Классический сюжет 19 века от Константина Сергеевича Аксакова. Перед входом в театр городовой «сортирует» толпу: «Публика – вперед. Народ – назад!»
Этой нехитрой сценкой славянофил Константин Сергеевич иллюстрировал мысль о неуважении государства к собственным гражданам (тогда еще подданным). Мало того, что «назад», так еще и слово «народ» употреблено в уничижительном смысле – противопоставлено нерусской «публике».
Честно сказать, раньше это наблюдение Аксакова мне казалось надуманным – вроде бы слово «народ» всегда было вполне нейтральным.
Ан нет. Если приглядеться к последним тенденциям, «народ», «народный» будет обозначать какую-нибудь заведомую гадость – или уж точно некачественную дешевку.
«Народный» супермаркет с просроченными и сваленными в кучу продуктами. «Народная» парикмахерская, где обкорнают по дешевке. «Народый» бюджет вместе с «народным» законом (это из недавних политических новаций, когда заведомую лабуду – подачку власти – обсуждают заведомые непрофессионалы). Ну и конечно, знаменитый симулякр «Общероссийский народный фронт».
Даже интересно, понимали ли товарищи политтехнологи, в какой контекст они ставят своего политического кадавра?
При этом слово «народ», кажется, имеет негативные коннотации только в отечественном контексте. «Эй, народ!» – в лучшем случае нейтральное, а в худшем – презрительное. И совсем наоборот – «Мы, народ Соединенных Штатов». Конечно, и у нас это аккуратно слизано – «высшим источником власти в стране является народ», но одно дело записать, а другое – ввести в речевой контекст.
Единственным утешением на этом фоне служит обращение ко все той же «театральной» заметке Аксакова. Из слова «публика» за два столетия вымылся всякий пиетет – теперь, кажется, вокруг один сплошной народ.

В Костромской области муж просил жену отдать ребенка в детский сад и пойти, наконец, работать. Жена предпочла заплатить «семнадцатилетнему учащемуся коррекционной школы» 2 тысячи, чтобы он сжег детский сад.
Затея не удалась, сад был вовремя потушен (что лишний раз подтверждает максиму «Хочешь сделать хорошо – сделай сам»).
Но дело тут не в печальном итоге, а в самой задумке.
Есть в этом прекрасный максимализм. Ведь из ситуации можно было выйти множеством способов – от банальной семейной сцены до классического «Кукольного дома». Но героиня решила вопрос кардинально – неожиданно и безупречно.
Наверное, в сходной ситуации так же бы поступила и Медея.
«Иди работать! - кричал ей Ясон. – Задолбала уже дома сидеть, пока я тут на троне надрываюсь!» В ответ Медея только сверкнула черными глазами. Конечно, и она могла закатить сцену или пригрозить дедушкой – но предпочла кардинальное решение: гуляш из детей и девичью фамилию.
В таком имморализме – при всей его отталкивающей жестокости – есть что-то неизменно притягательное. Когда сквозь суету и безнадежность будней вдруг блеснет кристальная ясность решения. Мосты сожжены, врагам по ним уже не пройти – а Медея Дескейру поудобнее устраивается в колеснице и спокойно улыбается: «Трогай, любезный».

Дорога из провинции в Москву в этот раз удалась: вместо тряского автобуса и потом, с перерывом в два часа, электрички, добрый человек подбросил «по прямой» на джипе.
Добрый человек оправдал для себя бензин – ему тоже надо было в столицу, я сэкономил время – и получился прекрасный разумный эгоизм в чистом чернышевском виде.
За время дороги я слушал разговоры водителя и пассажирки – вполне бальзаковской дамы. Уже не помню с чего, но речь, конечно, зашла о политике.
Нужно сказать, что политика в той провинции, откуда я ехал, понимается своеобразно. Географическая близость с Белоруссией неизбежно заставляет сравнивать «нас» и «их», при этом далеко не в «нашу» пользу.
Разговор в машине шел как раз по такому привычному пути. Водитель и пассажирка сошлись в пламенной любви к «Батьке». Только благодаря ему в Белоруссии порядок! У них там все поля засеяны! Милиция бдит! А для нас-то – вообще лафа: мы от пуза не четырех человек за 1200 поели! Натуральная еда, экологичная!
На этом дискуссия, очевидно, зашла в тупик. Спорить было не о чем, я благоразумно уткнулся в рукопись и только внутри удивлялся. Ну ладно, вот поел водитель от пуза за недорого. Это он молодец, аппетита ему крепкого. А не приходила ли в голову мысль, что доходы белорусского населения находятся в прямом соответствии с уровнем цен в ресторане? И вряд ли сами белорусы могут там поесть «от пуза»? Нет, не приходила.
Тем временем разговор пошел на новый виток. Дама-пассажирка стыдливо оговорилась, что она «конечно, не за коммунистов» (за Едро, спорить готов), но вот при них-то у нас было как в Белоруссии. Чистота, порядок!
Водитель поддержал тему анекдотом. Мол, Брежнев завещал себя похоронить, скажем так, телесным низом кверху. «Вы еще меня туда целовать будете, вспоминая!» Пассажирка радостно закивала, видимо, соглашаясь – что да, готова целовать.
А я, отгородившись рукописью, продолжал диссидентствовать в душе.
Вот водитель – на дорогом джипе. Он рассказывает, как отдыхал на Мальдивах. И при этом – готов и хочет поцеловать Брежнева в телесный низ, а также грустит о Лукашенко (при этом ни одного плохого слова о Путине – очевидно, тот проходит по разряду «доброго царя»).
Дядя не задумывается, что при «Батьке» и Брежневе (ББ, близнецы-братья) у него бы в лучшем случае были «Жигули» и путевка в солнечный Крым, который он только что законно обхаял?
Как уживается у водителя и дамы в голове этот когнитивный, пардон, диссонанс? Не знаю.
По счастью, рукопись была долгой, так что от ненужных мыслей можно было отгородиться ее скучными буквами.
А между тем – это я просто вышел из привычного культурного (во всех смыслах) круга. И рядом сразу оказались люди, голосующие за «Единую Россию», «работающие» (по глухой оговорке водителя) на митингах и тоскующие по золотым советским временам.
Башенка моя из слоновой кости...

Каждый раз, когда я начинаю делать что-нибудь серьезное с компьютерами, вылезают непредвиденные проблемы. Дело тут не в том, что у Цехерита кривые руки – руки-то, можно сказать, золотые, и даже контакты платиновые, просто к делу каждый раз приходится подходить с нуля. Задачи все время возникают разные, то с программами, то с железом – а никакой теоретической базы как не было, так и нет. Спасает один лишь метод научного тыка – хотя сколько нервов погибло в процессе!
Вот, например, вспомнить, как я учился налаживать роутер. Это в Москве такая процедура легка и приятна – а попробуйте несколько лет назад да в Подмосковье, когда оказалось, что порты, спасибо провайдеру, надо прописывать вручную, а адреса половины из них еще и шпионская тайна. Но ничего – прошло всего-то два дня душевных мук, и адская машина заработала.
Потом, год спустя, коварный провайдер без объявления войны, правда, поменял все настройки – но тогда дойти своим умом получилось уже всего-то за день.
Или однажды в целях экономии я покупал ноутбук без ОС. Казалось бы – ну сотню же раз видел, как переустанавливают Винду, сам ее переустанавливал (кажется, единственная процедура, обошедшаяся малой кровью). Но кто же мог подумать, что без ОС – это значит и без ДОСа, то есть голый БИОС. А пиратская Винда, записанная на диск, инсталлироваться умела только из-под системы… Ничего, еще пара дней – и я нашел нужный дистрибутив – ХП «Зверь», который умел ставиться с нуля. Потом еще был увлекательный поиск в сети кривых драйверов – но в итоге, наконец, и это получилось.
При всем том каждый новый раз я подхожу к проблеме с оптимизмом и даже некоторой бравадой: уж теперь-то, с таким багажом компьютерных знаний, все проблемы остались позади – и каждый раз хитрый компьютер преподносит новый затык.
Вчера, например, свеженький системный блок отказался дружить с монитором – их знакомишь проводком – а они друг друга принципиально не замечают.
Интернет подсказал, что порты могут быть и отключены. А как их включить? – Через БИОС. А как увидеть БИОС? – Никак, монитор-то не работает. Ладно, рядом на материнке есть другой разъем.
Снова интернет рассказал мне новости – про выходы VGA и DVI, первый – мой, от монитора, устаревший, второй – цифровой, системно-блоковый, прогрессивный.
Казалось бы – покупай переходник и вперед, но дьявол продолжает скрываться в деталях. DVI бывает I, а бывает и D, и вот к этому-то D, который у меня, никакие переходники не подойдут, потому что он разумеет только цифровые сигналы, а монитор дает сугубо аналоговый.
Снова побиться головой об стену – и вдруг найти две пластмассовые крышечки, которые скрывают нужные DVI-I уже на видеокарте – ура!
И купленный сегодня за сто рублей переходник наконец решает проблему – монитор загорается волшебным неземным светом.
Теперь осталось поставить Винду на девственный системный блок – надеюсь, что хоть здесь поможет уже имеющийся опыт – и будет нам всем счастье. Куча экспы и пережженые кабеля нервов.

Туточки, значит, по случаю дня защиты детей от сил вселенского зла проявилось обчественное движение «Родился сам – помоги другому».
Пущенная на вольные извилины мысль не смогла удержаться: «Общественное движение «Зомби России» против утечки мозгов».
А вообще, устал я ото всей этой компанейщины. Любое дело, даже самое невинное, обязательно возьмут и изгадят. Ну вот казалось бы – защита детей. Ведь не разит же от нее за версту, нет в ней, кроме Астахова, ничего плохого… Фигушки. Есть.
Дата теперь у нас приурочена к особо яростной борьбе с абортами. Врачи умывают руки, ортодоксы грозно трясут козлиными бородами и пикетируют больницы.
(Пикантность: в регионах необъятной родины женщинам, пришедшим на аборт, попы сначала напомнили о грехе убийства, потом развратниц пристыдили психологи, а под конец вышли врачи и сказали, что сегодня плановый прием отменяется: «Иди и больше не греши».)
Ну а розочка на торте из трэша – акции массового публичного кормления грудью. Впрочем, эти, которые сами себя называют «мамочками», хотя бы «в основном безвредны».

При известии о смене шила Нургалиева на мыло Колокольцева окружающее пространство взрывается аплодисментами.
– Пространство, ты все еще веришь, что тайный праведник может обустроить себе каморку под лестницей в доме нечестивых? Какое ты еще маленькое, пространство – расширять и расширять тебе горизонты.

Ревность к прекрасным и свободолюбивым героиням для меня, в общем-то, обычное чувство. Как правило, они юны, легки и независимы до какого-то переломного момента – пока не настает пора стремительно взрослеть и как-то того… остепеняться.
Наташи Ростовы сразу начинают протекать зелеными соплями, Веры из «Обрыва» – варить варенье и носить в карманах передников тяжелые ключи, а особо циничные Татьяны Ларины сообщают что таперича все, десятой главе уж не бывать.
На этом месте (или немного раньше) ревность обычно говорит «тьфу» и начинает мечтать, как правильно все можно было бы устроить, если бы вовремя вмешаться.
Например – отправить будущего прекрасного принца на его белом коне куда-нибудь подальше. Скажем, поручить ему борьбу за дело мира (и чтоб раньше коммунизма не возвращался!).
А вместо принца предложить героине сразу несколько вариантов – на выбор и одновременно. Чтобы жила она, под собою не чуя семьи. Чтобы сохранила, как под хрустальным колпаком, весь свой эгоизм, чтобы не ограничивалась ячейкой общества, а раскинула мелкоячеистую сеть из друзей и знакомых, где каждый – свой, тот самый, но вовсе не единственный. Множественный и мужественный товарищ Батлер. Нет, не шведская семья со взаимными склоками и обязательствами, а что-то экзистенциальное, позволяющее идти по жизни, едва касаясь ее кончиками пальцев.
Ну а потом героиня, конечно, станет бессмертной. Немного остынет. В глубину уйдет до этого срывавшееся с контуров фигуры пламя. Ее увлекут непонятные дела, страницы книги заполнятся странной вязью, а на последнем листе вдруг сама по себе возникнет дырка: палец будет уходить в нее на все три фаланги.

Фотографии в альбоме «Двадцать кнопочек и пять колесиков» azlet на Яндекс.Фотках

[показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать] [показать]

Помнится, «знамя победы» я раньше видел в музее армии. Там оно хранилось (да и хранится, должно быть) на самой верхотуре под стеклянной крышей. Другое дело, ходили какие-то вечные слухи, что это, мол, копия, а настоящее лежит свернутым в яйце, которое в утке, которая в зайце – но кто ж его на самом деле разберет.

Вообще, музей армии мне нравился – хотя сейчас от него осталось в памяти не так уж и много. Самое яркое – это кожа, снятая какими-то фашистами-белогвардейцами с руки доблестного красного командира. Под стеклом такая перчаточка…

Ну да не о том речь.

Теперь знамя победы можно увидеть буквально-таки повсеместно – его вешают на каждом магазине к 9 мая. Вчера случился даже некоторый культурный шок: большой такой торговый павильон, тоже, что характерно, со стеклянной крышей – и красный флаг. Рейхстаг взят, товарищи.

Монстрация в Красноярске.

 

[700x467]

 

Источник фото

На днях прошел очередной «Тотальный диктант» - это такая придуманная в Сибири акция, когда популярные писатели сочиняют тексты, затем диктуют их широким массам добровольцев, а по результатам выясняется процент грамотных.

К этому диктанту у меня куча претензий. Я их сейчас буду излагать.

Для начала – об авторе текста. За писателя приняли Захара Прилепина. То ли лысина слепит, то ли что – но приняли. Он попытался оправдать доверие:

«Есть только один способ сохранить данную нам землю и свободу народа – постепенно и настойчиво избавляться от массовых пароксизмов индивидуализма, с тем чтобы публичные высказывания по поводу независимости от прошлого и непричастности к будущему своей Родины стали как минимум признаком дурного тона».

Это только маленькая цитата – в оригинале еще много «других превосходных вещей».

 

Вторая претензия (вот люблю, когда претензии по пунктам – успокаивает) связана с «трудными местами». Проблема в том, что организаторы намеренно выбрали неоднозначные случаи. Например: «Тем не менее основания для неутешительного прогноза есть».

Или: «нам, действительно, было не до чего». До кучи: «мы, как новый подвид особей, ни за что не отвечаем».

Смысл этих примеров в том, что они могут писаться по-разному. Кто хочет – напишет как в оригинале (см. цитаты), кто хочет – без запятых или с «ни» («ни» тут кажется, кстати,  единственно возможным). Аргументы ложатся на обе стороны, и поди поломай копья.

Но! Добро бы была дискуссия – однако организаторы акции ставят оценки, любезно сообщая, что «по их мнению» здесь возможны единственные варианты. Мол, «тем не менее» оказывается наречным выражением, пусть 90 процентов носителей языка и посчитает его водным словом, о чем даже есть соответствующие статьи.

Так что «Диктант» показывает не грамотность – а нечто совсем другое.

Наше общество глубоко больно орфографическим синдромом: буквы и запятые у нас вместо средства коммуникации становятся способом деления людей на козлищ и агнцев. Словари составляются по принципу "так писал Пушкин" - вместо того, чтобы ориентироваться на СМИ и современную языковую практику.

Совсем не то в англоязычной лексикографии. Потому что там - изучают язык, а у нас "мудрецы и поэты, хранители тайны и веры" наставляют неразумные стада.

И вот этот диктант проявляет проблему такого "синдрома" - искусственного разделения общества на основе близости к высохшим за старостью лет игрокам в бисер.

 

Ну и напоследок, претензия три. Неужели кроме г-жи Канделаки, г-на Быкова и г-на Прилепина, «медийных лиц» «Диктанта», у нас не осталось никого, кого без внутреннего содрогания можно было бы ассоциировать с великим и могучим языком?

На работе раздают билеты на дискотеку с Биланом.
Каждый из подходящих сотрудников стыдливо отводит глаза и шепчет: «Это не для меня, это знакомым». В половине случаев так и есть.

Могучий лоб изрыт морщинами,
Как море волнами. Нет лоцмана.
Где тот отряд с его мужчинами,
Что так удачно стали овцами?

Во сне мерещатся созвучия –
Дурное лихо одноглазое,
Дурное счастье невезучее –
Иди теперь богам доказывай.

Моряк смеется: шутку выдумал,
Афина вертится у зеркала.
Легко уйти отсюда было им,
Но на Итаку ехать не к кому.

Сломался лук, собака с привязи,
Жена – давно жена другому.
Кривая, может быть, и вывезет
К чужому брошенному дому.

Оглядка Орфея на начальство.
И каменеет...

Добрые руки нашлись в жж на Отдам даром. Всем все равно спасибо!

Последнее средство осталось: написать в ЖЖ.

 

Вчера подкинули в подъезд котенка – то есть кота-подростка, на вид – месяцев 5.

Не взять, конечно, было нельзя, а долго держать – невозможно: наш Стишок ревнует, горестно мяукает и хорошо еще пока не дерется. Сообщества, доски объявлений, знакомые и родственники, даже самый корпоративный портал – все они пока не помогли.

 

Читатели, френды, люди, человеки! Не нужен ли вам котенок – мальчик, гладкошерстный, очень ласковый (в жизни ему явно не хватало добрых людей), приученный к лотку, здоровый?

Это, конечно, вопрос для москвичей – хотя нужна сейчас и моральная поддержка.

[448x336] [447x595]

На корпоративном сайте анонсируют автобиографию сенатора Кеннеди, которую перевел сотрудник агентства. Пытаются объяснить, чем книга хороша: "Она важна в ином отношении: сейчас полным ходом в национальном масштабе идёт осмысление судеб России в связи с фактом существования Америки..."

Американка гадит самим своим существованием.

 

Полковник ФСБ в отставке Александр Лось стал вице-губернатором Приморья по безопасности.

 

[331x500]

Приморцы встречают магацитлов Лося и Миклушевского.

 

1. Существует компания «Подземгазпром». Она никак не связана с Подгорным Алтаем.

2. В агентство приезжал доктор. Медиа-аналитик Кен Доктор. Барби Медсестра не приехала.

3. Умер Курилко. Курилко-Рюмин, вице-президент Академии Художеств. Жив Курилка.