Рано или поздно все желания сбываются. Причем никто не обещал, что это будет так, как предполагал. Заказывал – получи, претензии не принимаются. Вот хотел сэр Макс побыть пиратом – и побыл. А что удовольствия от этого особо не вышло – ну так кто ж виноват.
Хотел я побывать на стриптизе – побыл. Да так, что трудно не заподозрить реальность в угодливом «чего изволите».
На работе разыгрывали билеты на «Крэйзи хорс» - шумно знаменитое парижское кабаре с обнаженными танцами. Всего и делов-то: ответить быстрее прочих на несколько вопросов, заодно и узнать, на что выигрываешь билеты.
Ответил. Не успел. Расстроился. Забил. А через неделю – «Один из выигравших отказался – возьмете приглашение?» Реальность расшаркалась. Извинения приняты.
Публика в БКЗ «Космос» была самой разнообразной – и вовсе не только мужской. Дамы и девушки в вечерних платьях, старичок-боровичок в украинской вышиванке, более-менее обычные пары – такой набор увидишь не в каждом театре. Между тем на сцене драпировка до полу, оставлено лишь маленькое пространство в центре – как раз уместиться десяти человекам. Приглушенный красный свет до начала действия погружает в «интимную атмосферу» весь зал. Но уже тут – ошибка. Какой уж там интим среди постепенно (хотя и не до конца) заполняющихся рядов.
Это и был лейтмотив всего дальнейшего представления. Его разрывало противоречиями, как хомячка каплей никотина. Девушки на сцене (рост в рост, волос в волос) танцевали обнаженными в скрывающем их разноцветными лучами свете прожекторов. А получались – отточенные балетные па. «Крэйзи хорс» извивались под слишком громкую, призванную волновать музыку – а виделись техничные номера, то ли цирк (пять минут на пуантах, еще пять – в воздухе на каких-то ядовитого цвета помочах), то ли гимнастический зал.
И нет, это не было плохо – но ожидания «чего-то такого» на контрасте с механистически точным действием вызывали недоумение. Шоу получалось далеким от привычного уму – причем далеким не настолько, чтобы удивлять, как новые ощущения, а просто неблизким. Впечатления скользят мимо – остается только картинка на сетчатке. Пробегают по поверхности, не западая ни в память, ни в плоть.
Наверное, авторы шоу что-то в этом роде планировали, стараясь сделать эротику искусством – но случайно порвали шаблон. Реклама не обманывает: актрисы «одеты в свет». Тела зачастую невидны, да и зачем бы? Сам концерт начинается с видео, как они приходят на работу, пробивая учетные карточки. «Вы сюда не развлекаться пришли». Ну, собственно, да. Оделись бы разве – ничего бы не изменилось.
А сами танцы хороши, нет никаких претензий. Просто я не любитель балета, как и любого дрыгоножества ((с) М.М. Камноедов). Подкачала разве что музыка – то слишком резкая, агрессивная (на полную громкость французское грассирующее эр с рифмой «пароксизм-эротизм», звучит жутко), то намеренно дурашливая и еще больше отталкивающая. Единственную зажигательную мелодию приберегли на финал – «Он сам нарвался» из «Чикаго» на языке оригинала. Но и той чего-то не хватало.
Так и получилось, что самым ярким воспоминанием остался свет (каламбур) – кислотный, клиповый – в стилистике шестидесятых годов. То ли оформление намеренно сделали архаичным, то ли что – но манера узнаваема сразу. Впрочем, постановщики вообще не склонны к адаптациям – весь проецируемый на экран текст шел то французском, то на английском, как и приглашение в начале «Расслабиться и получить релакс».
Впрочем, релакс я получил – пару раз смеживал веки и балансировал на грани сна.
– А чего вы хотели? – Да я сам не знаю. Чего хотел сэр Макс, когда мечтал быть пиратом? – Вот то-то и оно.
Ждем, когда реальность подсуетится с бессмертием.
В магазине новый салат – забавные огурцы в хитром соусе. То есть это не название, но выглядит похоже.
И все же, сомневаясь, спрашиваю у продавца: «Скажите, а какой у салата вкус?»
Продавец тихо, глядя в глаза, доверительно отвечает: «Нормальный».
И ведь правда – нормальный оказался салат.
Специальный приз БДСМ-сообщества "Госпожа полицейская".
Вчера на ленту вышла новость про то, как в самарском зоопарке медведя кормили блинами. Все было бы замечательно, если бы не одно но: и зоопарк, и корреспондент утверждали, что этот «возрожденный обычай» ведет свое начало от древнего славянского праздника «Комоедица», предшественника Масленицы. Далее в тексте новости утверждалось, что «ком» - это древнерусский «медведь», и, следовательно, комоедица есть кормление тотемического медведя ритуальными блинами. Отсюда, значит, и самарский зоопарк.
Бог бы с ней, с новостью (я, конечно, все перерезал и переписал), но не мог не возникнуть вопрос – что за бред? Какая еще предшественница Масленицы, какой еще ком? И тут, стоило чуть копнуть, открылась бездна, звезд полна.
Все оказалось просто и изящно. Жил-был академик Рыбаков. Видный археолог, любимый советской властью. Как археолог он был вполне себе неплох, отстаивал, как это было модно в сталинские годы, самостийность русского этноса, но, кроме прочего, увлекался исследованиями в сопредельных областях. Некоторое время они совпадали с правдой жизни – а потом стали трагически расходиться. Академик увлекся – и начал возвеличивать славян всеми силами души, естественно, стараясь принизить что какой-нибудь позорный Хазарский Каганат, что всяких там варягов-норманнов.
Но окончательная беда разразилась чуть позже – уже в восьмидесятые годы, когда академик решил поиграть на соседнем – филологическом поле. Именно тогда он написал ряд книг, в которых с помощью лингвистических данных утверждал все ту же великую русскую самостийность.
Здесь он был неоригинален как минимум в двух вещах.
Во-первых, СССР уже знал печальный пример археолога, переквалифицировавшегося в знатные филологи – Николая Яковлевича Марра, Лысенко от филологии, чуть не задушившего ее в сталинские годы. Увлекательные идеи Марра сейчас кажутся фантастикой – а тогда были наукой: про то, что при коммунизме на смену языку придет телепатия, про четыре универсальных корня, лежащих в основе всех слов мира – и так далее.
Другая же «неоригинальность» академика Рыбакова состояла в банальной попытке молотком подогнать любые данные под свою теорию великого русского народа.
И вот тут мы снова приходим к комоедице.
Что делает академик? – Он находит белорусский праздник и в буквальном смысле насилует его название. Утверждает, что «комоедица» - прямая родственница греческой комедии. По-гречески «ком», в его представлении, «медведь», а значит славяне – прямые наследники греков! Впрочем, может быть, и наоборот – здесь академик намекает – греки могли и украсть наш исконный праздник.
Выглядит дико, не правда ли? Начать с того, что медведь по-гречески – арктос (отсюда Арктур), славяне знали его как «бера» («бер-лога»), «ком» - это по-белорусски гречневый блин, а греческое комос (откуда и комедия) – «ватага гуляк». Само слово «комоедица» отсутствует в других, кроме белорусского, славянских языках, что означает его, скорее всего, позднее возникновение, да и дата праздника – 24 марта – мало соотносится с масленичной неделей.
Но академику в погоне за посконностью было, как водится, все равно.
Можно попытаться разобраться в этимологии настоящей «комоедицы»: навряд ли стоит принимать версию о ней как искаженной «комедии», пришедшей через польское влияние. Такой вариант изрядно сложен, когда все можно объяснить проще. Комоедица – дословно – день поедания гречневых блинов-комов, праздник привязан к первому выпасу скота.
Но современные исследователи, находящиеся будто под магическим влиянием Рыбакова, даже отрицая его, все равно продолжают говорить что-то про медведей – в маски которых наряжались скоморохи, представляя собой личину скотьего бога Велеса – и это в 19 веке, когда был зафиксирован пресловутый праздник!
Умопостроения академика оказываются чушью при самом поверхностном рассмотрении. Но! Откройте интернет и забейте в Яндекс комоедицу – практически на всех упоминающих ее сайтах уже безо всяких скидок и робких предположений утверждается: комоедица – есть наша истинная Масленица, не опошленная христианством, посвященная медведю – и так далее, все густопсовее. Многие такие сайты будут просто глупы, а многие – окажутся принадлежащим славянским фашистам. Там же, рядом с комоедицей, будет славиться бог Род и проклинаться жиды.
Род – это все тот же Рыбаков, пытавшийся устроить древним славянам единобожие и объявлявший Перуна, Велеса и проч. лишь «аватарами» верховного божества. Здесь тоже
Зимой, когда прохлада в кабинетах,
Когда румяны лица без румян,
Покинем, друг, покинем школу эту,
Уйдем в туман.
Гагарин Землю, а Эней Дидону.
Французов КутузОff в Бородино.
Адама – Яхве (это время оно)
И цирк – БуратинО.
Указки в ножны. Ключ на вахту. Хватит.
Идет холодным лесом детвора.
И мы пойдем себе, забрав зарплату.
Давно пора.
Бывают рукописи, интересные не своим текстом, а сопровождающим его письмом автора. Так и на этот раз: Имярек Какойтович рассказывает о себе.
«С 1986 года по 1996 я работал корреспондент газеты для осужденных «Трудовые будни» (позднее «Зона и человек») системы УИН МВД Новосибирского облисполкома.
С 1996 года и по сей день занимаюсь пропагандой деятельности сотрудников правоохранительных органов в системе Главного управления внутренних дел Новосибирской области. В 1998 году стал победителем литературного конкурса, организованного новозеландской газетой Wind (Ветер), в жанре короткого рассказа. В эти же годы подготовил и опубликовал серию очерков о бойцах пожарной охраны и работниках милиции. Выпустил в свет детскую книжку на тему соблюдения правил пожарной безопасности по мотивам русской народной сказки «Кошкин дом» с одноименным названием. В 2001 году приступил к работе по созданию книги о сотрудниках новосибирской милиции, посвященной 200-летию МВД России. В 2003 году этот сборник рассказов под названием «Рискуя жизнью» выпустила студия писателей при МВД РФ. В 2006 году издательство «Мангазея» выпустило мой сборник рассказов о милиции «Супермент», посвященный 85-летию УВД НСО. В настоящее время заключен договор с издательством «Мангазея» на выпуск моей книги о ветеранах Новосибирской милиции «Солдаты правопорядка». Завершена работа над детской книжкой о милиции для детей среднего и старшего возраста.
Сотрудничаю с журналами «Милиция», «Жеглов, Шарапов и Ко», «Правопорядок», газетами «Щит и меч», «Криминал», местными СМИ. Мой любимый жанр – «Детектив».
Майор милиции в отставке. В данное время нахожусь на заслуженном отдыхе».
Нет-нет, я не буду комментировать. Нужно просто перечитывать и наслаждаться.
Тут на работе взяли и уполовинили бесплатный ежедневный бутерброд. То есть раньше был бутерброд, а теперь – кекс, который в два раза менее сытен, зато в два раза более дешев для конторы.
Плеснул пролетарский гнев – аз, многогрешный, тоже не удержался. Но в ответ на белых слонах выдвинулись заслуженные сотрудники. Они объяснили все и про патернализм, который лично им отвратителен, и про то, что настоящим стахановцам за едой ходить некогда, да и вообще «лопай, что дают», им вот все нравится, а жалкие отщепенцы и т.д.
Эта история интересна не столько сюжетом про бутерброды, сколько людьми.
Людьми начальствующими – которые осуждают «патернализм» и требуют извинений от слишком громко захотевших свой бутерброд. Начальствующие знают, что возражений не услышат.
Людьми подчиненными, которых тоже лишили бутерброда – но этим, кажется, только повысили градус любви к месту работы. Ведь кекс-то остался!
И людьми протестующими – которые, увидев «тренд», сказали «Ну да, заблуждался. Бутерброд – это суета. Мир, дружба, любовь».
Вы скажете – плохая метафора? – А мне нравится.
А вот на смертном одре наверняка вспомнится не важное, не главное, а какая-нибудь несусветная глупость. Вроде как некто Переверзев, с головой, похожей на высунувшийся из водолазки шпенек, доказывал, что прилагательное с существительным синонимами быть не могут. А когда узнал про Москву-первопрестольную, расплакался и убежал.
И вот пробирают последние мурашки, глаза подернулись дымкой – а ты все думаешь, могут разные части речи быть синонимами или нет. А смертный одр брыкается и ржет.
Первый, кажется, раз в жизни простужаюсь под Новый год. Еще вчера только думал, как здорово проходит зима – теплая и без простуды, а с утра уже болит горло и подозрительно набухает в носу. Мы, конечно, вечером, придя с работы, будем как не в себя толкать миот с прополисом, камлать вокруг рюмок с ликером (монастырским!) и укутываться пледом из альпаки – надеяться, что пронесет, что на утро 31 числа в теле ни останется ни следа микробов. В сущности, это далекое на самое большое из возможных новогодних чудес.
А ведь вот как забавно: в издательстве редактор искренне поражается, когда рассказываешь про какую-нибудь другую, не проходящую через отдел книгу. «Как, вы еще что-то читаете?» – Ну да, читаю. И редактор сразу стыдливо в ответ «Ой, надо бы и мне на праздниках что-нибудь полистать». Хотя понятно, конечно, что не полистает.
Газовщик испортит газ,
Электричество – электрик…
Сегодняшний митинг на проспекте Сахарова мне понравился. Было нестыдно там быть.
Не ощущать себя, как раньше, в толпе маргиналов, а находиться среди таких же адекватных людей, для которых протест не профессия, а – ну да, все верно – условие для самоуважения.
Не обошлось, конечно, без неприятностей: было до обидного много фашистов – весь ближний правый угол у сцены. Впрочем, их как-то удачно потом оттеснили, а раздаваемые ими листовки особым успехом не пользовались. Были и коммунисты со своими по-советски бюрократическими «средствами наглядной агитации»: особенно запомнилась растяжка про «Объединение секретарей обкомов» и еще как-то там.
Но в целом – за вычетом этой привычной дурости – митинг был адекватен. Большинство плакатов принесли обычные люди – не партийные активисты – и подошли они к тексту с выдумкой. «Вова, покажи удавчика» – это, конечно, хит дня.
Каюсь, все мы не отстояли – за два часа успели промерзнуть, да и друзьям пора было на работу и по домам – решили не отрываться от коллектива. Ушли как раз под текст Навального, скандировавшего «Один за всех», ненавязчиво повторявшееся на лозунгах фашистов. На обратной дороге господа полицейские выстроились живой и местами даже улыбающейся цепью. Один из них вдруг бросился наперерез – но оказалось, просто хотел, чтобы пропустили их машину. Что делать – еще не до конца научился говорить, по привычке работает на голой моторике. А бедные солдаты на фоне пятиметровой дебелой Снегурочки мерзли в настоящих валенках. Вот уж кто ни в чем не виноват.
Самым же приятным впечатлением дня – после рандеву с коллегами – стала песня Кортнева «Шла Саша по шоссе». По-хорошему, ею одной можно было бы и ограничиться: как и на наших лекциях по старославянскому, когда вся аудитория пела, отдыхая от реконструкций, во мне куда-то пропала привычная отстраненность. Только музыка реет над нами.
[339x255]
[336x253]
Когда булочники Красной Пресни стреляли в жандармов, он смотрел на них из окна квартиры. Когда после Ходынки по Москве шли окровавленные, но счастливые обладатели «подарочков», он обсуждал их со знакомыми. Когда Плешивый и Картавый толкал свои тезисы – тоже, наверное, читал те в гостиной у друзей. Но, кроме того, из внутренней оппозиционности коллекционировал картинки, где голый Николай Второй держал себя за половой орган. Подпись – «Самодержец».
Зато после всех волшебных событий первый трех десятилетий века Клим наверняка мог бы повторить за моим любимым французским аббатом Сиесом. «Что вы делали в годы террора? – Я выжил».
Это прекрасное достижение, это пять баллов и решпект.
Хитрость в том, что политика требует совсем другого – не выжить, а принести себя на алтарь. Отечества, революции, самой истинной веры etc. И вторая хитрость – потом обязательно придет толстенький жрец и заберет свежие подношения божеству. Вечерняя трапеза будет сытной.
Все оппозиционеры – при некоторой к ним симпатии – не рассматривают общество как цель. Оно – инструмент для достижения власти. Взгляды вождей могут быть сколь угодно либеральными – но вожди все равно останутся вождями, а толпа – толпой, кричащей ли «Молоха в отставку!» или «Догоним и перегоним Джаггернаут!»
Путать в экзальтации свою шерсть с государственной – можно, но длится это недолго.
Впрочем, тех, кто все же приносит себя на алтарь, стоит ценить, уважать, холить, лелеять, объявлять святыми… Но царствие их не от мира сего.
Двадцатый век прошёл, пора умнеть, Рассея,
Мы – не рабы, братва, и бедность – не порок!
Голосуйте за пророка Моисея
В очередной сорокалетний срок.
А кто он, тот герой, предмет народной веры?
Кто этот Прометей? Кто-кто! Да конь в пальто!
Под шляпою рога и пахнет серой,
Он нам рекомендован, как святой.
Т. Шаов
Тут вот разные хорошие люди говорят, что надо голосовать за «Справедливую Россию», потому что меньшее из зол, а «Яблоко» все равно не пройдет.
Я же, как и раньше, упорно намерен портить бюллетень. Причин тому, кроме эстетических, несколько. Во-первых, покажите мне, что сделала уважаемая партия «СР» за все недолгие 4 года своего функционирования? – Отжала немного протестного электората – это раз. Пристроила выхухоль на третий пост в государстве – это два. И три – с чего известно, что, снова оказавшись в думе, порося вдруг станет карася? Или «эсеры» хоть раз сказали что-то недоброе о св. Тандеме? Может быть, не поддержали войну в Грузии? Подняли хоть один вопрос из, например, обсуждавшихся в пресловутой блогосфере? Может быть, ненароком молвили словцо, отличное от вылетающего из уст своего гебешного начальника?
Таи нет. Поэтому голосовать сердцем за чуть менее зверовидных воров – спасибо, так уже делали без моего участия 15 лет назад. На ошибках таки учатся.
И еще. Я тут живьем видел агитатора «Справедливой России»: жуткую бой-бабу. На всю улицу (в отличие от едросовской тетки) она голосила про Миронова, которого «перед всем миром опозорили! Вот так взяли и уволили, перед самыми выборами, не спросясь».
И дальше дословно: «Жалко Сергей Мироныча-то нашего, ой, то есть Миронова…»
Спасибо, коллега Зигмунд. История повторяется как фарс. У нас уже был Сергей Мироныч – его звали Киров и убили в далеком 1934 году. Но тогда – это было событие, за которым уже лились реки крови. А сейчас – Сергей Мироныча подвинули. И что? – Только Красненькая речка величаво несет свои тягучие воды.
Вот так сидишь на работе, никого не трогаешь - а к тебе приходит Конь Долбак. Это, если кто не знает, "народный герой борьбы с курением". Народным он стал по распоряжению Минздрава, но не будем цепляться к мелочам.
Агитирует конь, честно признаюсь, без огонька, хотя и обещает, что всех, кто не бросит курить. задолбает. "Бодры" у нас все-таки должно звучать бодрее, а "веселы", веселее. Но за креатив все равно пятерка.
ЗЫ. В спешке фоткал на мобильник, не стреляйте в пианиста.
То ли я старею, то ли игрушки хужают? Вот ведь вспомнить Морровинд – это же запах, тот самый особый запах, который появляется только у самых-самых игр и книг. А что Скайрим – продолжение и, казалось бы, развитие третьей части «Древнейших свитков»? – Никакого запаха. Не слишком удобное управление, линейные пещеры, тупые неписи. Все это ведь было и раньше – неписи уж точно были тупыми, и мне, Архимагу, нужно было травить крыс в каком-нибудь подвале, доказывая гильдии бойцов, что не лаптем щи. Пересечения сюжетных веток так и остались утопией. Но ушло что-то важное – то ли трагически не вытягивает сюжет с дежурными драконами, то ли герой-аккумулятор, в котором сама по себе с завидной скоростью восстанавливается мана, а то ли попросту пришло разочарование в сборе крышечек. Ну прокачаю я навык до ста – и неужели в этом будет счастье? Ну перебью всех-всех-всех – в этом смысл? Против игрушки жизнь вытаскивает из рукава припрятанный козырь: смерть. Как ни старайся, как ни прокачивайся – а все равно никакой клавиатуры не хватит. Вот и становится грустно.
Так что волевое решение – и свободные вечера, не затягивающие в экран, чтобы потом отпустить выпотрошенную тушку.
Вопрос «что почитать?» прямо-таки роковой. Ну вот ладно, рукописи – это тысячи тонн словесной руды, жвачка для ума и глаз.
Публицистика и около – в том числе пресловутая «сталинская» серия «Новой газеты». Все хорошо, все правильно, но не радует.
А для души? Для нее, бессмертной, что? Сделайте подарок к Новому году – посоветуйте, что у нас есть хорошего и разного, совсем интересно – если из новенького?