Кто из вас любит Аниме? Я очень люблю. Моё любимое это FullMetall Alchemist.
Вот, расскажу вам немного о нём:
Full Metal Alchemist
Full metal Alchemist (стальной алхимик) — один из самых ожидаемых сёнен-сериалов 2004 года (не считая так и не заканчивающихся Наруто и Ванпис).
FMA, для своих 51 серии, получился на удивление динамичный, цельный, без пустых эпизодов. Практически нет ляпов ни в чём: ни в боях, ни в обоснованности поступков персонажей. Редкий случай, когда авторы нигде не «лажают», где противник не устремляется в глупую авантюру, когда всем с самого начала очевидна её провальность.
Сюжет в Алхимисте великолепен. И увы, полностью под себя подмял всё остальное: идеи, персонажей, психологизм, эмоции. Всё в сериале служит только для одного — для развития сюжета. То, что для сюжета не нужно, неважно, бесполезно — плавно «гасится», тихо сходит на «нет».
Возможно сказывается эффект завышенных ожиданий, но FMA при ближайшем рассмотрении вовсе не оказался «рулезом вековечным», а оказался просто интересным. Настолько «просто», что появилось разочарование.
Первое, существенно огорчившее — плохое сочетание драмы и эпоса.
Эпос — отстранённое от субъективной эмоциональной оценки повествование, пересказ событий. Эмоции персонажей, пусть даже самые сильные, лишь объект наблюдения, но не средство эмоционального контакта со зрителем. В эпосе общественное, существенное для многих (народа, государства) ставится выше существенного для индивидуума, либо становится главной его целью.
Драма же, наоборот, раскрывает чувства героя, даёт оценку событий с субъективной точки зрения, делает упор на эмоциях, воспринимая социальные проблемы лишь как фон для усиления личных переживаний. Для драмы объективная спокойная констатация фактов в большинстве случаев лишь ослабляет чувства.
Full Metall Alchemist балансирует между драмой и эпосом. Из эпоса взята отстранённость от личных переживаний, показ того, что ожидает героев впереди (спойлеры, другими словами). Но совсем забыта глобальность, существенность происходящего для окружающих людей, для общества.
Драматическая же составляющая в FMA, увы, выделяя на первый план личные переживания героев, отодвигая на второй общественные события, не раскрывает эмоции в должном объёме. Основных причин этому две.
Второе, это та форма, в которой раскрываются драматичные сцены.
Прямой текст (когда герой словами озвучивает свои эмоции) обычно слабее, чем иносказательность. Когда надо ужаснуть зрителя сценой, худший метод, который может избрать автор, это вложить в уста главного героя слова: «какой ужас, как они могли так сделать?». В FMA, этот «показной ужас» в глазах героев, сквозит так часто, что вызывает почти скуку в некоторые моменты времени. С учётом того, что даже технические приёмы от сцены к сцене не меняются, ближе к финалу это воспринималось уже почти как банальность: лишь только в руки главного героя попадает очередная бумажка, как спустя 3-5 секунд после прочтения — сжавшиеся зрачки, дрожащий от гнева голос.
Драматизм, не смотря на свою ведущую роль, оказывается выхолощен.
Вместо того, чтобы дать возможность зрителю прочувствовать момент, осознать самому кошмарность ситуации, авторы «услужливо» озвучивают ситуацию в словах, лишая зрителя причастности к эмоциональной оценке.
Ещё со времён древних греков известно, что в монологе, самый сильный аргумент — тот, который очевиден, но который не высказан. в ФМА, фактически, сознательно отказалиcь от личного участия зрителя в оценке происходящего, заменили эмоции зрителя восклицаниями героев.
Особенно сильно это ощущается в нескольких трагичных моментах, действительно злых, серьёзных.
Такие сцены требуют момента для осознания. Требуют паузы. Как грустная нота, они должны быть последними. Хотя бы на время. Повиснуть в тишине. Тогда, именно тогда трагичность, грусть, обида на судьбу и людей, чувство несправедливости получаются значимыми. Когда же на смену одной трагичной сцене приходит другая, а потом тут же сменяется на динамичную боевую — трагичность обесценивается, эмоции теряются, остаётся только смысл. Тяжёлых сцен много, но они так неудачно расположены, так странно скомпонованы с динамичными событиями, что полностью теряются на фоне развития сюжета. Подобно грустному звуку скрипки одинокого сердца, теряющемуся на фоне фанфар и барабанной дроби военного марша.
Чуть раньше я упомянул про то, что FMA балансирует между драмой и эпосом. Переход от одного к другому может создать действительно серьёзное настроение, передать важность личных эмоций, подкрепив их социальной значимостью того, что делают герои. Почти идеальным примером такого можно назвать Kyoto Ark из Rurouni Kenshin'а, когда эпичность происходящего, идеалы и духовная чистота героев, преломляясь в их переживаниях, эмоциях, страданиях, производят ошеломляющее впечатление, заставляют верить героям, наполняют их слова и поступки глубочайшим содержанием.
В FMA ситуация, практически, противоположная. Вместо того, чтобы усиливать друг друга,
Читать далее...