Довольно странно, что ни в бывшем Советском Союзе, ни в нынешней России не появилось чешских певцов. Так и остался в памяти один чехословацкий Карел Гот. Грузин, - тех много. Из Прибалтики была целая обойма, и до сих пор осталась Лайма. А чехи в этом плане приравнены у нас к народам севера, с их Кола Бельды. И совершенно незаслуженно. Уж очень мелодичен чешский язык. Когда молодая женщина экскурсовод Ива рассказывает в микрофон о красотах Праги, то, кажется, что она напевает об этом.
«А что это у вас, что за штука качается на горе? Похоже на метроном?» Оказывается это и есть метроном, только очень большой, а вовсе не нефтяной насос. Поставлен современным художником-авангардистом. Ни нефти, ни газа в Чехии нет. Был когда-то уран, да весь вышел, давно уже вывезен на восток. В роли энергоносителя выступаем мы – туристы.
Достопримечательностей, мимо которых по быстрой, прохладной Влтаве проходит теплоход – не меряно! Есть, конечно, и у нас такое, но – мало. Складывается ощущение, что по берегам всех российских рек - столько не наберется. По объективным причинам: то половцы с юга, то монголы с востока, то немцы с запада. Оборона рубежей и завоевание новых - не способствует сохранению исторического наследства.
Но зато таких теплоходиков, как этот, – и по российским рекам курсирует множество. И по Москве-реке они ходят, и по Волге Матушке. На этот раз маршрут у «Омика» короткий, поскольку вся Прага – размером с Ярославль.
Ощущение уютной провинциальности добавляет «наш» трамвай. Никакой он не наш, конечно, сугубо чешский, но уж очень привычен российскому глазу.
«Рекнете ми просим, доедем ли до Карлова моста?» – можно пропеть случайному попутчику. И он напоет в ответ. «Да» по-чешски «Ё-о». В смысле: «Ё - мое!». До какого-то моста точно доедете, либо до Карлова, либо до Стрелецкого, либо до Детского. Но чехам нужно обязательно пропеть, грубой нашей речи они не разумеют, хотя на письме вроде все похоже.
Метро в столице Чехии работает до 12-ти ночи, зато трудяги-трамваи грохочут чуть ли не круглосуточно. Проезд для среднего россиянина - практически бесплатный. То есть билетик стоит двадцать крон, но, после того как его прокомпостируешь в электронном компостере первый раз, он действителен не только на трамвай, но и на метро, и туда, и обратно. Главное, чтобы промежуток между поездками - был не больше одного часа в будни, полутора часов в выходные.
Но фишка в том, что правильность компостирования и вообще наличие билета – никто не проверяет. За неделю не видел ни одного контролера, а в метро - нет никаких турникетов. По виду в сфере общественного транспорта в Праге - наступил коммунизм…
И конечно есть музей у коммунизма. Правильнее, в связи с вышесказанным, было бы назвать таковым Музей общественного транспорта, и он тоже есть, но «музеем коммунизма» называют несколько комнат в одном из казино. Его рекламная афиша – оскалившаяся страшными зубами русская матрешка. Но вообще 56-й год и ввод в Прагу частей и соединений стран Варшавского договора - практически никто уже не вспоминает. Хотя в этом году знаменательная дата – пятидесятилетие экскурсии по Злате Праге на дружественных танках.
А что касается матрешек, то российские лотошники с Арбата, кажется, на лето перемещаются на заработки в Прагу. Или сюда переехали насовсем наиболее сообразительные из них? Время от времени ловишь себя на мысли, что никуда не улетал из Москвы.
Разумеется, никакого коммунизма ни в Чехии, ни в объединенной Европе в нашем, упрошенном понимании, нет. По сути – это прагматизм. Ведь каждый турист оставляет в Праге от 350 евро в неделю. Так что нечего делать контролерам. Как ни экономь, а меньше чем за 50 в день или полторы тысячи крон - прожить туристу трудно. Слишком много искушений. Это только писатель Франц Кафка 90 лет назад снимал комнату за двадцать крон, нынешняя стоимость проездного билета, но - когда это было!
Кроме Кафки, едет народ со всего мира в Прагу к Вольфгангу Амадею Моцарту, которого в этой музыкальной стране ценили даже больше, чем в столичной, имперской Вене. Конечно, местные: Антонин Дворжак и Бедржих Сметана - тоже неплохую музыку сочиняли, но их ведь никто не догадался отравить. У каждого свой музей, а то и по два.
Наиболее известный пражский живописец – Альфонс Муха. И у него есть музей. Музеев много, но могло быть еще больше. Поскольку каждый метр вертикали и каждый сантиметр горизонтали в Праге ухожен, исследован и бережно сохранен. На каждом доме скульптурка, достойная гения Опекушина или Коненкова, не говоря уж про Церетели. Но пражские художники Браун, Брокоф и Макс и вообще чехи – люди скромные. Одна моя пражская знакомая московского происхождения называет их «кнедликами». Это такая чешская еда непонятная россиянскому вкусу: то ли переваренная каша, то ли недожаренные гренки?
Вот только раз в пятьдесят лет, или, на пражский манер, раз в тридцать три года - с ними случаются завихрения в ту или другую сторону. В 1918-м в России все началось с восстания пленных чехословаков. В пятьдесят шестом все
Читать далее...