- Кто я, бабушка? Несчастнейший из смертных!
- Не говори этого никогда! Судьба подслушает, да и накажет: будешь в самом деле несчастный! Всегда будь доволен или показывай, что доволен.

Интервью:
Справка:
Мамонов Петр Николаевич — лидер московского андеграунда 80-х, в совершенстве владеет английским и норвежским языками, его переводы публиковались во многих поэтических антологиях. В прошлом: банщик, лифтер, наборщик в типографии, корректор, работник бойлерной, заведующий отделом писем в журнале «Пионер», рабочий в продуктовом магазине… Основатель группы «Звуки Му» и стиля «русская народная галлюцинация» — дикая смесь музыки, поэзии и театра. Ныне православный отшельник. Недавно сыграл в новом фильме Павла Лунгина «Остров».

– Ведь как все нынче извращено. Вот критики тут недавно фильм «Остров» Павла Лунгина разбирали, о церкви говорили как о чем-то ветхожитийном, типа «Илья Муромец». Как жить дальше, если ни во что не веришь? Будешь пихаться налево-направо. А если вера есть, как не хочется сесть, все уступишь старухе место. Вот тебе и все христианство. Посуду помой вне очереди. Христианский поступок? Христианский. Ведро вынеси. Ну не настаивай на своем. Не ори: «Не разогрето!». Потерпи минуты две. Она, бедная, сейчас разогреет. Тоже устала. Ее по-своему мутит-крутит. Что ты все «жена должна», «муж должен». Любовь — это не сю-сю, му-сю. Не Асадов. Это тяготы друг друга нести.
Лежит человек рожей в снег. Почему думаем, что пьяный, может, у него сердце? А если и пьяный. Посади его на парапет, чтоб не замерз. Бежим мимо. Мимо себя. Сделаешь что-то такое… Лежишь вечером и думаешь: «Чо тебе так хорошо? Чо тебя тащит так? Вроде и не пил. Почему комфортно на душе? А… Сегодня бабке сумку помог — три ступеньки…». Он же нам сторицей…
Мне здесь одна девушка говорит: «Не люблю своих родителей». Обожди. А ты им помогаешь? В магазин ходишь? «Да, — отвечает, — все, что нужно, делаю». Значит, любишь, а что там в чувствах копаться. Плюнь ты на это. Нельзя по чувствам жить. Сегодня — солнышко. Завтра — дождичек пошел. Упал, ногу сломал — третье чувство. Жить надо по закону: не «Дай», а «На». Как это так, недоумевают, снимут верхнюю одежду — отдай и рубашку? Привыкли жить навыворот. У нас на голове, если пощупать, образовалось плоское местечко, на котором удобно стоять. Так и живем — вверх ногами. Все, что Богу угодно, презираем. Сильный помоги слабому. У нас — задави. Богатый — отдай. У нас — хапани, да охрану поставь, чтоб не украли.
У нас извращенный взгляд на христианство. А это просто. Сколько крови можешь отдать за другого. Потому что написано: «Что сделал одному из малых сих, то ты сделал мне». Сколько можешь у постели матери просидеть, которая одурела от старости и болезней. Вот где приходится умирать каждый день. Как в Чечне ребятишки стоят. Чеку выдернул один придурок, сейчас — взрыв, подполковник, не думая, бросается. Его в куски. Восемь человек живы. Коммунист, некрещеный, никогда в церковь не ходил, о Боге вообще не думал, но он христианин. В рай — ракетой.
А то в храм пришел, поклоны бьет, свечек понаставил. А сердце — пусто. Христианский поступок? Мимо. Хоть обмолись весь, объезди все Афоны, облобызай мощи. Ничего не будет. Смотришь на нищего: «А… это все обманщики. По телевизору показывали эту мафию». Да дай ему 50 копеек. Что у тебя убудет? Ошибись в эту сторону. Что ты веришь ящику? Настоящая мафия — кто у джойстика этого сидит, пять человек — манипулируют всеми нами. Шиш им с маслом. Не выйдет.
Я 11 лет в провинции живу. Так же народ трудится. Так же встает до зари. Так же девушка в троллейбусе в 30-градусный мороз — попробуйте-ка десять часов: «Ваши билетики, ваши билетики». За пять тысяч в месяц. Вот я — от этих депутат. Для них работаю. Хоть и трудно, стараюсь по закону жить. Из десяти два раза удается. Зажать свой рот окаянный, чтоб не выскочило обидное слово. Не отпихнуть человека. Не перебить. Выслушать. Пишут же отцы: надо перед друг другом стоять, как перед древней иконой.
Что значит не осуждать? Не выносить приговора. А мнение иметь мы обязаны. Господь пытался вразумить фарисеев, и гнев его был праведный. Праведный, когда гневаешься на себя. Что опять, дурак, напился вчера. Когда свой грех возненавидишь. Привычку мерзкую, въевшуюся в тебя. Никак не можешь с ней справиться. Только возненавидя ее, начнешь побеждать.
Стараюсь поучаться, хоть лет уже много. Вот у нас автобус из Вереи… рейсовый до Москвы. Два часа ходу без остановок. Места все по номерам — не пересядешь. С ужасом смотрю: впереди меня сваливаются два пьяных дембеля. Матерщина, о бабах… Все по полной. Думаю, ну на два часа попал — караул. Потом говорю себе: «Але. Давай-ка это… Подумаем спокойно, внимательно. Кто эти ребята? Выросли в деревне. В то время, когда не было намечающегося сейчас подъема. Что видели? Отец пьет, колотит мать, постоянный мат. Телевизор орет дурацкий. До восемнадцати как-то дотянули. Взяли в армию. Колотили их. Потом они колотили. Вот «новоиспеченные» явились. Чего я от них требую… Я их чему-то научил? В их дом зашел? Книгу прочитал?». Смотрю, а мы уж приехали — не заметил, как.
Все зависит от нас: как Читать далее...

Не говори! Меня он, как и прежде любит,
Мной, как и прежде дорожит...
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.

То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,
Увлечена, в душе уязвлена,
Я стражду, не живу... им, им одним живу я -
Но эта жизнь!.. о, как горька она!

Он мерит воздух мне так бережно и скудно,
Не мерят так и лютому врагу...
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу!

Это цитата сообщения biowoolfa Оригинальное сообщение

Я такая, как есть, я не буду другой,
Я такая, как есть, я останусь такой.
Я наивна бываю, бываю - вредна,
Но, такая, как есть, я на свете одна.
Я такая, как есть, я умею любить.
Кто увидит меня, тот не сможет забыть.
Я умею ласкать, но умею и бить.
Я умею спасать и умею губить.
Я такая, как есть, я похожа на страсть.
Строя жизнь, я себя успеваю ломать.
Я немного грущу, и немного смеюсь.
Я бесстрашна бываю, но я и боюсь.
Я такая, как есть, я люблю помогать.
Но бывает, что я не могу не кричать.
Я бываю вольна, я бываю одна.
Пылкой быть я могу, а потом - холодна.
Я такая, как есть, я не стану иной.
Я немного поплачу у вас за спиной,
Вытру слёзы и мило в ответ улыбнусь.
И такой, как я есть, к вам опять повернусь

Иди, иди за мной - покорной
И верною моей рабой.
Я на сверкнувший гребень горный
Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,
Ее бездонностью дразня.
Твой будет ужас бесполезный -
Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пыли
И от круженья охраню
Всей силой мышц и сенью крылий
И, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,
На незапятнанном лугу,
Божественно-прекрасным телом
Тебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малость
Та человеческая ложь,
Та грустная земная жалость,
Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,
И, околдованная мной,
Ты полететь захочешь выше
Пустыней неба огневой, -
Да, я возьму тебя с собою
И вознесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,
Ты у'зришь новые миры -
Невероятные виденья,
Создания моей игры...

Дрожа от страха и бессилья,
Тогда шепнешь ты: отпусти...
И, распустив тихонько крылья,
Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,
Уничтожаясь на лету,
Ты полетишь, как камень зыбкий,
В сияющую пустоту...

9 июня 1910

Тихо бродит над домами зимняя ночь.
Мне преграды между нами не превозмочь.
Дом твой белой колесницей весь замело,
Окольцованною птицей бьюсь о стекло.

И развеется в надежде дым над крышею седою,
И останусь я, как прежде, только с нашею бедою -
Ты ведь тоже - так случилось - окольцованная птица,
И зима, что нам приснилась, никогда не повторится.

Ночь за окнами плыла снежная.
Ах, какая ты была нежная.

Мы с тобой нашли друг друга, значит есть Бог.
Повторяла ночью вьюга каждый твой вздох.
Я проваливался снова в запах волос,
А потом всего три слова с губ сорвалось.

Этот мир навек, без срока, из любви был Богом создан.
Сколько ж лет я одиноко путь к тебе искал по звездам,
И не знал, что звезды эти на глаза твои похожи.
Если нет любви на свете, значит Бога нету тоже!

Ночь над городом плыла грешная.
Ах, какая ты была нежная.

Тихо бродит над домами зимняя ночь.

"Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, все промыслительно. Замечайте события вашей жизни. Во всем есть глубокий смысл. Сейчас вам не понятны они, а впоследствии многое откроется, ибо вся жизнь наша располагается точно по какому-то особенному, таинственному плану"

Когда без движенья и без речей,
В безмумстве забвенья, с твоих очей
Очей не сводя, я перед тобой
Томлюсь и сгораю, о милый мой...
И долгие ночи без слов и сна
Очами я в очи погружена...
О, знай - я читаю в очах твоих,
И верь - я страдаю, читая в них...
Ты скрытен глубоко, о милый мой.
Но светлое око предатель твой....
И пусть я страдаю тоской твоей,
Но я понимаю язык очей...

"Жизненная задача - не в том, чтобы прожить без тревог, а в том, чтобы прожить достойно и не быть пустым местом и балластом своей страны"

Почаще смотрите на звезды. Когда будет на душе плохо, когда вас обидят, когда что не будет удаваться, когда придет на вас душевная буря – выйдите на воздух и останьтесь наедине с небом. Тогда душа успокоится.

"Ясно, что свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонениями"

И вот горькие слова, которые мы читаем в этих письмах. Флоренский пишет: "Обществу не нужны мои знания. Ну что ж, тем хуже для общества". И это была правда, потому что пострадало наше общество. "Фактически, пишет он, уничтожение опыта всей жизни, который теперь только и созрел, мог бы дать подлинные плоды. На это я не стал бы жаловаться, если б не вы. Если обществу не нужны плоды моей жизни и работы пусть остается без них. Это еще вопрос, кто больше наказан я или общество тем, что я не проявляю того, что мог бы проявить. Но мне жаль, что я вам не могу передать своего опыта, и главное не могу приласкать вас, как хотелось бы и как мысленно всегда ласкаю". Пройдет всего два года, и пуля убийцы-палача прервет эту прекрасную жизнь.

Не менее трех глубоких душевных кризисов потрясли жизнь Павла Александровича. Первый был благодатным кризисом в период юношества, когда он, выросший в среде нерелигиозной, однажды понял несостоятельность материалистического взгляда на мир и страстно стал искать из этого выход.

Другой тяжелый личный кризис произошел, когда он пытался себя выстроить. Такому человеку нести собственное бремя, бремя самого себя было очень непросто. Один человек, знавший его, рассказывал мне, как Флоренский, шутя, говорил ему, что логически он способен доказать, и очень убедительно, вещи совершенно противоположные. Его интеллект был колоссальной машиной, но вместе с тем это не был только отвлеченный человек, теоретик, это был человек глубоко страстный. Бердяев вспоминает, как в монастыре у одного из старцев, куда его привезли благочестивые друзья, он видел молодого Флоренского: тот стоял в церкви и плакал, рыдал... Это была очень непростая жизнь.

И еще один кризис, перед самой революцией, который мало отмечен биографами. Это было в 1916 г., когда Флоренский написал книгу "Около Хомякова" критическое исследование. И в ней он выдвинул целый ряд положений, которые вызвали резкую реакцию со стороны его ультраправославных друзей. Критика вызвала у Хомякова такое смятение души, что тот помчался в Сергиев Посад к Флоренскому и всю ночь его там пилил, пока отец Павел не уронил голову и сказал: "Я больше не буду ничего писать о богословии". Чтобы такое признание вырвалось у такого человека, автора столь знаменитой книги как "Столп и утверждение Истины", это должно быть непросто. И в самом деле, после этого Флоренский больше не работает над созданием целостной религиозно-философской системы. Последняя работа в этой области, как бы прощание с сугубо богословским миром, это лекции по философии культа. Они были изданы лишь много лет спустя, посмертно, и, пожалуй, вызвали самую резкую критику.

Это фигура особая. Особая по своей судьбе. Потому что большинство русских религиозных мыслителей начала XX века были изгнаны или добровольно покинули отечество, и судьба их была связана с русской эмиграцией. Отец Павел Флоренский был одним из немногих, кто остался здесь. Кроме того, Флоренский это человек, которого никак нельзя однозначно охарактеризовать. Инженер? да, тридцать патентов на изобретения в советское время. Философ? да, один из ярчайших интерпретаторов платонизма, один из ярчайших русских платоников. Поэт? да, может быть, не крупный, но все-таки создававший стихотворения и выпустивший книгу стихов, друг Андрея Белого, росший в атмосфере символистов. Математик? да, ученик знаменитого профессора Бугаева, создавший очень интересные концепции в этой области; человек, который одновременно со знаменитым теперь петроградским ученым Александром Фридманом и независимо от него пришел к идее искривленного пространства. Фридман отец теории расширяющейся Вселенной, которую он построил на основании уравнений Эйнштейна. И Флоренский очень близко подошел к этой теории точно в то же время, в 1922 году, работая совершенно в другой части страны.

Мысль Флоренского простиралась на историю искусства, что было, можно сказать, его второй профессией (или третьей, или десятой). Флоренский был эрудитом. Протоиерей Василий Зеньковский, автор монументальной "Истории русской философии", говорит о его давящей учености. Люди, которые знали Флоренского, рассказывали мне, что можно было получить от него обстоятельный ответ практически на любой вопрос в самых различных областях гуманитарных и технических наук. Флоренский был утонченным богословом. Флоренский историк; хотя историческая тема мало присутствует в его произведениях, но он историк-археолог, он автор многочисленных небольших монографий, статей по исследованию древнерусского, средневекового творчества, иконописи, мелкой пластики. Неутомимый труженик, человек, которого уважал и ценил Вернадский. Они шли в одном русле научных исследований. Вернадский шел как бы сверху, от целостного, глобального видения; Флоренский шел снизу, в поисках этого глобального видения.

К сожалению, не все еще опубликовано из произведений Флоренского. Но сегодня можно сказать, что это фигура, безусловно, огромного масштаба, хотя и вызывавшая и до сих пор вызывающая споры. А споры вызывали все и Пушкин, и Леонардо да Винчи. Тот, о ком не спорят, никому не интересен.

Флоренский был связан с Московским университетом, с планами и институтами по электрификации страны; Флоренский преподаватель Московской духовной академии, профессор истории философии; одновременно он редактор журнала "Богословский вестник". Многосторонность его интересов возникла еще в детстве. И его называли русским Леонардо да Винчи. Но когда мы говорим "Леонардо да Винчи", нам представляется величественный старец, как бы взирающий с высоты своих лет на человечество. Флоренский умер молодым. Он исчез. Арестованный в 1933 г., он исчез, и родные (жена и пятеро детей) не знали, где он и что с ним, очень долго не знали, поскольку в 1937 г. его лишили права переписки. На самом деле Флоренского в это время уже не было в живых. Вот свидетельство о смерти, полученное родными:

"Свидетельство о смерти. Гражданин Флоренский Павел Александрович умер 8 декабря 1937 г. Возраст 55 лет (неверно 56). Причина смерти расстрел. Место смерти Ленинградская область".



Пятьдесят шесть лет. Человек, который за несколько месяцев до этих событий, находясь в адских каторжных условиях, продолжал активную научную работу; человек, который жил глубокой духовной, умственной жизнью, который свои богатые знания передавал детям (до 1937 г. разрешалось писать, и даже были моменты, когда семья могла к нему приехать), таким человеком может гордиться любая цивилизация. Он стоит на одном уровне с Паскалем, с Тейяром де Шарденом, со многими учеными, мыслителями всех времен и народов. И он был застрелен как последний преступник он, абсолютно невиновный человек!

Среди русских философов Флоренский был наиболее аполитичен. Весь ушедший в мир своих мыслей, погруженный в работу, он всегда стоял несколько в стороне от общественной жизни. Даже его попытки как-то к ней приблизиться всегда кончались ничем. Он был невиновен и был нужен стране как инженер, как ученый, как бескорыстный работник. Но его предпочли просто застрелить. Вместе с этим свидетельством комитет государственной безопасности передал родным копию акта "Приговор тройки ОНКВД по протоколу 199 от 25 ноября 1937 г. в отношении осужденного к в. м. н. (то есть высшей мере наказания) Флоренского Павла Александровича приведен в исполнение 8 декабря 1937 г., в чем и составлен настоящий акт". И подписи, как во всех канцеляриях. И фотография приложена человека со следами избиения на лице, человека, который весь ушел вглубь, потому что его терзали и пытали. Вот такая была эпоха, такие люди стояли у власти.

"Я уверен, что худшее ещё впереди, а не позади, что кризис ещё не миновал. Но я верю в то, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную..."

"Человек в мире, но человек так же сложен, как мир. Мир - в человеке, но и мир так же сложен, как и человек".

"Политическая свобода есть опасный обман и самообман масс... Все права на власть - избирательные, по назначению - старая ветошь, которой место в крематории... Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада... На созидание нового строя есть одно право - сила гения. Право это - одно только не человеческого происхождения и потому заслуживает название божественного".

"Человек есть бесконечность".

"Мне не трудно многое убить в себе, но что из этого выйдет? Я мог бы убить в себе всё, что связано с полом, но тогда бы во мне умерло всякое научное творчество. Почему от многих сочинений пахнет мертвечиной? Как будто бы всё на месте: есть большая учёность, приличный язык, но читать невозможно - потому, что их писали скопцы".

"Самая видимость чуда уже была чудесна".

"Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели".

"Вглядись в явление - и увидишь, что оно есть шелуха другого, глубже его лежащего".

"Что я делал всю жизнь? Рассматривал мир как единое целое, как единую картину и реальность, но в каждый момент или, точнее, на каждом этапе своей жизни, под определенным углом зрения. Я просматривал мировые соотношения на разрезе мира по определенному направлению, в определенной плоскости и старался понять строение мира по этому, на данном этапе меня занимающему признаку. Плоскости разреза менялись, но одна не отменяла другую, а лишь обогащала. Отсюда - непрестанная диалектичность мышления (смена плоскостей рассмотрения), при постоянстве установки на мир, как целое".

"Вещество, участвовавшее в процессе жизни, и притом жизни индивидуальной, остается навеки в этом круговороте".

"Человек есть сумма Мира, сокращенный конспект его; Мир есть раскрытие Человека, проекция его".

Жизнь вовсе не сплошной праздник и развлечение, в жизни много уродливого, злого, печального и грязного. Но, зная все это, надо иметь перед внутренним взором гармонию и стараться осуществить ее.

"Свои детские и отроческие годы я провел в постоянном и ненасытном, и никогда ненасытимом, созерцании моря... я помню свои детские впечатления и не ошибаюсь в них: на берегу моря я чувствовал себя лицом к лицу перед родимой, одинокой, таинственной и бесконечной Вечностью, из которой все течет и в которую все возвращается. Она звала меня, и я был с нею... Я любил море за его тайну. Была внутренняя близость между ним и мною"

Это цитата сообщения Mila111111 Оригинальное сообщение

" Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться."
" Я уверен, что почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм. Пойми, она целует, обнимает, отдается - и она УЖЕ мать. Для нее,е сли она любит, любовь заключает весь смысл жизни-всю вселенную! Но вовсе не она виновата в том, что любовь у людей приняла такие пошлые формы, снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины,в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами,неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью."
[460x631]

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

1829

Это цитата сообщения Mila111111 Оригинальное сообщение

Почему я тебя полюбил? Пусть я плачу, встречаясь с тобою, -
Но любовь прибавляет мне сил, Чтоб бороться со злою судьбою.
Слез ответных не смею я ждать, Но в душе - благодарность живая:
Ты меня заставляешь страдать, К жизни истинной путь озаряя. Илья Чавчавадзе
[420x416]