Чтение дневников на самом деле в последнее время приводит только в два повторяющихся с разнообразными оттенками состояния: ужас и смятение. Единственное остающееся пожелание, балансирующее на грани слёзного призыва: дети, хватит писать. Займитесь делом, почитайте книжку, сходите в кино, вымойте посуду, сделайте капремонт в квартире (особенно это, это вас надолго займёт и лишит интернета хоть на время). Но только, блятть, только не надо, умоляю вас, не надо ничего писать. Особенно, если это что-то, выходящее _за_ пределы лытдыбра. Особенно, если это кто-то может прочесть. Вы не умеете этого делать. Вы это делаете как угодно, но в любом случае - кошмарно. Самовыражение само по себе было бы замечательной вещью, но только при условии возможности его принудительного запрета с последующим расстрелом. Поэтому, дети, сделайте что угодно, только освободите сеть и мой моск от ваших безвкусных метафор и чудовищных рифм. Свалите куда-нибудь в пещеры. И да пребудет там с вами дзен.

Слушать этот музыкальный файл

for today.

Если бы ты в последний раз,
чувствуя кожей ладони солнца,
замер, заплёл себя в тишину
тяжёлой зелени стареющих крон..
Если бы ты в последний раз
видел как небо вбирает краски,
и останавливается история
в уходящем.
во всём.

Слушать этот музыкальный файл

песня, радикально снёсшая крышу.
так как лирушный плеер - гадость из редких, то: http://ifolder.ru/4845355
text

Слушать этот музыкальный файл

из нескольких последних дней.

Она пахла, безусловно, дождём, дождём сумрачных улиц. Без сомнения, она пахла травами, сухой, прошлого года зеленью, шуршащей в руках, рассыпающейся по ладоням. Просыпаясь, когда за окном начиналось утро, она слушала, как по фарфоровому небу, застывшему над городом, медленно ветвятся сколы, издавая едва уловимый звон, звон зеркальной поверхности камня. И так было уже много лет. Она сжимала пальцы, сминая полотно постельной ткани, затем расслабляла их. Оставляя неровности на одеяле. Откидывала его прочь, касалась босыми ногами некрашеных досок пола, подходила к окну, отводя в сторону пыльное кружево тюли. Белый свет струился в комнату, и серебристое потрескивание купола слышалось лучше. Небо неудержимо старело и никто в городе не мог с этим ничего поделать. Ей снились сны об одном и том же - истории, похожие на жёлтый пергамент и пыль, на тусклое золото древнего языка. Ей снились сны, о которых она не говорила никому. По скрипучим ступеням она спускалась в холл, приоткрывала двери в смежные комнаты - так, чтобы разогнать скопившиееся за ночь тени. На кухне варила себе кофе и пока он закипал, выкуривала первую сигарету. Не так уж много для привычки. Вполне достаточно для образа жизни. Она стояла без движения, лишь изредка сбивая нарастающий пепел. Затем сигарета отправлялась в медную пепельницу формы драконьей пасти, где, догорая, создавала иллюзию вырывавшегося из горла дыхания. Обычно в то время, пока она пила свой кофе, начинался дождь. Она всегда угадывала его присутствие за несколько мгновений до того, как по толстым прозрачно-зелёным квадратам стёкол кухонного витража начинали сбегать первые капли. Очертания города становились размытыми, и вскоре часы на башне ратуши били полдень.

я выхожу на поверхность мира, над самым небом, которое - море, над самым временем, которое - не моё, над тем, что называлось словом заката, выхожу в рыхлую явь ветренных дней и горизонтов на вчера-сегодня-завтра. мои братья - павшие листья и лапы ступают бесшумно, в беззвучии, где каждый шаг - шепот призраков, и воздух ткёт из дыхания рвущееся под облака серебро паутин, в догорающее солнце, и скоро звёзды сплетут из неё сети. и протянут к нам руки.

Это цитата сообщения Алекс_Гримм Оригинальное сообщение

[показать]

Добить. Уже на рефлексах нервно подрагивающих губ, вколачивая себя в слой межличностного, позволяя и поддаваясь, незаметно соскользнуть на условности систематических реакций, в пределах принятия и отторжения, производя замечания-тени, ломкие бинарности смысла, ложащиеся на мир, укрывающие его слоем опавших грёз, в котором, за которым, внутри которого ничего нет. А вы то и не знали. Здесь до странности, до влажности в уголках глаз полно противоречий, подобных дымному снегу на вызолоченных солнцем остановках, когда реальность вдруг перестаёт растекаться, плыть, и ты осознаёшь своё безмерное "почти" или "не здесь" во всём дрожании сиюминутности, такой отстранённой, что кажется - за миллиарды лет по обе стороны прошлого твой призрак - живее и дышит, и у него тёплое тело, а у тебя - остывшее, запоздалое, скомканное в руках, записанное на предплечьях, выгравированное под языком, такое предательски явное, надломленное и очевидное: только тебя мне надо, только тобой, только в тебе могу я - что хочешь - что пожелаешь...

скрюченными пальцами птичьих когтей ты стремительно надрезаешь мне кожу на левой щеке и заглядываешь в мои глаза. это отчаяние. ты не видишь там ничего. я поднимаю уголки губ и показываю зубы. я улыбаюсь. твоя рука безвольно повисает на моём плече. ты опускаешь голову так, что я чувствую запах твоих волос. я к нему не привык, как не привыкаю вообще ни к чему, но я его опознаю. в какое-то мгновение я даже тебя люблю. я протягиваю руки, смыкая их за твоей спиной, продолжая смотреть в темноту позади.

я не знаю, ухожу ли я или возвращаюсь.
я не знаю, возвращаешься или уходишь ты.
я знаю, есть точка, в которой двое пойдут в разные стороны.

Изгибаясь всем телом, я ухожу в пространство невидимых линий. Осень захлопывает свою пасть, проглатывая оставленные ответы. Ещё одна. Ещё одни. Я просыпаюсь на закате и долго смотрю вслед уходящему солнцу, чувствуя, что всё больше превращаюсь в ночное животное. Привкус лунного льда и запах приближающейся зимы. Я выпал из мира на несколько столетий, моя сентиментальность теперь точит когти где-то в углу, а ностальгия равняется плюс-минус бесконечности по всем направлениям. Прекращать понимать людей.

Словами, нет,
звуками, нет,
чем-то ещё,
издробленным в пыльный серебряный порошок,
врезается мгновенно в память
подрагивание за прикрытыми веками -
калибровка глаз, чтобы - смотреть по направлению,
отмечать точки, пункты, сигналы, металлические ориентиры сетей,
взошедших в блеске над пламенем черноугольных автострад,
кольцами в кольцах обвитый - город вечный, не умирающий город,
где в долгожителях - цепные реакции и стаи ворон.
-
Открытой, обнажённой, незащищённой коже,
привыкшей к ласковому снегу,
так больно касаться, так нужно идти,
так много следов, принимаемых за твои.
-
Моя жизнь - как отсутствие места
среди других.

В точке кипения порывистого ветра,
сжав в кулак,
у шеи, края ткани,
идущие вразлёт,
прикрыв правый глаз, всматриваться левым
в пустеющее горло солнечных,
звёздных сплетений
искр, рассыпанных в свете
у края, почти-по-ту-сторону-неба, земли,
насквозь ушедшей в минус,
на сцепленность льда и цепкость подошв,
впускать в себя воздух ментоловых нитей, до живота, почти, до самого внутреннего,
чуя сосредоточенность тишины,
в секунду прилива
зимнего фронта
и высоты.

Каждый день - лишь вопрос, обращённый к небу. Пробуждение - только повод не спать.
Идти, стирая твои лица в толпе. Из всех не-живущих в неволе, - я последний, чья кровь, остывая, меняет реальность.

В общем-то, легко можно понять тех, кто начинает падать. Гораздо сложнее полюбить. Удержаться от разрушения - само по себе трудно, а переступив черту - практически невозможно.

Так получается - одно цепляет другое, за ним - третье, и вроде бы и так ясно, что сам во всём виноват, но это уже потом приходит, в конце, когда жизнь вдруг неожиданно исчезает, потраченная на пустоту.

Есть много печальных судеб. Одна из них - судьба тех, кто горько смеётся над прошлым.

Странно, но к привкусу крови во рту можно также легко привыкнуть, как и ко всем остальным вещам.

Это цитата сообщения Оригинальное сообщение

«Реформа» образования: учителя должны отговаривать школьников от поступления в ВУЗы

 Работаю я в неплохой школе, имею высшую учительскую категорию. Настало время переаттестации, и отправился я на курсы повышения квалификации учителей. Первая же лекция повергла меня в такой ужас, какой я не испытывал, наверное, с 1993 года. Два хорошо упакованных, очень благополучных человека лет пятидесяти, один профессор, другой кандидат (педагогических наук, разумеется) очень бодро и совершенно серьезно рассказывали вещи, от которых у меня, да и у весьма либеральных в политическом смысле учителей, присутствовавших в аудитории, шевелились волосы на голове. Временами раздавались нервные смешки. Следует пояснить, что оба лектора еще и успешно зарабатывают деньги в фирмах, занимающихся «мониторингом качества образования».

...

плавность, врождённая контурам тела, пограничная резкости гитарных риффов, жидкая плазма, застывшая в образ движения, когда рвёшься с цепей, до горловых судорог и кровавого кашля, то единственное перед глазами - свет уходящего дня, значившего так много. поэтому во всём остальном никогда не будет смысла. а здесь... здесь останется только темнеющий город, накрываемый потоками снега.

once i believed i could find
just a trace of her beloved soul.

на край света
бежать, убегать, заметая хвостом следы.