Рыцарь смерти. Возможно в прошлом вы сражались на стороне света, но это было давно и теперь вы - воплощение зла. Вы - единственный, кто может уничтожить всё вокруг из мести, но... у вас есть свой кодекс чести
Когда парень, матерясь, подошел к двери, часы на кухне нагло прокуковали ему, что на дворе пять
часов утра. Еще не успевшее протрезветь сознание – пить он закончил в три часа ночи – подсказывало
ему, что тот, кто может столь настойчиво трезвонить в дверь в такую рань заслуживает право быть
посланным в дали очень далекие. После пары-тройки попыток попасть в скважину ключом парень
наконец-то открыл дверь и выматерился на пустую площадку.
- Вот №?;*%!!! – произнес он и уже собрался с треском закрыть дверь, когда услышал тихое, похожее на
дыхание «мяу».
На полу, около двери лежала молодая кошечка, грязная и тощая, с явной претензией на то, чтобы отойти
в мир иной в самое ближайшее время. Мысли парня разом перестали устраивать танцы в голове и
построились по стойке смирно. Шагнув на бетонный пол площадки голыми пятками, он присел на корточки
и приложил руку к маленькому тельцу у ног. Под ладонью едва ощутимо вздрагивала грудная клетка.
Бережно взяв животное на руки, он шагнул в квартиру, ногой прикрыв за собой дверь (за это ему еще
влетит от пришедшей с ночной смены матери и обнаружившей дверь открытой – сейчас меньше всего его
волновали проблемы двери). Максимально быстро примчавшись на кухню, он положил маленькое тельце на
стол – не задумавшись о том, что за ним едят – и, свернув по дороге половину содержимого полки,
вытащил на божий свет запылившуюся аптечку. С матами и чертыханиями, он предпринял попытку
обследовать кошку, но его познаний в медицине явно не хватало. Сна не было уже ни в одном глазу,
даже мысли о…
-Стоп! – вслух произнес парень и полностью сосредоточился на том, что он мог сделать для несчастного
животного – приготовил кошке подстилку, мисочку молока и положил около батареи. Покончив с трудами,
он налил себе кружку горячего кофе и сел рядом, боясь ставить беспомощное создание одно, может, оно
соберется умирать?
Пришедшая с работы мать обнаружила сына, спящего головой на кухонном столе. Когда тот проснулся от
ее криков, с трудом разобрав что-то про дверь на лестницу, то первое о чем он подумал была дата…
МЫСЛЬ!! Парень метнулся к батарее, на ходу протягивая руку к короткой шерстке животного – к его
облегчению, кошка дышала и даже, как ему показалось, довольно ровно. Мать, заметив, что ее сыну нет
дела до ее криков, подошла ближе и понеслось – кошку отвезли к ветеринару (у соседа сразу оказалась
машина, которую он нипочем не хотел давать, когда парень просил его прокатиться), укололи кучей
лекарств, помыли, перебинтовали, накормили.. Впереди будет еще много бессонных ночей – недели две,
не меньше, когда парень будет неусыпно дежурить возле маленького лихорадящего тельца, но пока –
вечером того же дня - он сидел в кресле, подобрав по себя ноги и, глотая обжигающий кофе, смотрел на
ритмично приподнимающуюся грудную клетку кошки.
Прошло совсем немного времени – кошка окрепла, поправилась и стала полноправной хозяйкой квартиры.
Под слоем грязи и облезших волос обнаружилась пушистая, дымчато-серая шерстка, а широкие раскосые
глаза были совсем не кошачьего серого цвета.
…
Кошка спала в ногах у парня, встречала его после учебы и ждала на окне, когда он уходил. В руки она
не давалась никому – и парень платил ей тем же. Многие друзья (приятели? знакомые? Они были для него
совершенно неважны) были бы сильно удивлены, если бы узнали, что парень по прозвищу Сталь (или
Айсберг, как звали его отвергнутые девки) мог в выходной подняться ни свет, ни заря, чтобы сходить
на рынок за свежайшей рыбкой для своей любимицы.
…
Однажды парень заболел. Заболел тяжело и внезапно – его госпитализировали, обследовали, лечили –
через некоторое время врачи с прискорбием констатировали, что сделать ничего нельзя. Болезнь так и
осталась неизвестной, хотя главный врач прямо сказал, что в парне нет жизни – и нет желания жить.
«Ему не помочь, он сам уходит» - так он говорил. Мать заламывала руки – причина была ей прекрасно
известна, но сделать она ничего не могла, только беспомощно рыдать у постели жестокого сына. По
просьбе парня, его перевезли домой, где через двое-трое суток он забылся полным кошмаров сном, без
пробуждения.
А через еще сутки ему на грудь легла кошка – кошка, которая не спала все те несколько недель с тех
пор, когда его увезли в больницу. Легла и уснула. Уснула затем, чтобы на следующий день открыть
глаза, лизнуть в губы парня, проснувшегося совершенно здоровым и с искрой чужой жизни в молодых
глазах, и тихо заснуть навсегда.
Заснуть навсегда ровно через год, в тот же день, с того момента, когда в пять утра парень нашел ее
на грязной лестнице. Ровно через год с того дня, как парень напился, как черт, заливая боль от
годовщины смерти единственной любимой девушки.
Им был подарен еще один год – и целая жизнь впереди у парня. Ради его девушки-кошки, чьи глаза он
наконец-то узнал в серых омутах лежащего не груди животного.(с)Фиона_Маджере
Меня глубоко тронула эта истинная история, и до сих пор, подчас, перечитывая её, я ощущаю слезы на
своих глазах. Я уверен, что среди нас имеется не так уж много "Уродливых". И все они несмотря ни на
что жаждут любви и привязанности. Именно поиск любви и составляет главную тему истории, которую я
хочу рассказать. Читайте же...
Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько Уродливый был
уродлив. Местный Кот. Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так,
любовь. Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле Уродливого неизгладимые
следы. Для начала, он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие. С той же самой
стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным
углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол. Его
хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дёргался.. Если бы не
множество болячек и желтых струпьев, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы
назвать темно-серым полосатым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та
же реакция: до чего же УРОДЛИВЫЙ кот. Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые
бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу
дверью, чтобы он не мог выйти. Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из
шланга - он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава. Если в него бросали вещи - он терся
о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко
мяукал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь всё-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок
рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.
Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан.
Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь. Когда я добежал до него, Уродливый
был почти что мёртв. Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно
потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его
лоб. Пока я нёс его домой, он хрипел и задыхался. Я нёс его домой и больше всего боялся повредить
ему ещё больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо. Я прижал его к себе. Он коснулся головой
ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание. Даже испытывая
такую страшную боль, кот просил об одном - о капельке привязанности! Возможно, о капельке
сострадания. И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я
встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать
меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль.
Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на
коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог изменить мои
представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было
на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И
я всегда буду ему благодарен.
У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться
любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему всё без остатка. Большинство хочет быть богаче,
успешнее, быть любимыми и красивыми. А я буду всегда стремиться к одному - быть Уродливым...
Если кто-то не поймет, то я обсолютно так не думаю! И это чистейший (с)f0e
Скажите, орки, ведь не даром
Боятся все нас как пожара,
Завидят - и бежать.
Ведь мы ребята заводные,
Все сплошь рубаки удалые,
В Кровавом Мире и поныне
Нас лучше не сыскать.
Да, были орки в наше время,
Лихое, яростное племя,
Богатыри- нас рать!
Для орка нету лучшей доли,
Чем пасть в бою на бранном поле.
И будь на то господня воля,
Врагов с собой забрать.
Бывало дело отступали,
Досадно было, боя ждали.
"Послушай-ка, шаман!
Помрем мы здесь сейчас от скуки.
Боятся что ли наши руки
Чужие изорвать кольчуги
Об острый ятаган?"
Всё ж вышли на большое поле,
Есть разгуляться где на воле,
Врасплох не нападут.
"Эй, глянь-ка" - там вот на опушке
Мелькают ушки на макушке,
И шапок острые верхушки,
Уж эльфы тут как тут.
Вот арбалет натянут туго,
Сейчас пошлю подарок другу,
Постой-ка, эльф, браток.
Что тут хитрить, пожалуй в гости
Уж мы пойдем ломать вам кости,
В атаке, все забыв от злости,
Пройдемся как каток.
Пока мы были в перестрелке,
Что толку в этакой безделке,
Ударил сбоку гном.
Людские сзади слышны речи,
Того глядишь и покалечат,
Но тут на поле грозной сечи
Упала ночь кругом.
Прилег вздремнуть я с амулетом,
И слышно было до рассвета,
Как враг всё ликовал.
Но тих был лагерь наш открытый:
Кто шлем латал стрелой пробитый,
Кто меч точил, кому-то свиток
Шаман, ворча, вручал.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Пошел за строем строй.
Наш вождь, наш Tiger, славный хват:
Немало вражеских солдат,
Которых снес его булат,
Лежат в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! Не Мордок за нами?
Здесь станем мы стеной,
Где наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в этот страшный бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Враги надвинулись как тучи,
И все на нас бегут.
И гномы с черными брадами,
И эльфы с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!
Носились мы в бою как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал здесь мат и сталь визжала,
Рука Бойца рубить устала
И стрелам пролетать мешала
Гора эльфийских тел.
Изведал враг в тот день не мало,
Что значит орчий бой удалый,
Наш рукопашный бой!
В рядах врагов пошли проломы,
Смешались в кучу люди, гномы
И бравый клич, как с неба громы,
Слился в протяжный вой...
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый,
Полечь, но победить.
Но затрещала барабаны -
И отступили бусурманы.
Тогда лечить мы стали раны,
Товарищей лечить.
Да, были орки в наше время,
Лихое, яростное племя,
Богатыри- нас рать!
Для орка нету лучшей доли,
Чем пасть в бою на бранном поле.
И будь на то господня воля,
Врагов с собой забрать.
Он присел у самого края, наблюдая за тем, как медленно вытекает кровь из мёртвого тела. Эти
густые, алые капли падали вниз с огромной высоты и растворялись в пустоте глубин. «Как тошно на
душе,- думал он.- Верно, старею я? И где же пенье птиц…».
Голубое небо над головой. Топор в руке и… пустота. Только победы по полочкам лежат – военные
трофеи. Смерть. Убийства и печаль в душе. И всё.
- Как жаль. Я снова буду убивать сегодня.
Рядом стоял высокий, широкоплечий орк с двуручным топором. Он зевнул и присел рядом.
- Будешь. Это нужно всем, потому что больше не осталось тех, кто хочет крови. Кровавый Мир
меняется. Кровавый Мир должен стать иным. Рыцари Средиземья, Клинки и остальные кланы скоро будут у
Шпиля.
Орк задумался.
- Орда перед тобой, вождь. Веди её к победе.
Кровь перестала капать. Вождь вырвал топор из черепа животного и сжал рукоять. Он почувствовал
странную слабость. «Старею,- снова подумал он,- Точно старею».
Медленно вождь зашагал в сторону арены. Почему-то сегодня тишина на ней была ему особенно
противна. Надоело.