она пахла медом и молоком,
она ходила кошачьей поступью.
не выпить ее глотком, не сдаться.
в ее жилах тек виноградный сок,
а в моих продирала дорогу соль.
в ее голосе лето играло фолк,
а в моем - сентябрь,
даниель дефо.
она стала жизнью без рваных рифм.
ласкала щенячьими, женскими.
амстердам, париж или рим,
а, хочешь, даже в ижевске.
в ее пальцах пел барабанный блеск,
а в моих маячил туманный блюз.
в ее голосе лето играло фолк,
а в моем - сентябрь,
даниель дефо.
похмельный синдром равносилен взгляду
уже не любящему, уже.
стели мне жестче, приду и лягу
ладони на свечке жечь.
чтобы в жилах тек виноградный сок,
а потом продирала дорогу соль.
чтобы в голосе лето играло фолк
и ещё сентябрь,
даниэль дефо.
некогда играно с АниМаниЯ, у оной же и скрадено *поклон* :)
Давай придумаем сценарий к фильму, где мы с тобой будем …
Ты будешь работать …
А я буду …
У нас есть нечто общее, и это - …
Когда солнце садится, мы …
Когда солнце встаёт, мы …
Наши друзья говорят нам, что …
А наши враги …
Кто-то споёт песню про нас с такими словами: «…»
Мы в ответ …
Если будет дождь, то мы …
А если будет сухая тёплая погода, то …
В какой-то момент нам станет тяжело друг с другом и мы …
Ты тогда скажешь мне, что …
А я тебе отвечу: «…»
Прощай же грусть
И здравствуй грусть
Ты вписана в квадраты потолка
Ты вписана в глаза которые люблю
Ты еще не совсем беда
Ведь даже на этих бледных губах
Тебя выдает улыбка
Так здравствуй грусть
Любовь любимых тел
Могущество любви
Чья нежность возникает
Как бестелесное чудовище
С отринутою головой
Прекрасноликой грусти.
Прогулка под дождем ввиду желтеющей листвы и вблизи кладбищенской сырости опасна. Простудился, кутаюсь в теплые пледы, пью горячие напитки, а все равно ничего не помогает.
Очи, что видал в слезах,
Как в тумане, -
Здесь, в призрачном царстве смерти
Виденьем явились эти глаза,
Но мне не видна ни одна слеза, -
Это мое наказанье.
Это мое наказанье -
Глаз не увижу сих,
Твердого взгляда их,
Глаз не увижу до
Входа в царство истинной смерти,
Где так же, как здесь,
Вспыхнут глаза на миг,
На мгновенье сверкнет слеза,
Чтобы нас предать осмеянью.
Ветер стучит в открытую форточку, солнце фрагментарно угасает. На работу не пойду сегодня. Гулять... Есть чудесная березовая аллея, между железнодорожными путями и кладбищем, такая тонкая линия между тоской и умиротворением. Не смей сходить с нее. Не упадешь, так закружишься с призраками.
Несколько цитат:
"Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец" / Ремарк
"Реальность кусается" / ?
Самое интересное - это когда в отношения приходит эстетика. Да, ты прекрасно понимаешь, что в первые недели, месяцы, - в первую очередь чувства доминируют, ты ни о чем ином не задумываешься, как о своей любви, впрочем, иногда бросая взгляд на себя, но уже с оттенком нарциссизма. Потом уже, когда страсть и огонь остаются только для ночей, а днем приходит спокойствие, уверенность, дышащее тихой и счастливой любовью - вот тогда приходит разум, ну а вместе с ним и эстетика. При наличии некоего достаточного интеллектуального уровня человек может сравнивать свои отношения или даже придавать им схожую форму (в атрибутике, конечно) с мировыми образцами, если можно так выразиться, театральными и киноканонами, великими литературными парами...
Не скрою, иногда мыслится быть проявлением архетипа. Наилучшие:
Мага - Оливейра,
Гермина - Гарри Галлер,
Анаис Нин - Генри Миллер,
студентка Миранда - клерк Фердинанд,
фройляйн Брюстнер - Йозеф К.
Хлоя - Колен
Дагни Хьеллан - Юхан Нагель
Ольга - Лужин
Испания - Лорка
ну и тому подобное.
P.S. Перечитал список. Если не история мировой патологии, так гибельная страсть - точно.
исповедь бывшего латентного шизофреника, ч.324-09-2006 20:31
Анаис Нин в своих дневниках наглядно описывает процесс творения Антоненом Арто его "Гелиогабала":
Арто сидел в кафе "Куполь", бормотал стихи, говорил о магии: "Я - Гелиогабал, безумный римский император", потому что он становился всем, о чем писал. В такси он откинул волосы с разъяренного лица, встал, вытянул руки, указывая на людные улицы: "Вскоре наступит революция. Все это будет уничтожено. Мир должен быть уничтожен..."
Безумец Арто жил своими героями, безумец Проект жил своими возлюбленными. Кто делит жизнь на детство, юность, молодость и тому прочее? Зачем, ведь это все - условные границы. Жизнь делится небольшими - для взгляда со стороны - вехами, которые в сознании являются огромными пилонами, вплоть до самого последнего, за которым начинается ночь и лает пес. Но там - уже мало кого будет интересовать личность умирающего. Но - возлюбленные, я сказал. Да, именно так. Я когда-то упоминал максимальное их число - поставленнное не из каких-то принципов неизвестных, вплоть до случайности, а потому, что уже знаю тенденцию. Моя последняя любовь убьет меня.
Вообще-то я пьян, безнадежно и по-... по какому? Не могу подобрать эпитета. Шум за стеной, люди, заглядывающие через плечо, стакан из-под виски с вином рядом, "Квартал"... но все это через призму алкоголя, может я просто сплю и ВСЁ.
Сначала - когда быстрый шаг по узкому проходу, окна мелькают быстрее, чем при езде - уже ближе к концу прохода в толпе, по утреннему серой возникает яркое пятно. Ближе - оно материализуется в возлюбленную художника, взгляд к выходу, слегка вытянутая шея из-за чужих спин, неуверенная улыбка, ну или может уверенная, он не знал этого пока, момент узнавания, искра? он почувствовал искру, шаг вперед, еще шаг, сначала робкое объятье, потом смелее, первый целомудренный поцелуй, рука в руку - и навстречу утреннему солнцу, шагая по теням торопящихся... и украдкой он рассматривал её все время, подмечал новые черты, новые нюансы, оттенки мягкого золота, детскую припухлость губ во сне, улыбку, чем-то напоминающую улыбку чеширского кота в одной детской книжке, игра света в глазах - днем солнца, вечером сквозь табачный дым, ночью - хороводами свечей, утром... утром она спала и он уходил и ждал, когда она проснется. И каждый день был новым, он тщательно рисовал её портрет в моменты, когда был один, но первый утренний взгляд - и он в бессилии, но не проклиная свою магически изменчивую возлюбленную, разрывал её вчерашний портрет в памяти на маленькие кусочки. Обрывки портретов до сих пор носимы ветром в нем, они нежно, но властно вторгаются в его образы, что? неужели это она? - легко моргнуть - нет, показалось, эх... Но он часто бережно собирает их, раскладывает каждый раз по-новому в новый портрет и долго-долго смотрит, повторяя слова песни "Моя любовь осталась в Амстердаме".