Прочитала роман Анатолия Мариенгофа "Циники". Купила в книжном инет-магазине. А почему купила - прочитала где то отрывок из романа, как меня он заинтересовал, вот потому и решила прочитать. Ничуть не пожалела. Читается очень легко. наверно потому, что писатель очень интересно работает со словом - Читать далее...

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1825932.html

Галина Юзефович – фигура в чем-то для меня знаковая. Повстречав рецензии Галины впервые на "той самой Ленте до ухода Тимченко", наверное, году в 2010, я сразу очаровалась и с тех пор не выпускала ее из виду.

И прежде чем петь дифирамбы скажу о минусах – после того как я стала регулярно читать рецензии Юзефович мой список книг к прочтению неимоверно раздулся, потому что, благодаря ей, практически каждую неделю туда попадают новые книги, а так как читать со скоростью Галины у меня не выходит, то разрыв между "прочла" и "собираюсь" медленно и печально растет день за днем. К слову именно поэтому, радуясь выходу книги, я все же сначала долго ее не покупала, а потом, купив, долго не открывала – понимала, что в книге будет то, что я пропустила в сети, и скорее всего это меня заинтересует, и конечно же я захочу добавить это в свой список, а там… ну, в общем, думаю, понятно)))

Для меня Галина Юзефович критик, можно сказать, идеальный. Во-первых, я человек неискушенный филологическим образованием, а, следовательно, о некой "правильной" и канонической литературной критике не имею ни малейшего представления. Во-вторых, по закону импринтинга, именно ее стиль подачи материала стал для меня образцом и эталоном. В-третьих, рецепт рецензий Галины – максимально соответствует моему вкусу – эрудиция без высокомерия, трейлеры без спойлеров, ирония без издёвки и какой-то очень комфортный объем без пустословия с одной стороны и непрошенной сестры таланта, с другой стороны.

Сама Галина Юзефович в предисловии вполне четко обозначила задачу книги - быть "портативным камертоном – инструментом для организации и настройки собственного книжного пространства", а это значит, что даже если вы впервые слышите имя автора, среди сотни (или около того) рецензий вы с большой вероятностью найдете несколько книг, которые вы читали и по отношению к ним автора сможете выстроить собственную ценностную шкалу, по которой будете понимать, что из рецензируемых книг вам "вкатит", а что нет.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1825711.html

Google не смог найти.

Помогите, пожалуйста, найти (вспомнить) стихотворение Аркадия Гайдара, где он рассказывает о прогулке по ночному лесу с сыном Тимуром.

Спасибо.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1825506.html

Дмитрий Глуховский "Текст". Семь лет тюрьмы (и не абы где, а в Соликамске) – герой возвращается домой. Первые страницы – текст в удовольствие (каждый абзац — ностальгия по столице). Вся душевность обрывается в Подмосковье – смерть, предательство, алкоголь, ну и конечно, сидельцем он был зря. Естественно – только мстить. Весь дельный слог заканчивается на телефоне мертвеца, после чего наступает весь экш. Терпеть не могу аля–эпистолярный жанр – фигачить переписку, чтобы раскрыть сюжет и внутренности – дешевая халтура. И, финал, когда прежде, чем закурить хочется сплюнуть.

Дженни Нордберг "Подпольные девочки Кабула". Однако, Пулицеровская премия – поэтому познавательно. Никогда не знал, что в Афганистане традиция – в семье, где рождаются только девочки, одна из них начинает играть роль мальчика. Мотивы и причины – почитайте – правда, любопытно. Добротная авторская журналистика, за исключением одного – скучно уже после третьей истории. Тема раскрыта, а дальше автор пытается дожать тему необычной страны и менталитета через призму гендерных различий. Одно да потому почти на 900 страниц.

Юлия Яковлева "Вдруг охотник выбегает". Если вам нравится ранний советский нуар в детективной обертке – вам сюда. А я, оказывается – не фанат. Автор собрал всю в кучу: 30–е годы, Ленинград, первые взмахи репрессий, ОГПУ+НКВД и куда же без Эрмитажа. Но всё слабенько, надуманно и без эмоций. Читать тоскливо, за последним абзацем рука даже не тянется к пачке сигарет.

Грэм Симсион "Проект Рози". У Марка Хэддона есть книжка "Загадочное убийство ночной собаки" про ребенка–аутиста. Эта вещь сделана так искренне и живо, что я поначалу верил, что это реальная история. Но все дело в таланте автора. В "Проекте Рози" подобных симптомов не наблюдается. Главный герой страдает синдромом Аспергера, но это показано настолько шаблонно и на отьябись, что автору хочется пожелать более глубоких медицинских знаний и фантазии. Еще у меня возникло дежавю на Шелдона Купера – в "Теории большого взрыва" он тоже искал спутницу жизни с помощью опросников и тестов. Эту схожесть дополняет приписка на обложке: права на экранизацию приобрела Sony Piсtures. Так что скоро нас ждут очередные зеленые сопли в комедийном конфетти Голливуда.

Исаак Башевис Зингер "Шоша". Относительно лучшая в этой подборке книга. Но на любителя. Слог и манера повествования – люблю такой стиль. Особенно запало в голову "мясо вздорожало" — блестящий окрас повседневных деталей предвоенной Польши, где главный герой талантливый драматург с перспективами. Деньги, женщины и будущий успех. Но весь затык в том, что он с детства влюблен в свою соседку – девочку Шошу. Весь конфликт строится на маниакальной привязанности к девушке, которая в глазах окружающих убога и совершенно не ровня юноше с претензиями на хорошую жизнь. Видимо, у меня тоже проблемы – прочитал с интересом.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1825223.html

Быть может, мне не хватило возраста – в октябрятах я числился, но комсомол уже не застал и, видимо, по этой причине Владимир Ильич застыл для меня в сказочном изваянии дедушки Ленина. Мифический персонаж, чья роль в истории России известна каждому, но в большинстве своем он памятен по тегам: бревно, печник и броневик. Ульянов залпом Авроры снёс империю, но после и сам быстро угас – насочиняв декретов, отдав их трактовку и исполнение на откуп более здоровым однопартийцам.



Лев Данилкин не историк, но классный журналист. Поэтому, его (почти в тысячу страниц) книга о Ленине, скорее не научная биография вождя мирового пролетариата, а художественный образ противоречивого гения. В этом особенная ценность произведения – заслуженного финалиста Национальной литературной премии "Большая книга - 2017".

Вся прелесть "Пантократора" в попытке очеловечивания почти столетней мумии. Не книга, а исторический музей имени Ленина – только без пыли, нафталина и нравоучений. Хронология от рождения до последних дней – увлекательный квест по всем ключевым локациям героя. Автор побывал в большинстве значимых ленинских мест не только России, но и Европы. Отличные географические зарисовки и великолепный слог, в котором то и дело мелькают обороты из пласта современной культуры высоких технологий – безусловное чтение в кайф.

В "Солнечных пылинках" россыпь любопытных месседжей о политической кухне большевиков и личности верховного ресторатора. Основная мысль – Ленин мог быть великим ученым, успешным финансистом, глубоким философом, но выбрал роль партийного теоретика, которому стечение обстоятельств и личная харизма позволили воплотить фантастический эксперимент на практике.

Но в этой книге два героя – тем удивительнее размышление в финале о роли Крупской в сюжете про передачу полномочий и полномочий умирающего мужа восходящему на престол тирану. Вновь повторюсь – это не историческая публицистика, а крепко сбитое журналистское расследование: реконструкция основанная на фактах и – прочитав, каждый задумается о своем.

"Ленин: Пантократор солнечных пылинок" - отличная вещь. Не буду загадывать, но в моих опущениях – серьезный претендент на призовое место в "Большой книге" этого года.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1824970.html

Во-первых, я с ужасом понимаю, что непрочитанных книг Питера Хёга все меньше. Мне остались два совсем ранних произведения – "Ночные рассказы" (1988) и первый роман автора "О чем мечтал двадцатый век" (1990), который вроде как обещают издать на русском в этом году, далее роман 1996 года "Женщина и обезьяна" и собственно всё. Есть еще некая книга "Effekten af Susan" 2014 года, но на русском о ней почти нет информации.

Во-вторых, начав читать "Условной пригодные" я с ужасом поняла, что не понимаю нравится мне или нет))) К счастью, теперь по окончании, могу сказать да, мне это понравилось, хотя для меня это сильно отличается от того стиля Хёга, к которому я привыкла за предыдущие три книги.

Формально это история про трех детей из школы-интерната, которая иногда, благодаря детско-подростково-мистическому восприятию реальности становится чуть-чуть похожей на жестокий "Дом, в котором…" Мариам Петросян.

Но что это на самом деле, я не берусь сказать. Эксперимент?

В книге очень много вещей которые мне отозвались, но есть и то, что оставило равнодушной, например, все отступления и встроенные эссе о природе времени меня не раздражали, но и не цепляли, я и правда так давно этим переболела, что читать это было неловко, примерно также как свои детские дневниковые записи, и даже не совсем интересно.

Однако есть и удивительные, жемчужной ценности вещи, о которых стоит поразмышлять.Например, мне, наверное, будет сложно теперь говорить кому-то (кроме собаки), что он молодец, потому что "когда ты хвалишь, ты одновременно и судишь" - мысль может кому-то очевидная, для меня ставшая маленьким откровением. В книге есть сцена, когда маленькая девочка, забравшись на горку кричит "Посмотри где я" и мимо проходящая абсолютно левая женщина говорит ей, что она умница. "Ребенок просил внимания. Она просто просила, чтобы на нее посмотрели. Но ей дали оценку. "Какая ты умница". Никто никому не желает зла, когда оценивает людей. Это просто потому, что всякого из нас так много раз тестировали. В конце концов уже не можешь иначе мыслить". По-моему, это просто очень крутое замечание!

Вообще, к этой книге Хёга у меня сложилось какое-то безумно эмоциональное отношение. Я постоянно вижу в голове образ: на стене мозаичное панно – яркое, красивое, где каждому кусочку свое местечко и вдруг кто-то подходит с обратной стороны, ударяет по стене, и мозаика осыпается. И мне все время кажется, что, если начать серьезно думать хотя бы над одним тезисом, идеей или проблемой из этой книги, то моя система ценности просто рухнет, развалится на бессмысленные не структурированные размышления об устройстве мира. Ну, вот например, я встречаю такой пассаж: "Никто никогда так и не смог прийти к единому мнению о том методе, при помощи которого можно определить, что один рисунок, одно блюдо, одно предложение, одно ругательство, одно взламывание двери, один удар, один национальный гимн, одно сочинение по датскому, один школьный двор, одна лягушка или один разговор хороши или плохи или лучше или хуже, чем какие-нибудь другие", который через какое-то время выходит на вопрос "Но если не существует никакого способа определить, что хорошо и что плохо, почему все ведут себя так, как будто он есть?" и понимаю, что всё, в одном этом кусочке можно просто утонуть, можно спорить до хрипоты, ломать копья, воевать и пожизненно искать ответ. И к слову, не найти.

И таких ловушек в "Условно пригодных" много – образование вообще, смешение детей с принципиально разыми жизненными обстоятельства в частности, где проходят границы нормальности и отклонений, природа власти и то, как она деформирует психику, можно долго вытаскивать смысл и за каждый можно крепко "зарубиться"

Очень, очень хочется мне свой фанатский кружок имени Питера Хёга расширить хотя бы до двух, трех участников. Читайте Хёга, делитесь впечатлениями!

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1824577.html

Уважаемые сообщники очень нужна ваша коллективная помощь. Готовлюсь к встрече с подростками. Предложенная тема: Утопии и антиутопии - самими подростками. Если с антиутопиями все ясно - это и 1984, и Голодные игры, и Дивергент, и Дающий, которые у всех на слуху, то с утопиями какой-то провал. Кроме Ефремова "Туманность Андромеды" и Стругацких "Полдень XXII век" я ничего не припомню. Ну, не Мора же с ними обсуждать, хотелось бы что-то более "подъемное" и для детей... что ли.
Второй смущающий меня вопрос - это возрастная категория - 11-15 лет. И если для 15-летних обсуждение 1984 это нормально, но будет ли это интересно 11-летним, я не уверена. МОжет быть что-то есть в современной детской литературе по данной теме, а я упустила?
Заранее спасибо.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1824268.html

"Пора влюблённости" - роман о красивой жизни без прикрас.



"Учиться на собственных мужчинах так же глупо,
как учиться на собственных ошибках.
Но, увы, так же неизбежно".


Роман Любви Грузиновой "Пора влюблённости" оставляет ощущение настоящей – естественной – красоты. В романе красиво всё: герои – современные принцы и принцессы не из приевшегося мира бездушного гламура, но живые, стильные и раскованные, а главное – думающие и чувствующие; модные места и улицы Москвы, где хочется побывать; заграничные поездки в Чехию и Италию – как приглашение к приключениям.
Но роман отнюдь не женская проза, не романтика для дурочек. Поиск второй половинки здесь превращается где-то в психологию отношений, где-то даже в философию жизни в целом, но не скучную. Любовь Грузинова пишет с юмором и открыто. Язык – живой, а саму книгу хочется разобрать на цитаты.
Возможно, главная героиня романа Валерия – альтер-эго автора. Любовь Грузинова – талантливый музыкант, её пьесы идут на сцене театра, и Валерия унаследовала её пристальный взгляд на мир – взгляд человека искусства. Наша жизнь – это наше творчество и творение. Теми или иными поступками, разговорами, мыслями, мечтами … мы создаем себе судьбу сами. И потому хочется повторить вслед за автором: "Каждая из нас достойна того мужчины, которого она имеет". Начни перемены жизни с себя самой, превратись из Золушки в Принцессу – и Принц появится на белом коне, "который отзывается на кличку "роллс-ройс". И здесь внутренний мир также важен, как и внешняя красота. Как и в симфонии, в женском сердце гармонично сочетаются самые разные чувства. "Мужчинам со мной непросто" – слова героини романа. Валерия – музыкант, сложная и неординарная личность, и мелодии её отношений с мужчинами также насыщенны всеми оттенками чувств и экспрессивны. Гармонию задает стержень её "настоящести", читай порядочности: не причинять никому боли, кроме себя.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1824238.html

Прочитала роман Г. Далквиста "Стеклянные книги пожирателей снов". Роман очень своеобразный. Это фантастика. Время, которое изображено в романе, не определено. Это не будущее, не настоящее. Возможно прошлое, в каком то другом измерении. С самого начала тебя захватывает сюжет. Ну а как же – молодая барышня собирается замуж, и вдруг внезапно ее кавалер от нее отказывается. И эта барышня – мисс Темпл решает выяснить, почему же это произошло. И начинает за ним следить. И впутывается в историю, которую неизвестно как и распутать. Я удивлялась – где была голова этой мисс, когда она шла на заведомую авантюру? Причем смертельную.
Затем у нее появляются товарищи по несчастью – которые тоже погрузились в бал-маскарад, который оказался просто адом. Друзья – наемный убийца Кардинал Чань, и доктор Свенсон – на редкость удачливый, потому как все же остался живой.
И вот эта боевая команда должна в итоге спасти человечество от превращения его, человечества, в каких-то непонятных существ, у которых изменено сознание, психика.
Читать порой было просто страшно и неприятно. Но интересно. Очень хотелось узнать, что же автор придумает в такой ситуации, когда и не знаешь, что можно придумать.
У этой книги есть продолжение. Хочу прочитать, хоть ознакомилась с отзывами в инете – не хвалят эти книги.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1823850.html

Оригинал взят у postmodernism в Энциклопедия Чужих

Читать далее...

Через месяц объявят победителей Национальной литературной премии "Большая книга". Из десяти финалистов я прочитал трёх – "Город Брежнев" один из них. Но я переживаю за Шамиля Идиатуллина – два года назад главный приз достался Гузели Яхиной за "Зулейха открывает глаза".

Я был влюблен в это произведение ровно до 17–й страницы – завораживающие начало: быт и уклад татарской деревни в 30–м году прошлого века. Едва не увидел свою прабабушку в главной героине, пока не появились красноармейцы – они всегда всё портят, а тут еще и автор постаралась. Но казанский этап книги — сносно и читабельно, а вот после того, как всех грузят в теплушки, чтоб ту–ту в Сибирь – исторический эчпочмак отдает фривольностью кулинарного исполнения.

Я, конечно же, прямо сейчас получу огромной бараньей костью по башке, но скажу: не каждая женщина умеет готовить плов, а тем более книгу. Не оспариваю факт ее победы в 2015–м, но и Мединский — до сих пор доктор чего–то там. Поэтому за "Город Брежнев" хочется попросить Всевышнего и, чтобы никто из жюри не вспоминал оплошности прошлого – Идиатуллин в литературе ярче, чем Яхина.



Хотя начинается "Город Брежнев" с неоправданно затянутого вступления – детский пионерский лагерь не ради знакомства с героями, а личной ностальгии для. Но после того, как подростки и их старшие товарищи переносятся в условные Набережные Челны 80–х – динамика сюжета больше не провисает.

Главная удача – ощущение безысходности в канун перестройки и гласности, переданное через эмоции взрослеющей юности. Еще не пришла цоевская эпоха "мы хотим перемен", а нож уже в крови. Всё это в городских декорациях промышленного гиганта, который одновременно — и сердце, и инфаркт. Финал на восходе скорого Чернобыля и развала союзной империи. При этом книжка рассчитана отнюдь не аудиторию 40+ и тем, кто младше на пару десятилетий будет тоже не скучно.

"Брежнев" так хорошо зашел, что я поверил в мечту Довлатова о том, что каждый журналист (а Шамиль Идиатуллин руководит региональным отделом Ъ) – толковый писатель и взялся за "Убыра". Автор тот же, хотя пытается запутать всех псевдонимом – Наиль Измайлов. Жанр тоже на любителя — фантастический хорор на элементах татарского фольклора. Но либо я не настоящий татарин (т.е. наполовину не настоящий), либо мистические триллеры – совершенно не моё.

Поскользнувшись на подножке электрички, которая уносила героев в жуткую даль – закрыл повесть и пошел читать комментарии (что само по себе редкость) тех, кто осилил. И все мнения почти напополам – одни утверждают, что "Убыр" великолепный образец современного фэнтези, другие скептически отмечают, что таких забористых плюшек в Татарстане испокон веков не росло.

Каждому своё, а Шамилю Идиатуллину обязательно попасть в ТОП–3 "Большой книги–2017".

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1823293.html

Антиутопия. Этот замечательный гаджет АйФак10 - последняя модель самоудовлетворителя, которую немногие могут себе позволить в мрачном и высокотехнологичном мире недалекого будущего. Играет заметную роль в повествовании, но скорее сатирико-символическую, а главных героя два - литературно-полицейский алгоритм Порфирий и роковой искусствовед Маруха Чо, "баба с яйцами". Искусственный интеллект против естественного, виртуальная жизнь против реальной. Что интересно, виртуальная выглядит гораздо привлекательней - на то она и антиутопия. Вместо Европы теперь халифат, вместо России с Украиной - Евросоюз, а в Америке война всех против всех. С каждой новой книгой традиционная мизантропия автора усиливается.

При этом книга очень увлекательная - детектив даже у Пелевина детектив. Но захватывающий сюжет - только стержень повествования. Иногда его почти не видно за безрадостным антуражем будущего интеллектуального упадка, злобными выпадами против капитализма, либерализма и политкорректности, безжалостным разбором современного изобразительного искусства и фирменным авторским солипсизмом в образе Мирового Ума, объемлющем все сущее. Автору явно не нравится настоящее, от будущего он ждет еще меньше, но смысловая и образная насыщенность текста вопреки всему создают у читателя вполне позитивный настрой. Пелевин крайне строг к нашему несовершенному миру, и все его наблюдения точны и справедливы - проблема в том, что он не видит мощной созидательной и творческой волны, охватившей лучшую часть человечества. Вернее, видит, но ей тоже не верит.

Так или и иначе, у автора все это уже неоднократно встречалось. Гораздо интереснее, какие новые тренды художник уловил в безумном хаосе информационной эпохи. А он их действительно уловил. Правда, оценить это смогут только те, кто следит за современными информационными технологиями.

"Большие Данные" правят миром. Из аналитического инструмента они превратились в средство контроля и принуждения. Чат-боты стали неотличимы от человека в смысле общения. Правда, они сохранили имитационную природу, т.е. могут осмысленно комбинировать уже готовые тексты, но по прежнему неспособны создавать новые смыслы. Что интересно, это требуется не всегда - человечество накопило столько смыслов, что может долго продержаться на их сочетаниях. Т.е. "искусственный интеллект" так и не превратился в настоящий, зато стал мощным и управляемым инструментом системы. Интернет вещей прочно вошел в жизнь и создал сетевую структуру такой плотности, что она превратилась в полноценную среду обитания автономных программ - тех же ботов различного назначения, непрерывно наблюдающих и взаимодействующих с человеком. Контроль над личностью стал автоматическим и тотальным. Но не со стороны централизованной власти, как сейчас, а со стороны системы в целом, поддерживающей с его помощью свое существование.

Но это еще не все. Пелевин нашел путь создания искусственного, но настоящего интеллекта - в смысле неуправляемого. Это несуществующая сейчас технология программирования случайного кода - программа, постоянно дописывающая свой код случайным образом и превращающаяся в итоге в виртуального монстра, обладающего сознанием неантропоморфной природы. Идея очень перспективная, я думаю, здесь автор действительно заглянул в будущее, и через какое-то время мы увидим много исследований в этом направлении. А вообще я коснулся только части идей, упомянутых в книге. Мне кажется, причины пелевинского пессимизма лежат в какой-то личной плоскости - просто парень недостаточно счастлив. И возможно, именно поэтому так глубоко думает и далеко видит.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1823142.html

Книга читается как остросюжетный детектив, но в ней дан обширный исторический материал, приведено множество мало известных или неизвестных фактов. К примеру, многие ли знают, что во Франции существовал брак "по доверенности": "на венчании "заместитель" предъявлял письменную доверенность и играл роль жениха"? Удивит читателей и мнение академика В. Н. Скалона, составлявшего в 1929 г. карту сибирской р.Таз и вдруг обнаружившего, "что чертежи русских первопроходцев " XVII века стояли ближе к действительности, чем те, что были выпущены два века спустя"....
Валерий Шамбаров подвергает анализу и фактически разрушает многие мифы, касающиеся как русской, так и европейской истории ХVII века: миф об исключительно боярском избрании Михаила Романова, миф о "рабском характере" и несвободе русских женщин, миф о том, что преобразование страны и армии начал Петр Первый.... А главное, убедительно показывает истоки популярного штампа о приоритете "цивилизованных" европейцев, базирующегося, в частности, на том факте, что Русь активно приглашала иностранных специалистов Автор задает закономерный вопрос - США, ныне стягивающие лучшие умы со всего мира, в том числе из России, должны ли считаться по этой причине отсталой страной? И доказывает, что кривое зеркало истории – следствие не только тенденциозных "информационных технологий" прошлого, но и легковерности многих российских историков-западников, не увидевших главного - Россия ХVII века – земское государство, обладавшее уникальным своеобразием: вертикально-горизонтальным типом управления, "общинным типом" организации экономики, наличием "обчествами на паях" (прообраз акционирования), сочетанием крупных хозяйств и черносошных деревень и, что очень важно, нравственным здоровьем на основе крепкой православной веры, которая и помогла народу выстоять в эпоху Смуты.. Именно "в В XVIII–XIX вв.. когда земское государство сменилось абсолютизмом западного образца, образ жизни и нравы россиян изменились" - и далеко не в лучшую сторону.
И таких любопытных находок в исследовании а множество .

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1822881.html

«Приключения Кавалера и Клея» роман с немного рваной и сложной, но все равно интересной структурой. Витиевато и порой нелепо скроенные предложения воспринимаются в силу своей нестандартности очень живо, хотя иногда «подвешивают систему» слишком инерционно мыслящего читателя типа меня (а еще как мне кажется у книги есть проблемы не только с корректором, но и с переводчиком – уж больно странно выглядят некоторые речевые конструкции). Иными словами, читать Шейбона трудно, но увлекательно.

Американская мечта и нью-йоркская романтика, круто замешенные на наивной вере в чудо, еврейской культуре, супергероях, богемной жизни и личной борьбе с фашизмом так и норовит вылезти из кастрюли классического романа, но вминается обратно умелыми руками авторами, проходит через серьезный накал страстей и становится на выходе весьма необычным литературным лакомством.

Формально – это история двух юношей поднявшихся на волне популярности комиксов в США в конце 30-х годов. Склонный к художественным экспериментам, гениальный рисовальщик из Праги Йозеф Кавалер с навыками фокусника и его американский кузен Сэмми Клейман с юношеской деловой самоуверенностью, домашний еврейский мальчик, чья богатая фантазия служит неиссякаемым источником сюжетов для рисованных историй – вот они два героя своего времени. Кстати, не могу не заметить, что, не смотря на свой вольный стиль изложения, Шейбон сделал невероятно живых героев, окружив их вполне реальными событиями, людьми, зданиями, улицами и явлениями он создал почти байопик (хотя вряд ли это слово применимо к литературе, ну, да ладно) о жизни двух людей, о вымышленной природе которых к концу книги просто забываешь. Как писал Лев Данилкин в рецензии 2006 года:

«Удивительнее всего, однако ж — и в этот фокус вообще сложно поверить, — что Кавалер и Клей, которые, судя по роману и особенно по авторским примечаниями, были реальными американскими рисовальщиками с реальными биографиями, на самом деле такие же выдуманные существа, как Эскапист и Лунная Бабочка. Сотни страниц прорассказывав о техниках штриха, генезисе персонажей, связи кавалеровских раскадровок с современным кинопроцессом, с искусствоведческой точностью переведя сотни их комиксов на язык литературы, Чабон, оказывается, тоже создал их и весь их мир, просто щелкнув двумя пальцами»

Помимо формальной сюжетной линии и неформальных комиксовых историй, замысловато вплетенных в текст, у романа есть еще и сильный философский, экзистенциальный и даже культурологический пласт. И в первую очередь – это конечно полномасштабное и абсолютно эмоциональное, а не фактологическое исследование комиксовой культуры. Как так вышло, что качки в трико стали национальными героями Америки? Да, возникает ощущение, что появление супергероев в век прогресса это нечто близкое к мифотворчеству древности. И тут я должна процитировать еще одну книгу по случайности купленную в тот же день на той же распродаже, что и Шейбон. Это Карен Армстронг и ее «Краткая история мифа»:

«Истинно ценный миф – это миф работающий, то есть внушающий нам новые мысли и чувства, дарующий надежду и побуждающий жить более полной жизнью».

Сублимация. Чем беспомощнее Йозеф-Джо Кавалер в попытках спасти семью из корчащейся в муках Европы, тем беспощаднее его Эскапист бьет морду Гитлеру на страницах комиксов и чем тревожнее жителям Нью-Йорка, тем активнее они скупают дешевые комиксы, которые помогают им забыться. Есть тут правда она смущающая меня неувязочка, что мол расцвет комиксов при таком раскладе должен был начаться не в Америке, а в Европе. Но, возможно и этому есть простое объяснение – пока в Новом свете тревожились, в Старом свете пытались выжить, а это совсем другие потребности и совсем иные условия для творчества.

Не могу обойти вниманием очевидную метафору. Голем (с помощью которого Кавалер покидает Прагу) как персонаж еврейской мифологии - идеальная аллюзия на комиксового супергероя (создание которого меняет дальнейшую жизнь Йозефа). Судите сами, созданное искусственно могущественное существо, оживлённое словом и предназначенное для служения обычному человеку – чем вам не Супермен? Примерно также размышлял и Джо Кавлер в книге:

«Оформление голема было для человека жестом надежды, лелеемой вопреки надежде, в пору отчаяния. В этом выражалось вечное сильное желание того, чтобы несколько магических слов и искусная рука смогли произвести на свет нечто — одну несчастную, немую, мощную тварь, — способное принести избавление от убийственной травли, от болезней, жестокостей и неизбежных сбоев большего Творения. Если добираться до самой сути, таким образом люди оглашали тщетную надежду на спасение, пытались совершить эскейп».

Вообще, у меня есть подозрение, что аллюзий и метафор в тексте много больше, просто большая часть их завязана на комиксовых сюжетах – очевидных для

Читать далее...

Кому как, а для меня Дмитрий Быков сначала великолепный знаток литературы - его труды о писателях "серебряного века" могут соперничать с лекциями Набокова, а уже потом художественный автор. Его поэзия также прошла мимо по причине моих особых претензий к стихотворному жанру. Поэтому знакомство с "Июнем" происходило без предварительных бэкграундов и всевозможных предвкушений – талантливо анализировать чужие тексты не равно умению их создавать. Быков смог, но есть нюансы.



ЧАСТЬ I
Предвоенная Москва, прорисованная без излишней детализации, но поглощающая своей атмосферой. Столица на изломе начала 40-х не картонная декорация, где персонажи замыслом автора встроены в сюжет, а место, в котором хочется побывать самому (ну, хотя бы разок на трамвае прокатиться по тому не мегаполису). Герой – самовлюбленный Миша, в нелепом переплете за неудачную попытку поцелуя. Товарищеский суд, изгнание из института – жизнь до и после.

Эмоциональное повествование безупречно - Быков феноменально балансирует читательский интерес. Особенно хорошо получилось студенческое судилище чести – эталон диалогов и громкость тональности. Слегка выбивается лишь один фрагмент – рассказ об убитой немецкой семье-извращенцев. Что это было: неудачная аллюзия на Гитлера или автору захотелось поиграть в Стивена Кинга?

И чтобы картина была наиболее полной – обязательная цитата от Галины Юзефович про потайные сокровища романа: "невероятного качества и напряженности сексуальные сцены - большая редкость для удивительно неловкой в этом смысле современной русской литературы". И, правда – секс в книжке по-настоящему живой и агрессивный. Раздвоение юноши в двух женщинах и самом себе так идеально, что вместо второй и третьей частей хочется добавки первой.

ЧАСТЬ II
Другой герой – он журналист, сотрудничающий с органами; иные женщины в том же двоичном коде (мне не хватило Муретты – самой яркой и цельной из всех женских персонажей романа); комковатый сюжет и стиль повествования меняется. Потеря качества текста многими не замечается, а большинство отзывов - дружный хор об исторической параллели между "тогда" и "сейчас".

Туман устрашающих прогнозов выглядит надуманно - не потому что события и эпохи обоюдно различны, а из-за того, что все кто могли уже отогрелись на теме исторических повторов. И даже вывели рабочую формулу: лучше с галерки наблюдать за второсортным фарсом, чем участвовать статистом в первоклассной трагедии.

Но главный вопрос – для кого этот месседж? Разве что "молодежка" Навального может от удивления воскликнуть: да, ладно?! Всем остальном давно известно, что история в нашей стране - не точная наука, а факультет гомеопатии, где учат лечить все болезни от потницы до сифилиса, проверенным способом – втираем патриотизма в мозг.

Единственная аналогия, столь прекрасная, что невозможно понять: автор намеренно или случайно подколол всё тот же "ядерный электорат" Навального – в финальной сцене. В ней юный Шур спрашивает у главного героя: когда меня арестуют, скажи, "что о тебе я мог бы сказать, что было бы для тебя наименьшим nuisible". Чудесная логика – оклеветай себя сам, чтобы больше никого не посадили. К слову, этот рецепт применим не только для протестующих старшеклассников и студентов – главбуха "Седьмой студии" уже перевели из СИЗО под домашний арест.

ЧАСТЬ III
Эта часть требует личного отступления: так случилось, что много лет я играю в эпистолярную вендетту. Она безобразна смешна и потеряла всякий смысл, но иногда накрывает желанием добить противника словом. Очередной приступ совпал с "Июнем" и где-то на двухсотой странице после фразы: "у тебя пальто на рыбьем меху..." - меня отпустило, и я удалил все наброски. Через день я дочитал третью часть и твердо уверовал в то, что Дмитрий Быков – колдун.

История про сумасшедшего филолога, который в заметках об успехах советского искусства за рубежом, передавал на "Самые Верха" зашифрованные сообщения "никакой войны", а летом 41-го тотально поменял акценты - коротка и прекрасна. Рассказ так легок и чудесен, что мог бы существовать отдельным произведением, но именно наличие двух первых частей, делает его яркой находкой - бриллиантом в авторской огранке литературного мастера.

ЭПИЛОГ
Шофер Лёня, полупрозрачное приведение романа – сама язвительная насмешка над читателем. Быков тем самым признает, что "Июнь" это вам не "Облачный атлас" - поэтому не надо ожидать, что три сюжета сольются на эпилоге в унисон. Поэтому дядя Лёня – за белую нитку, которая торчит в каждой части.

Подводя итог, хочется козырнуть модным (особенно в свете только что врученной Нобелевской премии) термином "коллективная память". Но, увы – наша "коллективная память" напоминает шофера дядю Лёню. От него в сюжете ничего не зависит, а из лесу он выходит лишь для того, Читать далее...

В радиусе 1,5 км от моего дома расположены 5 макдоналдсов! 5! Я не преувеличиваю - два в Мега Дыбенко, один в ТК Невский, один в ТК Смайл и один на Народной.
Макддонгалдс я люблю и вот взял в библиотеке книгу "McDonalds как создавалась империя".
Отец основатель корпорации Макдоналдс открыл первый свой ресторан в 53 года, а до этого работал торговым представителем в разных компаниях США.
Книга лекарство от кризиса среднего возраста - оказывается и в 53 все только начинается.
Книга мотиватор!

Рекомендую. Чиатается за один день, написано простейшим языком. Это не бизнес-книга, это скорее книга из серии ЖЗЛ.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1822047.html

Москва

2018

Борис Кутенков

* * *

Ване Маркову

Монастырскую братию не буди:

пусть идёт человек с нечужим огнём —

мимо ордена спящих в его груди,

и в лакуны простреленного "приди"

то, о чём невозможно — и не гуди,

проникает — и бьётся в нём.

Утоли — музыкальным, чтоб не гудел,

рыжий сполох чумную тоску его,

чтобы если память — провал, предел,

то на выжженном — таинство, торжество;

вьётся вслед отходная — и не сдаёт

вымиранья ни пяди — кровит, поёт

эпитафия — вымершая стезя;

артистичен пусть будет его подъёб,

сквозь туман прозрачно, "о чём нельзя".

Темноту выбирающих по плечу,

сто пустот расставляющих по одной —

ноша, нож, тишина за грош,

не буди, тихо-тихо шепни лучу:

пусть поспят в облаченьях "люблю", "хочу",

пусть настигнет их утренний, подрывной

дымный свет "не твоё", "не трожь".

Завтра будет обочинный таять лёд,

выпадать из сознанья проклятый год,

удивляться спонтанный гость:

— Вот какая ты, родина, брешь, душа,

и спешит за музыкой рубежа,

и проходит её насквозь

о

* * *

Тишина приходит — речной и вечной

ивовою дудочкой напрямик:

так в лице уснувшего безупречном —

дивный свет упрёка на краткий миг

пробегает — ужасом дна бликуя,

мимо, по цикадным его чертам,

и молочной рана звенит рекою,

и ночным путём — незаживший шрам.

Перейти, качнувшись, по шпалам голым

"не о том", бездонное, как вода,

с побелевшим — в небо — лицом-глаголом,

и тебя — на той стороне стыда —

встретить — отпуская, покуда видно

в прорывные бреши Твоих небес,

время, рассечённое пуповиной

на тебя и простое "без";

чтобы — в беззащитном, зелёно-синем

позывные непереплытых "нет"

различить — и будущему с усильем

свет простить, отражённый свет

Москва

2018

Борис Кутенков

решето тишина решено

стихи

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1821759.html

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1821458.html

Мои литературные предпочтения имеют достаточно узкую направленность. Это исторические книги, среди которых огромное количество касающихся Второй Мировой. В последнее время прочитал немного классики, в том числе почти всего Гоголя. И когда один человек порекомендовал прочесть небольшой фантастический роман писателя Ричарда Мэтисона, я смутился, поскольку фантастику перевариваю сложно, смотреть фантастические фильмы в целом могу, но вот читать извольте.
Но был один нюанс - по мотивам книги был снят фильм "Я-Легенда" с Уилл Смитом, который мне в целом понравился.

Главный герой книги Роберт Нэвилль - единственный человек в Лос-Анджелесе, который не подвержен инфекции обращающей людей в вампиров. Он живет в своем доме, адаптированном под убежище. Днем собирает припасы, а ночью пережидает атаки вампиров. Он слушает музыку, читает книги, иногда напивается.

В какой-то момент его посещает мысль об изучении инфекции. В принципе на этом основные сходства с фильмом заканчиваются. Книга Ричарда Мэтисона имеет куда более мрачный сюжет, чем представлен в одноименном фильме.

Пересказывать сюжет и делать выборки, смысла нет. Подчеркну, что роман "Я-Легенда" опубликованный еще в 1954 году стал мировым бестселлером. Именно благодаря этому роману началась популяризация идей всемирного апокалипсиса вызванного пандемией и обращением людей в вампиров и зомби.
Сам Мэтисон написал достаточно большое количество удачных произведений в области ужасов, фэнтези и научной фантастики. Любителям комиксов на заметку - "Человек муравей" тоже дело рук этого писателя.

Итог - книга отличная. Читается легко, сюжет лихо закручен, полно моментов наталкивающих на размышление. В общем, рекомендую к прочтению!

P.s. специально не стал вставлять никаких картинок из фильма! Сюжет книги иной и он гораздо глубже, чем у популярного блокбастера.

https://chitaem-knigi.livejournal.com/1821346.html