[300x208]
Этой весной в Берлине было по меньшей мере две возможности оказаться лицом к лицу с фигурой террориста: спектакль молодого режиссера Ульфа Отто по новелле Г. Клейста «Михаэль Кольхаас» и цикл картин немецкого художника Герхарда Рихтера на выставке шедевров из собрания нью-йоркского Музея современного искусства.

Драмы Клейста «Пентиселея» и «Разбитый кувшин» уже давно не сходят с театральных афиш. Сценическая версия новеллы «Михаэль Кольхаас» (1806-1810) - редкость. Подобно «Бесам» в русской традиции, эта новелла воспринимается сегодня как литературная модель поведения террориста. В мае спектакль «Комплекс Кольхааса 0.4» шел в Берлине в «Залах на Софиенштрассе». Это одна из активных экспериментальных сцен города для театра, танца и перформанса молодых авторов. Вы попадаете в краснокирпичное здание рубежа XIX-XX веков старинном квартале восточного центра города. Интерьер - по контрасту с образцово отреставрированной дорогой улицей - выдержан в стиле «руин»: знаки запустения не слизывались ремонтом и не подновлялись в стиле ретро, а становились его основой. Наряду с галереей Asian Fine Arts Berlin, кинофирмой «Trafic»и человеком по имени Nataša Drakula в Доме искусств разместились и «Залы на Софиенштрассе» - в так называемом «парадном зале»на втором этаже.

Публика - студенты, пара седых голов (поколение 68-го), две пожилые подруги-театралки - энергично заполняет фойе. Снаружи проливной дождь. Разнокалиберные люстры, на колонне с ионической капителью бумажная стрелка «WC», молодой человек с рюкзаком пристроился что-то писать у рояля. За столиками пьют красное вино и пиво. Впускают. Бальная зала с почерневшими галереями и облезлым потолком, пол покрыт линолеумом, по кирпичным стенам обнаженная проводка. Декорация: несколько уложенных друг на друга брикетов сена.

Начинается театр. Фигура в рабочей робе оранжевого цвета вывозит на сцену тележку из супермаркета - в ней телевизор, видео- и фонореквизит спектакля. Решительно подойдя к первому ряду (рампы нет), актриса Беттина Хоппе начинает: «Я - Михаэль Кольхаас, торговец лошадьми, который жил на берегах Гавела в середине...» (из зала: «Громче! Не слышно!»). Хоппе встает напротив подавшего реплику и, не прибавляя громкости, повторяет: «Я - Михаэль Кольхаас, торговец лошадьми, который жил на берегах Гавела в середине шестнадцатого столетия и которого называли одним из честнейших и в то же время чудовищных людей своего времени». Узнаешь первую фразу новеллы. Только произносит ее не рассказчик, как у Клейста, а сам Михаэль Кольхаас. Ясно, что рассказ пойдет от лица главного героя. На сцене только он (она), и так будет до конца спектакля. Клейст, переписанный в режиме моно?

Посмотрим. Выстраивается психограмма террориста.

Бранденбургский торговец лошадьми Михаэль Кольхаас оказывается жертвой бессовестного произвола. По пути на рынок в соседнюю Саксонию его задерживают люди юнкера фон Тронка - владельца одного из приграничных поместий. У него требуют проездные документы - совершенно необоснованно: понравились лошади. Двух из них, пропустив самого Кольхааса, обидчики забирают в качестве залога. Когда Кольхаас возвращается домой, жена Лизбет (та же актриса Хоппе на видеоэкране) сообщает: лошадей, оставленных в замке юнкера, заездили на полевых работах, а работника избили и выгнали (на стене появляется видеопроекция - Хоппе рисует лошадок; Хоппе в роли работника обильно извергает кровь на стену). Конфликт завязан.

Справедливость попрана, и Кольхаас готов добиваться восстановления своих прав. Более того, он не желает оставлять опасный прецедент без последствий. Поначалу Кольхаас ведет борьбу легальными методами: обращается с письменными прошениями к курфюрстам затронутых конфликтом земель. Однако связи обидчика в высших сферах власти слишком прочны. Все усилия оказываются напрасными (казенные ответы читает записанный на магнитофон женский голос). Быть может, зло в чиновниках двора? Жена вызывается подать прошение лично курфюрсту - ее привозят домой искалеченной (нестерпимо долгая немая сцена, на видеоэкране изо рта Лизбет ручьями льется кровь).

Кольхаас переходит к силовым методам. Борьба за восстановление гражданской справедливости сливается для него с личной местью. Отныне он именует себя Михаилом Ангелом Судящим и вершит террор от лица высшего суда, более справедливого, чем земной. Цель - добиться такого же унижения обидчика, какое испытал сам: «Лучше быть собакой, чем человеком, если уж меня топчут ногами!» Отряд Кольхааса сжигает замок фон Тронка и устраивает в нем резню. Юнкеру, однако, удается скрыться. Охота Кольхааса за ним приносит все новые жертвы и разрушения.



Текст новеллы исчерпан до момента ареста Кольхааса. Последние минуты спектакля заполнены липким потрескиванием упаковочной ленты (извлеченной из чудо-тележки), которой Кольхаас заматывает себя с ног до головы - удачно Читать далее...

[300x388]
"К вопросу о терроре – выставка РАФ"
Сандра Фриммель

Йонатан Меезе. "Conan der Meese", 2001/2002

Кунстверке (KW Institute for Contemporary Art) и церковь St. Johannes-Evangelist, Berlin, 30.01.05-16.05.05

RAF – Rote Armee Fraktion; РАФ – Фракция Красной Армии. Деятельность этой террористической леворадикальной группы, подобно фашистскому прошлому, стала для немецкого общества глубокой, до сих пор не осознанной травмой. Сформировавшаяся в конце 60-х в недрах студенческого движения АПО, РАФ покинула его ряды в 1970 году. Вплоть до 1998 года сменилось три "поколения" РАФовцев. Акции первого революционно-социалистического "поколения" РАФ (ключевые фигуры – Андреас Баадер, Гудрун Енсслин, Хольгер Мейнс и Ульрике Майнхоф) были направлены против капиталистической системы в целом. И в частности – против Федеративной Республики Германии, против государства, которое отрицало и отказывалось переосмысливать свое фашистское прошлое и в котором тогдашние убийцы все еще находились – по названию знаменитого фильма 1946 года Вольфганга Штаудте с Хильдегард Кнеф – "среди нас". Целью первых акций РАФ как раз и было повернуть общество к осмыслению этой темной главы в немецкой истории, однако вели они к террору: это были пожары в универмагах, налеты на банки, похищения и убийства людей. Теперь же нечто подобное происходит в немецком обществе и с эпохой РАФ: подобно фашистскому прошлому, оно подвергается вытеснению.

Однако время вернуться памятью к этой эпохе, по всей видимости, пришло. В конце января в Кунстверке открылась выставка "К вопросу о терроре – выставка РАФ". Но, как оказалось, кураторы Клаус Бизенбах, бывший художественный руководитель KW, Хеллен Блуменштейн и Феликс Енсслин – сын террористки Гудрун Енсслин, одного из активных членов группы Баадер – Майнхоф (второе название РАФ), – не ставили себе задачу подвергнуть пересмотру историческое значение РАФ. Впрочем, это ведь не историческая, а художественная выставка. Они сделали ставку на медийный образ РАФ: на восприятие РАФ в телевизионных новостях, в газетных и журнальных статьях, на трансформацию и переосмысление этого образа в произведениях искусства в течение последних четырех десятилетий.

Оперативные репортажи, созданные с помощью новейших фото- и видеотехнологий, стали основным средством коммуникации террористов с государством. Широко известны фотографии похищенного в 1976 году Ханса-Мартина Шлейера. Каждый день террористы присылали разным представителям СМИ видеозапись или фотографию заложника со свежим номером ежедневной бульварной газеты "Bildzeitung" в руках – вплоть до дня его убийства. Так уже с первого момента своего появления и общедоступности новые технологии стали предметом "злоупотребления" – они стали не только орудием в руках художников, но и оружием в руках террористов.

Поэтому в основу концепции выставки была положена не хроника исторических событий, а хроника статей самых популярных немецких журналов и газет – "Stern", "Spiegel", "Frankfurter Allgemeine Zeitung", "Süddeutsche Zeitung", а также вышеупомянутой "Bildzeitung" – и телевизионных передач как первого и второго канала ARD и ZDF, так и восточнонемецкого канала Aktuelle Kamera (Актуальная Камера). Огромное количество печатного материала в подвальном этаже Кунстверке реконструирует господствующее в обществе и по сей день восприятие террористов: образы РАФ в СМИ за 29 выбранных дней.

Отметим вскользь, что экспозиция в целом проигрывает в сравнении с агрессивными медийными образами; в центре большого зала стоит белоснежный бокс, в котором представлена работа Ханса-Петера Фельдмана "Мертвые" (1998), оставляющая, пожалуй, самое глубокое впечатление из всего, что представлено на выставке (работа эта, кстати, знакома российскому зрителю по выставке "Москва – Берлин"). На простые бумажные листы формата А3 в технике ксерокопии нанесены фотографии жертв террора РАФ с 1967 по 1993 год. Указаны всего лишь имя и дата смерти. Художественный жест не пафосный, но яркий. "Мертвые" стали жертвами утопии свободного общества, обернувшегося леворадикальным терроризмом. Но мертвые остаются после любого боя – не важно, за что и на чьей территории велась битва.

Четыре основных этажа Кунстверке были отведены под произведения почти пятидесяти художников, преимущественно немцев – таких, как Катарина Зивердинг, Йонатан Меезе, Дара Бирнбаум, Зигмар Польке, Ивонна Райнер, Лютц Даммбек, и других. Все произведения этих художников – серьезные и экспериментальные, реалистические, абстрактные и иронические – ссылаются на медийные образы, заимствованные из газет или у телевидения, образы, зафиксированные хроникой 29-ти дней. Кураторов интересовало, как эти авторы разных поколений совершенно по-разному обращаются к медийному образу РАФ, к цифровому мифу террористов: произведения раскрывают, как СМИ создают реальность и воздействуют на наше Читать далее...

04.02.2005 Источник: Правда.Ру
В берлинской галерее «Кунстверке» (Berliner Galerie Kunst-Werke) открывается выставка картин, фото- и кинодокументов, посвященная деятельности и деятелям террористической организации РАФ и ее жертвам. Выставка продлится до 16 мая, а затем переместится в краеведческий музей «Новая Галерея Йоаннеум» (Neue Galerie am Landesmuseum Joanneum) в Граце (Graz)

Спустя семь лет после самороспуска террористической организации Фракции Красной Армии (die Rote Armee Fraktion/ RAF), тема эта по-прежнему на слуху. О ней говорят с высоких трибун политики, судачат обыватели, перемывает косточки пресса и телевидение. Однако до организации выставки дело пока не доходило.

Летом 2003 года по Германии прокатилась волна протестов. С какой целью собираются рекламировать террористов и делать из них звезд, наподобие поп-идолов шоу-бизнеса?

- Это художественная выставка, а не наглядное пособие по деятельности РАФ, - постоянно подчеркивает основатель галереи «Кунстверке» Клаус Бизенбах (Klaus Biesenbach).

По его словам, выставка не имеет своей целью выражение любых политических амбиций и не пытается представить деятельность РАФовцев в свете истории. Задача заключается в другом: с одной стороны, отразить роль РАФ в средствах массовой информации, а с другой, впервые продемонстрировать художественный взгляд на историю РАФовского движения.

На выставке представлено более 100 работ 50 разных художников, которые еще в 70-е годы полемизировали с деятельностью Фракции. Например, на инсталляции «Покойники» (Die Toten) Ханса-Петера Фельдмана (Hans-Peter Feldmann) изображены 90 жертв террористической деятельности «красноармейцев». Среди авторов материалов много знаменитых имен: Герхард Рихтер, Мартин Киппенбергер, Зигмар Польке, Клаус Штаек, Йорг Иммендорфф (Gerhard Richter, Martin Kippenberger, Sigmar Polke, Klaus Staeck, Jörg Immendorff).

При помощи газетных вырезок и телевизионных сообщений, они документально демонстрируют, как средства массовой информации реагировали на действия экстремистов из РАФ: будь то самоубийство Ульрике Майнхоф (Ulrike Meinhof) или убийство президента Германского союза работодателей Ханса-Мартина Шляйера (Hans-Martin Schleyer).

Тем не менее, большинство работ посвящено непосредственно самим преступникам. На внушительной работе Герхарда Рихтера «Атлас» (1989) можно видеть размытые и едва узнаваемые фотографии Андреаса Баадера (Andreas Baader) и Ульрике Майнхоф. У размалеванной именами террористов высокой бетонной стены стоят аккумуляторы с отсоединенными клеммами. «Разрядка воинственности» - так называется инсталляция Рудольфа Херца (Rudolf Herz)

Их борьба

Сергей Сумленный, собственный корреспондент журнала «Эксперт» во Франкфурте-на-Майне.

Только сегодня немцы всерьез занялись переосмыслением опыта тридцатилетней террористической войны немецкой молодежи против собственного государства. Это верный признак того, что Германия пытается выработать новую идентичность и найти свое новое место в мире

Германия вновь открывает для себя историю левацкой террористической организации RAF (Фракция Красной армии). Она появилась в конце 60−х годов из левого молодежного протестного движения и с самого начала сделала ставку на террор и насилие в борьбе с «мировым империализмом» в Западной Европе и в США. К послевоенной Германии в RAF относились как к фашистскому государству, которое надо смести с лица земли, а немецкие чиновники, полицейские и бизнесмены — законные цели для уничтожения. Члены RAF убивали судей и прокуроров, бизнесменов и полицейских, американских солдат и консервативных журналистов. Государство платило террористам той же монетой, без колебаний убивая членов RAF при задержании, легализовав пытки и выбросив на помойку понятия о справедливом судебном разбирательстве. В ходе кровавой войны, продолжавшейся тридцать лет — последние кровавые теракты RAF произошли в начале 90−х годов, — сменилось три поколения революционеров. Одни левые радикалы и сочувствующие им были убиты, другие же достигли самых высоких должностей в правительстве ФРГ. Так, министром иностранных дел стал руководивший боевыми операциями леваков во Франкфурте Йошка Фишер, министром внутренних дел — главный и многолетний адвокат RAF Отто Шили.

Сегодня на свободу выходят последние террористы RAF, отсидевшие в одиночных камерах по двадцать с лишним лет. И Германия впервые за долгие годы предпринимает попытку отстраненного и взвешенного анализа своей террористической истории. Переосмысливая идейное наследие RAF, немцы пытаются сформировать свою новую национальную идентичность, попутно ища ответы на вновь встающие вопросы о терроризме и антиамериканизме, пацифизме и социальной справедливости, нацистском наследии и месте Германии в мире. Чтобы разобраться в том, как идет этот процесс, корреспондент «Эксперта» встретился со многими участниками событий тех лет.
Долгое 11 сентября

«Для немцев RAF стала тем, чем для американцев стало одиннадцатое сентября, — коллективной травмой, коллективной трагедией, — говорит главный редактор журнала Spiegel Штефан Ауст. — Как и в США, это была фронтальная атака на государственный авторитет. Да, в случае с RAF погибло не три тысячи человек, а чуть больше тридцати, и произошло это не в один день, а длилось несколько лет. Однако последствия и там, и здесь очень схожи — рост недоверия, общественная конфронтация, усиление контроля государства за личностью».

Сухощавый, необыкновенно подвижный Штефан Ауст, кажется, может говорить на тему RAF часами. Добрые тридцать лет он занимается историей RAF, издал одну из самых подробных монографий по этой теме — «Комплекс Баадера-Майнхоф». В конце 60−х, еще студентом, Ауст работал в левом журнале Konkret вместе с основательницей RAF Ульрикой Майнхоф и ее мужем Клаусом Рёлем. В сентябре 1970 года, когда Майнхоф уже была в розыске, на свой страх и риск он выкрал из конспиративной квартиры на Сицилии дочерей Ульрики, которых рафовцы хотели переправить на воспитание в террористический лагерь в Палестине. Выкрал, контрабандой перевез через две границы и вернул Клаусу Рёлю.

Сегодня он вспоминает обо всем этом со смехом: «Через некоторое время мне сообщили, что RAF приговорила меня к смерти. Однажды вечером рафовцы пришли в мой дом, чтобы меня убить, однако один из террористов, высланный вперед на разведку, предупредил меня, и я смог спастись. Да что тут рассказывать. Вы же видите, ничего страшного не произошло».

«Меня всего лишь хотели убить, ничего страшного не произошло» — это лучшие слова для описания рутины насилия, охватившего Западную Германию в семидесятые годы. Выстрелы и взрывы, похищения и убийства, санкционированные правительством пытки и бешеная, неукротимая политическая ненависть вдруг снова вернулись в повседневную жизнь Германии. Страны, которая только что освободилась от ужасов войны и вроде бы впервые за всю свою историю зажила спокойной жизнью государства всеобщего благоденствия.

Жизнь журналиста или политика в постоянном ожидании смерти от пули террориста, жизнь левого активиста в постоянном ожидании обыска, ареста и возможной «случайной» смерти в тюрьме — это реальность, в которой немцы существовали всего лишь двадцать лет назад. И лишь сегодня они наконец осмеливаются приподнять занавес над историей RAF и попытаться переосмыслить страшный опыт, лежащий в историческом багаже федеративной республики.
Против нацистов и империалистов

Почти парадоксальным, с точки зрения современного исследователя, образом члены молодежных леворадикальных объединений послевоенной ФРГ по праву считали себя последними антифашистами Германии, борющимися с нацистским государством. «ФРГ Читать далее...

RAF - три красные буквы
ЦВЕТКОВ Алексей
Кровь у театра и огонь в супермаркете

В Западной Германии конца 60-х в моду вошли студенческие кафе с постерами Мао и Кастро на стенах, рос тираж анархистских зинов, студенты захватывали университеты и дискутировали там о мировой революции, пока полиция не выкуривала вольнодумцев слезоточивым газом, - левый радикализм прикалывал всех, как сейчас "антиглобализм".

Шах Ирана, посетивший Берлин 2 июня 1967-го, считался реакционером, американской марионеткой и врагом всего "красного". Вполне достаточно для шумного протеста. Когда "мерседес" шаха подъезжал к опере, где в тот вечер давали "Волшебную флейту", студенты бомбили движущуюся мишень яйцами, помидорами, пакетами с мукой и камнями. Полиция быстро поняла, что дубинками не обойдешься, и вынула стальные прутья. "Против студентов мы применяем тактику ливерной колбасы, - пояснял шаху под звуки Моцарта шеф полиции, - вонзаемся посередине, чтобы отрезать друг от друга края, хватаем бородатых - они-то и есть главари". У Бенно Онезорга были только усы, но это его не спасло. Он носил красную рубаху и сандалии на босу ногу и кому-то показался главарем. Обработанный дубинками, потерял сознание. В приступе бешенства сержант в упор прострелил Онезоргу череп из пистолета.

Тем вечером еще не было известно, что у Бенно беременная жена, что он активист евангелической общины и к театру пришел случайно, из любопытства. Еще не было в газетах снимков полуобнаженного и залитого кровью тела на носилках, удивительно похожего на икону "Снятие с креста", но Гудрун Энсслин в студенческом клубе, куда перебрались разогнанные, уже кричала сквозь слезы: "Завтра они перестреляют нас всех, бесполезно дискутировать с ровесниками концлагерей, сопротивление - наш долг перед историей". Её тогда мало кто знал. Назавтра, несмотря на запрет властей, она устроила акцию: буквы гневных лозунгов были написаны на майках молодых людей. Естественно, все попали в участок.

Решительный молодой человек Андреас Баадер предложил Гудрун запалить крупнейший супермаркет во Франкфурте-на-Майне. Поджигателей нашлось достаточно. "Чтобы вы могли спокойно делать свои шопинги, сейчас сжигают напалмом целые деревни", - писала в оправдывающей поджог статье модная журналистка Ульрика Майнхоф, уже готовая перейти от слов к пулям. Нынешние антиглобалисты тоже очень сочувствуют партизанам в Мексике, Колумбии и Перу и жгут "макдональдсы" из солидарности с третьим миром.

Девушка-подпольщица, прятавшая в своей квартире берлинских друзей, хвастанула их подвигами в баре за кружкой, слухи, как известно, распространяются быстрее инфекции, назавтра Андреас и Гудрун достались полиции и через некоторое время были выпущены под залог до суда. Скорее всего, им грозил штраф и условный срок, однако на суд они не явились. Баадер говорил, нужно усилить конспирацию, на самом деле все были счастливы, что представился случай расплеваться с прежней жизнью. Баадера, который как раз меньше всех прятался, поймали вторично и приговорили к трём годам. Майнхоф рекламировала героя в студенческих газетах. Другой будущий террорист Хорст Малер, известный адвокат, возглавил его защиту. Просидел Андреас не больше месяца. Так решили его товарищи: "Мы должны любыми способами вытягивать своих, чтобы было, когда мы сядем, кому вытягивать нас".
Действующие лица

По легенде Баадеру и Гудрун часто приходилось изображать семейную пару, пресса до сих спорит о том, был ли у них секс; наверное, хотя в их кругу секс между людьми почти ничего не значил, гораздо важнее считалась теоретическая близость. В любом случае они были первой парой нового немецкого подполья. Если он говорил: "трахаться и стрелять для меня одно и тоже", она тут же переводила на философский: "антиимпериалистическая борьба и сексуальное освобождение не обойдутся друг без друга". На редких фото того периода она нежно опирается на его плечо, а он ехидно смотрит на неё сквозь кругленькие темные очки. Энсслин звала его "детка", а он её, как и других женщин, - "п...да", все книжки Андреас называл "книжонками", кроме "Учебника городского партизана" Маригеллы: сборника практических советов для подрывников, снайперов и похитителей. Стройный и высоколобый, с выдвинутой вперед от природы челюстью, мотоциклист и бабник Баадер притягивал Гудрун немногословностью, врожденным хулиганизмом и артистизмом. Он был единственным, кто выбеливал перекисью волосы, клеил усы и вообще менял внешность с явным удовольствием, а не просто для конспирации. Воспитывали его исключительно женщины, отец погиб на Восточном фронте, поэтому он видел их насквозь и легко использовал для блага группы. В 18 лет бежал из дома и переехал без копейки из Мюнхена в Берлин, жил как альфонс на деньги богемных дамочек, находивших его "стильным". На политических тусовках откровенно скучал, а будучи спрошенным, цедил сквозь зубы что-нибудь эффектное: "Тем, у кого нет собственности, остается делать историю" или "Нужно принести себя в жертву социальной диалектике". К террору перешел в 27. Читать далее...

14.01.2006 | Брат Денис
RAF


КРОВЬ У ТЕАТРА И ОГОНЬ В СУПЕРМАРКЕТЕ

В Западной Германии конца 1960-х в моду вошли студенческие кафе с постерами Мао и Кастро на стенах, рос тираж анархистских зинов, студенты захватывали университеты и дискутировали там о мировой революции, пока полиция не выкуривала вольнодумцев слезоточивым газом.

Шах Ирана, посетивший Берлин 2 июня 1967-го, считался американской марионеткой и врагом всего «красного». Когда «Мерседес» шаха подъезжал к опере, где в тот вечер давали «Волшебную флейту», студенты бомбили мишень яйцами, помидорами, пакетами с мукой и камнями. Полиция быстро поняла, что дубинками не обойдешься, и вынула стальные прутья. «Против студентов мы применяем тактику ливерной колбасы, - пояснял шаху под звуки Моцарта шеф полиции, - вонзаемся посередине, чтобы отрезать друг от друга края, хватаем бородатых - они-то и есть главари». У Бенно Онезорга были только усы, но это его не спасло. В приступе бешенства сержант в упор прострелил Онезоргу череп из пистолета. У Бенно была беременная жена и к театру он пришел случайно, из любопытства.

В газетах еще не было снимков полуобнаженного и залитого кровью тела на носилках, удивительно похожего на икону «Снятие с креста», но Гудрун Энсслин в студенческом клубе, куда перебрались разогнанные, уже кричала сквозь слезы: «Завтра они перестреляют нас всех, бесполезно дискутировать с ровесниками концлагерей, сопротивление - наш долг перед историей».

Решительный молодой человек Андреас Баадер предложил Гудрун запалить крупнейший супермаркет во Франкфурте-на-Майне. Поджигателей нашлось достаточно.

Девушка-подпольщица, прятавшая в своей квартире берлинских друзей, хвастанула их подвигами в баре. Назавтра Андреас и Гудрун достались полиции. Но были выпущены под залог до суда. Скорее всего, им грозил штраф и условный срок, однако на суд они не явились. Баадера, который как раз меньше всех прятался, поймали вторично и приговорили к трём годам. Другой будущий террорист Хорст Малер, известный адвокат, возглавил его защиту. Просидел Андреас не больше месяца. Так решили его товарищи: «Мы должны любыми способами вытягивать своих, чтобы было, когда мы сядем, кому вытягивать нас».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

По легенде Андреасу Баадеру и Гудрун Энсслин часто приходилось изображать семейную пару. Они были первой парой нового немецкого подполья. Стройный и высоколобый, с выдвинутой вперед от природы челюстью, мотоциклист Баадер притягивал Гудрун немногословностью, врожденным хулиганизмом и артистизмом. Он был единственным, кто выбеливал перекисью волосы, клеил усы и вообще менял внешность с явным удовольствием, а не просто для конспирации. Воспитывали его исключительно женщины, отец погиб на Восточном фронте, поэтому он видел их насквозь и легко использовал для блага группы. В 18 лет бежал из дома и переехал без копейки из Мюнхена в Берлин. Жил как альфонс на деньги богемных дамочек. К террору перешел в 27 лет.

Гудрун была совсем иной породы. Её прямой предок - Гегель, о чем она любила напоминать, отец - церковный пастор и художник. В подростковом возрасте девочка была очень религиозна. Изучала в Тюбингенском университете языкознание, философию и социологию, вышла замуж за популярного литератора Веспера, в момент перехода к террору ей не было тридцати, работала над докторской диссертацией. Клеша, длинные волосы, чёлка и модная кожанка. Любовь к дорогим бутикам, в одном из которых её и арестуют.

Сыном вдовы, воспитанным многочисленными тетками, был еще один основатель RAF Ян-Карл Распе. Первый его самостоятельный поступок - побег через стену из Восточного Берлина в Западный, сразу - и от теток, и из ГДР.

Ульрика Майнхоф происходила из семьи потомственных интеллектуалов, художников и литераторов, самый известный из которых Фридрих Гельдерлин - великий немецкий поэт и символист. К началу 60-х Ульрика входила в десятку лучших журналистов ФРГ. К террору перешла, когда ей было едва за тридцать.

Несколько особняком среди них смотрится Хорст Малер - огромный бородатый юрист. Он вовлек в террор множество своих друзей - адвокатов, доказывая им, что никакой справедливости по закону не добьешься. Оказывал неотразимое впечатление на женщин и создал, таким образом, массу адресов для нелегалов. Единственный из «первого набора», кто сегодня остался в живых, отсидев все полагающиеся сроки.

«С ВАМИ И СРЕДИ ВАС»

Из тюрьмы Баадера часто конвоировали в библиотеку, где он встречался с Ульрикой и вместе с ней «работал над книгой о проблемах трудных подростков» - на самом деле готовился побег. С заключенного сняли наручники. Он и журналистка сели за стол, закурили, стали рыться в картотеке. Две девушки ждали за дверью, когда освободится читальный зал. Они-то и впустили сюда клоуна с зеленым лицом и двумя пистолетами. Клоун стрелял с двух рук и ранил библиотекаря, один пистолет был газовый, второй - боевой. Две «читательницы» палили газом в лицо охране и уложили её на пол. Последней появилась Гудрун в рыжем парике и с карабином. Читать далее...

Иностранные рабочие в Германии

Миллионы иностранных рабочих проживают в настоящий момент в ФРГ. 390 тысяч итальянцев, 194 тысячи греков, 178 тысяч испанцев, 160 тысяч турок, 60 тысяч югославов, 21 тысяча португальцев и т.д. В июне 1961 года их было 500 тысяч, сегодня - уже 1,3 миллиона. Свыше трети из них заняты в металлопромышленности (то есть каждый десятый рабочий-металлист - иностранец), свыше 300 тысяч заняты в обрабатывающей промышленности, свыше 200 тысяч - в строительстве. 330 тысяч из 1,3 миллиона - женщины. Основными местами концентрации иностранной рабочей силы являются земли Северный Рейн - Вестфалия и Баден-Вюртемберг, затем - Гессен и Бавария. Почти 70 тысяч иностранцев зарегистрировано на бирже труда в Мюнхене, 65 тысяч - в Штутгарте, 56 тысяч - во Франкфурте-на-Майне, 35 тысяч - в Кёльне. 4,5 % всех наемных работников ФРГ являются иностранцами [1].
13 августа

Демографическая ситуация в ФРГ неблагоприятна: страна стареет. Продление срока службы в бундесвере и времени обучения в школе привели к появлению дефицита рабочей силы, который и породил необходимость в привлечении иностранцев. Last but not least [2] - 13 августа 1961 года [3], заставившее Валентина Зибрехта, директора биржи труда Южной Баварии, заявить: "Иностранцы заняли место переселенцев из советской зоны - откуда до 1961 года в ФРГ ежегодно переселялось от 150 до 300 тысяч, по большей части это были высококвалифицированные кадры в лучшем работоспособном возрасте" [4] . Оценка числа вакантных рабочих мест до 1970 года - 400 тысяч.
Социальное страхование

Двусторонние соглашения между ФРГ и Италией, Грецией, Испанией, Турцией и Португалией регламентируют условия въезда, найма [иностранной рабочей силы], деятельности немецких вербовочных комиссий, а также вопросы социального страхования [иностранной рабочей силы]. Иностранцы из стран ЕЭС после годичного проживания в ФРГ имеют право на неограниченный срок пребывания, иностранцы из третьих стран получают такое право только после трех лет проживания. Положение с социальным страхованием иностранцев из стран, не входящих в ЕЭС и не связанных двусторонними соглашениями с ФРГ, неясно. В особенности неясно положение марокканцев и югославов. Они не могут рассчитывать на то, что отчисления на социальное страхование, которые с них взимались в ФРГ, будут им зачислены после возвращения домой. Организатором завоза иностранной рабочей силы в ФРГ является федеральное ведомство по найму рабочей силы и по безработице и подчиненные ей биржи труда федерального и земельного уровня. Немецкие комиссии по найму за границей рабочей силы действуют по заданию этого федерального ведомства.
Закон об иностранцах

Такие вопросы, как разрешение на пребывание и трудовую деятельность на территории ФРГ, правовой статус иностранных рабочих и основания для их депортации из страны, регулирует Закон об иностранцах, который вступил в силу 1 октября 1965 года. Помимо всего прочего, этот закон запрещает иностранным рабочим всякую политическую деятельность, если "она не совпадает с народоправием, направлена против основ свободного демократического порядка, либо направлена на создание партий, иных объединений и организаций, либо имеет намерение выйти за сферу действия данного закона, не согласуясь при этом с основными принципами свободного демократического порядка" (§ 6, 3). Это положение откровенно контрастирует с решением Федеральной судебной палаты от 25 июля 1963 года, которое гласит: "Иностранные коммунистические партии, действующие через находящихся в ФРГ своих сторонников из стран их происхождения, уже потому являются антиконституционными объединениями, что они входят в "мировое коммунистическое движение" и, соответственно, согласно с основными тезисами коммунизма, направлены против всех "капиталистических" стран, в том числе и против ФРГ. Обязательно надо учитывать, что их деятельность (даже если она прямо ориентирована на иные цели) постоянно направлена на подрыв или, по меньшей мере, дезорганизацию конституционного порядка в ФРГ на принципиальной и долговременной основе" [5] Совершенно очевидно, что Закон об иностранцах направлен на то, чтобы ограничить политическую активность иностранных рабочих. Однако как соотносится этот закон с решением Федеральной судебной палаты, из судебной практики пока не ясно.
ЕЭС

Правовое положение иностранных рабочих из стран ЕЭС урегулировано постановлением Совета ЕЭС № 38 от 25 марта 1964 года. Это постановление, помимо прочего, предоставляет иностранным рабочим из стран ЕЭС право избираться в производственные советы - при условии непрерывной работы на данном предприятии в течение трех лет. Иностранные рабочие из третьих стран могут избираться в производственные советы только в том случае, если их кандидатуры будут поддержаны и большинством работников, и работодателем. Налицо, таким образом, вето работодателя [6]. По сведениям из концерна "ИГ-Металл", в 1965 году в производственные советы в металлообрабатывающей промышленности было избрано 40 тыс. человек, из которых Читать далее...

Против поджога как формы [политической] борьбы говорит то, что при поджоге могут пострадать совсем не те люди, которые должны пострадать.
Против конкретно этого поджога - поджога универмага - говорит то, что эта атака на капиталистическое общество потребления (а именно так назвали свои действия обвиняемые на процессе по делу о поджоге франкфуртского универмага) общество потребления не разрушила. Общество потребления остается столь же прочным, сколь и раньше, оно продолжает калечить сознание людей, на болезни потребительства продолжают наживаться те, кто и прежде на ней наживался.
Принципам, в соответствии с которыми в нашей стране производятся и потребляются товары, принципам извлечения прибыли и накопления капитала, куда более соответствует прямое уничтожение товаров, чем их продажа на рынке. Поскольку тем, кто наживается на производстве и продаже предлагаемых в универмагах товаров массового потребления, нельзя доставить большего удовольствия, чем бесплатно эти товары уничтожить.
За убытки заплатит страховая компания. Следовательно, это уже не убытки, а прибыль. Проблему перенасыщения рынка товарами потребления, включая проблему залежавшейся, нереализуемой продукции можно решить с помощью этого способа [2] , который не так уж сильно отличается от способов, посредством коих промышленность сама до сих пор выходила из кризисов перепроизводства. Примером служит "Вижн" Вэнса Паккарда [3] - "город будущего", в котором "все здания выполнены из особой бумажной массы так что они каждую весну и каждую осень - во время большой уборки - могут быть снесены и возведены заново. Каждая четвертая фабрика стоит на крутом обрыве, и ленты ее конвейеров можно разворачивать и к главным воротам, и к задним воротам. Если спрос падает, то конвейер поворачивают к задним воротам, и вся партия холодильников или любых других изделий сразу идет непосредственно на свалку металлолома - прежде чем товар затопит собой потребительский рынок" (Vance Packard. Die grosse Verschwendung. Frankfurt а/М., 1960).
Правда, уничтожение произведенного общественного богатства еще не проводится такими сенсационными способами, как поджог и отправка [продукции] прямо на свалку. Пока еще промышленность пытается преодолевать кризисы перепроизводства с помощью навязываемой потребителю установки "каждые два года - новая модель"; с помощью траты миллионов на исследования, которые направлены не на улучшение качества товаров, а на улучшение их сбыта; с помощью одноразовых ведер для мусора, с помощью бессмысленной и дорогой, созданной исключения для получения сверхдоходов, упаковки (расходы за вывоз мусора оплачивает потребитель); с помощью изолгавшейся и дорогостоящей рекламы.
Миллионы условных единиц рабочего времени, рабочей силы и денег расходуются на заложенный в схему износ, на запланированную дату смерти - так чтобы холодильники, электробритвы, женские чулки, игрушки, лампочки приходили в негодность гораздо раньше, чем это обеспечивают использованные для их производства материалы и вложенные в производство время и силы. Все это делается, чтобы искусственно поддерживать на плаву спрос, чтобы за счет производства и потребления получить высокую прибыль, которая снова будет вложена хозяевами в дело - но не в целях удовлетворения общественных потребностей, а исключительно для накопления капитала.
То, что имеется при капитализме, имеется в универмаге, чего в универмаге нет, то при капитализме есть только в некачественном виде, только недолго и в недостаточной степени: больницы, школы, детские сады, здравоохранение и т.д., и т.п.
Итак, уничтожение общественно производимых материальных благ методом поджога качественно не отличается от систематического уничтожения общественного богатства с помощью моды, упаковки, рекламы, запланированного износа. С этой точки зрения поджог универмага является не антикапиталистическим, а скорее, напротив, контрреволюционным действием, действием, сохраняющим Систему.
Прогрессивный момент в поджоге универмага - не в уничтожении товаров, а в "преступной" сущности содеянного, в нарушении закона. Поскольку закон, который таким образом был нарушен, не защищает людей от того, что их рабочее время, сила и созданная ими прибавочная стоимость уничтожаются, портятся и расходуются впустую.
С помощью рекламы людям врут об их собственной продукции, их разделяют с помощью "организации труда" и утаивания от них информации о произведенной ими же продукции.
И как производители, и как потребители они в кабале у тех, кто присваивает себе прибыль и вкладывает ее но собственному усмотрению. "По собственному усмотрению" означает - по логике прибыли, иначе говоря, туда, где можно будет присвоить новую, еще большую прибавочную стоимость, а не туда, где деньги могут быть использованы эффективно и на пользу всем: в образование, в здравоохранение, в общественный транспорт, на поддержание мира и общественной безопасности, на чистый воздух, на половое воспитание и т.д., и т.п.
Закон, который был нарушен поджогом, защищает не людей, а Читать далее...

В целом различие между полами лежит в иной плоскости, чем те искусственные различия, что созданы классовым обществом; так, при их появлении оно не исчезает.
Эрнст Блох
Допустим, капитализм может породить благосостояние. Но счастье и свободу всем он дать не может.
Герберт Маркузе
1. Внесем ясность в понятия

Они обрели избирательное право тогда, когда избирательный бюллетень перестал быть инструментом общественных изменений.
Они были допущены к учебе в университетах тогда, когда на место рационализма и анализа в качестве "метода исследования" пришли "переживание", "чувствование" (Дильтей) и "любовное понимание" (Больнов), когда было запрещено критическое мышление, когда целью образования стало насаждение иррационального мировоззрения. Дьёрдь Лукач описывает эту "определенную философскую атмосферу" в конце века как "разложение рационального "доверием" и "пониманием", уничтожение прогресса верой, некритическое отношение к иррационализму, мифам и мистике" [1]. В то время как приписываемая женщинам "логика сердца", которая как раз таковой не является [2], превратилась в "научный принцип", а интуиция - в "орган познания", приход девушек в университеты не мог освободить их от пут иррационализма и обывательских представлений о мире, напротив, университет все больше и больше насаждал и укреплял иррационализм и мещанство [3]. Эмансипационные устремления женщин, которые изначально были связаны с такими же устремлениями пролетариата и которые проявились одновременно с ними, стали удовлетворяться исключительно допуском женщин в научные учреждения, которые сами все более мобилизовывались на подавление эмансипации рабочего класса [4] и, за счет этого, и эмансипации женщины.
Требование эмансипации было заменено на требование равенства полов. Эмансипация означала освобождение в виде изменения общественных отношений, упразднение иерархической структуры общества в пользу демократической: ликвидацию разделения на труд и капитал путем обобществления средств производства, упразднение "барства и кабалы" как структурной особенности общества.
Требование равенства полов более не ставит под сомнение общественные предпосылки неравенства между людьми, напротив, оно требует только последовательного проведения несправедливости и равенства в неравенстве: равноправия работниц с работниками, служащих женского пола - со служащими мужского пола, чиновниц - с чиновниками, редакторш - с редакторами, депутаток - с депутатами, предпринимательниц - с предпринимателями. И действительно, эта тема равенства полов рассматривается до сих пор на любом профсоюзном конгрессе по женским проблемам и на любой конференции предпринимательниц, поскольку она закреплена юридически, но не воплощена на практике. Похоже, что несправедливый мир испытывает трудности в деле справедливого распределения своей несправедливости.
Преобразование социалистического требования эмансипации в социал-демократическое притязание на равенство полов включает в себя ставшее обычным смешение эмансипации и права на профессиональную деятельность. Эмансипация - это претензия по отношению к государству и обществу в целом, в частности, она направлена против предпринимателей; требование эмансипации предполагает отсылку к социальному положению оратора и слушателя. Равноправие, напротив, завоевывается у мужчин в целом. Профессиональная деятельность дает женщине действительно частичную независимость от самого важного для нее мужчины, то есть от денег, которые он выдает и разрешает тратить на хозяйство - почему процесс реализации себя как личности уступает дорогу браку, - и также позволяет женщине выступать в качестве самостоятельного потребителя. В мире, в котором ценность человека измеряется уровнем его доходов, такая потребительская самостоятельность, естественно, считается наивысшей ценностью; с точки зрения этой позиции работающая женщина считается "эмансипированной". В то время как она заполняет вакансии в рабочей силе в промышленности и в административном аппарате и одновременно вносит свой скромный вклад в круговорот производства и потребления, то есть ведет себя лояльно и конформистски по отношению к Системе, она ведет себя "правильно". Короче говоря: если эмансипация является ценностью, а профессиональная деятельность - правильным образом действия, то профессиональная деятельность является эмансипацией. Равноправие в этой системе обозначает только количественную потребность в ликвидации дефицита; "производство хорошей вещи требует затрат времени".
Женский вопрос как один из составляющих социального, конечно, не решен. Вопрос в том, должны плоды технического прогресса и индустриализации идти на пользу всем людям, включая женщин - либо только отдельно взятым; должны технический прогресс и индустриализация быть задействованы для облегчения удовлетворения каждодневных потребностей в питании и одежде всех людей - либо для получения отдельно взятыми власти, роскоши и хороших коммерческих сделок. Равенство же полов само по себе имеет мало общего с демократией и эмансипацией - в Читать далее...

Ж.П.Сартр

Медленная смерть Андреаса Баадера

Андреас Баадер и Ульрика Майнхоф были лидерами Фракции Красной Армии, городской террористической группы, совершавшей похищения и убийства в 1970-х. Они умерли при вызывающих подозрения обстоятельствах в тюремном заключении в Германии в 1977 году.

Вначале мы обменялись рукопожатием. Он сел напротив меня и потом, через три минуты, первым, что он сказал как бы вместо приветствия, было: "Я думал, что имею дело с другом, но мне прислали судью..."

Очевидно, он так решил из-за заявления, которое я сделал предыдущим вечером на немецком телевидении.

Думаю, он также надеялся, что я пришел с целью защитить его и его товарищей на основе предпринятых ими действий. Он видел, что я не был согласен с ними. Я пришел как представитель левых, сочувствуя любой левой группе, находящейся в опасности; я считаю, что подобная практика должна быть более распространенной.

Я пришел, чтобы он смог объяснить мне свою точку зрения на борьбу, которую они вели. Что он, кстати, и сделал.

И я пришел не затем, чтобы сказать, что с ним согласен, но просто затем, чтобы узнать, какие из его убеждений могли бы быть взяты на вооружение, если мы признаем их верными, а также чтобы поговорить о его ситуации как заключенного.

Затем мы говорили о его жизни в тюрьме. Я спросил его, почему он участвует в голодовке. Он ответил, что он делает это в знак протеста против условий своего содержания.

Знаете, я побывал не везде, но подобные тюремные камеры, существуют и в других немецких тюрьмах. Они отделены от других камер; они выкрашены в белый цвет и электричество включено до 11 вечера, а иногда и 24 часа в сутки.

Ему здесь очень не хватает звука. Аппараты внутри камеры отбирают звуки, ослабляют и отражают их, делая полностью неслышными внутри самой камеры.

Мы знаем, что звук исключительно важен для человеческого тела и сознания. Человека должна окружать атмосфера.

Звуки, которые мы называем тишиной, - но которые доносят до нас, к примеру, звук проезжающего трамвая, шаги прохожего на улице, предупреждающей сирены - связаны с человеческим поведением; они характеризуют человеческое присутствие.

Подобное отсутствие коммуникации с другими [людьми] приводит к серьезным проблемам – к циркадным расстройствам и к расстройствам сознания. Последние разрушают мышление, делая его все больше затруднительным. Шаг за шагом, это провоцирует провалы памяти, затем бред, и, с очевидностью, безумие.

Так что хотя здесь нет "палача", есть люди, нажимающие на определенные рычаги на другом уровне. Такая пытка провоцирует нехватку в заключенном; это ведет к помрачению сознания или к смерти.

Баадер, жертва этой пытки, разговаривает вполне адекватно, но время от времени останавливается, будто теряет мысль. Он охватывает голову руками в середине предложения и затем начинает заново минуты две спустя.

Его тело истощено голодовкой; его насильно кормят тюремные доктора, но он очень похудел и потерял 15 килограмм; одежда болтается на нем, так как стала слишком велика. Больше не было никакого соотношения между Баадером, которого я видел, и человеком в добром здравии.

Эти процедуры, предусмотренные только для политических заключенных - по крайней мере, для группы Баадера-Майнхофа - противоречат правам человека.

Согласно правам человека, к заключенному должны относиться как к человеку. Точнее, он лишен свободы, но он не должен быть объектом каких-либо пыток или чего-либо, имеющего целью смерть или деградацию человеческой личности. Эта же система настроена именно против человеческой личности и разрушает ее.

Баадер еще хорошо сопротивляется. Он ослаблен, он определенно болен, но он остается в сознании. Остальные в коме.

Жизнь пятерых задержанных находится под угрозой - это дело нескольких недель, нескольких месяцев, возможно даже дней. Необходимо срочно поднять движение и потребовать, чтобы с заключенными обращались в соответствии с правами человека; чтобы они не страдали от дурного обращения, которое может помешать им правильно ответить на задаваемые в день суда вопросы, от обращения, которое, как это уже однажды случилось, может убить их.

Уже существует комитет защиты немецких заключенных во Франции. Этот комитет работает совместно с Голландией и Англией. Необходимо, чтобы подобный комитет был создан в Германии, создан из интеллектуалов, докторов и разных людей, которые бы потребовали одинакового обращения с заключенными, арестованными за обычные преступления, и политическими заключенными.



Впервые опубликовано в: Liberation, 7 декабря, 1974;
Перевод Е. Ивановской

[198x270]
Фрагменты из интервью участницы РАФ, "старейшей политзаключенной ФРГ" Ирмгард Меллер журналу "Шпигель", весна 1992 года.

КАК НАС УБИВАЛИ

БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: Родилась 13 мая 1947 года. В студенческие годы изучала германистику, но не закончила курс. Член РАФ с 1971 года. Арестована в июле 1972 года. Впервые осуждена в 1976 году. При повторном рассмотрении дела в 1979 году приговорена к пожизненному тюремному заключению (помимо прочего, за соучастие в убийстве трех человек). Вышла на свободу в середине 1990-х годов.

Интервьюер: Госпожа Меллер, Вы единственная уцелевшая участница драмы в тюрьме Штаммхайм, когда согласно официальной версии основатели РАФ Андреас Баадер, Гудрун Энслин и Ян –Карл Распе совершили самоубийство вечером 18 октября 1977 года. Известно, что Вы сами тогда попали в госпиталь с серьезными ранениями, и что Вы поддерживаете распространенную среди левых версию, что на самом деле это было убийство.

Меллер: Для меня это не версия, а реальный факт. Просто за минувшие с того дня 15 лет я не имела достойной возможности высказаться на эту тему. Я не видела никаких документов об этой трагедии, не смогла по независящим от меня причинам дать показания специальной комиссии по расследованию этих событий. Даже к финальному отчету комиссии я до сих пор не имею доступа.

Интервьюер: Так что же произошло в тот вечер в тюрьме Штаммхайм ?

Меллер: Мы находились в одиночных камерах на 7-м этаже, соседние камеры были пусты. Я,конечно, знала об угоне авиалайнера компании «Люфтганза» с требованием нашего освобождения. Но я также знала и о том, что антитеррористическая группа GSG-9 уже прибыла на место и готовится к штурму самолета.

Интервьюер: Власти ФРГ до сих пор утверждают, что Вы узнали о штурме самолета и об освобождении заложников, а затем попытались совершить самоубийство с помощью столового ножа.

Меллер: Это ложь.В 23.00 я послушала выпуск последних известий по радио. Я понимала, что скоро что-то должно произойти, но что именно, я не знала. Для меня все это было просто невыносимо. В общем, я решила лечь и просто заснуть.

Интервьюер: Ну а затем ?

Меллер: В какой-то момент я проснулась от странного шума, который так и не смогла распознать. Шум был достаточно сильным. На выстрел он не был похож, скорее напоминал падение шкафа или что-то типа этого. Затем у меня вдруг потемнело в глазах, и очнулась я уже лежащей на полу в коридоре, а вокруг меня стояли какие-то люди и проверяли мои зрачки. Затем я услышала чей-то голос: «Баадер и Энслин мертвы». После этого все вновь померкло.

Интервьюер: И когда же Вы вновь пришли в сознание ?

Меллер: Через три дня, в реанимационном отделении тюремной больницы.

Интервьюер: Какие ранения Вам нанесли ?

Меллер: Четыре удара ножом в грудь. При этом были задеты легкие, а,кроме того, в них попала жидкость из перикарда, который тоже пострадал.

Интервьюер: Некоторые эксперты, в том числе и из других стран, пришли к выводу, что смерть Ваших товарищей была все-таки самоубийством.

Меллер: Я знаю об этом заключении.Думаю, что эти эксперты вряд ли были полностью обьективны, их как-то удалось склонить к такому выводу. Я знаю все подробности судебно-медицинской экспертизы, и мне известно, например, что одно из ранений Гудрун вообще никто и никогда не исследовал.

Интервьюер: Как Вы думаете, кто совершил все это ?

Меллер: Я не думаю, что здесь были замешаны сотрудники тюремной охраны, которые прибежали в наш отсек сразу после происшествия и подняли тревогу. Я считаю, что гибель Баадера, Энслин и Распе + мои ранения – это дело рук какой-нибудь «группы специального назначения», проникшей в здание через отдельный вход даже без ведома администрации тюрьмы.

Интервьюер: Некоторые бывшие члены РАФ ставят под сомнение версию об убийстве.

Меллер: А как Вы думаете, почему они так поступают ? Это же в основном те люди, которые в течение довольно долгого времени скрывались в ГДР, были там арестованы, а сейчас пытаются извлечь выгоду для себя из роли свидетелей обвинения. Все их сказки вызваны тем фактом, что им просто нечего больше предложить, не о чем свидетельствовать.

Интервьюер: Вы считаете всех, кто вышел из состава РАФ, предателями ?

Меллер: Пока они жили в ГДР, они, конечно, не были предателями. Предателями они стали только сейчас, когда уступили давлению властей и начали выплескивать друг на друга потоки копромата. А ведь если бы не это, многие из них могли бы еще долгое время находиться на свободе. Более того, затем они начали давать показания против членов РАФ, уже давно находившихся в застенках, в результате чего нам угрожают новые судебные процессы и увеличение сроков (кстати, в ряде случае так и произошло – прим. переводчика).

Интервьюер: Но Вы сами не уступили давлению, как Вы это назвали, и заплатили за это очень дорогую цену. Не жалеете ли Вы, что в возрасте 24 Читать далее...

[400x552]
Биргит Хогефельд

К ИСТОРИИ РАФ

Вступление Геца Айххоффа

Перевод с немецкого ЯНА КАНДРОРА

15 ноября 1994 г. председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда земли Гессен во Франкфурте-на-Майне объявил о начале судебного разбирательства по делу члена РАФ Биргит Хогефельд. Биргит Хогефельд - единственная обвиняемая на этом процессе. На скамье подсудимых она была бы не одна, если бы в воскресенье, 27 июня 1993 г., на вокзале Бад-Кляйнена, небольшого железнодорожного узла в Мекленбурге, произошло то, на что так рассчитывали сотрудники БКА и федеральной прокуратуры - арест не только Биргит Хогефельд, но и Вольфганга Грамса. Власти долго и тщательно планировали эту операцию, надеясь, что после долгих лет безуспешных розысков им наконец удастся продемонстрировать немецкой общественности захват так называемого командования РАФ. Но все получилось не так: для всех участников этой операции дело обернулось катастрофой. Широкая публика не должна была знать, что вместе с Грамсом и Хогефельд - подозреваемыми террористами - на бад-кляйненском вокзале был еще один человек; на тот случай, если сведения об этом все же просочились бы в прессу, предполагалось объявить, что этому третьему удалось скрыться.

Во время операции Вольфганг Грамс погиб. Как потом выяснилось, произошло недоразумение: когда "тройка" спустилась в подземный переход, сотрудники ГСГ-9 набросились не на Грамса и Хогефельд, а на Хогефельд и "третьего". Грамс попытался скрыться - он рванулся к ближайшему выходу из туннеля, но и там стояли сотрудники ГСГ-9. На платформе началась беспорядочная стрельба. В результате Вольфганг Грамс и один из сотрудников ГСГ-9 были убиты. Сотрудник погиб во время перестрелки, но выстрел, убивший Грамса, прозвучал через несколько секунд после того, как пальба стихла. Экспертиза показала, что этот выстрел был сделан в упор из пистолета Грамса. Прохожие видели, что, когда стрельба прекратилась, двое из ГСГ-9 склонились над лежащим без движения раненым Грамсом. Самоубийство или убийство? Вряд ли это когда-нибудь выяснится. Оба варианта не исключены: РАФ всегда проповедовала бескомпромиссную борьбу.

Пока на платформе шла перестрелка, стоившая жизни Грамсу и сотруднику ГСГ-9, Биргит Хогефельд уже лежала в подземном переходе, прижатая к асфальту отработанным полицейским приемом. В двух шагах от нее в такой же позе лежал "третий". Впервые спецслужбы сумели внедрить своего агента в самую сердцевину РАФ, в ближайшее окружение Биргит Хогефельд и Вольфганга Грамса. Но, с другой стороны, для государственных органов эта неудачная операция оказалась чреватой весьма неприятными последствиями: федеральному министру внутренних дел пришлось уйти в отставку, министру юстиции едва удалось сохранить свой пост (под давлением общественного мнения был уволен генеральный прокурор); руководство БКА потрясли кадровые перемены.

В Бад-Кляйнене сорокалетняя Биргит Хогефельд потеряла близкого друга и соратника. В своей речи перед судебной коллегией она описывает тот путь, на который они оба вступили еще в молодые годы в Висбадене, - путь "освободительной борьбы", решительно отстаиваемый ею, убежденной сторонницей политики РАФ. В личной честности Биргит Хогефельд сомневаться не приходится: она не отрицает ни одной из своих принципиальных ошибок, открыто говорит о своих сомнениях, но ни в чем и не раскаивается - чтобы не дать повода для торжества полицейским властям. Биргит Хогефельд не тот человек, который способен отказаться от своих убеждений перед какой бы то ни было государственной властью.

Осенью 1984 г. фотографии Биргит Хогефельд и Вольфганга Грамса, подозреваемых в терроризме, появились на вывешенных повсюду розыскных плакатах. Для их бывших висбаденских приятелей это было как-то необычно, хотя ничего удивительного здесь, в сущности, не было. В речи на суде Биргит Хогефельд говорит о своем постепенном отдалении от прежнего окружения. В самом деле, это стало заметно уже в 1976 г. А начиная с 1977 г. - года "немецкой осени" - органам безопасности удалось вбить глубокий клин в отношения между людьми, так или иначе связанными с леворадикальными кругами. Потому что каждый, кто давал хоть малейший повод быть заподозренным в симпатиях к РАФ, мог отныне на своей шкуре ощутить все прелести общения с полицией. Меры были приняты властями после наглого похищения членами РАФ одного из самых высокопоставленных чиновников - президента Германского союза работодателей Ханса-Мартина Шляйера. В обмен на Шляйера РАФ потребовала выпустить из тюрем нескольких своих членов. Пока велись переговоры (они затянулись на несколько недель), группой палестинцев был угнан самолет "Люфтганзы", и РАФ попыталась использовать это для усиления своей позиции. Угнанный в Могадишо самолет взяли штурмом. Буквально на следующий день из штутгартской тюрьмы Штамхайм пришло известие о том, что некоторые из Читать далее...

Если мы правы, говоря, что американский империализм – это бумажный тигр, то есть он может быть окончательно разбит, и если верен тезис китайских коммунистов относительно того, что победа над американским империализмом реально возможна, поскольку борьба против него сейчас ведется во всем мире; результатом чего стал раскол сил империализма, раскол, который делает возможным его поражение – если все это правильно, тогда нет причины исключать из участия в антиимпериалистической борьбе ту или иную страну, то или иной регион на том основании, что революционные силы в них особенно слабы, а силы реакции очень велики.

Ошибкой было бы дезориентировать революционные силы недооценкой их мощи, неверно также считать, что они обязаны стремиться к столкновениям, в которых могут быть лишь растрачены или уничтожены. Разногласия между истинными товарищами в организациях (не считая болтунов) и Фракцией Красной Армии состоят в том, что мы обвиняем их в дезориентации революционных сил, а они подозревают нас в их растрачивании. Разумеется, анализ действительно вскрывает случаи, когда часть наших товарищей и Фракция Красной Армии впадают в крайности, если это действительно происходит. С незапамятных времен догматизм и авантюризм были характерными явлениями в периоды ослабления революционных сил во всех странах. Издавна анархисты являлись объектом острейшей критики со стороны оппортунистов, а любой, критикующий оппортунистов, получал обвинения в анархизме. Это что-то вроде старого избитого анекдота.

Концепция “городской герильи” возникла в Латинской Америке. Здесь городская герилья и могла стать лишь только тем, чем она и является: единственным пригодным в той ситуации методом революционной борьбы, когда революционные силы в целом ослаблены.

Городская герилья начинается с признания того, что не будет чего-либо, подобного прусскому варианту, когда многочисленные так называемые революционеры желают возглавлять народ “в борьбе”. Она начинается с признания того, что время революционной борьбы пришло, и быть может, уже поздно начинать лишь подготовку к ней; это относится к стране, в которой очень велик потенциал репрессий, а революционные силы разрознены и слабы. Примером служит Федеративная Республика, в которой без революционной инициативы не возникнет даже прореволюционной ориентации к тому моменту, когда по сравнению с настоящим временем условия для революции действительно созреют; а это произойдет как неизбежное следствие развития позднего капитализма.

Таким образом, “городская герилья” выступает логическим отрицанием парламентской демократии, давно уже подорванной ее собственными представителями, единственным и неизбежным ответом на чрезвычайные законы и правило “ручной гранаты”; готовностью сражаться с системой теми же методами, которые система использует в попытках уничтожения своих оппонентов. “Городская герилья” базируется на признании фактов, вместо апологии их. Кое – что из того, что делает городская герилья, было осуществлено студенческим движением. Оно способно организовывать выступления и проводить пропаганду, что остается общим итогом активности левых сил. Любой может уяснить нашу концепцию, обратившись в настоящее время к Шпрингеровской компании, к корпорации Гейдельбергских студентов в Кабере Басса, к отрядам Франкфурта или рассматривая военную помощь Федеративной Республики компрадорским режимам в Африке, критикуя тюремные приговоры, классовое правосудие, законодательство по безопасности работы, его незаконность. Городская герилья посредством реквизиции оружия и денег может воплощает в жизнь словесный интернационализм. Она может противостоять мерам государства по запрету коммунистов, организуя подпольные структуры, недосягаемые для полиции. Городская герилья – оружие классовой борьбы.

“Городская герилья” означает вооруженную борьбу, в определенной степени необходимую, так как полиция широко, без ограничений пользуется огнестрельным оружием, чем освобождает от виновности классовое правосудие, заживо хоронит наших товарищей, если мы не вмешаемся. Быть “городским партизаном” означает не позволять себе стать деморализованным насилием со стороны “системы”.

Цель городской герильи – атаковать государственные органы, контролирующие некоторые ключевые пункты и вывести их из действия; разрушить миф о вездесущности и неуязвимости системы. “Городская герилья” предусматривает создание нелегальных структур, то есть вооружения, квартир, боеприпасов, машин и газет. Детальное описание этих мер можно найти в “Миниучебнике городского партизана” Маригелы. О том, что нужно дополнительно, мы готовы в любое время проинформировать каждого, кому эти знания необходимы для включения в практическую борьбу. Мы не знаем всего, но все же – определенной информацией располагаем.

Важно, чтобы каждый, прежде чем принять решение об участии в вооруженной борьбе, имел бы некоторый Читать далее...

Верховный суд Штутгарта постановил освободить террористку "Фракции Красной армии"

Верховный суд Штутгарта 12 февраля 2007 года принял решение о досрочном условном освобождении 57-летней Бригитты Маргарет Иды Монхаупт (Brigitte Margret Ida Mohnhaupt) - одной из бывших руководителей террористической организации "Фракция Красной армии". Арестованная в 1982 году, Монхаупт была приговорена к пяти пожизненным заключениям и еще 15 годам за участие в убийствах, в покушении на убийство и в похищении людей. В решении суда особенно подчеркивается: освобождение не является помилованием, а принято исключительно по юридическим обоснованиям, в соответствии с законом, по которому любые преступники, вне зависимости от тяжести совершенных ими преступлений, могут выйти на свободу после 24 лет заключения, если установлено, что они больше не представляют опасности для общества. Между тем сама Бригитта Монхаупт так никогда и не выразила раскаяния в содеянном и, судя по всему, не собирается этого делать. О ее планах на будущее также ничего неизвестно.


Этапы "большого пути"

Бригитта Монхаупт родилась 24 июня 1949 года в городе Рейнбурге земли Северный Рейн - Вестфалия. С 1960 года после развода родителей жила с матерью. После окончания гимназии в 1967 году, решив стать журналистом, она отправилась в университет Мюнхена, где записалась на философский факультет. В 1968 году Бригитта вышла замуж за Рольфа Хайслера (Rolf Heissler), который также впоследствии стал членом "Фракции Красной армии", однако их брак продлился всего два года.

Монхаупт вошла в экстремистскую леворадикальную организацию "Фракция Красной армии" в 1971 году. В то время группировка носила название "Баадер-Майнхоф" по имени своих основателей и руководителей Андреаса Баадера (Andreas Baader) и Ульрики Майнхоф (Ulrike Meinhof). Образовавшись на волне студенческих протестов конца 60-х - начала 70-х годов, организация ставила своей целью вооруженную революционную борьбу против капитализма - "свинской системы" - и тех, кто ему служит - "свиней". Монхаупт отвечала за организацию, обеспечение, приобретение и хранение оружия.

В 1972 году она была арестована в Берлине и тогда же приговорена к четырем годам и восьми месяцам тюремного заключения за участие в преступной группировке. Монхаупт отбыла большую часть срока в одной из берлинских тюрем, однако под конец была переведена в тюрьму Штутгарта, где встретилась со старшими "товарищами": Андреасом Баадером, Ульрикой Майнхоф и Гудрун Энслинн (Gudrun Enslinn), от которых, как предполагают, получила подробные инструкции по вопросам дальнейшей борьбы.

Выйдя на свободу 8 февраля 1977 года, Монхаупт немедленно приступила к организации новой ячейки. Она стала виднейшим представителем так называемого "второго поколения "Фракции Красной армии", непосредственным организатором и активной участницей "Наступления 77", впоследствии также получившего название "Немецкая осень" - серии терактов, предпринятых с целью освобождения из тюрьмы "стариков" - Баадера, Майнхоф, Энслинн и других.

Эмблема "Фракции Красной армии". С сайта de.wikipedia.org

Самыми громкими акциями "Фракции Красной армии" стали убийства генерального прокурора ФРГ Зигфрида Бубака (Siegfried Buback) 7 апреля 1977 года, представителя правления Банка Дрездена Юргена Понто (Juergen Ponto) 30 июля, похищение и убийство управляющего Федерального союза германской промышленности (BDI) Ганнса-Мартина Шлейера (Hanns-Martin Schleyer) 5 сентября и 18 октября соответственно, а также захват в заложники пассажирского самолета "Люфтганзы" 13 октября. Последняя акция террористов закончилась штурмом воздушного судна, который провело спецподразделение по борьбе с терроризмом GSG-9.

После этого Монхаупт скрылась от преследования в Париже, а потом перебралась в Югославию, где вместе с другими членами "Фракции Красной армии" - Зиглиндой Хофманн, Рольфом Клеменсом Вагнером и Петером-Юргеном Буком - 11 мая 1978 года была задержана югославской полицией. Власти Югославии планировали обменять их на восемь хорватских диссидентов, скрывающихся в ФРГ. После того как немецкие власти отвергли эти условия, задержанным террористам-революционерам было предложено вылететь в любую страну.

Куда они отправились, неизвестно. Зато уже 15 сентября 1981 года в Гейдельберге Монхаупт приняла участие в покушении на генерала армии США Фредерика Джеймса Крозена (Frederick James Kroesen) - главнокомандующего американскими войсками, дислоцированными в Западной Европе. В результате нападения Крозен был ранен.

Наконец, 11 ноября 1982 года Бригитта Монхаупт была арестована и препровождена в баварскую тюрьму Айхах (Aichach), где ей было сужено провести следующие 24 года. 2 апреля 1985 года она была приговорена к пяти пожизненным заключениям и дополнительно к 15 годам лишения свободы.

Суд признал ее виновной в причастности к убийствам Читать далее...

[250x216]
Продолжаю публикацию материалов посвящённых RAF. Это материал рассказывающий о деятельности движения.

Александр ТАРАСОВ

ВЬЕТНАМ БЛИЗКО, ИЛИ ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА НА БЕРЕГАХ РЕЙНА

В 68-м мы поднялись на борьбу за справедливый и гуманный мир, а наши родители почти сплошь были нацистскими преступниками или их пособниками... Наше отношение к людям в этой стране долгое время определялось еще и тем, что мы, живущие в богатых странах, строим свое благополучие на нищете и страданиях "третьего мира": ради нашего благосостояния бесчисленное множество людей умирает от голода или от вполне излечимых болезней, даже маленькие дети вынуждены работать в условиях жесточайшей эксплуатации, грабежу и разрушению подвергаются целые регионы - и большинству это представляется вполне нормальным.

Биргит Хогефельд

Об этих людях написаны десятки книг и тысячи статей, сняты фильмы - художественные и документальные. Каждый заметный представитель левого вооруженного подполья в ФРГ удостоен по меньшей мере одной литературной биографии, а о некоторых - таких, как Ульрика Майнхоф, Андреас Баадер, Гудрун Энслин, - написано уже до полудюжины биографических книг. И в этих статьях и книгах часто один миф громоздится на другой, одна легенда борется с другой легендой. А ведь эти люди не были ни самыми удачливым, ни самыми мощным, ни даже самым толковым левым вооруженным подпольем после II Мировой войны - не только в мире, но даже в Западной Европе. Видимо, было в этих людях что-то, что заставило их друзей и врагов создавать о них легенды.
Андреас Берндт Баадер
Ульрика Мария Майнхоф
Гудрун Энслин


Городские партизаны в ФРГ: мифы и легенды

Мифы начинаются с названия. В западной прессе (да и у нас) западногерманских городских партизан именуют сплошь и рядом "бандой Баадера-Майнхоф". (Наши молодые журналисты - из числа тех, кто окончил журфак в последние годы и уже успел прославиться своей феноменальной неграмотностью - даже несколько раз писали так: "банда Баадера-Мейнхофа"! Если дело так пойдет и дальше, то молодая поросль нашей журналистики скоро будет писать "Троицкий" вместо "Троцкий" и "Сидора Дункана" вместо "Айседоры Дункан".) На самом деле организация называлась РАФ - "Фракция Красной Армии" ("Роте Армее Фракцион"). Такого целенаправленного замалчивания названия не было больше нигде: никто никогда не называл "Красные бригады" "бандой Курчо-Кагол" или, скажем, французскую "Аксьон директ" "бандой Руйона-Метигон". Только РАФ приклеили ярлык "банды". Впечатление такое, что именно РАФ почему-то особенно боялись и ненавидели ее враги.

Второй миф - это миф о том, что все западногерманские левые террористы были членами РАФ. На самом деле было несколько организаций. РАФ не была первой, а были времена - не была и самой крупной. "Тупамарос Западного Берлина" возникли и начали действовать раньше РАФ; был момент, когда "Движение 2 июня" было крупнее РАФ, но акции "Движения", включая знаменитое похищение председателя ХДС Западного Берлина Петера Лоренца в 1975-м, неизменно приписывались рафовцам. Кроме тех групп, что уже названы, в ФРГ и Западном Берлине с конца 60-х действовали подпольные вооруженные организации "Южный фронт действия" (известный также как "Мюнхенские коммунары"), "Революционные ячейки", "Красная Армия Рура", "Антиимпериалистические ячейки сопротивления", "Класс против класса" и ряд более мелких. Но кому-то так хочется всех загнать в "банду Баадера-Майнхоф"...

Еще одна распространеннейшая легенда (совсем недавно я опять читал это в одном нашем молодежном журнале) гласит, что западногерманские городские партизаны были типичной "золотой молодежью", детьми миллионеров, которые "с жиру бесились". На самом деле они были представителями всех социальных слоев, но в основном - детьми "среднего класса", возненавидевшими "средний класс". Дети богачей были исключением - как была исключением в "Народной воле" Софья Перовская, дочь генерал-губернатора. Не происхождение и не толщина кошелька отличала бойцов РАФ от простых бундесбюргеров, а высокая степень альтруизма, повышенная отзывчивость, способность воспринимать горе далекого Вьетнама как свое собственное. Из четырех бойцов, захвативших в 1975-м посольство ФРГ в Стокгольме, один действительно был сыном миллионера, а знаменитый Ян-Карл Распе действительно происходил из семьи крупного фабриканта. Но... Но оба давно порвали со своими родителями, а Распе и вовсе был перебежчиком из ГДР, где его папа-фабрикант давным-давно лишился своих фабрик.

В конце 70-х специальная группа, собранная правительством из социологов, психологов, психиатров, политологов и криминалистов, занялась изучением биографий 40 наиболее известных западногерманских городских партизан. Оказалось, что 70% из них - выходцы из обеспеченных слоев ("middle class", "high middle class" или даже "high class"), причем из высокообразованных семей. Две трети из Читать далее...

Конституция – это единственная программа западногерманской демократии, содержание которой не определяется диктатом отдельных групп заинтересованных лиц и не вытекает из постоянно меняющихся систем мировоззрения. По своему появлению и по своей сути это – неотъемлемая часть истории, точнее – истории послевоенного времени.

Парламентскому совету, который заседал в Херренхимзее и который объединил лучших из тех, кого удалось разыскать в трех западных оккупационных зонах после 12 лет нацизма, были предъявлены высокие требования: опираясь на международное право, этику, мораль, историю, государственное право и гуманизм, заложить основы такого мира, который не может быть разрушен варварскими методами. Эти требования уже тогда, возможно, были слишком высокими – как в отношении предмета творчества, как и в отношении реальных возможностей его творцов. Но эти требования были патетическими и серьезно воспринимались широкими слоями населения – а истощенные, отмеченные печатью голода лица парламентариев внушали доверие. А в те времена только внешние проявления воспринимались всерьез, никто не пытался распознать за внешностью намерения.

Предполагалось, что из двенадцатилетнего опыта[1] должны быть сделаны минимум два вывода:

1. Демократия является единственной формой государственного устройства, обеспечивающей сохранение человеческого достоинства. Диктатура – это варварство, бесчеловечность, террор и регресс.

2. Война в ХХ веке недопустима. Потери – как материальные, так и человеческие – не могут быть компенсированы никакими территориальными завоеваниями и никакой военной добычей.

В соответствии с этими двумя посылками на основе конституции было создано правовое государство. Причем настолько четко определенное и всеобъемлющее, настолько продуманное и разносторонне обеспеченное в правовом отношении, что такого в Германии никогда еще не было. При всем этом воинская обязанность и ремилитаризация с самого начала были предусмотрительно – по конституции – образцово-показательно исключены из проектируемого образа ФРГ. Основной закон в его изначальной редакции был абсолютно свободолюбивым и абсолютно антимилитаристским. Для ремилитаризации конституция просто не оставляла никакого места, а основные права и свободы были задуманы как неограниченные для всех граждан ФРГ, кроме уголовников, и на всей территории страны. Причем действие этих положений закладывалось на все будущие времена, для всех без исключения людей, для всех ситуаций, для сытых лет и для голодных лет.

Эти краеугольные камни, на которых была построена конституция, являлись не только чисто правовой конструкцией, но одновременно и политической программой. Теперь внутриполитический соперник и внешнеполитический противник должны были быть встречены во всеоружии: с одной стороны, без применения насилия, с другой – на основе правовой защищенности. А вот манипулирование правом в Германии теперь исключалось из арсенала групп, находящихся у власти. Мирная политика, то есть решение не участвовать в гонке вооружений, никогда более не должна была зависеть от партийно-политического произвола, точнее говоря, от решений, принимаемых в парламенте большинством голосов.

Позднее, когда в 1956 году двумя третями голосов бундестаг принял решение изменить конституцию, а именно – расширить ее за счет добавления так называемых оборонных статей – чисто юридически было лишь закреплено то, что уже было давно сделано политическими властями на практике. Канцлер еще в 1949 году предложил западным союзникам проект «вклада Германии в общую оборону Запада», из-за чего Густав Хайнеман в 1950-м покинул кабинет Аденауэра[2]. Таким образом, еще за 7 лет до внесения кардинальных изменений в конституцию, канцлер без зазрения совести ловко протаскивал свою политику в обход духа и буквы Основного закона. Для ремилитаризации в конституции места не было – и потому введением «оборонных статей» конституция была, с одной стороны, нарушена, а с другой – подорвана. Иначе говоря, конституция образца 1948 года стала препятствием на пути политики федерального правительства. Однако же по причине того, что менять политическую линию никто не собирался, а СДПГ просто-напросто закрыла на все глаза, исполнительная власть – чтобы придать видимость легальности своей деятельности – изменила Основной закон. Изменила путем расширения его содержания и полного искажения его духа.

В случае если сегодня будет разрушен второй краеугольный камень, на котором зиждется конституция, в случае, если сегодня тотальность свободы, закрепленная в Основном законе, будет ограничена (пусть не навсегда, как в случае с ремилитаризацией, а лишь «на случай введения чрезвычайного положения»), то это вновь будет означать, что политическая линия федерального правительства больше не вписывается в рамки конституции. Или, пользуясь категоричной формулировкой Роберта Юнгка, высказанной им на Берлинском студенческом конгрессе против ядерного вооружения в 1959-м: «Ядерное вооружение и демократия несовместимы». Читать далее...

[468x699]
Слава Нації! Я продолжаю, после небольшого перерыва, публикацию серии материалов про деятельность ультралевых европейских организаций 70-80-хх гг прошлого века. Этот материал посвящён RAF.

Перед вами – уникальный документ: часть записи беседы группы политзаключенных – членов РАФ с несколькими видными германскими «легальными левыми». Текст опубликован в западногерманском левом журнале «Конкрет», 1992, июнь.


Участники беседы: Карл-Хайнц Дельво, Кнут Фолькертс и Лутц Тауфер, члены РАФ, отбывающие тюремное заключение с 1975 г. (Фолькертс – с 1977 г.); Розита Тимм, член Партии зеленых, участник движения за освобождение политзаключенных; Томас Эберманн, бывший член Партии зеленых; Герман Гремлица, редактор журнала «Конкрет».

На снимке слева направо: Томас Эбермаyн, Лутц Тауфер, Герман Гремлица, Кнут Фолькертс, Розита Тимм и Карл-Хайнц Дельво.

Гремлица: «Если германский империализм действительно является «бумажным тигром», то это значит, что он может быть в конце концов разгромлен; и если китайские коммунисты правы в своем выводе, что победа над американским империализмом возможна, поскольку борьба против него ведется по всему миру, а силы империализма ослаблены и расколоты, что делает империализм уязвимым, – короче, если все это верно, то нет оснований исключать какую-либо страну или регион из общего потока антиимпериалистической борьбы на том основании, что реакционным силам удалось стать в этой стране особенно могущественными. Однако как неправильно расхолаживать силы революции, недооценивая их, так неправильно и навязывать им конфронтацию, в которой они могут быть лишь уничтожены или использованы в качестве пушечного мяса».

Это выдержка из появившегося в апреле 1971 года документа РАФ «Концепция городской герильи». Ровно 21 год спустя декларация РАФ, которую мы хотим здесь обсудить, делает вывод: поскольку империализм оказался не «бумажным тигром», а чем-то более существенным, то есть предложение не тратить больше силы на бесполезную борьбу. Не таков ли смысл декларации от 10 апреля 1992 года?

Тауфер: Мир 70-х сильно отличается от мира 90-х. Двадцать лет назад мы думали, жили и боролись, будучи частью всемирного восстания против империалистической гегемонии США. Мир был разделен надвое, Советский Союз навязал империализму глобальное равновесие сил, что сдерживало атаки империализма против народов и освободительных движений «третьего мира». В каждой стране Латинской Америки, например, существовало по крайней мере одно освободительное движение, которое вело вооруженную борьбу. Успешные освободительные движения действовали в Африке, на Ближнем Востоке и в Азии, особенно во Вьетнаме, где простые крестьяне в соломенных шляпах и в старых сандалиях смогли сокрушить самую мощную военную машину мира. Кроме того, были и выступления в самих метрополиях. Сегодня мы знаем, что именно движение против войны во Вьетнаме (особенно в самих США) во многом привело к тому, что уже в 1969 году Киссинджер и Никсон признали войну проигранной.

Именно это широко распространенное ощущение глобальности конфликта и было названо западногерманскими политиками «отсутствием доверия к государству», или «кризисом демократии», как это явление назвала одна из правительственных комиссий ФРГ; это было время, когда шквал прямой демократии проносился по капиталистическим метрополиям… Ведь даже Вилли Брандт говорил, что свободу Западного Берлина защищают во Вьетнаме.

Наша оценка ситуации в то время была такой: в стратегическом плане империализм находится в обороне. По всему миру происходит наращивание сил, выступающих против политики мировой гегемонии США. И, имея в качестве предпосылки Освенцим и Вьетнам, вполне логично было подумать об объединении движений протеста и попыток вести вооруженную борьбу в центрах империализма. Двусмысленная позиция политической, экономической, юридической и военной элит в отношении фашистского прошлого и их явная поддержка геноцида во Вьетнаме оставляли без ответа вопрос, не сможет ли фашизм в Германии снова возродиться. В некотором смысле вооруженная борьба в ФРГ была попыткой компенсировать предыдущее отсутствие антифашистского Сопротивления.

Однако рассчитывать на намечавшийся распад империалистической системы, видимо, было ошибкой. Сегодня мы живем в совершенно другом мире. «Создать два, три, много Вьетнамов», – эта задача 60-х и 70-х годов была направлена на то, чтобы лишить западную систему источников эксплуатации и обогащения. Поддерживая это, «Движение неприсоединения» требовало создания «нового мирового экономического порядка». Сегодня же ситуация развивается в противоположном направлении: именно империализм выбрасывает целые народы, как выжатый лимон, – ведь их дешевые ресурсы и дешевая рабочая сила больше не нужны, и, следовательно, за этими народами больше не признается право на существование.

Мир теперь не Читать далее...

Сын убитого "Красными бригадами" подал иск против Фанни Ардан

Сын бывшего итальянского полицейского, убитого экстремистами из "Красных бригад", подал в суд на французскую актрису Фанни Ардан. Как сообщает ВВС, поводом для иска стало интервью итальянскому журналу "А", в котором кинозвезда заявила, что считает основателя "Красных бригад" Ренато Курчио своим героем.

Реклама :

Ардан сказала, что восхищается Курчио, который никогда не предавал своих идеалов и не стал "бизнесменом", как некоторые французские коммунисты его поколения. Актриса добавила, что считает "Красные бригады" феноменом, в котором было "много страсти".

Потом Ардан извинилась за свое заявление, признав, что оно было некорректным по отношению к родственникам убитых "Красными бригадами" в 1970-е и 1980-е годы. "Мои слова причинили боль тем, кто уже страдал, и я прошу за это прощения", - сказала она.

Однако юрист Пьеро Маццола - сын полицейского, погибшего во время перестрелки с членами "Красных бригад" в 1974 году - счел извинения Фанни Ардан недостаточными и подал на актрису в суд.

В Италии считается противозаконным хвалить совершившего преступление человека. Из-за скандала с судебным иском Фанни Ардан может отменить свой приезд на кинофестиваль в Венеции, который открывается в среду. Глава итальянской провинции Венето Джанкарио Галан попросил Ардан не приезжать, чтобы не создавать лишней шумихи в прессе и не портить отзывы о своем новом фильме.

Директор Венецианского кинофестиваля Марко Мюллер заявил, что решать, приезжать ей или нет, должна сама актриса. "Разумеется, мы будем ей рады, но это не значит, что мы разделяем ее взгляды на некоторые из самых трагических событий нашего недавнего прошлого", - сказал он.

Пьеро Маццола, юрист

Курчио посадили за решетку в числе прочих преступлений и за убийство моего отца. Поэтому... я возбудил дело против Ардан за то, что она прославляет убийцу. Просто не понимаю, как можно убийство людей называть героизмом. Она может считать "Красные бригады" страстными, попивая шампанское в Париже, но для нас здесь все по-другому. Пусть она приедет в Венецию и поймет, что не так давно эта земля была залита кровью - настоящей кровью, а не томатным соусом, который они используют в кино

ВВС, 29.08.2007

При обсуждении кандидатуры политика, которого необходимо похитить, по словам П. Печи, рассматривались персоны председателя совета министров Дж. Андреотти, председателя сената Аминторе Фанфани. Выбор пал на председателя национального совета ХДП А. Моро, как наименее охраняемого из всех возможных кандидатур. Для проведения операции были украдены «Рено», «Фиат-128» и «Фиат-132». Террористами осуществлялись тренировки, хронометрирование операции. Были подготовлены госпиталь, тюрьма, косвенными мерами освобождена территория от посторонних лиц. Похищение произошло 16.3.1978, в 9 ч на улице Фани. В операции участвовало 60 террористов: 12 автоматчиков, 8 водителей, 10 человек охраны тыла, около 30 ожидало Моро в различных частях города. В конце улицы «Фиат-128» преградил путь автомобилю Моро. Четверо террористов в форме персонала гражданской авиации расстреляли охрану машины сопровождения, ещё двух непосредственно находящихся с Моро охранников и водителя. Всего при похищении произведено 95 выстрелов. В полицию, газеты было направлено множество сообщений о нападениях с целью дезориентации властей. 18 марта БР публично взяло на себя ответственность за похищение, сообщив, что Моро находится в «пролетарской тюрьме» и его ждет «народный суд». Заключение длилось 55 дней. За его освобождение террористы требовали освобождения 13 товарищей. Цель похищения — вынудить правительство пойти на переговоры и признать БР субъектом политики и организацией, представляющей все вооруженное движение. В Италии прошли многотысячные демонстрации протеста, объявлена всеобщая забастовка. Папа Павел IV и генеральный секретарь ООН К. Вальдхайм обратились к БР с просьбой освободить заложника. Моро, находясь в заключении, также просил правительство начать переговоры о его освобождении. Полиция предприняла чрезвычайные меры по розыску преступников: были проверены 600 тыс. человек, устроены 62 тыс. засад, обысканы 35 тыс. домов, но все усилия не дали положительного результата, что позже позволило предположить намеренное саботирование розыска. 18 апреля в «Сообщении № 7» БР заявило о самоубийстве Моро, что оказалось ложью. 5 мая, в «Сообщении № 9» говорилось, что приговор будет приведен в исполнение. В БР по поводу судьбы Моро существовали разногласия: Курчо считал необходимым всесторонне взвесить возможные последствия казни, его оппоненты — что, оставив Моро в живых, они сыграют на руку партиям, выступающим против переговоров с террористами (ХДП и ИКП), казнив же Моро, докажут свою дееспособность. Последний день жизни Моро провел в доме на улице Монтальчино. Убит Галлинари 9.5.1978, вывезен в Рим Антонио Савастой. Труп был доставлен на улицу Каэтани в красном «Рено». Из тела извлекли 11 пуль. Процесс по «делу Моро» проходил в 1982—83 (завершился весной). Тридцать два обвиняемых получили пожизненное заключение, остальные приговорены к длительным срокам. Налет на виа Фани был осуществлен террористами: Фаранда, Раффаэле Фьори, Галлинари, Аццолини, Бенисоли, Моретти. В автомобиле, преградившем путь автомобилю Моро, находились Галлинари и Моруччи. Непосредственные убийцы Моро — Галлинари, Саваста, Бранетти.

САВАСТА Антонио, один из наиболее известных боевиков «Красных бригад». Участвовал в похищении убийстве А. Моро. Вывез его труп в Рим. Ответственен за похищение генерала Доузера в 1981.

КАЗИРАТИ Карло (р. 1942), член «Красных бригад», «вор, обладающий политическим самосознанием». Возглавлял акции по похищению людей, в частности — похищение инженера К. Саронио, принимал участие в убийстве активистов партии ИСД (неофашисты) (17.6.1974),

ГАЛЛИНАРИ Просперо, террорист «Красных бригад». Выходец из крестьянской семьи Реджо-Эмилии. Резок, нетерпим, авторитарен. Работал в винодельческом кооперативе. В нач. 1970-х гг. вступил в одну из маоистских организаций. В 1973 ушел в подполье и сделал карьеру в «Вооруженной партии». Участвовал в похищении Альдо Моро и собственноручно убил его. Арестован в 1980. В 1982 приговорен к пожизненному заключению.

ПЕЧИ Патрицио (р. 1953)л один из руководителей «Красных бригад». Родился в Рипатрансоне, в семье инженера. Был робок, нерешителен, возбудим. Часто менял места учебы и работы. Первый политический опыт получил в организации «Борьба продолжается». В БР достиг руководящих постов в Туринской колонне. Арестован 19.1.1980 в Турине. Печи — первый раскаявшийся террорист. Дал сенсационные показания, во многом способствовавшие борьбе с терроризмом БР. «Красные бригады» отомстили Печи убийством его брата.

МОРЕТТИ Марио (р. 1946), один из активных деятелей «Красных бригад». Родился в семье скототорговца и учительницы в г. Порто-Сан-Джорджо. В колледже (специальность — техник по коммуникациям) запомнился как робкий, сдержанный и впечатлительный молодой человек. Затем учился в католическом университете Милана, при поступлении куда получил высшие баллы по религиозным предметам. Поступил на работу в «Сит-Симменс», женился. В 1968 — включается в студенческое движение, участвует в демонстрациях, уличных стычках; знакомится с Р. Курчо и К. Алунни. В 1971 — перешел на нелегальное положение. В июле вместе с Курчо участвовал в первой экспроприации в Перудже, затем — в ограблении служащего «Коин», похищениях Маккьярини и Сосси, операции по освобождению Курчо из тюрьмы. Моретти — член политического и стратегического руководства Б Р. Организовывал колонны в Риме и Генуе, отвечал за международные связи БР, посещал институт Гиперион в Париже (международное агентство террора). Через Моретти шли поставки оружия для «Красных бригад» из ФРГ и Ирландии. Моретти — организатор большинства значительных преступлений БР конца 1970-х — нач. 1980-х гг. Разработал и контролировал похищение Моро, которого единолично допрашивал, ответственен за убийство генерала Кальвалиджи, похищение Д'Урсо и др. Удачно пользовался гримом, обладал способностью к перевоплощению, никогда не оставлял следов, долгое время являлся «самым разыскиваемым человеком Италии». Арестован 4.4.1981 на вокзале в Милане. В 1982 приговорен к пожизненному заключению.


ФРАНЧЕСКИНИ Альберто (р. 1947), один из организаторов итальянских «Красных бригад». Родился в провинции Реджо-Калабрия. Выходец из семьи потомственных революционеров: бабушка была организатором вооруженной крестьянской лиги в 1922, дедушка арестован при режиме Муссолини за антифашистскую деятельность, отец попал в концентрационный лагерь за приверженность коммунистическим взглядам, после побега — сражался в партизанском отряде. После войны Франческини вступил в Итальянскую компартию. Он говорил: «Я жил как пролетарий, и я хочу умереть как пролетарий. Я сделал свою работу, я дал, что мог дать. Прежде всего то, что я дал своему сыну — это Красная Традиция, которую представляют Бригады». Франческини — по профессии адвокат, состоял некоторое время в коммунистической партии, затем — активный член «Новой пролетарской группы». Член «исторического руководства» «Красных бригад». Был схвачен по доносу Джиротто 8.9.1974; ныне находится в заключении.

МОРУЧЧИ Валерио, террорист «Красных бригад», глава Римской колонны БР, один из главных участников похищения Моро. В середине 1980-х гг. заявил о разрыве с терроризмом в его «нынешнем виде», под чем подразумевал террор 1979—82, потерявший связь с массовым движением.

КАГОЛ Мара (Маргарита), активный деятель «Красных бригад», жена Р. Курчо. Училась в Трентском университете, где блестяще защитилась. Прославилась освобождением Курчо из тюрьмы Казале-Монферрато 18.2.1975. Погибла при освобождении карабинерами Валлериано Ганча, похищенного бригадистами. Стала объектом культа западноевропейских террористов. Ее именем была названа одна из террористических групп.


«Нелегальная деятельность» - милитаризованный подпольный центр, решение о создании которого принято на совместном совещании «Красных бригад» и «Рабочей власти» (легальная организация, самораспустилась в 1973), прошедшем в Риме в сент. 1971. От «Рабочей власти» присутствен вали Т. Негри, О. Скальцоне, Ф. Пиперно и др., от БР — Моруччи и др. Моруччи было поручено военное командование, Пиперно — политическое. Организаторы обратились к Фельтринелли за финансовой помощью и Читать далее...