Погода в Одессе мерзкая. Карантин, пар нет. Делать нечего. Поеду-ка я в Москву. Кто хочет встретиться, пишите здесь, вконтакт и звоните +380675199293.

Так неожиданно. Так жестоко. Содрала родинку. Через несколько недель раковые метастазы были во всех органах, кроме мозга. Через три месяца она умерла.
Тихая, добрая девочка. Не пила, не курила. И ни с кем не встречалась. Никогда. Обидно.
Это были похороны, на которых всем было стыдно. Потому что не было в классе человека, который не сказал бы тихой девочке хоть раз что-то обидное. В 9 или 10 классе мы почему-то начали ругаться, и я залепила ей пощечину. Слава Богу, что не начала бить дальше.
Анют, прости нас там за все. Я знаю, ты сможешь. Ты ведь сильная и добрая была. Светлая тебе память, солнце.

Сам по себе рассказ очень старый, примерно раз в два года я его полностью переделываю
Вот-с, прошу. Жду вашей критики.


Последние слова
Такие длинные истории иногда так быстро заканчиваются. Кажется, вечность для меня началась вчера. Сегодня же она от меня уходит. Что же, получается, вечность длится всего один день?
Незачем смотреть тебе в глаза. В них не видно ничего. Они лишь отражают чудовищный белый свет моих. Все равно что зеркало. Я пытаюсь их закрыть, не получается, жаль. Когда-то, тогда, безумно давно, но как будто вчера - ты понял, о чем я, мне всегда помогало закрывать глаза. Когда так делаешь, никому не дано узнать, что ты чувствуешь. Прячешься. Веки работают как панцирь.
Прости, я много говорить не могу. Скоро я не смогу говорить вообще, просто у меня очень мало времени. Ты слушай, слушай. Об одном прошу - слушай.
Ты же не помнишь, как все начиналось. Так давно, но с тех пор я ничего не забыла. Я помню почти все: каждый момент, каждую мысль, каждое слово, почти все, что с тех пор встретилось мне по пути. Только я никогда не запоминала глаза. Не помню ничьих глаз из всех увиденных моими за века. Только знаешь, твои помню... Да и смешно было бы их не помнить. Черные, как мягкая ночь, прекрасные, как небесные цветы. Смешно не помнить.
Обычный майский день, голубое небо, солнце - я так любила май. А еще я так любила... Странно. До сих пор боюсь сказать, ты представляешь?! До сих пор! Вечность ничему меня научила? Ты не бойся, это я смеюсь так, не пугайся. Так вот, о чем я там? Майский день? На самом деле все началось немного раньше, но это уже неважно. Те полгода, что прошли до моей смерти - не больше чем две утренние минуты по сравнению с той бесконечной ночью, что ждала меня потом.
В тот день я села на самолет и улетела в небо. Я не хотела в небо, я хотела в Грецию, на отдых, но получилось в небо. Кто же виноват.
А знаешь, это было красиво. Я всегда любила наблюдать за огнем. Он ведь и в твоих глазах тоже был. Я не любила ничего, что было без огня. А ты сам есть огонь.
Мы летели над морем, и красивее того, что я видела, были только твои глаза. Вокруг были белые дворцы и статуи облаков - в детстве я думала, что это такие острова в небесном море, и, летая с родителями на море, всегда пыталась разглядеть на облаках дома и жителей. Под нами было ослепительно-голубое море, оно отражало последние солнечные лучи в моей жизни. А там, где были мы, был огонь. Он танцевал свой танец обиды и гнева по полу и шторкам, по первым рядам. Он хватал за одежды людей и жег им лица за то, что они так уродливо кривили их в страхе. С бело-желтым сердцем, кто его понимал? Это же просто нелюбимый, непонятый, обиженный ребенок.
А я наслаждалась этой красотой. Если бы только при мне был карандаш, я бы хоть на спинке кресла нарисовала бы ее, а огонь бы принял этот подарок навеки, скрыл бы его от чужих глаз.
Но это наслаждение длилось недолго. Скоро все застлало черным дымом, я начала задыхаться, пальцы стали сине-черными. И я поняла, что сейчас со мной будет. Умру.
И я поняла, что ты этого так и не узнаешь. Главного. Того, что я никогда этого не говорила. Не писала. Не рисовала. Даже не думала. Сердце, только оно могло выдать тайну. Если бы его вскрыли, внутри бы ничего не было. Любовь выбросила оттуда прочь все сосуды и мышцы, оставив вместо них себя. А из раскрытого сердца любовь упорхает невидимой бабочкой. Вот и все. И тайну может выдать только оно, сердце. Оно поможет узнать имя, оно само все скажет. Но оно сгорит под обломками самолета. А нельзя, нельзя унести свой секрет с собой. Значит, пришло время сказать. Неважно, кому, важно, чтоб услышали. И рассказали тебе. Может, ты и поймешь.
Как хорошо, выход рядом. Крыло рядом. Я всегда, садясь в самолет, изучала в сотый раз прочитанную инструкцию по безопасности. Схема самолета. Сидения. Выходы. Пунктир светящихся лампочек вдоль рядов к выходам. Крыло.
Знаешь, я погибла с безумством. Если бы я так жила...
Я вылезла на крыло самолета. Хотелось красиво подняться во весь рост, но дикий ветер дал лишь изо всех сил вцепиться ломающимися ногтями в металл, прижал меня к нему до слияния. Он хотел не дать мне говорить, он набивался в рот обжигающими ледяными горькими комьями пополам с дымом. Дыхания не хватало. Но помешать мне не мог никто. Я набрала, сколько смогла, воздуха в уже навсегда искалеченные дымом пожара и сигарет легкие и прокричала куда-то вниз: "Я люблю тебя!"
Может, ты услышал, я не знаю. Может, нет. Ты ведь все равно не помнишь. Если ты и услышал, то через пару дней все равно забыл донесшийся из ниоткуда странный крик смутно знакомого голоса.
Если бы ты только знал, милый... Можно я буду тебя так называть? Мне ведь можно, мне ведь так мало осталось... Сколько мыслей было в тот момент в моей голове в тот момент, если бы ты знал. О том, что ты сейчас на пляже с ребятами, а может быть, и с Ней. Что плеск волн заглушает тебе все, кроме ее голоса. Сколько ярости было в последнем, едва заметном, но все же ударе черной Читать далее...

Ну что я могу сказать - я таки дожила до 19 =) Мне всегда казалось, что это уже совсем-совсем-точно взрослая, точка невозврата =) И таки да, началась у меня красивая взрослая жизнь, о которой я всегда мечтала - полная свобода и делаю, что хочу. Хотя иногда бывает тяжело. Устаю быть сильной. Но зато - свободна. Эммм, ну, в общем, ура!!!

Этот день был прохладный, но солнечный,
Я летела с работы домой.
Остановка. Скорее, маршрутку мне!
...Что-то хрустнуло под ногой.
Наклонилась. Представьте, там бабочка!
А точней, половинка ее.
Может быть, все такая же яркая -
Почерневшая лишь слегка,
Может быть, все такая же тонкая -
Но, увы, безнадежно мертва.
Может быть, не прошло и минуты,
Как летала она над тобой,
И не знала о смерти и боли,
Как была самой красотой.
А теперь - разорвали бабочку,
И лежит лишь крыло в грязи.
Скоро втопчут подошвой черною
И забудут. Увы, увы.
...Загораются звезды и падают,
Ты не жди меня больше домой:
Я сижу у пустой остановки,
Охраняя ее покой.
Я хочу сохранить хоть капельку
Уничтоженной красоты,
Защитить от грязи и серости,
Я уже не вернусь, прости.
И пускай говорят - сумасшедшая
У пустой остановки сидит,
И пускай говорят - бесполезно,
Ну а все-таки, вдруг полетит
Полетит, засверкает, воскреснет,
Засияет своей красотой.
Я по-прежнему жду и надеюсь,
Верю в чудо, пускай и зря.
Может быть, от меня все зависит
И назад мне уже нельзя?
На секунду теперь от бабочки
Отвести даже взгляд боюсь.
Холодает, и пачка кончается
Сигарет, а я горько смеюсь.
Знаешь, что? Мы с ней в чем-то похожи,
Я и бабочка, разве нет?
Чем я лучше? Я тоже летала,
А теперь по земле ползу.
Разорвали и скоро растопчут,
Биться дальше уже не могу.
Что ж теперь остается? Бабочка!
Пусть к чертям все идет, плевать,
Пусть вокруг даже бомбы падают,
Одного лишь хочу - летать...
Научи меня, мертвая бабочка!
Ты лети, ну а я за тобой.
Если б только меня ты слышала,
Однокрылый последний герой...
Славно пала в бою с равнодушием,
Я ж почетный несу караул,
Не угнаться за нашими душами.
...На рассвете нас дождь помянул.

Я слабое, астеничное создание, с тихим голосом, вечно низким давлением, пониженной кислотностью и медленным обменом веществ - все мои показатели то и дело стремятся к нулю. Поэтому иногда все-таки приходится кушать, чтобы немножко растормошить полукоматозное тельце, а то оно начинает болеть головой и блевать желчью. В последнее время я постоянно худею без видимых причин, даже мама заметила. И стрелка на весах вроде стоит на месте, а ребра выпирают все сильнее. Флюорограмму сделать, чтоли.
Завтра я приду на работу, и больные расскажут мне, что сегодня был дождь. До чего же, наверное, красива сейчас больница!
Раньше я думала, что для того, чтобы стать хорошим психиатром, нужен ум и огромный интерес. Теперь я поняла, что все это не поможет без огромной любви к людям - причем не только к нормальным, но и к тем самым больным, которые, как у нас говорят, геть божевiльнi, могут и матом покрыть, и наброситься. Такой, чтобы бороться, чтобы заражать своей любовью родственников и самого больного. Это ведь тяжело на самом деле. Обычно люди шарахаются от сумасшедших, а психиатрам, по-хорошему, надо их любить - потому что иначе они не будут бороться, они будут просто выписывать лекарства по схеме. Надеюсь, я не ошибаюсь.

Сегодня получила свою первую афуевертительную зарплату в 327 гривен. Чего, нормально так, для моего образования, возраста и опыта работы.
Весь день проторчала в психушке, с 11 до 11. Спасибо хоть , на ночь домой отпустили.

-Евгения Александровна, что у вас есть?
-Ничего у меня нет.
-А вы есть?
-Я есть.
-Вот видите!
Интересные все-таки эти больные.

Эх, товарищи больные, поймите, не тупые санитары и не бездушные. Просто мы обычные люди, которым недоступен ваш мир - и нам страшно слишком близко столкнуться с ним. Поэтому мы ведем себя до тошноты вежливо с каменными лицами. Во всяком случае, такая нестрелянная зелень, как я. Кто постарше да поопытнее - тем уже ничего не страшно.

Интересно, как с точки зрения человека, далекого от моего образа мыслей, звучала бы фраза "В психушке чувствую себя как дома" =)

Когда я покурю, всегда закрываю окно, вспоминая о кошке и что живем мы на 8 этаже. Перед глазами встает картинка, как в это окно улетает маленькое пушистое счастьице, и его со мной больше никогда нет - и руки закрывают окно. Очень-очень быстро.

Сижу подвываю Агате Кристи, а мозг плывет.

Как это ни странно, психиатрия снова мне помогает. Отвлекает от всех дурных и лишних мыслей, от боли, заставляет снова почувствовать к чему-то интерес, - еще одно средство, кроме боли, дающее понять, что я жива. Пришлось 4 дня не выходить на работу - аллергия сбила с ног вконец - кошмар! Завтра снова, в родное любимое пятое отделение, перебирать и тайком почитывать истории болезни, бегать курить в туалет, здороваться с больными и повсюду открывать двери своей чудо-ручкой. А пока - смотреть видео и фильмы про сумасшедших, читать книжки по психиатрии, и не вспоминать о том, что за пределами бумаги и экрана.
Как-то все странно. Боль вроде уже поутихла. Остался гной. Болезненное воспаление, потихоньку, кажется, переходящее в некроз. Хрен его знает, бывает ли так у хирургов, а вот у психиатров точно бывает.
Он все еще живет у меня. Он обнимает меня и во сне кладет голову мне на живот. Мы улыбаемся. Мы смеемся. Мы ходим в кино и ездим к друзьям. Мы, черт побери, идеальная пара, и почти никто ничего не знает - потому что это слишком больно и как-то стыдно. Только вот как-то в губы перестали целоваться. Совсем.
Но к сентябрю я его точно выселю. Пускай разберется со всеми своими тараканами и тараканихами. Может, когда-то снова будем вместе, если судьба. А пока... Каждому надо время.

Все. Это все.
Еще позавчера я верила в сказку, верила в вечную любовь, в верность до гроба. Увы и мне и ах.
У меня был самый любимый в мире Богдан, такой влюбленный, преданный и... У меня была вера в то, что у меня всю жизнь будет только один, мой первый-единственный мужчина, что когда-то у нас будут дети, похожие на него, а после смерти один будет ждать другого на нашем облачке...
Позавчера вечером наш сверкающий яркий хрустальный шарик дал трещину.
Вчера он разбился.
Долго рассказывать, что и как. Есть просто одно имя - Катя. Есть просто два месяца встреч. Есть просто 20 поцелуев. Которые он не считал даже за измену.
И очень много боли.
Чувство, как будто со всей силы ударили по солнечному сплетению - полукоматозное состояние, очень больно и не хватает воздуха. Хотя я называю это по-другому - судьба бьет по печени, с ноги и больно.
Вот так. Не сбыться теперь мечтам про то, как мы переедем на квартиру побольше, у нас будет еще одна кошка и собака, как мы станем богатые и знаменитые, купим домик с камином, а потом вообще уедем в Исландию, и там я научусь лечить шизофрению. Нет, может, все это и будет, но увы - не с ним.
Меня предал самый близкий человек, которым я жила, кроме которого у меня толком и не было никого. Теперь у меня действительно никого, кроме нескольких подруг. Родителей толком нет, любимого нет... Только кошка и пустота.
Как больно теперь вспоминать все наши ночи, особенно первые, всю нашу любовь, улыбки, счастье, его цветы, как он ловил меня с розами на трамвайной остановке, как лез ко мне на 8 этаж по трубе, как... Зачем все это было? Чтобы так все похерить? Моя душа истекает гноем.
Он так хочет что-то исправить. Он оправдывается. Он извиняется. Он пытается вести себя, как раньше. Он спрашивает, что надо сделать, чтобы я простила. А я понимаю, что слова его ни копейки не стоят. И от каждого "люблю" мне становится только хуже.
Я так не хочу его терять, я не могу без него дышать. Но увы - шарик разбился, его не склеить.
Я так давно не слышала этого звука разбивающегося сердца.
Вот так как-то.

епрст, мне 18 лет и я работаю в психбольнице
не надейтесь, баек про сумасшедших не будет. я не имею на это права.

Я так устала, с меня хватит,
Устала плакать, думать, ждать.
Все поняла в пустой кровати.
Устала жить, устала врать.
Ты столько раз сказал: "Люблю",
Я столько раз скажу "Я тоже".
Зачем я все это терплю?
Закладывает уши ложью.
Ведь точно кто-то врет из нас,
А может, не один, а оба,
Я не могу сказать сейчас,
Казалось бы, любовь до гроба,
А вышло - страсть всего на час.
Зачем мы встретились? Не знаю.
И сколько скажем еще раз:
"Ты знаешь? Все. Я забираю
Обратно сердце и слова,
Что так летели, из души,
Еще недавно. Не судьба.
Прощай. И лучше не пиши"?
Я не приемлю полумер,
Мне не подходят получувства,
Ты больше не влюбленный зверь,
Ты снова человек. Мне грустно -
Выходит, правы были те,
Кто говорил, что все проходит,
Что все любившие во тьме
Однажды руку не находят
Того, кто столько рядом шел,
Однажды устают искать,
Тогда, когда почти нашел,
И с криком: "Сколько можно ждать?",
Слезами на глазах, уходят.
Я вижу - больше не нужна,
Послушай, что ж это выходит,
Когда я так тобой больна?
Тебя преследовать не буду,
Я лишь хочу понять, за что?
Я наши ночи не забуду,
И их не повторит никто,
Я не забуду нашу боль,
Скандалы, драки, расставанья,
Последний раз взглянуть позволь
В глаза, готовые к прощанью.
Ты понял все, а я давно
Все поняла в пустой кровати.
Тебе, похоже, все равно,
А я устала, с меня хватит!

Хорошо все-таки, когда у больного в анамнезе присутствует хотя бы одна (и лучше, если всего одна!)детско-подростковая несчастная любовь. Которая до ужаса глупая, наивная и сумасбродная. С битьем портфелями по башке, слезами в подушку, тетрадками со стихами, анонимными валентинками, часами болтовни по телефону и минутами дышания в трубку... И даже пару раз с вызовом родителей в школу. Когда подруги уже вешаются от разговоров о нем (4 года - шутка ли, не каждая выдержит!), а родители изо всех сил делают вид, что не в курсе, когда весь класс сходит с ума от сплетен и догадок - в кого же, е-мое, влюблена Женька? Когда решаешь подарить ему замечательную статуэтку в виде ежика, говоришь об этом лучшей подруге, через 5 минут, конечно же, чисто случайно и вообще телепатически узнает весь класс, и когда выходишь на перемене в коридор, чтобы этого самого ежика ему торжественно вручить, сзади на расстоянии двух метров на цыпочках крадется весь класс - включая, конечно же, самого субьекта дарения - чтобы узнать, наконец, - ну е-мое, ну кто же? Когда он пытается накормить тебя снегом, и вдруг понимаешь, что ни черта он не пытается, а просто уже минут пять как стоит просто обнимает. Что делать? Правильно, вырываешься, разворачиваешься и бьешь в глаз =) Когда болтаешь с ним по телефону о погоде, и вдруг слышишь "Я тебя люблю", не веришь своим ушам, переспрашиваешь - "Да ничего, говорю, у Лехи хорошо погуляли". Да, но говорили-то только что о погоде... Когда запутываешься в собственном дневнике (не электронном, а который под подушкой!) во всех его кодовых именах (а вдруг мама найдет и прочитает, это ж такой позор будет!). Когда на спор целуешь его в щеку (с разбегу, зажмурившись, коварно и неожиданно), он потом долго со счастливой улыбкой бегает и кричит "Сволочи!", а ты очень громко и тоже с улыбкой кричишь на подругу, которая это все затеяла... Очень много таких "когда".

Потом ребенок-подросток вырастает. Он, ну ладно, в нашем случае, она, начинает встречаться с классным парнем, еще и на полтора года старше - подруги ликуют, "ну наконец-то! надоело уже про того твоего придурка-одноклассника слушать" - они еще не знают, что про нового парня им предстоит слушать как минимум ближайшие три года, а то и дольше. Она поступает в серьезный университет, съезжает к своему парню на съемную квартиру, они заводят кошку, хомяка, рыбок. Она его любит, часто называет мужем и вполне готова расписаться, когда закончит универ. Мальчик, надо сказать, тоже в долгу не остается - поступает в не менее серьезный университет, заводит себе девушку-блондинку, которую она просто не переваривает, сама не зная почему, хочет стать крутым бизнесменом, набирает десяток килограмм и начинает бриться. Они больше не болтают по телефону, но поздравляют друг друга с днем рождения и иногда комментируют фотки в контакте. Она не понимает, куда все вот так уходит, но и не особо парится. Она смотрит на его фотографии и не понимает, из-за чего сходила с ума всю школу, но точно знает, что ни за что бы не ушла к нему от мужа, даже если бы очень звал. Но девушку-блондинку все равно не любит и радуется, когда они расстаются, а потом огорчается, когда сходятся обратно.

И все, что остается от сумасшедшей и глупой детско-подростковой любви - пухлая тетрадочка корявым почерком, которую от мужа тщательно прячут ("да не дай Бог узнает, какая я дура была!") и музыка. Такая же наивная и глупая - древнее блестящее диско 80-х.

Так почему же хорошо, когда есть в анамнезе у больного такая любовь? Потому, что потом можно, когда муж на работе, включить эту самую музыку диско, полистать тетрадочку, посмеяться, кое-где даже всплакнуть и, в общем-то, неплохо провести время. А на встрече выпускников долго и беззастенчиво пялиться на этого мальчика - оба знают, что у тебя на это есть полное право.

Кто бы знал, какое это извращенное, горькое удовольствие - обнимать изо всех сил, как угодно, не таясь, спящего любимого человека, которому я больше не нужна, но он пока рядом - горько, и только потом тихонько в ванной вытереть слезы, когда он сквозь сон недовольным голосом проворчит "Вставай". Я сегодня, кажется, узнала.
Я же вижу, я же чувствую, что не просто все не так - все ну очень уж не так. Я не верю тебе, когда ты говоришь "Люблю" и по сто раз переспрашиваю "Честно?" и все равно не верю. Раньше я, как ясновидящая, видела наше будущее - а теперь оно, как бы так сказать, туманно - и я его не вижу. Почему нельзя прямо все сказать...
А еще мне не нравится, когда у тебя на спидометре 120 и ты пытаешься угробить нас обоих.

Умудрилась съесть полмиски прокисшего супа. Теперь сижу в истерике. У меня просто глобальная проблема: по никому неизвестным причинам я неспособна отличить испорченные продукты, прокисшие, протухшие и просто гнилые, если нет явных признаков, как-то: плесень, гниль и прочее. Всю жизнь перед тем, как что-то съесть, что вызывает сомнения, прошу кого-то попробовать, понюхать или звоню бабушке и спрашиваю, могло ли это уже испортиться. Как-то я неделю ела гнилые арбузы и радовалась - какие сладкие и сочные! А потом приехала мама, разрезала арбуз, из него сразу вытекло поллитра сока пополам с мякотью и она сказала "Выбрасывай нафиг, они же сгнили давно". Может, именно поэтому я просто до истерики боюсь гнилых, испорченных, червивых продуктов. Реально фобия, стоит мне увидеть заплесневелую булку, и я уже где-нибудь под столом корчусь и визжу. Есть еще такой прикол: апельсины, лежащие на блюде, всегда начинают гнить с той стороны, которую не видно. Беру апельсин, поворачиваю другой стороной - а там зелень. Апельсин летит в стену, я забиваюсь в самый дальний уголок и жду, пока кто-то все это уберет. А если я разрезаю яблоко а там червяки, я начинаю беспорядочно тыкать ножом во все стороны. Я всегда говорю, что лучше съем насквозь прохимиченное пестицидное генномодифицированное яблоко, чем червивое, и плевать мне на все утверждения, что червивые яблоки - самые полезные. А как-то, когда я была маленькой, в гостях, я взяла абрикос, разломала, а червяк выполз оттуда прямо на тарелку. Я начала верещать, а мама подумала, что это удачный момент для воспитания и начала орать, чтобы я сама вынесла все это на кухню и помыла тарелку. Истерика продолжалась, пока какая-то тетенька все это не убрала. Я выросла, истерики остались. Абрикосы больше не ем. И персики. Вообще стараюсь есть только те фрукты, где червей не бывает - апельсины, виноград, гранаты, клубнику, бананы.
А теперь вот суп. Кажется, я супы еще долго не буду есть.

Я подлая сволочь. Макс встречался со своей девушкой чуть дольше, чем я с Богданом, и все это время я ее не переваривала. Теперь у обоих вконтакте стоит статус "не замужем/не женат" а у нее статус "Отдам сердце в хорошие руки". А я радуюсь, как ребенок, хотя он мне давно нафиг не нужен. Не знаете, Бог такое прощает на том свете?

мой мир тихо рушится

как же я устала от всего, что вокруг происходит.
устала от борьбы с Богданом. милый, извини, я думала, что ты тряпка. я ошибалась, извини меня еще раз. ты загоняешь меня в угол, ты загоняешь меня под плинтус, и я чувствую, что одних кулаков мне будет мало, чтобы оттуда выбраться.
я устала от людей, которые вечно что-то от меня хотят. вам так нравится моя улыбка? а вы не пробовали не пытаться получить ее бесплатно, безвозмездно? а мне топливо для моих улыбок не надо? я устала быть волшебницей, создающей все из ничего.
я устала сама от себя. я бы хотела от себя уйти, если бы было возможно.
а на улице весна, тепло... но я в этой весне чувствую себя чужой.