Он всегда подозрительно относился к чужим и новым ему людям. Бывает, заметит такового – сразу начинает важничать и кривляться. Ну а когда сопьется с ним – друзья навеки. Мигом пропадает чувство, что он гуру вселенной. Да и какая там вселенная! Всего лишь деревушка на самой окраине области, граничащей с Казахстаном, где он и доживал свою глупейшую жизнь. Звали его дед Пантелей.
Жил он в одном из домиков-близнецов, которые были разбросаны, или, я бы сказал, выброшены, за три километра от города. Семь-восемь домишек, обособленные названием Облянищего. Так как дед Пантелей был коллекционером раритета, все дорожные трофеи нес к себе в хату. Вот как-то был он на большой дороге, междугородней трассе, оттуда и свинтил синенькую табличку «Облянищего 3 км». На ней он рубил скотину, а осенью сушил воблу. В его доме было много раритета. Например, когда приходили к нему гости, что бывало крайне редко, он рассказывал им, как ему в телевизор насрали крысы, поэтому с тех пор на экране рябь. Пантелей давно уже забыл, что антенна на крыше дома была погнута и ее назначением уже год было клубом любителей теплых встреч ворон и голубей.
- Ну как твой телевизор то? Шипит еще? – спросил Вовка-сосед.
- А я нынче не наши фильмы смотрю. Американские. Все одно русскую речь не слышу. Все у меня в голове смешивается. А картинка красивая. Вот и смотрю. Приходи – посмотрим. Сегодня какой-то фильм по второму каналу. Вон Валя говорит, смотреть буду. Да и я решил. Она ж в городе работает. Врач. Знает, что сейчас люди то смотрят, - Пантелей говорил, сидя на завалинке и смоля Беломор.
- Не. Вечером дел полно. Картошку перебирать надо, завтра на базар везти. Сегодня вот все утро копали с внуком.
- Внучек не иначе к тебе погостить приехал? – заулыбался Пантелей.
- Да. В пятый класс вот перешел. Скоро в школу.
- Пусть ко мне придет, я его на машине своей покатаю! – Пантелей встал и указал папиросой в сторону огорода.
Вовка посмотрел секунду на деда, потом в поле, потом опять на него. Усмехнулся в сторону, пнул грязь и пошел дальше, в сельпо.
У деда Пантелея был настоящий «Запорожец», который достался ему от друга Мишки из поселка. Правда, без дна. Ну, как следствие, без ходовой части вообще. На дно, простите, автомобиля дед Пантелей повалил толстенный матрац с парой пружинок наружу и отдыхал, лежа на нем, знойными летними днями. Возможно, в те минуты он мечтал о реве мотора и ветре, бьющем ему в лицо. Это было почти возможно, потому что в этом «летнем бунгало» лобового стекла не было. В капоте Пантелей хранил инструменты, рыболовные снасти, топор и веревки с гвоздями. Ничем из этого он не пользовался, кроме удочки, с которой он ходил даже к соседям выпить. Вдруг захочется душу отвести – хуяк, на речку. А если заманит и соседа – домой уже приходили без улова, зато счастья хватало ему на неделю.
- Айда порыбачим, - Пантелей стоял у калитки Вовки уже в 5 утра, снарядившись самодельной удочкой, сеткой для улова, да ведерком, где была коробочка с червями, запасная леска и пара крючков.
- Твою мать, Пантелей! Пришел бы ты ночью, я б тебя застрелил и кинул бы в озеро на подкормку. А с утра бы порыбачил, - Вовка спал в палисаднике в гамаке и ужасно матерился с утра.
- Айда, не груби. Я тут червячков накопал в помойке, там у Нюркиного дома бывшего…
- Сам ты на старого червяка походишь, Пантелей. Тупой как вон то бревно, - Вовка указал пальцем в пустоту и стал слезать с гамака. Потом запутался в нем, упал и так матюгнулся, что Пантелей попятился назад. Минуту погодя дед уже потихоньку направился к озеру.
- Обожди меня, Пантелей. Я водки возьму, - крикнул ему вслед Вовка.
Зимой в Облянищего жизнь умирала. Более или менее живыми существами на тех двух улицах были непуганые собаки, которые сходили с ума от бесконечной свободы и скуки в глуши. Остальные жители деревушки валялись в койках и не отрывали глаз от телевизора, жарили картошку с посушенными на зиму грибами, пекли хлеб, у кого еще оставались русские печи, и пили чай с вареньем. Дед Пантелей не был таким особенным. Также проводил вечера, только дрова менял у соседа Вовки на папиросы. Папиросы он заказывал килограммами в соседнем селе, у одного предпринимателя Алексея Владимировича, который крутил их год напролет. Табак сушил сам, а бумагу воровал из местной сельской типографии. Одним словом – бизнес. Осенью у Пантелея не хватало дров на зиму, он строил баню. А когда наступала весна, он трезвым глазом смотрел на этот апофеоз войны со строительством и ломал его топором, который хранился в капоте, а потом сваливал всё на пятачок огорода и устраивал пожарища, что его очень веселило. Этого, безусловно, не скажешь о соседях и милиции. Местный участковый устал от Пантелея за две таких «веселых» весны и уже посылал к нему только пожарных. Они с ним и обсуждали содеянное.
- Ну что, Пантелей Денисович, опять вы нарушаете порядки в населенном пункте, – пожарный что-то записывал, опустив глаза в блокнотик. – Постыдились бы соседей. Какой год с ними рука об руку живете. Пора бы вам… ну Читать далее...

Есть вещи, которые невозможно сказать вслух...