[283x348]
Вечер без звезд.
Капли дождя, едва вырвавшись из лона багровых туч, со стоном разбиваются о землю.
Капли крови вырываются из щелочек в моих пальцах и падают на тело ванны совсем беззвучно, моментально разлетаясь на сотни мелких осколков, и соединяются в одно большое кольцо вокруг отверстия, стекая понемногу в канализацию. Это кольцо тебе. Ты никогда не будешь моей, но я давно уже твой. Мое тело, моя кровь, мое дыхание и биение моего сердца – все подвластно тебе. Ты моя страсть, ты моя порочность. Но ты не моя.

Ты сегодня придешь ко мне.
Я не звал тебя, хоть ты и нужна мне.
Ты улыбнешься моему одиночеству, возьмешь меня за руку… Наверное, за левую, хоть на ней больше крови, но ты всегда, не боясь вымазаться, берешь меня за левую руку, и отведешь из ванной в спальню.
Да, я не звал тебя. Ни сегодня не звал, ни вчера. И ты не обещала прийти, но я уже слышу твои шаги. Ты поднимаешься по ступенькам, входишь в квартиру. Твой запах заставит меня пошатнуться в бессилии страсти…
Нет, я не звал тебя. Но ты все же пришла ко мне. Войдя в мою квартиру, ты не снимаешь своих высоких босоножек, просто легко влетишь в ванную… Слов не будет. Я не звал тебя. Но ты все же пришла.
И закрываешь своими нежными, но слегка холодными руками мои глаза. Мои веки повинуются, покорно склонившись в поклоне Тебе. Как ты прекрасна! Я тебе не скажу этого, ты все знаешь, слова ни к чему. Есть чувства, они принадлежат тебе, и кровь, и весь я лишь твой.
Закрыв мои глаза, ты легко и беззвучно скользишь своими прохладными пальцами по плечам к рукам. Да, у локтей рубцы еще свежи, о, ты непременно, сдавив их, страстно прижмешь свои чуть влажные ладони, но не задерживаешься надолго. И вот в твоих руках мои окровавленные пальцы. Ты лихорадочно подносишь каждый палец к своим губам и жадно впиваешься в кровоточащие надрезы.
А потом…
Да, ты ведешь меня в спальню. Страсть и возбуждение охватывает мое тело, я не в силах боле идти, просто падаю у самого подножья своей кровати. Твои нежные руки берут мою голову и перекладывают ее на твои колени. Детка, ты сидишь надо мною, ласкаешь мою воспаленную страстью голову, перебирая каждый волосок…
Иногда своими холодными пальцами ты касаешься моей шеи, но я не могу поднять свои руки, чтоб ответить тебе тем же. Мои руки так холодны и тяжелы, словно Царица Зимнего Мрака предостерегающе держит меня, не позволяя своими прикосновениями оскорбить тебя. Ты так нежна, малышка. Слегка нагнувшись, ты целуешь меня в губы, и сознание мое покидает мое тело, улетая в ничто, постепенно погружаясь в первобытный хаос несотворенного еще мира.
Ты встаешь, наступая своей прекрасной ногой на мою левую руку, а другой, замахнувшись, бьешь в живот.
Ты так груба, малышка.
Мое сознание слишком далеко от тела.
Прощай.
Я проснулся, а значит, ты еще придешь. Или не придешь, ведь я не позову.
Я уснул в твоих объятиях, а проснулся в крови. Свежие рубцы на пальцах поют пульсирующими воспоминаниями о тебе, но уже не кровоточат. В животе ощущение неутолимого голода и жажды, я ползу на кухню к заветному холодильнику, и ощущаю, что левая рука функционирует хуже правой. Она немного отекла. Но это быстро пройдет. Я благодарен своим ранам за твой вчерашний визит.
Детка, спасибо, что приходила. Ты прекрасна, Боль.

[700x524]
Где солнце в такую серую погоду? Солнце превращается в ветер, чтоб играть с ромашками и трепать людям волосы… Не светить же ему там за тучами просто так, никому…


С неба сыпятся ромашки. Глупые прохожие закрываются от них зонтами, грубые дворнички небрежно сметают их с тротуара… На остановке то и дела слышнее нелепые фразы «в конце апреля такой снег»… бедные злые люди.
Я иду навстречу ветру… Улыбаюсь. Ромашки сыпятся на меня сверху, обжигая щеки и шею.
Я иду на встречу к ветру. Улыбаюсь. У меня свидание сегодня. Свидание с ветром.
Ветер нежно обнимет меня, растреплет волосы, и прикоснется к губе ромашкой. Она быстро растает, но я долго еще буду чувствовать ее…
Я улыбаюсь небу, подарившему сегодняшнему миру столько чистых ромашек… Они сыпятся на мои волосы, и я иду, украшенная сединой, с промокшими слипшимися ресницами на встречу… вот мой любимый. Чистый ветер. Я подбегу к тебе навстречу, ты подлетишь ко мне… слезинкой. Слеза растаявшей ромашки упала звездочкой на руку… ушел. Мой ветер улетел.
Где ты сейчас… наверное, ты рядом с морем… даришь улыбки. Просто так. Щедрый подарок…
Ты прекрасен.

О чувствах нужно уметь молчать. Все сказанное – просто ложь.
Стихи, письма банально врут. Никогда нельзя передать истинное Чувство.
Пиши, шепчи, кричи, рыдай. Все будет иллюзорно, неправдиво.
Правда лишь внутри. В идеальной тишине. Просто есть, и все.
Она никогда не требует выражения. Просто есть…
Доказательство существования солнца - само солнце…
Доказательство чувства - просто чувство…
Оно чистое, настоящее лишь внутри.
Стремясь выразить его ты просто мнешь нежное тонкое крылышко мотылька,
Грубо пытаешься облачить его привычную форму слов…
Ты лжешь сам себе.

[400x332]



Капелька любви. Капелька тебя.
Скажешь «уходи»… плачу, уходя.
Нет, не плачу, вру. Уходя, молчу.
Молча просто жду.

Жду твоей любви… Ее просто нет. Не было всегда. Глупо. Больно. Да.

Грязное грустное небо… солнце забыло выйти.
Тоска утопила воздух. Не знаю, куда мне плыть.
Почти распустились листья. Почти разорвались чувства.
Почти наступило лето. Уйти, убежать, забыть?
Так страшно и так нелепо… вчера ослепляло солнце
Смеясь так небрежно нежно… а чем мне сегодня жить?
Вчерашнее солнце не греет. Вчерашние чувства плачут.
Так хочется выйти повыть…
[389x298]

Луна-одиночка… детка.
Не плачь. Будь сильней, будь волком.
Пусть лучше одной, чем с ними.
Смейся.
Нелепо, смешно, зло, колко.
Пусть плачут они.

Колись так давно на зорі – на світанку
Я пив тебе всю до кінця – до останку
Тремтіли долоні, тримаючи тіло,
Що в болісні чари спокуси летіло...

Я ніжно торкаюсь тендітної шиї
Твій запах яскравий, як вії повії
Червоні краплинки лишаєш на квітах
Так, ніби на стелі повісився вітер...

Не маю жалю, ти не маєш образи.
Чекаємо ночі і ніжного сказу...
І ми вже не люди, а крові солдати.

Криваві дахи і червонеє небо,
І чорна пір’їна злітає без тебе.
Твою смерть і кров я присвячую ранку,
Нехай він згадає тебе насвітанку.

А я...
Я щодня на зорі помираю,
Щойно смак крові твоєї згадаю...

[700x653]


Тримаю серце твоє ніжне в своїх долонях,
Чекаю, поки його покине кривава біль…
А ти кричиш… тобі дуже страшно, ще й рана в скронях…
Я розірву ці кайдани страху, цей вир подій.

Дивлюсь у очі твої живі ще, в них сльози линуть.
Чекаю тихо поки життя всю тебе покине,
Піде по світу шукати долі, і десь порине
У вир пісків, десь заблукає, і там загине…

Пробач, кохана, мою недолю, твою неволю…
Ти ще дитина, дурна тварина, ти ще не бачиш,
Що то є шлях, твій єдиний вихід із кола болю…
Чи розумієш… чи вже померла… ти вже не плачеш
Тебе вбиваю –
Себе караю
Пробач, благаю…

[500x333]
Я відчуваю, як народжуються зорі…
Сьогодні в мене день народження душі…
Тремтять долоні в вечірніх хмарах і тануть сльози. Вмирають ще ненароджені звуки – діти почуттів… такі собі малесенькі аборти…
Камінчиками морськими сиплються у гаманець серця слова, що ти безжально кидаєш у небо… та перетворюються на стальні шести, яки сплітаються гуртом і будують тобі в’язницю, в якій ти тепер житимеш…
Моя мрія щодня благає про відпочинок, та я не відпущу її, бо знаю, що вона тільки й чекає своєї можливості невчасно померти…
Сьогодні не той час, коли можна жити без мрії…
Тим паче, сьогодні в мене день народження душі.
Я житиму тут…
На краю літають метелики, сідають на моє волосся і голосно дивляться у мої очі…
Вони завжди так роблять, коли я не дивлюся під ноги…
Лоскотно… я відганяю їх, та вони ображаються на мене… Тепер я йду сам шляхом химер.







- У день народження душі я відпущу…
- ти відпусти…
- я мрію в камінь загорну і прокричу
- ти прокричи…
- самотній крик не чутно там, бо там є сум…
- і там є ти…
- я не зруйную тиші храм… пробач мені
- іди собі…
- та не жени… я поруч, тут, неначе твій
- іди й не ний
- скажений жаль, самотній шум… зруйную храм
- тепер ти сам.

[699x498]
Я разрываю все то, что было.
Все то, что было душе так мило.
Все то, что раньше я рвать не смела.
Срываю быстро, срываю смело.

Я удаляю из нежных прошлых
Все то, что вроде уже не пошло
Все то, что нужно, необходимо
Но так нелепо и так ранимо…

Я выметаю с воспоминаний
Весь лишний мусор неначинай
Все то, что раньше мне так хотелось
Но все никак… как-то все несмелось.

Я вырываю из раны рану.
Я все убью, но ее достану.
не заживет, кровь омоет болью
и эту рану присыплю солью.

Не нужно плакать. Болеть не надо
Я мчу подальше по автостраде
Взлетаю в пыль невоспоминаний
И забываю. Без причитаний.

Я выбрал путь. Он – моя дорога.
И пусть нелепо – душа безнога.
Но я ползу. По рукам струится
Некровь-неболь. Красная водица.

Глаза в пыли. И душа в пылинках.
Сорваны ногти. В красных росинках.
Трава краснеет.
Спросить не смеет.
Ответ не знаю
Я забываю.

[525x700]
засумувала в небі хмара
злітає ніч
Ховає очі матуся Мара
в пітьму облич
Вдивись у наші вечірні очі
знайдеш її
Мару вітаємо ми щоночі
ми темнії
Згадаю давню свою недолю
Давнішній жах
І повернем темную віду волі
летить же птах
У небі ріє примудрий ворон
і кличе страх
На землю сипеться бруду попіл
що жив у снах

вечер капелькой дождя упадет тебе на плечи
это значит Мара-мама одиночество нам лечит
прикаснись к туману взглядом...
исцелись от боли ядом
Мара-мати будет рядом...
нежность смерти нам награда


[550x511]

[342x587]
медленно падает снег
и медленно тает время...
мечтаю ускорить бег
чтоб снять с себя это бремя

уйти от себя и тебя
сбежать от судьбы и страхов
не кликать смерть сгоряча
Мечтая вернуться к праху

И Мару любить как мать
А не как освобождение
Заставить себя не рыдать
Забыть это наваждение…

Сожгу на костре Купалы
Всю боль и неболь свою…
Я все, что меня так ранит
Тогда я отблагодарю

Все то, что мне боль дарило
И что не щадя давило
Сжигало жарче Ярила
Силу дало – не убило

И тот, кто для Хроно Итель
Когда-то убил сгоряча
Жестокий милый спаситель
Сыграл свою роль врача

Хороших врачей не любят
Нас освобождает боль
Христа ведь РАСПЯЛИ люди
Терновый крестовый Король…

Пишу эти строчки нечаянно
Все просто так… от тоски
А может, и от отчаяния…
Сгорели мои мосты…

Мужчинам себя дарила…
И отдавалась огню
Сожги мое тело, Ярило…
Я в холоде утону…

Устала я слишком рано
От жизни, от чувств и себя
И слишком болят те раны
Что мне подарили любя…

За спиной пригорюнился завтрашний день…
Почти полночь
Сними саван любви и парчу надень
Судьба сволочь
Не забудь, но оставь… Отпусти, но не прячь
Я не в помощь
Не забудь свои чувства покрепче запрячь
В грязи по мощь

Тело есть – нет души… Гарью плачут глаза
Горят крылья
Научись же ходить… ведь без ног здесь нельзя
Станешь пылью
Отряхни пепел, боль, стань же богом Могучим…
Встань с колен
И не верь никому, что нас время научит
Время – тлен.
[321x450]

[400x300]
Душно и сыро. Почему-то совсем нет воздуха в этой комнатушке с так широко распахнутыми большими окнами. Она подошла ближе к окну и одернула шторы, чтоб хоть немного больше воздуха заходило в эту надоевшую комнату. Но она знает, что эта комната – это все, что ей осталось. В эту комнату ей выдохнуть последнюю свою порцию воздуха, в ее потолок она посмотрит последний раз. И это уже как-то совсем все равно. Сначала это ужасало, потом немного пугало, а теперь совсем все равно. Над кроватью висит старенькая картинка, найденная во время пятничной прогулки в парке на скамейке. Небрежно вырванная страничка их какого-то молодежного журнала, на ней – пересыщено переспевшая ромашка в серых растресканных руках. Ей вспомнилось детство. Не совсем счастливое, но насыщенное, немного "с черными дырами". Детство. Август. Может, сентябрь.
Почему-то вспомнилась первая любовь. Ромашечная. Совсем первая. И все было первый раз. И первое смущение. И не знаешь, куда деть свои глаза, и такой румянец, как на этой ромашке. И жарко-жарко. А на картинке написано «эта любовь». Да, любовь. Потому и вспомнилась любовь. Самая первая, детская.
А теперь, проснувшись этим душным утром, она видела уже не первую любовь на картинке, а последнюю. Ненавязчиво сытную. Откровенно вечернюю. Как летняя бабочка. Первая. Или последняя. Когда сложишь ее в книжку. Книжку ставишь на полку. Разворачиваешься и уходишь.
Циником. Жестким и сволочным.
Смотреть людям в глаза и не видеть их боль. Слышать стук их сердца и не слышать свою боль. Вообще никогда не слышать. Верить в то, что не услышишь.
Идти под холодным солнцем, пиная пустую пивную банку вдоль грязной улицы...
Она проснулась этим душным утром в сухом настроении во влажной комнате. И, как всегда, неспешно оделась и пошла в парк.
Она любила по утрам отсюда уходить. Ей много раз приходилось уходить. И сейчас она все еще здесь, хоть и пришла пора уходить, она уходит каждое утро в парк и снова здесь. Пришла пора уходить. Уходить и знать, что все "первый раз" уже были. Остался только первый раз конца. И многие "последний" уже были. И это не вызывает никакой тоски. Вообще ничего не вызывает.
Так бывает иногда. Едешь в маршрутке и смотришь на небо. А оно молчит. И ты впервые не рад молчанию.
А оно молчит. А когда приходит дождь, то ты виновато смотришь ему в глаза. Вы не рады друг другу.
И только сердце стучит. Также. Наверное...
Идешь по парку и так людно и так обычно людно…
И слышишь смех и восторженные громкие слова окружающих, и тебя они не веселят, но и не раздражают. Абсолютно все равно. Что они плакали бы, что смеялись. И уже не вспоминаешь, как в детстве, когда видел, как кто-то плачет, ты так мечтал, что все-все в мире будут радоваться, а теперь вроде и замечаешь их радость но не участвуешь в ней никак, даже своим вниманием и пониманием. Совсем все равно.
Она не запоминает погоду. Сейчас она идет, пряча руки в карманы от холода, а завтра утром снова не вспомнит, как оно сегодня было.
Люди проходят мимо. А она как будто стоит в переходе в метрополитене. А они скользят. Мимо.
Кто-то почти задевает. Но ей все равно. Кто-то смотрит любопытно. Кому-то все равно.
Но больше всех все равно именно ей. Она закрывает глаза. Открывает. Вокруг никого. Потому что не надо. Потому что солнце холодное. Потому что - все. Уже все.
И оно не только холодное...
Его, может, и нету вовсе.
Бессмысленная лампочка, подвешенная к ненужному потолку каким-то трусом, боявшемся увидеть мир без этой лампочки. И вокруг этого всего навертелось иллюзий - не разгребешь.
И умом она понимает, что это не так, что оно настоящее, но и это все равно. Август. И холодно. И ни одного запаха. Вообще ни одного.
Так она идет по парковой алее и боится обернуться. Смотрит упрямо перед собой.
Видит кусочек стены. Это спокойно. Это надежно.
И он шепчет:
«Тебе все равно», но это надежно и это почему-то успокаивает. Хоть и все равно.
А кожа на лице ловит ветер вокруг. Он шевелит каждый волосок. «Тебе приятно. Но ты гонишь это прочь». Потому что все равно.
Потому что - не надо. Потому что не знаешь, а сможешь ли... Выдержишь...
Или уже не успеешь, не хватит тебя.
Почти не осталось тебя. Весь закончился. И этот ветер уносит минуты, но уже все равно.
Пусть уносить.
Ну их... бессмысленные мгновения улетают мимо, не задевая ни одной мысли, но ты Четко знаешь, что уже ты не сильный. Да и не слабый уже.
Потому что все равно.
Все. И равно. Равно между собой. Равна сила и слабость. Время и ветер. Все равно. И бессмысленно. Не нужно совсем.
И возникает паническая мысли: "а зачем тогда, раньше, зачем оно все было???". Но она знает, что раз было, то было зачем. А уже не зачем, и не надо значит, чтоб оно было.
Оно было. Было зачем. То зачем уже не зачем сейчас.
И она думает, а найду ли я новое зачем? Воздух легким облачком вылетает из ее рта. Потому что холодно.
А может это Читать далее...

[354x591]
Распадаюсь на кусочки
Все на точки да на строчки
В истину сажу росточки
Своей жизни…

Разбиваюсь на осколки
И слова глупы и колки
Как в груди рощу иголки
Все до крови

Распущусь цветком незрелым
Рассмеюсь Мареной белой
И заплачу… Погорела
Заблудилась…

Все страдала, правь искала
И всю жизнь порастаскала…
Со слепцом во тьме блуждала…
И глухим себя кричала…
А что правь внутри – не знала…
В небесах ее искала…
И в огне времен сгорала
Да сгорела.

Я закатами
в небо падаю…
и раскатами
грома плачу

я ромашками
о любви сужу
барабашками
избу меряю.

Так нечаянно
Звезды плакали
Так отчаянно
Зиму кликали

И Ярыло-сонь
Людям скалится
Не бела ладонь
У красавицы…

То Марена-ма
Тихо плакала…
Матушка зима
Кровью капала…

а впрочем... лучше не надо
[400x598]

[500x666]
Осіння тиша осідає на крилах…І осінь знов починається з болю.
І знов злітати у безодню беззорю… та головне, не по одинці – з тобою.
І знову сни помаранчево-блакитні… і знов дощі нам даруватиме небо
Якщо щороку осінь приходить… то вже у когось є в ній потреба

І у осінньому сірому небі… ми летимо дві пташки божевільні…
Ми сміємося і плачемо разом. І яке щастя… боже, ми – вільні!
І хай той сказ, хай те щастя незвичне… у пісні крапель дощ відспіває…
І коли дощ так часто приходить, то хтось напевне на нього чекає…

І ми з тобою у спільному світі… У двох столицях однієї країни.
Між гір і зорь ми залітаємо в море… і голоси наші небом не линуть…
Бо ми з тобою у тиші співаєм. У нас є величні чари мовчання.
Коли ти є, то напевно це диво. У небі янгол. Надлюдина. Остання.

Безногая пологая пустая безнадега.
Такая неуместная… такая недорога…
Лежит-ревет-кривляется не просит и не стонет.
Лишь ждет своего моря, в котором и утонет.
И ждет крови неближнего. Сочувствия больного.
И вроде нету лишнего. Но много там кривого.
Любовь слепо-безногая. Безглазо-безнадежная.
Без голода и холода нетепло-нехолодная.
Непроклято-невспонимо… с цветами на горбу.
Висю-лечу-да_падаю. КОГДА ЖЕ Я УМРУ???

[385x500]
Довір своє кохання птахам.
Відкрий свої бажання звірам.
І ніжності навчись у леза.
Хай чистоту дарує бруд.
Порок шукаємо в дитині.
Сльозами щире щастя лине.
І болем – кров’ю пишеш ймення.
Моє ім’я. моє натхнення.
Мій страх і біль. Кохання вбий.
Благаю… стою на колінах…
Мій любий, сонце, НЕ КОХАЙ!!!
Кохай когось, та не мене…
А мене хай воно мине…
Твоє кохання люто-ніжне…
І ненажерливо-болюче…
Мені й тобі воно болить.
І нас обох воно вбиває…
Залиш його, забудь, БЛАГАЮ..
Нехай самотність, пустка, сум…
Та не любов.

Коли не буде вже мене…
Ти пригадаєш ту дитину,
Ту недолякану тварину,
Що малювала твоє ймення
У книзі своїх перемог.
А ти шукав у ній кохання.
Твоє і перше і останнє.
Я звабила твоє життя.
Й втекла із ним у небуття.
Тебе благаю: ЗУПИНИСЬ…
Залиш мене поки не пізно…

[500x500]
Осатанелая твоя весна проклятья изрыгает на все, что только может лицезреть…
И врет. Смеется и рыдает, но так, чтоб видел только ты.
Тебе рыдает?
Так что ж честней в ней? Слёзы или смех?
И врет она кому – тебе или нам всем?
Да всем она врала. И нам, и вам, и плача она врет, и врет, смеясь.
Все оттого, что это – лишь весна?
Не время – суть ее. ОНА – вина.
Она – как имя лжи и искушенья.
Она – так обещает исцеленье от тягот повседневной суеты,
От одиночества и простоты…
Ну а дарует только ложь.
Потом поймешь.
Иль не поймешь…
Весна врала. Зима соврет.
Проклятий рой нас к лету жмет.
В весне твоей осатанелой ни ветра нет, ни облаков…
Ни солнца, ни дождя, ни туч… и неба нет вообще над ней…
Нет облегченья, все больней
Нам жмет коллекция оков,
Подаренная щедро ей…
Простим ей ложь – соврет еще, а не простим – так проклянет.
Прими ее фальшивый мед. Иль горечь отторжений…
и не ищи ты в лужах свет и неба отражений.
Весна уйдет – настанет лето. Оно честней. В нем пола нету.