Гори-гори, моє сонце
Гори-палай почуттями
Ти не забудеш майбутнє
Воно палає між нами

Ти не загубиш дрібниці
Ти не покинеш творити
Гори-палай, моє сонце
Не можеш ти не горіти

Злітай у небо жорстоке
Пірнай у зоряні грати
Гори-палай, моє сонце
Не можеш ти не палати

Гори-палай, моє сонце
Гори-боли серед ночі
Нехай подивиться небо
В твої заплакані очі

Нехай зірки будуть знати
Твій сум і біль невимовний
Гори-гори, моє сонце
Працюй в своїй зореломні

Де розбиваються зорі
Де прокидаються мрії
Гори-палай, моє сонце
І не зважай на надії

Гори-гори, моє сонце
Цілуй у губи кохання
Жени до біса всі страхи
Гори-палай, як в останнє.

Я так хотела богом быть…
А нужно было быть богиней…
И на ресницах мерзнет иней…
На карте не осталось линий…
И некуда теперь мне плыть

Я так хотела жить без боли
А нужно было боль дарить
И вроде им, не мне молить
О избавленьи, слезы лить
Но я болю от этой крови…

Я Мару кликала под вечер
Ножами руки я ласкала
Своею кровью боль смывала
Лечила тех, кого пытала…
И умирала, гася свечи…

Я одиночество звала…
И лишь тогда явилась Мара…
Священных знаний темных кара…
И темных книг во снах примара…
Она покой мне принесла..

Свет…серый свет сочился из щелей затертых когда-то и теперь почти непрозрачных окон лестничной площадки.
Где-то шел дождь. Где-то далеко от этого затхлого, но очень влажного города.
В этом подъезде почему-то очень много мусора. Нет, не то чтобы больше, чем в других… Просто куда больше, чем должно быть в том подъезде, где живет он.
Конечно его дом должен выглядеть иначе. Ведь весь этот мусор и грязь никак не клеились с его красивым образом. И куда проще было предположить, что он попросту соврал, говоря, что это его квартира. Только эта ложь была бы логичной часа полтора назад, когда она только входила в подъезд, а не теперь, когда она бежит по ступенькам с пятнадцатого этажа.
Где-то неумолимо шел дождь. И никто не знал, куда он шел. Но не сюда. Сюда дождь не приходит. В этом сером городе и так слишком влажно.
Так же неумолимо и безостановочно она сейчас мчалась по этим ступенькам, перепрыгивая то и дело пустые коробки. Она не думала, куда она сейчас пойдет. Она даже старалась не думать от том, от кого она сейчас бежит. Зачем о нем думать? Ведь он даже ничего не сделал. В том, наверное, и была вся проблема. В том и был ее ужас…
Где-то шел дождь. По ее щекам текли слезы. Нет, это не слезы боли… нет, это не страх…
Все так глупо. Но чертовски красиво. Безупречно.
В нем все красиво. Как-то нереально красиво.
Так же красиво он рассмеялся, когда она попыталась поцеловать его. Почему он не ответил страстью на страсть? Почему позволил ей прийти к нему в дом, клеить его на протяжении двух месяцев, и потом попросту вот так рассмеялся?
Он был красив во всем. Нет, это даже не красота смазливенького личика или стройной фигуры… И не эстетика хорошего воспитания. И даже не поэтическая романтика…
Это что-то иное. Хотя, конечно, природа не обделила его красивым телом и приятными манерами. Но дело не в этом… Это красота во всем. И внутри, и в том, что его окружает. Все должно быть красивым, все, что так или иначе соприкасается с ним. И если даже оно не красиво еще, то тут же им станет, так как он… он прекрасен.
Она сразу, с первого взгляда на него поняла, что он станет ее непокоренной вершиной. Той красотой, на которую ей придется смотреть со стороны. Ей сразу стал понятен тот факт, что он никогда не будет у ее ног, что его у нее вообще не будет. И, наверное, именно это, именно такой статус непостижимости и непокоренности придал ее пониманию этого мужчины такой привлекательности. Теперь становилось понятно, что именно ущемленное самолюбие и ушибленное тщеславие заставило ее искать с ним встреч, а не его красота…
Его глаза… черные звездочки из самых глубин его бездонного сознания… Эти глаза видят так красиво… Нет, речь даже не просто о красивом взгляде… дело в ином… просто когда ОН смотрит, то все под его взглядом словно становится красивее и чище…
И где-то идет дождь. Даже если его не слышно, и свежесть ливня уже даже не снится… все равно, глядя в его глаза, тут же становится понятно, что дождь где-то идет. И не важно куда…
Она мчалась по лестнице, даже не считая этажи… С двадцать второго… в коленях появилась небольшая дрожь. Ноги устали, или просто ее трясло от обиды. Ей казалось, что она все еще слышит его смех…
Она его слышит с тех пор, как потянулась к его губам…Он так рассмеялся… так…так… не понятно как. Он смеялся громко и искренне. Не с издевкой, не с насмешкой…
Такого смеха она раньше не слышала. Она вообще не думала, что кто-то способен так чисто и искренне смеяться…
Она никогда не поймет, почему он рассмеялся. И тем более не поймет, почему не ответил на ее нежные прикосновения ничем, кроме этого странного смеха…
Он сейчас бежит по лестнице так, словно за ней все рушится и, стоит ей помедлить, как что-то раздавит ее или догонит… И она поймет, что нечему ее догонять лишь в тот момент, когда наступит на скользкий мусорный пакет, и нога непослушно сорвется со ступеньки…
Где-то идет дождь… он нежно касается ее лица, целует ее плечи… он холодными мокрыми ладонями держит ее плечи и шепчет то, что ни одно слово никогда не передаст… Он накрывает собой все ее тело и каждая ее клеточка содрогается от его прикосновений… острая боль…
последнее, что почувствует ее тело перед тем как попасть в машину беспомощной скорой это острая боль…
леденеющее тело от невероятной потери крови слишком быстро остыло и ей лишь померещился дождь…




Он сидел на своем кресле и курил.
Где-то шел дождь. Только что он смеялся, и вроде ничего не изменилось на его лице… даже глаза не выдавали смену эмоций… просто если бы кто-то мог его сейчас видеть, то наверняка бы подумал бы, что… что он вспоминает что-то, что давно пора забыть…
Но наверное, это самое страшное – забывать это…
Где-то идет дождь…
Ты ветром ночным по небу свой взгляд даришь звездам… И там он превращается в дождь…
Капельки упадут на ее могилу и когда-то… когда-то я увижу в твоих глазах то, что мне так хочется в них увидеть… когда-то…
Кто знает…
До встречи.

Я легкий дымок в машине твоей…
Я улыбка тобою непрожитых дней.
Я безумный полет обескрыленной птицы…
Меня нет… все, что я это только вам снится…

Я мечта вдохновленной безумной больной…
Я маню лишь тебя за обрыв за собой
И, маня, я срываюсь и падаю вниз
На ветру колыхаюсь, как ветра каприз.

Упаду на тебя жарко-летней пылинкой…
А зимой ярко-белой холодной снежинкой…
Или мокрой, но нежной-принежной дождинкой…
Расползусь по тебе… засмеюсь и заплачу…
Моя смерть – для тебя. Как и дождь. На удачу.
Снова будет зима – снова стану я снегом
Снова лето – и буду я пылью, побегом.
Снова буду дождем. И луною, и небом…
Я был всем. И ничем. Лишь собою я не был…

это эксперимент... когда Колумб отправлялся в путь, он не знал, куда будет дуть ветер