Уже засыпая, Ольга решилась сказать своему парню то, что давно хотела, но не решалась. Она все думала — правильно это будет или нет. Не слишком ли она привередливая. Он же любя. Может, и нет в этом ничего страшного. Но раз за разом это раздражало ее все больше и больше.
— Юра, милый, можно тебя попросить?
— Да, — насторожился Юра
— Ты можешь, пожалуйста, не называть меня зайкой. Особенно в постели. Я Ольга. Или придумай что-нибудь про меня. Ну какая я зайка? У меня что, уши длинные? Или губа заячья? — Представив все это: и уши, и губу, Ольга обиделась еще больше. На самом деле ее мучила мысль о том, какую именно зайку вспоминает Юра, когда он с ней. Это одна из подруг надоумила: здорово всех девушек называть зайками - можно имен не запоминать. Ольгу начал грызть комплекс неполноценности. Чем дольше она отмахивалась от него, тем глубже и больнее он вгрызался, рождая паранойю. «Может, не зайка, а Зойка? Может, он вспоминает какую-нибудь Зою?» — но Ольга тут же одергивала себя, нельзя же быть таким ни во что не ставящим себя ходячим комплексом.
— Ок. — сказал Юра. Он обнял ее, и спустя пять минут пробормотал сонно: «Спокойной ночи, зайка».
На это он получил сильный тычок в бок.
— Что? Хорошо, хорошо. Я подумаю. Да, надо что-то придумать, если тебе не нравится «зайка». Завтра с утра представлю тебе несколько вариантов. Несколько… И он медленно начал проваливаться в сон. Ушел в сон. Ольга облегченно вздохнула и тоже ушла. В сон.
Юра чувствовал необыкновенную легкость в теле. Светило яркое солнце. Он шел по улице и навстречу ему шли девушки. Много и все, почему-то, очень симпатичные. И Юра не стеснялся, как обычно, не прятал глаза — он улыбался им всем в их правильные красивые лица. Он не думал о том, что маленький ростом, и о своей лопоухости, впалой груди и кривых пальцах он тоже не думал. Он ласково думал о том, что эти девушки — они все такие…Зайки! Зайки! Он оглянулся вдогонку своей счастливой мысли и о, чудо! Все двенадцать, а может пятнадцать чудесных девушек, уже прошагавших мимо остановились и тоже оглянулись на него. И одновременно улыбнулись. Улыбнулись, растянув мохнатые рты в отвратительное подобие улыбки; верхние губы, покрытые жесткими волосами расходились в стороны прямо у носа, обнажая огромные желтые верхние резцы. Та зайка, что была ближе, стала водить носом вверх-вниз принюхиваясь, прямо как …заяц, не переставая, однако, улыбаться. Юра отпрыгнул. Девушки укоризненно закачали длинными заячьими ушами, некоторые возмущенно застучали верхними зубами о нижние в характерной заячьей манере. И руки. Юра увидел их руки. Они подобрались к груди, удлиненные мохнатые кисти оканчивались длинными грубыми когтями. Когти! Тут Юра перестал
Официально заявляю:
Если хоть кто-нибудь еще попробоет меня назвать готом, я стукну этого человека чем-нибудь по голове. Если я одеваюсь в черное, подвожу черным карандашом глаза, крашу когти в черный цвет, ношу серебряные кольца и покупаю тетради с надписью "GOTHIC" - ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО Я ГОТ! Блин, ну че, люди настоящих готов что ли не видели?...
И еще, сегодня после литературы мы с Дашкой выявили секрет Цыпленкова. :D