Я - часть той силы, что вечно
хочет зла и вечно совершает благо.
Гёте
Я - мудак...
quodash


Дерьмовый день! Но тут уж я сам виноват…
Чтобы успокоить нервы, я шагаю в направлении кофейни. Это не самое любимоё моё место, но до «самого любимого» придется добираться на метро, что весьма усугубит моё и без того нестабильное состояние. Мне срочно необходима пероральная инъекция кофеина.
Хотя, тут уж я привередничаю. Этот coffee shop более чем приемлемое место. Меня здесь знают и потому иногда наливают кофе в долг. Несмотря на то, что на данный момент я должен четыреста с чем-то рублей, мне наливают и в этот раз. Деньги у меня с собой есть, даже больше, чем нужно, чтобы рассчитаться, просто они ещё могут мне понадобиться сегодня.
Я поднимаюсь наверх. Сажусь за столик и прикуриваю первую сигарету. Как же неудачно всё сегодня сложилось!
Недалеко от себя я замечаю, как одна девушка сидит с книгой… В общем, довольно известный автор. И книжка тоже довольно известная… Я читал её на прошлой неделе, потому и обратил внимание.
Она довольно неплохо выглядит. Девушка, а не книга. Хотя, в данной ситуации это не имеет для меня абсолютно никакого значения. Интересный момент: периодически она отрывается от книги и отрешенно смотрит в какую-нибудь точку. Это означает, что книга произвела на неё сильное впечатление. А когда чтение наводит на интересные мысли, хочется непременно с ними поделиться…
Стоп! Я ведь пообещал себе больше никогда…
Впрочем, моё плохое настроение служит довольно сносным оправданием, и я делаю маленькую поблажку для себя самого. Отключаю мобильный телефон и поднимаюсь с кресла. Подхожу к её столику и спокойно произношу:
- Довольно интересная книга. Я как раз недавно её читал.
- Вот как? – её разум сейчас между страниц, но долго он там не пробудет, так что лучше не терять времени.
- Ну да! Две недели тому назад. Вы не будете возражать, если я присяду?
- Нет…
- Отлично.
Тут необходимо уяснить один момент: я не самый привлекательный человек на этой планете, даже наверняка не самый привлекательный из находящихся в этом заведении. Но иногда достаточно оказаться в нужном месте и в нужное время. Вот как сейчас, например…
Я возвращаюсь к своему столику, забираю сумку, куртку и сигареты. Перетаскиваю всё это на новое место. Сажусь напротив и заглядываю в книгу. Она уже довольно много прочла… Я вспоминаю сюжет до того момента, на котором её чтение было прервано моим вмешательством. Разговор завязывается с того, что я начинаю высказывать своё мнение о книге, полностью копирующее рецензию из журнала… Как же он назывался?.. Не помню.
В конце концов, я театрально протягиваю ей свою руку и говорю:
- Меня, кстати, зовут Даня.
Ещё одна ремарка. Даня – не моё настоящее имя. Я завёл его для того, чтобы представляться в разного рода ситуациях, когда у собеседника не будет возможности проверить его подлинность. Интересное имя. «Интересное» в смысле «вызывает интерес»…
Она отвечает рукопожатием и представляется. У неё тоже довольно интересное (в смысле «просто интересное») имя. Я бы не назвал его очень распространенным… Впрочем, это не имеет для меня абсолютно никакого значения.
Далее всё довольно банально:
- А я вот учусь в …
…
- Мои родители…
…
- Со мной тоже такое однажды произошло…
…
- В таких случаях лучше сразу всё…
…
… абсолютно никакого значения …
Надо рассказать вам про одну персону. Этот человек, про которого я почему то ей рассказываю от первого лица… У него своя жизнь. Совсем не такая, как моя. Он бывал во многих странах, у него довольно неплохая работа и с ним происходили такие интересные истории! А! И ещё… Его зовут Даня. Классный парень!
Беседа продолжалась более полутора часов. Кофе остыл до такой степени, что даже я побрезговал его допить. Мне пора уходить («работа, работа…»). Я тушу сигарету в пепельнице:
- Очень приятно было пообщаться. Надеюсь, что это не последняя наша с тобой встреча? Дашь мне свой номер телефона?
- Ну если ты дашь мне свой…
- Понимаешь, у меня аккумулятор разрядился. - я показываю свой мобильник с потухшим экраном. - А телефон я просто не помню. Подключился только позавчера. Давай ты мне свой номер на бумажке запишешь?
Она соглашается, и я протягиваю ей небольшой квадратный листик оранжевого цвета. Через некоторое время на нем появляются одиннадцать цифр. Я складываю его вдвое и кладу в карман.
Внезапно я делаю лицо человека, который вдруг вспомнил какую-то важную вещь.
- Слушай, я не смогу тебе сегодня позвонить, так что давай просто завтра встретимся здесь же часиков эдак,… во сколько ты сможешь?
- В четыре…
- Замечательно! Завтра. На этом же самом месте в четыре. Пока. Буду ждать с нетерпением…
Я спускаюсь и подхожу к кассе. Протягиваю официанту деньги:
- На вот.. Я должен был.
- А я думал, что у тебя нет …
- Да понимаешь, собирался за интернет заплатить, но думаю, что это подождет ещё пару дней.
- Понятно… Заходи ещё!
- Конечно зайду! – я уже до такой степени привык врать…
Выхожу из кофейни. Включаю телефон. Мне тут Читать далее...

Я вскочил, и сел на край кровати. Каждая частичка моего тела была липкая от пота, и настолько горячая, что казалось я без труда смогу от него прикурить. Чётко ощущался холод серебряного креста весящего у меня на шее. Я встал и подошёл к часам. 03:37. Рука рефлекторно потянулась к пачке сигарет. И одна из двадцати близняшек отправилась за моё ухо. Штаны с трудом налезли на потные ноги. Футболки по близости не оказалось, ничего выручила старая ветровка.
Я открыл дверь на лестницу. Темнота и неизвестность.
Говорят, что человек не может пройти больше 20 шагов с закрытыми глазами, даже если он точно знает что впереди ничего нет. От моей двери до лестнице примерно 30 небольших шагов. Я закрываю глаза и делаю шаг, второй, третий. На пятом мне кажется, что я делаю слишком длинные шаги. Шестой, седьмой. На двенадцатом кажется, что меня сносит. 13,14. Всё, ещё шаг и я впечатаюсь лбом в стенку.15. Удар. Открываю глаза. Да, я был прав - это стенка. Ладно, в другой раз поэкспериментирую.
Подхожу к окну, и вспоминаю что я забыл спички. Щелчок. Вспышка света. Небольшое пламя подплывает к моему лицу.
- Пожалуйста. – произносит силуэт человека незнакомым мужским голосом.
Я пользуюсь любезностью незнакомца и прикуриваю.
- Спасибо.
Щелчок. Огонёк гаснет, и становится снова темно.
Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы разглядеть полуночника. На вид ему было лет 45, но его седая борода выдавала в нём человека достаточно пережившего. Одет он был в тельняшку и в старые адидасовские треники.
- Вам тоже не спиться. – Снова заговорил незнакомец.
- Да, завтра важный день, а сна не в одном глазу. – Нарочно резко отвечаю я, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.
- Знаете, молодой человек, любому свойственен страх перед неизвестностью.
- Это вы про что?
- Да про ваш эксперимент. – произносит он и делает шаг в мою сторону.
Тонкая струйка холодного воздуха пробегает по спине, затем вокруг шеи, по рукам, ногам
и через секунду я весь дрожу от холода. Единственный островок тепла на моём теле, не затронутый холодом, это кожа вокруг креста.
Незнакомец делает ещё один шаг.
- Александр, я просто хочу с вами поговорить.- Его рука тянется ко мне
В моей голове дилемма: гомик или маньяк? Всё равно, выход один. Кулак сжимает ключи от квартиры и я наношу удар. Ноль эффекта, мой кулак просто разрезает воздух в том месте, где только что была голова незнакомца. Лестница пуста, никого нет.
Я в два прыжка поднимаюсь на свой этаж, секунда, вторая и я у своей двери.
Открываю. Темнота. Шаг.
Что-то мало похоже на мою квартиру, скорее…. Точно моя любимая кофейня, куда я с друзьями захожу после универа. Играет тихая музыка, посетителей нет, нет и персонала, нет никого. Есть только свет. Свет на втором этаже, в зале для курящих.
Я не спеша поднимаюсь по лестнице. У окна за столом сидит Незнакомец.
- Мы с тобой не договорили, ты так быстро ушёл.- Произносит он и жестом приглашает меня за стол.
Мой собеседник, за время своего отсутствия уже успел переодеться. Тельняшку и треники сменили чёрный костюм тройка и брюки. И всё. В смысле на нем больше ничего не было одето. Ни туфель, ни носков.
Я сел за стол. Стол, нужно отметить, не пустовал. Маленькая чашка экспрессе на против него и большая каппучино на против меня. Плюс пепельница и пачка моих любимых сигарет.
- Забыл представиться. Меня зовут Люций.
- Кто вы?
- Какая разница, кто я. Тут, скорее, уместен вопрос «Почему Я?».
- Это сон? – И сразу же, как бы в ответ на мой вопрос, Люций подносит горящую зажигалку к моей руке.
Боль. Это не сон.
- Ты слишком много задаёшь вопросов, а я пришёл задать лишь один. Со мной или нет?
Мысли штурмующие мою головы нет смысла описывать, потому что при таких обстоятельствах они у всех одинаковые. «Может всё-таки сон». «Он болен». «Кто Он?».
И так далее.
Я достал из пачки сигарету. Щелчок. Огонь.
- Спасибо.
- Подумай хорошенько. ДА и все твои мечты тотчас сбудутся, а НЕТ …- конец фразы он произнёс таким голосом, что сразу стало ясно, если я выберу «Нет» это будет последнее слово которое я скажу. – Если ты боишься сказать, просто сними свой крест.
Холод креста. Что тут думать, ответ один.
- Нет. Никогда.
----------------------------------------------
Мелодия звонка моего будильника.
Я вскочил, и сел на край кровати. Слава Богу, это сон.

Я открыл дверь, и вышел из подъезда. Прямо у двери старый дворник подметал улицу.
- Здрасте. – машинально произнёс я.
В ответ он кивнул и улыбнулся. Рука сама достала сигарету. Я чиркнул зажигалкой, и пошёл в сторону универа. Шаг, второй, третий.
- Ты всё правильно сделал.- сказал чей то голос за моей спиной.
Я повернулся. Никого.

- Опаздываешь…
- Мне напомнить тебе все твои опоздания? Между прочим, я тебе звонил, предупредить хотел.
Kent достал из кармана телефон и взглянул на дисплей:
- Действительно. Два раза даже. Я просто не почувствовал виброзвонок. Штаны слишком широкие.
- Сколько раз я должен повторить тебе, что твои штаны – говно, прежде чем ты, наконец, поймешь это?
- Бля! Не начинай даже… Я не к тому веду. Просто хочу сказать, что даже в том случае, если в этом кармане начнут трахаться два слона, я запросто могу этого не заметить.
- Так, ладно! Я спущусь себе кофе возьму. Я оставляю здесь куртку, мелочь в карманах я пересчитал, так что без глупостей!
Kent сделал большой глоток из кружки, после чего поставил её, пустую уже, на стол:
- Возьми мне двойной каппучино. Я выпил всё, пока тебя ждал.
- Сдаётся мне, что ты охуел….
- Если бы я и вправду охуел, я попросил бы тебя заплатить за него.
- Проси сколько хочешь…
Camel спустился вниз и принялся изучать прайс, висевший на стене. Тем временем Kent заметил, что какой-то парень, до этого сидевший с ноутбуком в кресле, собрался уходить и как только он встал и направился к выходу, Kent тут же поднял с пола свою сумку и отнес её на освободившееся место. После этого он, не спеша, проделал ту же операцию с пепельницей и куртками.
Таким, образом, когда Camel поднялся с двумя чашками кофе, он заметил Kent’a, сидящего в мягком кресле, с сигаретой в руке и рассматривающего пейзаж за окном, который любой из них давно уже знал наизусть и с легкостью смог бы нарисовать его по памяти в случае особой на то необходимости, обладай они талантом художников. Единственной изменяющейся со временем деталью этого вида были марки машин, проезжавших по проспекту.
Camel поставил чашки на стол:
- Довольно оперативно.
Kent перестал изучать окружающий мир и повернул лицо к Camel’y:
- Да вот, место как раз освободилось.
- Понятно. Что это лицо у тебя довольное такое?
- Да вот. До меня только что дошло, что весна, наконец, наступила. Уже середина марта, но сегодня – первый по-настоящему весенний день. Солнце светит, да и не холодно на улице совсем. Заебало меня уже щуриться от снега в лицо, уж лучше – от ультрафиолета в глаза.
- Однозначно.
- Почему опоздал? Я тут минут сорок тебя дожидался.
- Да решил в книжный магазин зайти. Малость увлёкся.
- Купил что-нибудь?
- Ага, - Camel достал из своей сумку книгу и передал её Kent’y.
Kent постучал пальцем по имени автора на обложке:
- Бродский.
- Да, пополнение в коллекцию.
Тем временем Camel не спеша снял свой вельветовый пиджак, одетый в честь долгожданного солнечного дня, сел на добытое проворством Kent`а кресло и закурил.
Kent перевел взгляд от книги на довольного жизнью друга, который улыбался той самой улыбкой, ну той, которая не предвещает ничего хорошего.
- Ты чего скалишься.
- Погоде радуюсь.
- Не пизди мне! Последний раз когда ты так улыбался одна девушка стала заикой.
- Видишь ту симпатичную кассиршу?
Camel кивнул в сторону кассы:
- Ну вижу, и что?
- А то, что девушка весьма обескуражена тем фактом, что ты её не замечаешь.
Между прочим, она спрашивала твоё имя.
Kent от удивления чуть не выжег себе сигаретой глаз. Дым, попавший ему в глаза, вызвал известную реакцию. Слёзы.
- Блядь, теперь она подумает, что мы педики, а я плачу из-за того, что ты меня бросаешь.
Camel протянул другу салфетку.
Через минуту Kent привёл себя в порядок.
- Так что ты там говорил о своей коллекции?
- Да, потихоньку собираю произведения выдающихся поэтов и писателей, и распределяю их по векам.
- Векам? В хронологическом порядке? Да ты педант.
- Не все люди, сидящие здесь, могут отличить слово «педант» от ругательства, так что выражайся проще. Векам не в смысле времени, а, ну скажем, в смысле стоимости их вклада в мировую литературу. Золотой, серебряный, бронзовый.
- Бродский, стало быть – век бронзовый?
- В соответствии с общепринятой классификацией - да.
- Судя по всему, у тебя есть другая…
- Совершенно верно.
- ???
- Единственное отличие в том, что я добавил ещё один. Вот смотри, был век золотой, потом серебряный, потом бронзовый. И вроде как всё. Культуроведы говорят, что больше таких значительных творческих всплесков не будет. Но у меня своя точка зрения на этот вопрос. Сейчас уже вовсю протекает период, который можно назвать веком... Ну, не знаю... Невидимых гениев. Вот, например, мы с тобой. Мы уже года полтора как продавливаем тут кресла, рассуждая о таких вещах... О таких... В общем, из всех наших бесед можно при желании состряпать книгу или спектакль, или фильм снять. Причем это будет не какое-нибудь говно, это шедевры будут! Я серьезно.
А теперь, вдумайся. Это только мы придумали такие вещи, а сколько ещё таких кофеен, в которых сидят нормальные ребята у которых проблемы с учебой, с деньгами... Да много у них проблем, короче. И вот все они могут написать, нарисовать, создать, одним словом нечто такое, что будут изучать в учебниках будущие поколения. И хорошо, если они так же как мы сидят в теплых кофейнях. Читать далее...

Опять я сижу в кресле. Все-таки, кофейня – наилучший из известных мне способов потратить полтора часа свободного времени, сто рублей и полпачки сигарет. Сегодня я в одиночестве. Хотя скорее «наедине с самим собой». При слове «одиночество» мне всегда представляется холостой алкоголик-неудачник лет сорока, сидящий перед телевизором с банкой пива. Выражение «наедине с самим собой» вызывает у меня ассоциации с пожилым буддийским монахом, размышляющим о сущности бытия.
Не знаю кому как, но мне больше нравится отождествлять себя с отшельником, нежели с неудачником.
На мой взгляд, в одиночестве (если оно, конечно, не принимает перманентный характер) есть свои положительные стороны. Можно тщательно обдумать всё, что накопилось в твоей жизни. Каталогизировать всё, бля… Но больше всего меня радует тот факт, что никто не мешает мне делать бумажных журавликов. Японцы верят, что человек, свернувший тысячу этих бумажных пидарасов, обретет счастье.
Почему-то в голову приходит процесс скачивания файла из интернета.
Загрузка: «счастье.exe»
Выполнено: 14%
Осталось: ??:??:??
То обстоятельство, что я трачу время на подобную херню, может навести на мысль, что делать мне абсолютно нечего. Так оно и есть.
За соседним столиком я вижу знакомое лицо. С этим парнем мы учились на каких-то курсах или познакомились на чьем-то дне рождения. Не помню. Насколько мне известно, он старше меня года на два.
Он тоже меня узнал. Садится рядом. Смотрю в его чашку. Ну и говно же он пьёт! Какая-то дрянь с сиропом, пахнущим как гель для душа. У нас завязывается разговор. Обычный разговор двух людей, которые не виделись долгое время, но и не вспомнили бы друг о друге, если бы не случайная встреча вроде этой. Людей, которые во время разговора не употребляют имени собеседника. Просто потому что не помнят его.
Тут есть один простой, но весьма интересный прием. Когда ты рассказываешь историю из своей жизни, то произносишь фразу типа: «И она говорит мне: «Вася (Петя, Костя), ты ничего не понимаешь в …». Так собеседник будет знать твоё имя. Историю он тут же забудет. Имя, правда, он тоже забудет очень скоро.
Ну, это так, просто маленькая хитрость для современного общения.
Из разговора я узнаю, что мой собеседник (кстати, эта тупая задница, похоже, не слышала про прием) по знакомству устроился в какую-то довольно крупную фирму. И работает он там менеджером по продажам или подбору персонала или … Чёрт, я забыл сразу после того как узнал. В этой компании (пожалуй это определение куда лучше подходит этому месту, чем слово «фирма») ты должен носить галстук. Это не одна из тех занюханных контор, в которых нужно одеваться прилично для того, чтобы компания выглядела солидно. Скорее костюм ты носишь для того, чтобы быть достойным находится в этой компании.
«»Некогда знакомый» говорит, что к такого рода униформе он привык уже через месяц работы. Ещё он говорит, что каждое утро, просыпаясь, он занимается тем, что он сам называет «корпоративной медитацией». Это когда ты стоишь перед зеркалом, показываешь на себя пальцем, улыбаешься, подмигиваешь и говоришь своему отражению: «Ты – номер один! Ты всего добьешься! Верь в себя!». Говорит, что с утра это настраивает на правильный режим работы. Или он сказал «правильный режим жизни»? Впрочем, я думаю, что для него это одно и то же.
Мне стало интересно, со всеми ли он делится такими интимными подробностями? Лично я бы постеснялся о таком рассказывать.
По ходу он спрашивает меня, работаю ли я где-нибудь. Я честно отвечаю «нет». В его взгляде тут же читается чувство его полного превосходства.
Я закрываю глаза.
Я стою посреди огромного стадиона. Все трибуны забиты клерками и менеджерами среднего звена. Их лица тщательно выбриты и в воздухе висит запах Old Spice’a. Все они громко скандируют: «Неудачник!», «Не может найти работу!», «Ты не можешь соответствовать!». Какие же они всё-таки охуенные ребята! И как они правы!
Мои глаза снова открыты. А мои губы всё ещё произносят дежурные слова и периодически складываются в дежурную, заинтересованную улыбку. Я тоже так умею. В биологии такое поведение называют «мимикрией». Это когда слабые и безобидные виды с целью обезопасить себя, перенимают внешние качества сильных и опасных. Конечно, это только в том случае, если счесть «сильным и опасным» сидящего напротив меня долбоёба с часами, которые по замыслу владельца должны выглядеть стоящими четырехзначной суммы в евро, а на самом деле не стоят и трехзначной в рублях. Так что, все-таки, «мимикрия» - это не про меня. Я просто стараюсь быть вежливым.
В течение всей беседы я продолжаю складывать бумажных журавликов. «Некогда знакомый» смотрит на этот процесс с некоторым удивлением, но спросить не решается. А сам я ему ничего говорить не буду. Пускай у него будет история «про психопата, с которым я встретился в кофейне», которую можно рассказать коллегам во время обеденного перерыва.
Спустя минут пятнадцать, некогда знакомый смотрит на часы и сообщает, что ему пора. Дежурное прощание. Говорит, что надо Читать далее...

- Хм… Интересный разговор получается. Неплохо было бы его задокументировать как-нибудь…
- Да кому это интересно будет читать?
- Ну не скажи! Есть же, например, Гришковец. В его рассказах ведь полное отсутствие какой-либо системы изложения…
- Послушай, если бы ты не видел его спектаклей, ты бы смог прочитать «Реки» дальше десятой страницы? В рассказе должен быть сюжет. У него должна быть структура. «завязка-кульминация-развязка», понимаешь? Без этой основы любое литературное произведение становиться нечитабельным.
- Пожалуй, ты прав. Никакой истории, достойной того, чтобы быть закреплённой для потомков с нами не произошло, а все эти разговоры - это вообще ничто.
- Причем, даже представляй они из себя что-либо любопытное, нам не удастся передать их в печатном виде по двум причинам.
- ???
- Первая: это может сделать только человек, тайком за нами подслушивающий, у нас это не получиться. Написанное будет сильно отличаться от того, что на самом деле было сказано. А вторая причина заключается вот в чём: как только мы напишем первую страницу и решим пойти сюда вдохновиться, мы уже не сможем вести разговор так же свободно как раньше, потому что будем тщательно обдумывать каждую фразу с точки зрения того, как она будет выглядеть на бумаге.
- Ну да, поспорить не с чем. Хотя, может это и к лучшему. Кто-то из великих сказал: «Мысль изреченная - есть ложь». В этом есть зерно разума.
Camel поднял свою чашку и она, с негромким звуком, ударилась о свою сестру-близняшку, находившуюся в руках Kent'a.
Оба синхронно зажгли сигареты.
Kent тщательно рассматривал логотип кофейни, изображенный на противоположной от него стене.
- Всё-таки кофе - великий напиток.
- Это точно.
- Правда, последнее время, я пью его только здесь. Предпочитаю не злоупотреблять.
- Как же так? Ты ведь был настоящим caffeine junkie.
- Да, но избыток кофеина, как бы странно это не звучало, повышает утомляемость. Да и вообще… Пить кофе - это ритуал. А, просыпаясь утром, насыпать в кружку гранулированное говно из банки и выпивать его второпях, боясь опоздать… Ну, не знаю, куда там люди по утрам опаздывают? Это самое натуральное извращение. А вот придти в кофейню с пачкой сигарет, заказать чашку ароматного каппучино и под приятную музыку провести пару часов за разговором на высокую тему - это правильный подход.
- Ну да. Я вдруг подумал о сигарах. Ведь они же тоже - способ убить время, только гораздо более изысканный, но суть та же. Никому же не придет в голову выкурить настоящую кубинскую сигару на ходу по дороге на работу?
- По крайней мере, я очень на это надеюсь.
За соседний столик приземлились две блондинки, скорее всего они были сёстрами. Та, которая с виду была постарше, тут же сняла кеды и с ногами забралась на кресло. Младшая же была отправлена за... ну что там пьют блондинки?, в общем пошла делать заказ.
За то короткое время пока она отсутствовала, блондинка со бОльшим стажем сменила около 20 поз сидения на кресле. По-турецки, на корточках… короче, хуеву тучу поз она сменила, пока не нашла идеально её подходящую. Таковой ей показалась поза лёжа на кресле, при которой её ноги были вытянуты в сторону лица Kent`a. Kent выпустил струйку дыма в сторону носков блондинки. И тут девица допустила роковую ошибку, она заговорила:
- Молодой человек, не курите в мою сторону, я пропахну дымом (сразу же после этих слов Camel закурил новую сигарету).
- Девушка, я ничем не могу вам помочь, так как, во-первых, это зал для курящих (об этом сообщает вооон та желтая от никотина табличка), а во-вторых, я не уверен в свежести ваших носков и на всякий случай, предпочитаю не рисковать.
- Чтооо?!
Неизвестно к чему привёл бы этот разговор, но как раз в тот момент, когда самолюбие «златовласки» было так грубо задето, её сестричка принесла заказ. Он занимал целый поднос, там были какие-то экзотические коктейли и куча пирожных.
Старшая села по-человечески, прошипела «Ублюдки!», и принялась уплетать одно из произведений кондитерского мастерства.
Друзья улыбнулись друг другу. Победа в битве с демоном глупости и безкультурия была одержана, и, до окончательного разгрома оставалось сделать всего один ход.
Camel смотрел в сторону сестёр и улыбался. Эта улыбка была хорошо знакома его другу Kent`у, и ничего хорошего не сулила для двух девушек, которые по неосторожности сели рядом с ними.
- Может быть не стоит? - с надеждой спросил Kent.
Camel положил сигарету на пепельницу, и перевёл взгляд на своего собеседника.
- Вчера по Discovery смотрел передачу про вирус Эбола.
- И?
- Так вот, этот вирус атакует каждый орган и каждую ткань в человеческом организме, за исключением мышц скелета и костей. Вирус является идеальным паразитом, превращая практически все части организма в нечто, напоминающее переваренное желудком вещество, пропитанное вирусом. В крови появляются сгустки, кровь загустевает, замедляет движение, сгустки начинают скапливаться на стенках сосудов. Сгустков все больше и они все толще, они начинают закупоривать капилляры, перекрывая доступ крови к Читать далее...

- Ну вот, опустились до расизма. Снова… - расстроено произнёс Camel.
- Случается говно.
- По законам жанра ты в этот момент должен достать из своей сумки квадратный листик бумаги и с сигаретой в зубах и сосредоточением в глазах начать сворачивать из него журавлика.
- Спасибо, что напомнил, кстати.
Kent залез в свою сумку и, достав оттуда бумажный квадратик (тот факт, что он оказался розового цвета, вызвал в Camel’e сильное желание ударить своего друга в лицо), начал вдыхать жизнь в пророчество. Camel обхватил голову руками, покачал ею и шепотом произнес: «Пиздец! Опять…»
Огромный опыт в этом деле позволил Kent’у сотворить журавлика меньше чем за минуту, после чего он откинулся на спинку кресла, отпил немного каппучино и затянулся сигаретой, наблюдая своё создание. Вскоре он поймал на себе взгляд Camel’a, полный отвращения.
- Ладно, больше не буду… сегодня. – Сказал Kent, выдыхая дым.
Таким образом, инцидент был улажен. Как, впрочем, обычно.
Camel сосредоточенно жевал фильтр сигареты и смотрел в окно (ну если можно двухэтажную, стеклянную стенку назвать окном). А за окном! Серое небо, моросящий дождь, грязи по колено. В общем, такая погода, которую лживые синоптики называют как угодно, но только не её настоящим именем. А имя ей «дерьмо».
Kent, воспользовавшись задумчивостью Cam`a, потянулся за новым квадратиком бумаги.
- Ты, по-моему, сказал, что на сегодня хватит.
Kent отдёрнул руку, и, оправдываясь, проговорил: «Я думал ты умер!».
- И не делай такое лицо!
- Какое такое?
- Такое, как будто ты с небес спустился!
- А, ебало херувима?
- Именно.
- Хорошо, не буду!
- Пиздишь.
- Угу.
Пока всё это происходило, содержимое чашек окончательно перекочевало в желудки. А последние вдобавок начали урчать.
- Может, заточим что-нибудь?
- Деньги есть?
- Нет.
- Вопрос закрыт.
- Хотя… На чашку кофе ещё хватит.
- Только давай, в этот раз ты сходишь.
Camel, произнося себе под нос проклятья в адрес всего и вся, поплелся к кассе. Kent же, оставшись в одиночестве принялся наблюдать за сидевшими неподалёку двумя женщинами средних лет. Он прекрасно слышал все, о чем они говорили, но не потому что он подслушивал, а потому что «эти ебучие бляди, похоже, забили болт на тот факт, что здесь не так уж охуенно шумно, чтобы доносить информацию до сидящего напротив человека при помощи таких, бля, воплей!» (именно такая мысль проносилась в его мозгу вперемешку с тактико-техническими характеристиками огнестрельного оружия и отдельными главами из книги «Казни и Пытки: от Калигулы до Гитлера», прочитанной им не так давно).
К счастью, Camel вернулся довольно быстро и прервал эти деструктивные мысли. Тем не менее напряженное состояние Kent’a не осталось для него скрытым.
- Я что-то пропустил?
- Взгляни на этих сучек! Я с большим трудом подавляю в себе желание пробить им головы пепельницей.
- Какой-то ты сегодня на редкость агрессивный. Не выспался что ли?
- Типа того. Часов до трёх заснуть никак не мог. Ещё этот будильник, мать его! Заорал как раз в тот момент, когда мы с Анжелиной Джоли спорили насчет цвета Bentley, который мы как раз собирались купить. К нам подошла Джессика Альба и принялась нас успокаивать. Дело шло к групповухе, бля буду! Но тут сраный будильник вернул меня в реальность со всеми её недостатками.
- Тогда я, как твой лечащий доктор, не советую тебе пить кофе!
Camel протянул руку к чашке каппучино своего друга, и медленно передвинул её к себе.
- what da fuck?
- Ну сам прикинь, напьёшься ты кофе, повышенный уровень кофеина в твоей крови (читать в «твоём спирту») не даст тебе окунуться в твои ночные фантазии. А итог, Джессика и Анжелина тебя не дождутся и удовлетворят друг друга розовым фаллоимитатором, причём в твоём же Bentley.
- Ну и болт на них… Нафантазирую себе Людмилу Гурченко и Алису Селезнёву.
Оба ухмыльнулись и каппучино Kent'a вернулcя на прежнее место.

После очередного учебного дня (четырех пар, являющихся, по сути дела, попыткой преподавателей ВУЗа совершить яростное сексуальное насилие над мозгом будущих технических специалистов) два студента, закадычные друзья, прирожденные распиздяи, не брезгующие дешевым алкоголем и сомнительными компаниями, в целом же отличные ребята, не найдя лучшего способа успокоить свои нервы, зашли в кофейню, находящуюся неподалёку от университета. Спокойная музыка, относительно недорогой кофе и (если повезёт) удобные места в зале для курящих как нельзя лучше способствовали душевному успокоению, столь необходимому им в тот момент. Температура внутри была близка к идеальной, а запах кофейных зёрен вселял надежду на то, что им удастся убить время довольно приятным способом.
А, вот ещё, такой момент. Во всяких там книжках принято героев как-то обозначать. Мы могли бы сказать, что решили не опускаться до такой банальности как имена, но, на самом деле, нам элементарно не хватило фантазии на то, чтобы придумать что-то достойное. Ну и случись так, что одно из имен совпадет с вашим… Всякие аналогии… Согласитесь ведь, хуйня полная? Короче, один курил исключительно сигареты марки Kent, а второй - сигареты Camel. Поэтому, в дальнейшем, один - Kent, другой - Camel.
Так вот, эти двое зашли внутрь
- Давай, ты тут пока кофе закажешь, а я пойду наверх, место займу?
- Тебе что? Латте?
- Ага, как обычно.
Поднявшись наверх, Kent был приятно удивлён:
- О! Мягкие кресла! Выражаю тебе официальную благодарность за то, что тебе удалось занять именно это место. Странно, вроде бы время такое, когда здесь обычно полно народа.
- Ну да, странно…
Camel открыл мобильник, посмотрел и добавил:
- Четыре – сорок.
Kent сел, выложил на стол сигареты и сказал:
- Знаешь, у меня развивается фобия. Когда я поднимаюсь сюда по лестнице с двумя чашками и пепельницей у меня такое чувство, что я вот-вот упаду и разолью всё на свои прекрасные штаны.
- Я тебе уже раз сто говорил, что эти штаны твои - полное говно. (он начал загибать пальцы)Слишком широкие, висят мешковато и в плюс ко всем этим достоинствам, ты прожег их сигаретой.
- Зато в них я чувствую себя комфортно.
- Ага! А все вокруг видят мудака в ублюдских штанах.
- Пошел на хуй!
- Я это к тому, что если ты всё же споткнёшься, жалко будет не штаны, а пролитый кофе, купленный на столь редко появляющиеся в моих карманах бабки…
Kent тяжело вздохнул, зная, что этот разговор ничем не закончится. То есть, вообще ничем. Логика простая: если спор заведомо ничем не заканчивается – его необходимо прервать как можно скорее. Так вот он и думал, закуривая и высыпая сахар в чашку.
- Чувак, не выкинешь? – Kent протянул пустые бумажные пакетики, указывая взглядом на стоявшую позади Camel’a урну.
- Ага.
Пару минут они молча сидели. И курили.
Первым молчание нарушил Camel:
- Ты не помнишь, когда мы в первый раз сюда зашли?
- Нет. Даже не помню, на каком курсе мы с тобой тогда учились. А почему это ты вдруг спросил?
- Просто интересно вдруг стало.
- Я на самом деле не помню даже как мы сюда пришли, не говоря о том, чтобы помнить когда.
- Ага, со мной то же самое.
Camel углубился в размышления. Все попытки хоть как-то задействовать правое полушарие мозга, точнее ту часть которая отвечает за воспоминания не привели ни к чему хорошему. Разболелась голова. Вдобавок ко всему в голове "пульсировала" фраза БЛЯДСКИЕ УБЛЮДКИ. К чему она там пульсировала он не знал. Терпеть это больше не было сил.
- Ты не знаешь почему мой мозг генерирует одну и туже фразу уже 5 минут?
- Какую?
- БЛЯДСКИЕ УБЛЮДКИ!
- Во-первых не кричи! А во-вторых это всего лишь реакция на сидящих позади тебя двух ниггеров. Кстати, употребление слов «блядские» и «ублюдки» в одном предложении со стилистической точки зрения неэстетично, так они являются однокоренными.
- Значит вот как! Всё стало на свои места. Да и не НИГГЕРОВ, а на чернокожих, мы же не расисты!
- Только не начинай про честь республики и министров обороны!
- ДА я об этом и не думал, просто весьма странно работает мой мозг.
Kent ухмыльнулся над словом «работает», затянулся сигаретой и добавил: «Интересно знать, что тут делают ниг.. чернокожие. Кофе, наверное, пришли попить» И далее прокураторским тоном: «Чёрного…»