Ветра мнимых пространств плетут узоры из дыма и снега. Солнца мнмых пространств сжигают тончайшие нити ресниц.
Остаться внутри. Извергнуться жестоким кинжалом сквозь облачную, маловероятно - презираемую любовь. Собирать останки, искать камни. Не здесь и никогда, двигаться вдоль ничтожно малых границ своего понимания. Радоваться свету. Радоваться последнему биению сердца. Простилаться выжжеными полями, пить соки слёз, бесчинствовать в деревянных бочках ярости. Просеивать ложь, комками впитав в себя всё то, что можно было бы вырезать, убить, взорвать, так сильно ненавидеть. То, что мертво изначально. То, что не находит выхода в шкале времени и пространств. Обогатить уста молчанием, безбрежно-холодным... И упасть. Упасть в условное "всегда". Упасть в холодный гроб. В кипяток. Найти обожженые крылья кого-нибудь, ломать их ветвями мыслей. Мучать себя, резать железными кольцами по краям глаз. Находить утешения в молебных пристанищах. И снова. И снова, снова повторять то, что вроде бы и забыто, но осталось на том самом вечном горизонте. Что исполняет вездесущую роль маяка. Что проносит хотя бы толику тепла. Что обманывает себя. Что холодно.
Дрожащие руки как оправдание. Излияние рокочущих слов в грешную землю. Шепот в яме. Ненавистный и тихий шепот так глубоко впивается в сердце своими гнилыми костями, что хочется стать камнем в камне, замурованным в бетон, обтесаный, ограненный и упокоенный в отражениях непонимаеого мира. Изгнание, что даже дьяволу не снилось... Испытать на себе легкое дуновение и притворится спящим. Операционный стол философии, искаженные портреты мозга. Изверженные вулканы проклятий несуться между крупицами плотности. И взмывают вверх, в пучину истины и яви...

Лежа над дне искать гвоздями в венах сны. Нечто безпросветное и явное в этих снах. Нечто настолько безликое, что подсознание выходит из своих берегов и накрывает воздух пустынь. Мелиорация мозга снами. Яркими вспышками на той стороне века. Им приходится верить. Больше некому. Везде лес. Корни обвивают даже тени. Даже мою тень.

[700x525]

В кой-то веки, многострадальные берцы мои топтали землю за пределами РБ:
[показать]
Остальные фоты здесь

"В детстве мою оптику обострило созерцание небосвода, моему
лицу все людские характеры передали свои оттенки. Феномены
пришли в движенье.-- Теперь постоянное преломленье мгновений
и математическая бесконечность гонят меня по этому миру, где
я обласкан гражданским успехом, почитаем причудливым
детством и большими страстями.-- По праву или по
необходимости, по непредвиденной логике думаю я о войне.

Это так же просто, как музыкальная фраза."
(с) Артюр Рембо

Наушники отрастили щупальца, и теперь их не сразу отдерешь от мозга.

Дни становятся длиннее. Наполняют себя сюрреалистическим смыслом и мистическим солнечным светом. В очередной раз ищу нервными окончаниями глаз окна Выхода. Хотя бы окна, о дверях речи и быть не может. Нет, ну правда, может действительно всё не так стационарно, как кажется? Может, в этом загвоздка... А может потому, что всё это глупо. С точки зрения дымящих заводов и самоутверждения бетонных стен. Максимализм продолжает играть свои злые шутки, хотя, по идее, пора бы ему уходить на покой. Искать себе могилу рядом с Воображением, на кладбище здравого смысла. Нет, опять же глупо. Не нужно всё это. Мне. Мне нет, а кому-то да? Замечаю, что начинаю завязывать разговор только для того, чтобы рассказать что у меня тоже всё хорошо в творческом плане :) Тошно от самого себя. Иногда. Порой. Кажется, что когда-то был тот самый поворот, где можно было свернуть. Где всё было бы проще. А сейчас вот еду и ничерта не видно. Противотуманки не работают. Иногда мелькают деревья, а иногда и люди. Всё одно. Из тех же категорий. А ну да, есть ещё Лес. Он-то никуда не денется. Надо поискать. Главное не стоять на месте. А вдруг узел смирительной рубашки развяжется? Стоит попробовать. Стоит уГРОБить жизнь. Для чего же её ещё выдают? Под подписку о невыезде...
[400x311]

"Обычно они одеваются так, чтобы иметь возможность подойти к вам поближе.
У них может быть вид не потерявшего до конца налёта опрятности собиральщика бутылок, заблудившейся провинциальной тетёхи, старичка, просящего перевести через дорогу, даже милиционера, но милиционера с до странности спокойным лицом, с глазами будто задёрнутыми прозрачной плёнкой как у рептилий.
Когда они совсем рядом из рукава неожиданно появляется архаичного вида шприц с бронзовой иглой, покрытой патиной.
Резкое движение, болезненный укол, и кажется, что вас вморозили в глыбу невидимого льда. Вы слушите как скрипит, проталкиваясь по венам кровь, видите непроницаемую, угольную бездну в которой пылинками повисли атомы, из коих состоит весь окружающй мир.
Вы безвольны, немы и поддатливы. Они отводят вас к какой-нибудь неприметной, технического вида, дверке в стене, к люку на дне пересохшего фонтана или выбитому окну полуподвала.
Потом долгий спуск по полутёмным лестницам, плечи задевают холодные влажные стены. В конце пути — освещенный зеленоватым светом зал. Там вас сажают на массивные деревянный стул. Деловитые костлявые старики причудливыми инструментами аккуратно спиливают верхушку черепа.
Главный из них достаёт из хрустального саркофага крупного изумрудного жука, похожего на древнее сокровище, не раз омытое кровью тех, кто желал им владеть. Он аккуратно помещает жука в его новое пристанище. Тот чуть шевелится, взволнованный происходящими измнениями.
Затем крышку возвращают на место, смывают кровь и по линии распила смазывают сращивающей мазью.
Вас отводят на то место, откуда взяли.
Теперь вы начинаете работать чуть медленнее, забываете некоторые мелочи (ну всякую ерунду из детства, какие-то просмотренные фильмы, лица умерших людей — ничего серьёзного), больше спите, перестаёте курить и становитесь вегетарианцем, большую часть зарплаты тратите на сладости, избегаете открытых солнечных мест и любите влажный сумрак.
Коллеги, иногда слыша глухой скребущий звук, бросают взгляд, ожидая увидеть вас глупо чешущим в затылке, но ваши руки неподвижно лежат на столе. Забавный курьёз, не более.
Собственно, ваша жизнь особо и не изменится.
Нормалёк.
Не хуже чем у многих."
(с)Иван Поликаров

Заинтересованные лица могут проследовать в вот этот отдел - http://industrialmusic.ru/docs/authors/_/_/authors-9.htm

Хоть иногда стоит просыпаться... Ведь так?
[375x500]

Мы стелимся пеплом. По земле Твоей. Мы дышим дымом. Мы касаемся холода.
Застывшее в движении тепло, на пути к сердцам. Ничто не способно проявить столь близкую и нежную ненависть. Ничто, кроме Тебя и оставшегося где-то Там дыхания Твоего. Распяться, лечь и испариться. Вознестись к тому, что прошло. Что уже изнывает от жажды в смирительных рубашках. Яркий свет миллионов неприкрытых окон заливает собой бренное состояние эйфории. Стены дышат снами. Миры исчезают за нами. Явь солнца под холодные дроби барабанных перепонок. Восставший день. Перерезанная капельница, с остатками экстракта мечты, валяется в далеком и пыльном углу. А ведь иногда когда-то хотелось бы жить-поживать. Но без ножей в спине и без сверла в глазах. И без плесени в мыслях.
Холодная, ядовитая обреченность одной-единственной травинки, что качалась на ветру, всё ещё преследует меня... Не здесь, так Там.

Перекрытое дыхание заледенелых труб. Оставить ясность во благо свободного парения, над водопадами и над заводами. Смиренно ждать тоскующего бога, что обещал явиться в тот сон, что был пронизан горестью потерь. Ещё один факт, явившийся в свидетели признания пустоты. Пустоты, как продолжения. Пустоты, как дочери вселенной. Телесной утвари мелькают блики на глазах. Ты спишь? Глаза открыты, навстречу ветренной погоды. Сколько раз продлить я смогу ожидание всего этого незавидного, но настолько теплого.
Разум расползается мириадами и сонмами того, что приходит после полуночи и получает свою дозу секундных выдохов. Судорожных и таких приятных в свете фар проезжающего скрежета.

Дом на поверхности сердца. В закрытых ладонях несут дары к дверям его. Исчезает и прорывается стекло старых окон. Прорывается сквозь грани сна и взгляда. Мгновения стекаются в песок фундамента. Что взрощено на почве благоденствия, то не исчезнет в эру эр. Страх невидимой чертой скользит по порам кожи, ерошит волосы, кусает локти. Низвергается водопадами черных дыр. В самую малость моей собственноручной сути. Когдя я сплю, подушечки пальцев - как легкие младенца.
Всю жизнь убегает, как будто есть внутри него что-то ценное. Неизменно богатое и слишком хрупкое для одной маленькой атмосферы. Как будто не человек он вовсе, а вдох. Частица вдоха. Но всё же, совершенное иное. Потенциальный мох на надгробном камне. Изучать. Нужно изучать. Но не заболеть чумой. А это легко. Легче легкого. Поросль травы. Стелится и исчезает, вне времени. Хвойный лес. Далекое шоссе, гудящее зыбкими провалами. Небо, запелененое солнцем. Почти что мертво.
Тяжкие скрипы, символичные вдохи. Ветренные мельницы разноцветных стекол рассыпаны на пороге. Темный дом. Свеча. Паутина шепчется с углами. А потом ничего. Потом я умер.

Прогулялся я по лиру и понял, что интересных людей здесь практически нету. Многие из них побросали свои дневники, остались единицы... а большинство их вообще не заводило :) Большинство там - на улице. Где смрадный воздух, а не стерильный гипертекст.

Настроение сейчас - beautiful garbage

[700x525]

Лишение чести как отзыв. Как отзыв честности на яркость мира. На солнце. На луну. На многие и многие пространства, простилающиеся вон там. Там, за домом. За крышей. За трубой дымящей. Он сотворит любое лишение твоей души. Он стелится, как туман. Туманом.
Тень на рифленой стене. Тень. Обороты мыслей теневых лишают сами себя откровенного признания в необходимости благоустройства следующей секунды будущего. Кто бы жил? Кто бы видел? Да никто!
Вжимаясь иглами виска в подушку. В темноте. Сжимая веки. Под которыми... что? Что под ними?












Дым и зеркала...
[300x328]

Поздней ночью яркость событий, пережитых днем, выкручивается на максимум. Они хаотично бегают по извилинам мозга. О концентрации не может быть и речи. Пустота, с яркими вспышками света. Хорошее время, чтобы сочинить какой-нить харшнойз или нарисовать шедевр дадаизма) Но завтра, сука, на работу!
Завтра солнце, снег, мороз, автобусы, хуткасмачна, кофе, сигареты, серое небо, бабы, мужыки, водка и тягучие мысли о пошлости мирской. Я люблю тебя, жизнеподобие существа!

Устремить взгляд в серое небо, извергающее скорбные хлопья кристаллов. Вслепую ползать и искать частички сентиментального просвещения, огрызки эйфории, новое и хорошо забытое старьё... Не найти. Найти только иллюзию. Мираж в пустыне. Совсем не жаркой, но простилающейся до самых, до сверкающих горизонтов. Испытать слабые вспышки ненависти. Логически обоснованной, но совершенно непонятной самому себе. Беспомощность, истома. Беспощадная свобода искаверканных линии свастик и тоннелей бытия. Непримеримая ложь, хаос. С каждым годом всё пустотелее, и эротично прекраснее в этих маленьких небесах, жизнь. Жизнь. Не несущие ничего сущего воспоминания. Только констатация моментов, до боли режущих глаза иглами света и темноты. Куда только не заведет образное мышление. В темный лес, в гущу толпы, в отчаянно-сероглазые окна домов, в смех, в молчание. Да куда угодно! Только выходить предстоит из всё той же пустоты. Неся в руках вросшее абстрактными крючками в пальцы подобие души или то, что называют этим словом.
"...мы рождены, чтобы ценить прекрасное..."(с) старая социальная реклама. Что-там о налоговых декларациях...

Гениально... Просто потрясающе!

Череда хаотических излиянии в сладостном ступоре, подходит к своему логическому завершению. Твёрдый, начищенный сапог внутреннего фашизма раздавил останки психических революций. Возвращение к началу. reload. Тварь не будет долго мучаться. Ненависть стирает воспоминания. То, что было уже не вернуть. Прошлое жертвует собой ради вас, так отблагодарите же его забвением! Новая стадия. Новая глава. Новый уровень.
Те, кто читал дневник, просьба отписаться здесь. Если таковых не найдется. Что ж. Тем осмысленее будет этот шаг.
Предыдущие записи, вероятно, удалю на днях.
-)&*$#^**#$^#$@@#
[300x224]

Все бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля. Хватают всё подряд. С собой-то унести не получится, но хоть по дороге перекусят. Кто же здесь останется? Для кого будет шуметь лес? Для кого будет вставать солнце, когда нас не станет? Кому какое дело. Выпить водки, закусить. Забежать к подруге. Покувыркаться. И дальше. Исчезнуть.