[237x343]
Напиток как раз для такой осени. Не такой, как по-правилам - а терпкий, жесткий, очень горячий... Вкусный, пряный. Согревающий и очень... очень настоящий, что ли. Жизненный.
Очень крепкий черный чай с перцем и фруктами
Ложка темного алтайского меда
Ложка корицы
И вместо рома (коего у меня дома просто нет) - алтайский бальзам с травами.
Потрясающий напиток. Советую всем)))
ПС - кстати, грог пьется только из чашек. Напиток северных моряков нельзя осквернять хрусталем и бокалами)
[631x431]
Напиток как раз для такой осени. Не такой, как по-правилам - а терпкий, жесткий, очень горячий... Вкусный, пряный. Согревающий и очень... очень настоящий, что ли. Жизненный.
Очень крепкий черный чай с перцем и фруктами
Ложка темного алтайского меда
Ложка корицы
И вместо рома (коего у меня дома просто нет) - алтайский бальзам с травами.
Потрясающий напиток. Советую всем)))
ПС - кстати, грог пьется только из чашек. Напиток северных моряков нельзя осквернять хрусталем и бокалами)
Она - наконец-то - пришла. Моя осень - терпкая, холодная, желтая, шершавая - как-то так.
Я так ждал. Еще день. И все обязательно наладится.
Знаете, даже когда все плохо...
Я все равно остро, совершенно сознательно остро люблю жизнь. Каждой клеточкой.
Пусть все рушится. Это ничего не меняет.
Нет ничего важнее просто радости за то, что ты живешь. Здесь, в этом мире. В таком несуразном мире, в экономическом кризисе, без денег, с кучей комплексов, проблем, заморочек, обязанностей, желаний, мечтаний, пьешь кофе утром, грог вечером, читаешь, рисуешь, пишешь, слушаешь, говоришь, помнишь, знаешь, любишь, чувствуешь.
Живешь.
И это счастье.
Все, действительно, возвращается на круги своя.
Ты совершенно прав - я только так настоящий. Джинсы, свитер, гитара. Теперь еще - карандаши, ну и, наверное, открытый Ворд с очередной статьей. Только так.
Вовсе не на шпильках, с большими целями и распахнутыми глазами. Неа.
Пора перестать, наконец, бороться с ветряными мельницами. Они не остановятся, а щит почти сломался. Лучше так - по-настоящему. Одной. Внутри. Потому что... да потому что по-другому не умею.
Все.
Ну почему?? Почему я хочу спать днем, и совершенно не хочу - ночью? Даже если не спать вообще несколько суток подряд - я днем буду умирать и неадекватить от недосыпа, но после 11-12 вечера - снова просыпается какая-то ненормальная жажда деятельности, и снова я не буду спать до утра.
По-моему, пытаясь перестроить свой совиный организм на более-менее человеческий режим дня, я сражаюсь с непреодолимой стихией.
Бу.
[320x480]
На сколько меня хватит
Сколько еще осталось - вот так
Две недели страшной ломки помогли создать броню
Но она уже сейчас - буквально, второй день с поднятой головой - она уже сейчас трещит по швам
Толкаясь в очередную стену я изо всех сил сжимаю этот непрочный щит, надеясь, что он выдержит все, что мне отпущенно на очередной черной полосе
Стены пока и не думают поддаваться. Но и щит пока что - держится. Встаю, отгородившись от всего, что плохо, поправляю волосы и опять - в стену. Стоять на месте больше невозможно, а впереди - только стены, в любую сторону - страшный, бесконечный лабиринт. И все повторяется - шаг, удар, больно. Щит дрожит, но пока держится. А значит - еще шаг...
Хоть бы выдержал.
We've been conditioned to not make mistakes
But I can't live that way...
ничего не понятно, все наперекосяк
а мне так спокойно, как никогда не было.
все правильно. все так, как надо.
все будет хорошо.
обрываю разговоры. не договариваю до конца. видимо, нечего сказать - а может, просто, устал говорить.
пустой. совсем-совсем пустой. и странно, когда несмотря на это получается кого-то на что-то вдохновлять. вообще, приятно, когда ты просто говоришь - я сейчас редко говорю - а на тебя смотрят большими распахнутыми глазами, а потом улыбаются, встают и начинают что-то менять в жизни. менять к лучшему. так радостно.
не хочу гулять. катастрофически не хочу. тянет в горы, тянет до дрожи внутри - а там где нет гор, свободы, снега и переизбытка воздуха - гулять незачем. не хочу смотреть на здания, не хочу любоваться городом. это все подмена, подделка под счастье, мне нужно целиком, сразу.
безумно хочу в горы.
не могу втянуться в рутину. слишком сильно, слишком выбило из колеи. до сих пор в голове скалы, море, горы, небо, другие приоритеты, другие отношения, совершенно другой мир - никак не сочетается с тем, что нужно мыть посуду, делать домашние задания и активно искать работу. я все делаю - но будто во сне. внутри все замерло, затихло в ожидании чего-то. чего ждать? не знаю. чего-то хорошего и очень, очень важного.
слушаю скрипку. и очень жду холодов. теплые перчатки, капюшон и пар от дыхания по утрам.
совершенно уверен, что найду работу только тогда, когда буду готов снова жить. когда она будет по-настоящему нужна. сейчас - нет. это против всякой логики. но сейчас - нет. ни то, ни другое. мне нужно дома, нужна темнота и скрипка, нужны воспоминания о севере и кошка, нужна возможность сорваться и уехать к братьям тогда, когда хочется, нужны хорошие, важные разговоры, чай с цветами и белое вино, нужны ночи наедине с собой - это очень важно сейчас. по-другому нельзя, вот ничего и не происходит.
пугает только то, что все это может затянуться. а это станет на самом деле опасно. но искусственно ломать это я не хочу.
ведь это - по-настоящему. ведь это - я.
Второй день в Копенгагене начался все с того же отвратительного душа. Но мы уже не первый день были в дороге, так что научились радоваться самым простым вещами – например тому, что этой ночью мы спали в горизонтальном положении в кроватях и выспались, а не мучались, скрючившись, на сидениях автобуса; радовались и тому, что могли спокойно почистить зубы и помыться – хоть в каких-нибудь условиях, и тому, что могли, не спеша, сложить рюкзаки и на завтрак в гостинице выпить кофе с фирменным датским smørrebrød (который на самом деле оказался банальным бутербродом с маслом), обсуждая планы на день. Так что день опять начался более, чем удачно, и даже китаянки улыбались более приветливо, чем вчера.
[699x418]
Дания началась для меня еще в автобусе. Мой плеер потерялся где-то в глубинах рюкзаков, и этим воспользовался мой сосед, решивший завязать вежливый разговор из серии «ни о чем». К сожалению, я так и не выяснила, как звали этого волшебного молодого человека, но, рассказывая о нем позже Ие и Розе, я случайно назвала его Викингом, и это определение «прилипло», ибо его внешность идеально гармонировала с образом средневекового скандинавского война. Он был очень высокий, мощный, с ослепительно белой прозрачной кожей, на которой от яркого солнца проступили веснушки цвета кофе с молоком (причем, молока в 3 раза больше, чем кофе=)). У него был ярко-белый ежик коротких волос и небольшая, ухоженная и тоже белоснежная бородка. Он не был красавцем – уж слишком он весь был белый – но почему-то на него хотелось смотреть не отрываясь…