«Всё теперь одному. Только кажется мне –

Это я не вернулся из боя».

В. Высоцкий.

С детства не люблю осень. Осень – это старость, и чем глубже осень, тем глуше, беспомощнее и тяжелее старость природы. Еле удерживаюсь, чтобы не сказать – мира, поганый мой язык… хоть и знаю, что и это – правда, но не все слова д0лжно произносить вслух. А теперь ещё и это. Ревенджер? Где ты, Ревенджер, под чьими пальцами гнулись кованые прутья садовой ограды, где ты, когда так нужен?

И моё левое плечо обдаёт жаром.

Я вижу лицо. Моё лицо, мои черты, мои мелкие шрамики, оставшиеся с детства, и свежие морщинки переживаний. Мои волосы обрамляют его. Мои брови чуть сведены над моими глазами. Но это не я, это он – Ревенджер. Хотя… нахмуренные брови и опущенные глаза – это не похоже на него. Пальцы в глухой чёрной перчатке нервно стискивают рукоять Сая на поясе. Наконец он поднимает глаза. И в серо-голубоватом тоне проскальзывают огненные отблески пламени, очень слабые.

– Почему?

– Ты же знаешь. – В голосе Ревенджера почти никогда не бывает эмоций, но сейчас мне чудится усталость.

– Что нельзя никому до конца доверять?

– Именно. Доверяй – и тебя предадут.

– Не доверяй – и предашь сам, – возражаю я, и Ревенджер отрывисто двинул плечом: мол, подумаешь, издержки производства. Я отворачиваюсь и отхожу в сторону. Сквозь поредевшую листву прямо виден другой берег реки, проносящиеся там машины, а внизу – головоломный склон на набережную этой стороны. Если пойти по дороге влево, вдоль склона, дойду до поворота снова налево, потом обогну излучину оврага – и вот она, вершина моего холма, «украшенная» несколькими убитыми деревьями. Их чёрные скелеты по привычке тянут в небеса голые ветви… Это не я думаю. Это думает Ревенджер. А я знаю, что он меня не толкнёт вниз по откосу, и не вонзит в спину кинжал. К нему я могу повернуться спиной. Вот как выходит: только собранная воедино ненависть и мстительность не станет мне врагом, потому что это моя ненависть и моя жажда мести.

– Месть… – неосознанно шепчу я. И слышу бесстрастный голос:

– Нет. Не могу. Потому что ОН пробудил меня.

Я оборачиваюсь, взметнув полами чёрного плаща разноцветные листья. У Ревенджера нет плаща – он одет в практичную удобную одежду, без всяких натягивающихся и болтающихся элементов. Ну, кроме ножен. Ревенджер отступил в сторону и пошёл влево, вдоль оврага.

– Доверять нельзя, ты прав, – заговорил он. – Ни на кого нельзя рассчитывать. Даже на себя. Я же помню, как ты хотел избавиться от того, что ещё не стало мной. А теперь ты без меня уже не сможешь.

– Не смогу?

– Да. Вот поэтому, – и остриём кинжала указал на мёртвые деревья. – И поэтому, – очертил неровную окружность там, где ещё оставался мертвенно-голубой след Танца Воссоединения.

– Но почему? Почему все говорят слова, но не делают? Почему бросают? – я сам не замечал, как недоумение сменялось

Понравилось.

Но сейчас убираю музыку, если надо - могу потом вернуть. Просто хочу показать одну мелодию существу.

Сохрани нас Бог от рая, из которого нет выхода.

...в передаче одной известной радиостанции (обсуждалось начало предвыборной компании): "...ему ни за что не дадут сесть на вертикаль власти".

Дискуссия с изгоем

Ректор университета Ли Боллинджер, уже уставший от критики консерваторов (мол, он привечает в стенах университета тирана и террориста), практически сразу же вышел за рамки приличий. Представляя Ахмадинеджада аудитории, он сказал, что это «недалекий и жестокий диктатор». Иранский лидер назвал эти слова «негостеприимным актом и прямым оскорблением».

После короткого представления началась 90-минутная дискуссия, темы которой задавала приглашающая сторона. Боллинджер предложил Ахмадинеджаду пояснить, что он думает о массовых убийствах евреев во время Второй мировой войны, о поддержке иранским руководством террористических организаций и ядерных амбициях Тегерана. Ахмадинеджад не стал отрицать факт холокоста (что неоднократно делал раньше), но сказал, что этот вопрос «нуждается в дальнейшем научном изучении». Свои комментарии иранский лидер сопроводил цитатами из Корана о пользе науки и образования, в общей сложности на эти цитаты он потратил 30 минут, отмечает Bloomberg. Он также отметил, что «палестинцы расплачиваются за холокост нескончаемым насилием на Ближнем Востоке». «Почему палестинским людям приходится платить за то, к чему они никакого отношения не имели?» – спрашивал Ахмадинеджад. Боллинджер в ответ снова подверг иранского гостя обструкции. «Когда вы говорите об этом в таких местах, как наш университет, вы выглядите нелепым. Правда в том, что холокост – самое задокументированное событие в истории», – продолжил нотацию ректор.

Говоря об иранской ядерной программе, Ахмадинеджад сначала заверил аудиторию в мирных планах, а затем напомнил о праве всех наций на применение атома в промышленных и исследовательских целях. Он также напомнил, что именно США первыми испытали ядерную бомбу на практике против Японии, участвовавшей во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии. «Монополизм в науке и политике приводит к необратимым последствиям в мире. Еще живы жертвы Хиросимы и Нагасаки, и их наследники еще будут страдать от последствий происшедшего», – заявил Ахмадинеджад.

Ахмадинеджад затем уклонился от ответа на вопрос, хочет ли он уничтожить Израиль (ранее он неоднократно заявлял что «Израиль следует стереть с карты мира»). «Мы любим все нации. Мы друзья евреям, в Иране живет много евреев, они живут в мире и безопасности», – сказал на этот раз Ахмадинеджад.

Он также предложил разобраться в мотивах терактов 2001 года в США. «11 сентября произошла трагедия. Ее последствием стала оккупация Афганистана и Ирака, как следствие – нарушилась стабильности в нашем регионе. Что на самом деле стало причиной страшной беды? Кто стоял за терактами? В этом нужно как следует разобраться», – сказал иранский лидер. В заключение дискуссии американская аудитория затронула тему притеснения гражданских свобод в Иране. Ахмадинеджад вызвал неодобрение публики, когда сказал, что «женщины в Иране обладают высшей степенью свободы», а затем и неодобрительный смех, когда заключил, что в его стране «в отличие от США нет проблемы гомосексуализма».

Выступление Ахмадинеджада в Колумбийском университете продолжило цепь унижений, с которыми он столкнулся еще до прилета в Нью-Йорк.

Как ранее писала «Газета.Ru», нью-йоркские власти запретили иранскому лидеру возложить венок к месту терактов 11 сентября. До этого были проблемы с визами для иранской делегации. Госдепартамент отказал в визе иранскому представителю при ООН в Женеве, считая, что тот участвовал в захвате персонала американского посольства в Тегеране в 1979 году. Самому Ахмадинеджаду пришлось получать въездную визу через американское посольство в Берне, поскольку Вашингтон и Тегеран не поддерживают дипломатических отношений. Американская виза дана Ахмадинеджаду на 29 дней. Этот документ принадлежит к категории С-2 и предполагает ряд ограничений. Ахмадинеджаду, в частности, запрещено выезжать за пределы 40-километровой зоны, отсчитываемой от площади Колумбус-серкл в центре Манхэттена. Очень вероятно, что иранский президент решит взять реванш за унижение в Колумбийском университете во время выступления на 62-й сессии

(Без комментариев. Пока что - И.).

16.09.2007 14:52 | Первый канал

"Остановите Буша" - под таким лозунгом в Вашингтоне прошла многотысячная демонстрация противников войны в Ираке. Ее участники посчитали, что одних призывов вывести войска будет мало и попытались взять штурмом Капитолий. Чтобы остановить протестующих, полиция пустила слезоточивый газ, около двухсот человек были арестованы.

В многоцветном разнообразии плакатов и лозунгов - от напечатанных в типографии до написанных ручкой на футболке - один и тот же смысл: войну в Ираке прекратить, американские войска оттуда вывести и немедленно. Это очередной марш протеста от Белого дома к Капитолию. Традиционный маршрут с уже традиционными для Америки призывами.

Роберт Рауз, участник митинга: "Сегодня я здесь вместе со всеми для того, чтобы увидеть: можем ли мы наконец прекратить войну и агрессию против другого государства. Это война - совсем не то, что отстаивает большинство американцев".

Митинг подвел своеобразный итог недавнему обращению президента к нации. Джордж Буш высоко оценил достигнутый прогресс и вслед за командующим американскими войсками в Ираке Дэвидом Петреусом повторил, что американцы должны там остаться ради безопасности региона и Соединенных Штатов, но часть солдат можно вернуть домой. Военные и президент называют цифру - 30 тысяч.

Перед зданием Конгресса усиленные наряды полиции. Как ни предостерегали участников митинга от стремления прорваться за оградительные барьеры, послушались не все. Вскоре после сбора на Капитолийском холме, митингующие организованно укладываются на газонах, напоминая о павших в Ираке американских солдатах. А число погибших там американцев за годы последней кампании приближается к четырем тысячам.

Эна Денворти: "Я лежу здесь, чтобы все вспомнили и о наших солдатах, которых мы потеряли, и о погибших иракцах. Я переживаю не о ком-то конкретно. Я сочувствую всем".

День митинга был последним днем отправки в Конгресс доклада администрации о дальнейшем развитии иракской кампании. А заодно и финансовых расчетов. В следующем году Пентагону требуется на Ирак 147 миллиардов долларов. Демократы, составляющие парламентское большинство, речь Буша назвали позорной, а рапорты об успехах в Ираке неубедительными.

Репортаж Игоря Рискина.