время со всеми фентези и детективами, которые нас окружают. Хотя, если честно, я вообще плохо представляю, что читают люди кругом. И зачем.
Книга хорошая, симпатичная. С неё могла бы начаться культура хиппи. Да она, кажется, во многом и была их Библией какое-то время. Сейчас уже, правда, всё это забыли.
Вчера мне попалась на глаза передача. Вкратце: про вырождение и отупение. Массовое образование даёт о себе знать. Вообще, я убеждаюсь в том, что классовое деление общества далеко не такая плохая штука, как кажется на первый взгляд. Идеи евгеники становятся всё более привлекательней, глядя на то, что происходит.
Кажется, всё от того, что думать лень. Я, конечно, понимаю, что я не Достоевского или Толстого читаю, но это уж увольте. Мне вообще кажется, что говорить об этих писателях в приличном обществе нельзя, как раньше неприлично было говорить о Г.Миллере. Но это отдельная песня.
Как часто людям хотелось переписывать Библию? Как часто их воротило от того, что происходит в церквях? Для нас это даже более чем актуально, потому что после 1991 г. мы возвращаемся под лоно нашей любимой и православной. Кто-то ударяется в Ислам, кто-то ещё куда-то. Но всё это от безысходности. Раньше мы были загнаны в угол, надо было вылезать. По крайней мере, находились в стране те, кто хотел вылезать. Или думать, как отсюда вылезти. Теперь нам дали полную свободу… молчать и ничего не делать. Загнивание в болоте среди порнографии и дешёвых детективов. Одно другого стоит. В нашем народе живёт стойкое предубеждение против тех, кто может хоть что-то для него сделать. В 1919 году и в 1991 году мы методично отделили хорошее от плохого, и непонятно что выкинули наружу. Вчера ещё наткнулся: «Я периодически посещаю Россию, чтобы освежить свои воспоминания о том, что же такое на самом деле тотальный, ни чем не контролируемый, дикий капитализм».
В общем, книжка хорошая, заставляет задуматься о том, что мы теряем каждый день.
Жизнь разбита на поезда. Поезд туда – это не так страшно. Там несколько дней маскарад, люди, живёшь на показ, только и остаётся, что соблюдать приличия. Возвращение – возможность всё изменить. Тамбур и душащий сигаретный дым экономят тебе несколько дней, а то и недель эмоций. Решения принимаются под стук колёс, этим стуком они же и закрепляются до следующей поездки. Всё не так, как хотелось бы. Никаких кухонь с затемнённым, разъеденным светом, никаких «семейных драм». Тук-тук, колёса забивают в нас гвозди. В тамбурах то тепло, то холодно, то жарко, то нечем дышать, то напротив тебя стоит кто-то другой. Но это ещё не так страшно. Москва – город N, это ещё почти ничего не решает. Бывают возвращения потяжелей. Москва – Рига, в эту сумасшедшую жизнь, из которой проездные билеты выбрасывают месяцы и месяцы событий. Там неспокойно, а главное – туда хочется и не хочется возвращаться одновременно (ударение на второе «е») и одновременно (ударение на первое «е»). Неудивительно, что кисло-сладкий хлеб всего вкуснее именно в Риге. Такие напряжённо-искренние улыбки. Восклицание, которое значит и «да», и «нет». Вечная проводница, не забудь меня разбудить, когда мы, наконец, приедем. Сегодня я дочитал одну книгу и начал другую. Мерзкое ощущение, будто я изменяю. Не хватает времени прочувствовать, не хватает времени углубиться, с вокзала на вокзал уводят тебя эскалаторы, с вокзала на вокзал уводят меня нечаянно подсмотренные фразы, бесконечные диалоги с теми, кого уже нет, и с теми, кто ещё мыслит не только со страниц. Беглецы под стук колёс. И эти призраки-отражения в окнах метро, этот гул, под него на ум приходят дешёвые домыслы и мифы метро. Кортасар не жалуется, что время так подло бежит, вызывая у человека необратимое старение. Хайнлайн уничтожает время, заглядывая за его край. Набоков заставляет время остановиться, превращая его в хрупкое крыло бабочки. Миллер заполняет время бессмысленными откровениями человеческого тела. Воннегут делает во времени дыры. Каждый из нас писатель, каждый пытается ему как-то противостоять. Иногда я предпочитаю остановить время (в наушниках играет “Stairway to Heaven”).
Я всё больше убеждаюсь, что жить в тех широтах, в которых мы живём – роскошь непозволительная. Зимою на дорогах валяется снег, а в домах горят батареи. Есть такие страшные явления – как голые деревья, замёрзшие ноги и красный-красный нос. Всего этого можно избежать, если собраться с мыслями и вещами и махнуть на юг. Делать это надо осенью, когда только начинаются дожди, когда листья только начинают желтеть, когда только-только ощущается голод зимних морозов.
Надо оставить все тёплые вещи на попечение нерадивой родне, взять с собой только самое необходимое, самую летнюю куртку, несколько книг и уехать туда, где рано темнеет, где солнце не задерживается летом до 11 вечера, а изо дня в день с 5 до 7 греет землю. Ты там никого не знаешь, но все тебе рады. Все только и ждут нового человека, чтобы ему улыбнуться.
Нет, есть конечно что-то прелестное в наших белых ночах и ранних утрах. И в той же росе, и в горящей листве, но это слишком сезонное, слишком ненадёжное.
Холодные крыши, голодный город. Очередное жертвоприношение – я проливаю свою кровь на алтарь жертвоприношений чужим пасмурным дням. Руки изрезаны, но просто саднят, кровь струйками прочерчивает на вены-нервы, устремляясь к голове. Люди, холодные и голодные, а во всём виноват горький асфальт. Взлёты, поражения, ощущение счастья смешивается, как в стиральной машине, с бэкраундными битами чужих истерик.
Они, это неудовлетворённые толпы занятых людей, тебя даже не ненавидят и даже не замечают. Спасают друзья. Спасают те, кого ты любишь, кто любит тебя, кому холодно без тебя или кто тебе может одолжить несколько ободряющих слов. Они дарят тишину их бесед, потому что ни одно слово не вырывает тебя из ощущения тёплого счастья.
Я целовал ее в ее водосточные губы,
Я улыбался ей, а она в ответ мне корчила рожи и скалила зубы.
Я любовь в кулак зажал, читал между строк, ходил между струй дождя.
Я сам себя достал, не тронь меня.
Она так любит смотреть, как поезд входит в тоннель,
Она хотела умереть, но сегодня ей лень.
В ее глазах 37, а с виду 25.
Вино, долги и тоска, и снова не с кем спать.
Она считает, ее поезд ушел, она считает, ее жизнь — это стереофильм,
А надо мной парашютный шелк и это хмурое утро — я опять невредим.
И станет лучше, может, на днях, она считает, что нас испортили деньги.
Надо срочно что-то менять, не тронь меня.
Она так любит смотреть, как поезд входит в тоннель,
Она хотела умереть, но сегодня ей лень.
В ее глазах 37, а с виду 25.
Вино, долги и тоска, и снова не с кем спать.
Она так любит смотреть, как поезд входит в тоннель,
Она хотела умереть, но сегодня ей лень.
В ее глазах 37, а с виду 25.
Вино, долги и тоска, и снова не с кем спать.
Она так любит смотреть, как поезд входит в тоннель,
Она хотела умереть, но сегодня ей лень.
В ее глазах 37, а с виду 25.
Вино, долги и тоска, и снова не с кем спать.
Она так любит смотреть, как поезд входит в тоннель,
Она хотела умереть, но сегодня ей лень.
В ее глазах 37, а с виду 25.
Вино, долги и тоска, и снова не с кем спать.
Блядь, вот живёшь ты в своё удовольствие и живёшь, и всё нормально. А тут придёшь в Макдак и поймёшь, что если слово "больше" прочитать наоборот, получается "ешь лоб". Блядь, несколько раз перечитал, действительно получается.... Ну вот как после этого жить дальше?!
На одном из чешских фото-сайтов ... Россия 1896 года... Фотографии раскрашены и, тем не менее, довольно интересны...
Вот что писалось в "предыстории". Профессиональный фотограф Франтишек Кратки весной 1896 г. отправился в Россию для фотографирования коронации Николая II. Помимо коронации снимал Москву, Санкт-Петербург, Новгород и окрестности этих городов. Большая часть фотографий этой поездки плохо сохранились или были утрачены.
"250-я Ичуньская Приграничная Синтетическая Торгово-ЭкономическаяКомпания по экспорту и импорту"
Hаша компания является комплектной экономической субстанцией, которая имеет положение независимого законного человека, объединение, капитал ипроизводство которого образует вместе с членами многоступенчатое органическое целое.
В компании средний год - 32 года. Оперативные персоналы с каждым годом всё больше. В окмябре 1988 гога наша компания с Японскими и Итальянскими предприятиями построить завод местно-специфических продуктов выпускаемый здравоохранительные палочки. Hаш товар завоёвывает обожание у модных женщин и является умным выбором мужчин. Изделия сделаны из чистого Сталиниста улучшеного качества. Hаша компания - международная компания крепких органий и могучей силы.
Она имеет могучую технику и выпускать 6 серийных продукций пользующихся большим спросом. Главное оборудование компании введено из Италии и Японии, а сырьё только из бычьей кожи 1-го сорта. В 94 гоге она стала пепедовым предприятием 2-го разряда крупных типов. Hаша основная цель так: Качество первое, а репутация больше всех!
Главная мысль нашей компании: Солидное отношение к контракту и строгое придерживание репутации! Компания искренно желает установить активную и стабильную связь с имеющими мощь партнерами, вместе расширить, совершить великое устремление!
Компания на основе смелого творчества установила свои канцелярские пункты в инострашных странах, организовала тортовые сети и подставительства в Ыжной Корее, Юхной Америке, Пинсифании, Волгогпаде, Hовосибипске и Санкт-Детербупре. От всей думи приветствуем всяких друзей к нам из разных кругов сторон вести переговор, подруфиться, развивать акономику и вместе разгоготеть.
Город Ичунь обладает просторной территорией с богатыми природными
ресурсами. Он славится своим названием - "Город своеобразных естественных и гуманитарных пейзажей". В этой местности растут около 60 видов горных съедобных трав и ягод, таких как: бодяки щетинистые и деревянные грибы, живут черная медведь, летучий дракон и водяной олень.
Среди диких фруктов есть: кедровый орех, орешник и желудь. Растет стройный, вечнозелёный во все времена года вековой лес кедров и лес искусственных лиственниц.
Имеются богатые ресурсы железа и магнитного железняка для производства херросплавов, вольф рамприродный его цвет блестящий, а так же непонятные ресурсы в 250 тысяч My угодные для освоения.
Список предложения на покупку и прогажу:
1, Продукты из строительных материалов:
1. Европейская ветчина - является самой хорошей породой нашей компании. Её материалы хорошие и чистые. Её придача - научная, без едкого вещества, без никакого пигмента, её упаковка красива, её поперечный разрез хорош. Мы желаем вам, что Европейская ветчина приведет безграничные счастья и радости для вас.
А также имеются:
2. Сгущёный апельсиный сок
3. Говядиная вермишель натурального сока
4. Лапши полуфабрикантов
5. Консервы из поваренного бумпукового
6. Лапша с бобовым джемом (последний только мешок)
2 Одежда:
1. Свиная и конная щетина, шерсть зайца и разные пухи
Stay,
Enjoy the fading light of day.
A light that catches in the sky
And into hell it slips away...
Lamp light.
It never helped me through the night.
The thoughts refuse to go away,
They come to tell me you were right,
Always...
[ПРИПЕВ]:
If someone tells me what to say,
What's the difference anyway?
I try to find the time of day
That's internally mine,
Freedom for my mind,
The ending of the journey into night.
So ends another day...
Ой, то не вечер, то не вечер…
Мне малым-мало спалось,
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.
I understand
That you refuse to take a stand,
But I can still believe I'm bright,
Though I can never hold your hand.
Stay,
Enjoy the fading light of day.
You'll never need to tell me why,
Just never try to walk away.
And I can love the setting sun
And I'll be waiting for the day...
Ой, мне во сне привиделось,
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался,
Ой, разрезвился подо мной.
Разыгрался, расплясался,
Ой, разрезвился подо мной.
[ПРИПЕВ]
А есаул догадлив был,
Он сумел сон разгадать:
“Ох, пропадёт” – он говорил, –
Твоя буйна голова!”
“Ох, пропадёт” – он говорил, –
Твоя буйна голова!”
Я отрываюсь от земли
Я от тебя на пол-пути
И мне так важно, что ты думаешь об этом
Огонь подружится с дождём
Мы будем делать это вдвоем
Hе вспоминая о проблемах и запретах.
Солнышко в руках
И венок из звезд в небесах
Из других планет все видят нас
Мне так хорошо с тобой мечтать об этом
Где то над землей
Мы парим с тобой в облаках
Как лавиной снежной в горах
Hас накроет счастьем и теплым ветром
Теплым ветром
Теплым ветром
А... ААА А... ААА
Мне было стыдно сделать шаг
И побороть свой детский страх
Hо мы как два крыла всегда должны быть рядом
Я оттолкнусь от скучных слов
Освобожусь от тяжких оков
Хочу чтоб счастье стало нам с тобой наградой
Солнышко в руках
И венок из звезд в небесах
Из других планет все видят нас
Мне так хорошо с тобой мечтать об этом
Где то над землей
Мы парим с тобой в облаках
Как лавиной снежной в горах
Hас накроет счастьем и теплым ветром
Теплым ветром
Теплым ветром