Верховья ущелья Адыл-су, Башкаринские озёра, Эльбрус - вид с вершины Чот-Чат; лето 2006.

[700x525]
[700x525]

А лиловые ромашки вы видели? Ущелье Суарык, 2006.
[700x525]

Тютю Западная и ее южная стенка (маршрут 5А, перепад от ледника до гребня ~700 м); 2006.
[525x700]

Нальчикский "кремль". База "Каббалкнефтепродукта". Фото и воспоминания 2006 года
[700x525]
Нальчик, особенно центр города, показался совсем знакомым. Прибранный и ухоженный, в то же время он отличается провинциальной запущенностью. Давно не знавшие ремонта бордюры, стершаяся разметка, бугристый «социалистический» асфальт с ямами во всю ширину улицы. А на фоне этого – площади и бульвары, украшенные цветами на зависть хваленым московским озеленителям.

Столицы кавказских республик вообще славятся своими чистыми улицами. До 1993 года одним из красивейших городов считался Грозный, недавно самым чистым городом России признавали Майкоп, радуются глаза и обоняние во Владикавказе и Черкесске, что уж говорить о курорте республиканского значения – Нальчике. Иной раз почитаешь путеводители, статьи с красивыми картинками, и подумаешь: а ведь есть такой прекрасный город на земле, где на лицах всех прохожих улыбки, где милиционеры в парадной форме берут под козырек, где все друг к другу вежливы и вообще солнце триста шестьдесят пять дней в году. Как один немец, посещавший Россию в 1992 году, спросил:
- Говорят, в Москве в принципе все есть. А где он, этот принцип?
Так же и здесь: путеводители в принципе не врут. Гуляя по Пушкинской, Шогенцукова, проспекту Ленина, видишь перед собой чистые зеленые улицы. Но стоит только посмотреть в пространство между любыми домами на любой из этих центральных парадных улиц, становится понятным, куда девается грязь.
- Не подскажете, как пройти к центральному рынку?
- Это в двух кварталах отсюда. Вот, пройдите наискосок через дворы, быстрее выйдете, - посоветовал местный житель.
И мы с Вольдемаром и Викой отправились срезать угол. За фасадом девятиэтажки скрывался классический пейзаж переулков, закоулков и подворотен начала пятидесятых годов. Покосившиеся железные качели жались к подъездам. Стены гаражей и других хозяйственных построек, когда-то выбеленные, пошли темными пятнами. Седовласый кавказец копался под капотом «двадцать первой» «Волги», по усеянным окурками остаткам газона бегали куры, а от сколоченной из фруктового ящика будки сипло лаяла посаженная на цепь худая дворняга. К соседней улице вел проход, зажатый кирпичными стенками гаражей. У арки, выводящей на проспект Ленина, стояла группа молодых балкарцев не самого мирного вида. Наше появление было для них настолько неожиданно, что они даже не успели отреагировать. Следующий квартал мы шли уже по главной торговой улице города.
Центральный рынок – еще одно место, где можно явно почувствовать пульс Нальчика. Не ждите экзотики или колорита восточного базара, да и цены здесь не так уж низки. Еще одна зарисовка 2005 года:
- Почем арбузы?
- Четыре рубля. Выбирайте, сладкие, сочные!
- Нет, идем дальше, - тяну я за рукав своих спутников.
Возвращаемся с пакетами к той же продавщице.
- Почем арбузы?
- Три рубля!
Вот и ныне по три посланца от каждого отделения текут вместе с толпой среди прилавков, скрываются впереди, возникают где-то сзади и теряются вновь. Руки обрастают множеством тоненьких, режущих ладони, пакетов.
Средняя зарплата в Кабардино-Балкарии, по словам местного жителя, около трех тысяч рублей. Глядя на коттеджи в пригородах Нальчика, «Мерседесы» у подъездов или забор нефтебазы, стилизованный под кремлевскую стену, думаешь: неужели?
- Каждый стремится сделать красивее, чем у соседа, - ответил дед Анатолий.
- А на что же?
- Каждый крутится, как может. Кто в бандитах, кто перепродает с одного рынка на другой…
Еще одна черта – небольшая запоздалость новостей. Идет тихая и мирная жизнь, а через день-два в газетах можно узнать, что планировался крупный теракт, были погони с перестрелками. Усилены посты, ужесточены проверки документов, вот только… где все это?
Над крышей железнодорожного вокзала над бронзовым серпом и молотом развивается сине-бело-зеленый флаг со стилизованным изображением Эльбруса. Наследие советского прошлого и непонятная современность. Какой же ты, нынешний Нальчик?

Воспоминания 2006 года
Мы разговаривали с Глебом Булыгиным – прожженным туристом, исходившим, несмотря на свои восемнадцать лет, немало лесов, болот и рек.
- А я вот еду в горы, чтобы попробовать для себя нечто новое, - рассказывал он. – Не могу заниматься постоянно чем-нибудь одним. Жизнь одна, и я хочу успеть посмотреть на нее с разных сторон.
- Правильно думаешь. Я сам такой. Только меня уже поглотил альпинизм с головой…
После отправления из Москвы я выключил сотовый телефон, а вместе с ним и возможность следить за ходом времени. Поезд мчался через леса и луга, грохотал по мостам. Мелькали столбы, платформы и мелкие станции. С воем проносились встречные составы. День шел размеренно и неторопливо, и только солнце, жарившее сначала в восточное, потом в западное окно, напоминало о вращении планеты.
Наш инструктор и его соседи по купе держались несколько особняком, своей альпинистской компанией, остальные разрядники собрались расписывать пулю за двенадцать вагонов от места повествования, а посему роль главного затравщика баек о горах досталась мне.
- Небо там красивое, - я наполовину прикрыл глаза и прислонился спиной к стенке, ощущая себя аксакалом и акыном из далекого аула. – На тех же Райских ночевках, на трех тысячах. Звезды – крупные, как везде на юге, а еще такие близкие… А в августе падающие звезды можно наблюдать каждые пять минут.
- Так, ребята, все срочно запасаемся желаниями! – подхватил Глеб.
- В приметы я не верю, но желания тогда загадывал.
- И как, исполнилось?
Я бросил короткий взгляд на Катю Бурцеву, и, стараясь сохранить вид старого аксакала и акына, ответил:
- Такое желание не в одночасье исполняется. Увидим, много еще впереди.
Хотя я добросовестно рассказывал все, что видел глазами и слышал ушами, вряд ли новичкам становилась понятнее и ближе их будущая жизнь.

Комфортная температура в плацкартных вагонах никак не хотела достигаться. Учитывая количество пассажиров, атмосфера напоминала русскую парную. От жары хотелось спать, но сон приходил тяжело и неохотно, казался липким, как дорожная пыль. Со всех полок в проход торчали пятки, по вагону витал аромат несвежих носков. За моей стенкой раздавался храп, по глубине звука тянущий на оперную арию. Ваня Меринов посоветовал пощекотать пятки источнику звука, но отупелость от духоты позволила мне только кисло улыбнуться в ответ. Эх, где же то прошлогоднее полупустое купе и мудрый дед Анатолий из Чегема, благодаря которому я узнал о Кавказе больше, чем за годы путешествий?

На коротких и длинных остановках мы высыпали из горячих вагонов в не менее горячий воздух провинциальных станций.
- Мороженое, мороженое, пиво, рыба, пиво, пиво, рыба, рыба, минералка холодная, пирожочки, девочки, ребята, пирожочки, минералка, картошечка, покушать!
Торговцев на платформе было едва ли не больше, чем пассажиров. Свистки локомотивов, грохот проходящих товарных поездов, переговоры диспетчеров через рупоры – неповторимый колорит железных дорог.

Час или полтора пытались скоротать за партией в «дурака».
- Не верьте Грише, - поучал Петя Униченко. – В Нальчик приедете без ледорубов, кошек…
Хотя если новички и не доверяли мне, то только в перетасовке карт. Ибо следующий кон мне обязательно везло.
Через Минеральные Воды мы проходили ночью. Увидеть район моих самых первых восхождений и прочитать отдельную лекцию, как я давно планировал, не удалось. Значит, до следующего раза. Тем временем до конечной станции оставалось не так уж много.

Оставшаяся в 2006-м незаполненной "клеточка". Суарык (3900 м).
[700x525]

Лето 2006 г.
[700x525]

На Райских ночевках (верховья бокового ущелья Юном-су, чуть выше 3000 м).
[699x665]

Ким Кириллович Зайцев и Юрий Иванович Порохня – неразлучная пара альпинистских начальников «Уллу-Тау» уже не одно десятилетие. Баек и легенд о каждом из них хватило бы на многотомник, но выбор тем всех историй крайне скуден: горы, женщины и алкоголь.
Отличить трезвого начспаса от слегка навеселе – задача не из легких. Не всегда дает однозначные результаты такой тест, как консультация и выпуск на маршрут. Ким обязательно расскажет все в мельчайших подробностях и не упустит случая поиздеваться. Вот как раз степень издевки и соответствует неким непонятным образом связана с количеством выпитого. Ибо Зайцев может уважительно беседовать с младшими разрядниками и тут же сравнять с землей матерых кандидатов в мастера («подмастерья вы!»)
- Так, на «двойку А» на ВИА-тау собрались? А знаете, как расшифровывается название горы?
- ВИА… Вокально-инструментальный ансамбль?..
- Эх, вы! Военно-инженерная академия!
Ходят легенды и про прозвище «Ким Перилыч» - мол, хоть Зайцев и побывал на всех окрестных вершинах, но преимущественно таким способом.
Вот о женщинах Ким Кириллович любит поговорить всегда, даже на посту. Многие отмечали, что в «Уллу-Тау» большое число представительниц прекрасного пола, альпинисток и не очень. Когда наши ребята ходили на Чегеттау, я после каждого сеанса связи доставал Кима расспросами:
- «Ток-47» на связь выходил? Как там наши?
- Ты мне анекдот напомнил. К комиссару полиции в Париже подбегает заместитель и докладывает:
- Господин комиссар, на площади Бастилии проститутки с педерастами дерутся!
- И как наши?
- Не знаю, как ваши, а наши пока держатся.
Все вышеописанные отклонения от служебного формализма объясняются наличием третьей компоненты.
Выбор алкоголя в «Уллу-Тау» довольно скуден. Пара сортов пива «Терек», еще какие-то изделия нальчикского ликероводочного завода, водка местная самопальная и водка фирменная с подозрением на самопальное происхождение. Благородные экземпляры, завозимые в подарок начальству, не рассматриваются, ибо учету не поддаются и распространению не подлежат.
Зайцев по образованию химик, начальник учебной части Порохня хоть и не последователь Менделеева, но сознательную жизнь провел в альплагере «Химик», а потому тоже к нижеследующему причастен.
На пару этими двумя начальниками был создан оригинальный фирменный коктейль «Зайцев – Порохня» или просто «Запор». История создания, идея, а также рецепт – тайна за семью печатями. Известно лишь, что это мутноватая жидкость коричневого цвета, вышибает из человека лишнюю спесь и настраивает на философский лад. Применяется в самых разных случаев – перед спасработами, до спасработ, в день рождения лагеря и День памяти, по случаю приезда дорогих гостей, а также в других случаях, не установленных автором. Действие на разных людей сего напитка также различно. Одни духовно просвещаются, другие еще больше духовно просвещаются, входя в транс и достигая дзэна, третьи совершают иногда продолжительное паломничество на «шхельду», а четвертые (как я)… четвертые никогда не пробовали «Запор» и сочиняют о нем разные глупости. Ибо только Посвященные знают смысл изречения, лежащего под стеклом Кима Кирилловича: «Шведский стол ведет к запору!»

На рассвете. Чегетские ночевки (2900 м), внизу, под облаком, ущелье Адыр-Су и альплагерь "Уллу-тау"; 2006
[700x525]

IV. Чот и Чат

В последний день июля нам предстояло открывать сезон восхождений. Мы выбрали «двойку А» на Чот-Чат по северо-восточному гребню (в каталоге стоит маршрут по северо-западному гребню, с подъемом через ВИАтау). Заполнение маршрутных документов и выпуск взял на себя Петя Униченко. Вместе с Колей Георгиевским они пошли представать перед светлы очи Кима Кирилловича. Дело было под вечер, чем-либо серьезным заниматься совершенно не хотелось.
Зайцев велел вызвать для допроса весь состав группы. Вначале мы сели на ряд кресел у стенки, оставив Петю один на один против начспаса. Конкуренции за свободные места за столом не наблюдалось, и я, сделав умное лицо, сел рядом с Петей.
- Так, студенты, значит, - начал Ким. – И где находится вершина Чот-Чат?
- Вон она, - показал я через открытую дверь учебной части.
- А «шхельда» - вон она, - палец Кима указал в сторону приземистого одноэтажного здания. – Траверс восьми толчков.
- В отроге Главного Кавказского хребта, между вершинами Гумачи и ВИАтау.
- Вот, уже грамотнее. Куда можно уйти с вершины в тумане?
- В ущелья Адыл-Су или Адыр-Су.
- Сколько вас? Шесть человек? В штурмовой аптечке противозачаточные средства есть?
- У нас все мужики.
- Это хорошо, до вас тут группа с четырьмя барышнями выпускалась. Бабизм побеждает альпинизм!
В общем, вечер – не самое удачное время для общения с начспасом. Хотя… Над питерцами среди бела дня он издевался так:
- Кто из вас пойдет на Чот, а кто на Чат?
Читать далее...

Чот-чат. Этой вершиной мы "открывались" в летнем сезоне 2006 года (по СЗ гребню 2А к.сл.)
[525x700]

Центральный Кавказ, Приэльбрусье, ущелье Адыр-су. Уллу-тау-чана и Чегет-тау-чана утром; 2006
[700x525]
Ворота альплагеря "Уллу-тау". Летние сборы альпклуба МИФИ, июль-август 2006
[700x525]

Растут ли на камнях цветы? Ущелье Адыр-Су, 2006
[700x525]

История сентября 2007 г.
Не успел пройти месяц после нового набора в нашу секцию, как в стане первокурсников случилась история, которая будет настоящей легендой (а не просто байкой) башни.
Тенденция этого года - приходить дружными компаниями; причем компании эти - соседи по общежитию. Рома, Нелли и Женя как раз из таких. На тренировках они появлялись либо все втроем, либо вдвоем в разных составах, либо поодиночке. В тот день присутствовал только Рома.

Тренировка проходила по обычному плану - бег на 6-7 км и разминка, затем лазание на скалодроме. От занятия к занятию я стараюсь давать упражнения пожестче, дабы жизнь медом не казалась.
Пока все старшие товарищи ожидали оформления пропуска, мне приходилось крутиться одному. В отличие от недавно прошедших времен, ребята ходят достаточно аккуратно и регулярно, и каждый раз требуется следить за двумя десятками человек.

Часто бывает так, что ритм мгновенно меняется из-за вмешательства всего одного человека. Причем дело безотлагательное. А бросить все нельзя.
Выдав снаряжение, я отправил ребят лазить, и уже закрывал башню, чтобы присоединиться к ним. В этот момент появился Антон Чураев со срочным заданием от Димы Толстова найти его кроссовки. Кстати, от самого Димы мне требовалась карточка магазина "Венто" и фотографии из Безенги. Но старый его телефон у него отобрали.
Не успел я отправить Чураева обратно на проходную, где в это время без пропуска стоял Толстов, как ко мне подлетел Рома:
- Тут ЧП небольшое случилось...
- Что, кто-то убился?
- Почти... Женя в Коломенском ногу подвернул, говорит, сильно...
Слава Богу, на тренировке был Миша Федин, который мог последить за новичками. Вместе с Ромой, прихватив по пути Мишу Кононова, мы побежали на место предполагаемого ЧП.
Столкнувшись на выходе с Димкой Толстовым, я не постеснялся отобрать у него карточку "Венто". Антон Чураев с новыми координатами для поиска уже отправился было в башню, но, запертая на все замки, она оказалась ему недоступна. А ключ вместе со мной уже бежал в сторону оврагов.

- Где Женька хотя бы?
- Не знаю точно, он мне описал место, рядом с тем, где мы были...
К собственно спасательным добавлялись поисковые работы.

Женю вместе с Нелли и здоровым рюкзаком (килограммов под двадцать) яблок мы нашли в одном из глухих уголков, над ручьем и заболоченной низиной. Стрелки часов подходили к половине девятого вечера (в 21:30 проход на территорию института запрещен). Наступать на ногу тот не мог, не говоря уж о переноске тяжестей. Решено было помочь ему дойти до общежития, и уже там оказывать по инструкции врачебные действия. Отдав рюкзак Роме, мы с Мишей Кононовым стали костылями. Вспоминая методику общения спасателей с "клиентом", я пугал Женю предстоящими уколами, а также рассказывал МЧС-овские страшилки.
- Может, тебе нувокаина вколоть, чтобы не мучился? Миш, у нас в аптечке шприцы есть?
- Были, только инсулиновые!
- Не пойдет, у них игла слишком длинная, а сами они слишком мелкие.
У ворот института я отправил Нелли в башню за двумя сменщиками. Из-за разницы в росте у меня затекла спина и шея, и я предпочел тащить рюкзак с яблоками.
Около перехода под Пролетарским проспектом - примерно в семистах метрах от МИФИ - нас нагнала Нелли с Мишей Фединым и еще одним товарищем. Доверив им ценный груз, мы с Кононовым побежали обратно в МИФИ, чтобы успеть до закрытия. И как в голливудских боевиках, мы успели на последних минутах. Было бы очень весело Мишке добираться домой в Дзержинский на ночь глядя в спортивной форме, без денег и связи с внешним миром.

Кстати, карточку "Венто", несмотря на всю забывчивость, я ребятам выдал.
В одиннадцатом часу вечера раздался звонок от Жени:
- У меня тут нога распухла...
Насколько умел, успокоил и посоветовал первое, что пришло в голову. Затем полистал книжку по первой помощи - вроде не ошибся.

А яблоки в этом году в Коломенском удались.

Гестола (4860 м) в переводе с балкарского означает "видимая гора". В хорошую погоду эта вершина в виде правильного треугольника, окантованного снегом, видна за тридцать километров, от селения Безенги. Зрительно она производит впечатление самой высокой в Большой стене, но ее восточный сосед Катын или стоящий южнее Тетнульд выше Гестолы на сотню метров. Маршрут на Гестолу по Северной стене, хорошо просматриваемый с Безенгийского ледника, имеет категорию сложности 5Б (впервые пройден группой Михаила Хергиани).

[318x218]

[318x218]

Сравнительно простой путь к вершине Гестолы лежит с запада (юго-запада), от перевала Цаннер и вершин Ляльвер и 4310 (пик Есенина). Точно по гребневой линии ГКХ проходит граница с Грузией. Подходы как с российской, так и с грузинской стороны длинны и трудны, природные условия суровы, поэтому погранпосты обоих государств находятся в зоне альпийских лугов, поближе к населенным пунктам.
Очень много текста и картинок

Башхаауз-баши (4460 м) - массив-перемычка между "пятитысячниками" Главного Кавказского (Шхара) и параллельного ему Бокового хребта (Мижирги). Вместе с двумя гребнями-отрогами (Западный: Селла-Варшава, Восточный: Спартак-Двух бойцов-Аманкая) делит пространство между Большой стеной и Боковым хребтом на четыре сектора. Здесь берет начало крупнейший ледник Кавказа.
Первым восходителем на Башхаауз был чех Томашек в 1931 году (ему же принадлежит один из красивейших и сложнейших маршрутов на Шхару), и эта "классика" (по Северному гребню с перевала Селлы, 3А) была не самым простым путем. Позже были пройдены маршруты по Западному (от вершины Селла) и Южному (от перевала МВТУ) гребням (оба 2А к.сл.), 2Б по Восточному гребню, а в 1972 году - две 3Б по контрфорсам Северного и Западного гребня.

Выпускаясь на "боевые" "тройки", мы планировали сходить на Башхаауз с перевала Селлы. Описание гласило, что восходителей ждет разрушенный скальный гребень, местами заснеженный и обледенелый, что на пути высятся пять основных жандармов. На прилагаемой черно-белой фотографии этих жандармов можно было при желании насчитать десятка полтора.
- Э-э... а кто бы подсказал, что они считают жандармом, а что нет?
Колганов на этот счет был лаконичен:
- Думайте!
Читать далее...

Половина положенного по плану дня отдыха была истрачена на ту незапланированную холодную ночевку. Помянув еще раз не самым добрым словом советскую выдумку - траверс нескольких вершин, - мы начали готовиться к следующей "тройке Б". Она становилась для меня горой, закрывающей второй разряд и открывающей новые перспективы в альпинизме.
Перечитывая в двадцатый раз описание, мы пытались найти оптимальную тактику восхождения. Снова и снова слова "сто метров крутизной шестьдесят градусов" внушали уважение и даже какой-то трепет.
С этого маршрута только что пришла группа под руководством мастера спорта Льва Дорфмана.
- Ой, так понравилось! Мы прошли весь этот склон за четыре часа, практически нигде не останавливались. Одиннадцать веревок - все в удовольствие!
Занявшееся самобичеванием коллективное сознание объяснило, что они - монстры, а мы - неудачники. Но туда мы все равно полезем, потому что иного не дано.
Дорфман великодушно поделился с нами тактической схемой взаимодействия связок. По ней предполагалось использование в качестве перил одновременно двух веревок, что должно было сокращать время простоя на станциях.
Во время финальной беседы слово взял Колганов:
- Мы подошли к нашему важному рубежу. Нам предстоит завтра хорошая серьезная работа. Подготовка предыдущей группы посильнее нашей, поэтому за четыре часа мы скорее всего не управимся. Значит, все должны четко представлять схему передвижения. Веревки не должны путаться. Каждый должен знать, что ему в какой момент делать.
Воцарилась напряженная тишина.
- Да что вы так притихли? Ребята, все нормально, маршрут не сложный!

Выходить решено было в четыре утра, чтобы с рассветом начать уже работать первые участки.
Путь в северный цирк ледника Селлы в моей памяти с 2005 года отпечатался смутно. Возможно, по все той же причине очень раннего выхода. Когда на тропе слипаются глаза, а ватные ноги переставляются благодаря стадному чувству (которое любят называть коллективной солидарностью).

[350x260]

[350x260]

Читать далее...

Ранний подъем и долгий монотонный подход - не самое лучшее сочетание. Но по мере продвижения солнца по небу настроение и боевой дух поднимались. В цирке Башхаауза мы нагнали группу, идущую по маршруту 2Б. Описание траверса гласило, что подъем из цирка по снежно-ледовому склону и простым скалам выводит на перемычку между вершинами Башхаауз и Селла. Но Колганов скомандовал идти за той группой.
Передвигаться в кошках по скалам, да еще разрушенным - занятие не из приятных. Если зимой снег является чем-то вроде цемента для отдельно лежащих камней, то летом, в подкисшем состоянии, создает дополнительные препятствия.

Спуск с Селлы в сторону Варшавы проходит по снежно-ледовому гребню. Белая поверхность имеет вогнутую форму, делая этот участок природной сковородкой. Запас воды подошел к концу, а мозги плавились от жары под каской. Щепотки снега, которые я пытался жевать, только усугубляли жажду. А еще надо было пролезть через скальный гребень, потом в сплетении осыпных кулуаров найти нужный путь спуска.

[350x260]

[256x200]

Лазание продвигалось медленно. Мы с Димой начали отставать. Зачерпнув еще пригоршню снега, я вскрыл пачку Регидрона, высыпал на язык, зажевал и поморщился:
- Страховка готова!
Хотя реально, какая там страховка? Петля из стропы на выступе, который лежит "вроде бы" надежно.
Читать далее
На утреннем сеансе связи мы слышали вопрос дежурному на Джанги-коше:
- "Энергия" там еще не пришла?
Приди мы в тот день в лагерь, мы были бы объектом внимания и предметом споров и рассуждений. Но по плану у нас были еще две горы, и к моменту триумфального возвращения страсти должны были улечься.

Продолжение следует.

Пик Селлы
В моей недавно начавшейся альпинистской жизни есть две горы, на которых я побывал несколько раз. Это Тютю-баши и пик Селлы. Первая - большой скальный массив с 600-800-метровыми стенами и пятью отдельными башнями-вершинами. Вторая - закованный в ледяной панцирь отрог большого хребта. Во время подхода можно увидеть четкую вертикальную ледово-снежную границу между Селлой и соседним скальным пиком Варшава.
[500x333]

Неинтересная техническая информация

- А откуда Селла получила свое название? - спросил Лёха Тетерин.
- По имени восходителя Виторио Селлы, что был тут в тридцатых годах.
- А кто ОНА была по национальности?
- Гм... это был мужик! Итальянец.

В 2005 году мне довелось сходить Селлу по 3А. Маршрут очень понравился: интересный, короткий и... снежно-ледовый! Исторически так сложилось, что это мой любимый вид рельефа.
Маршрутом на Селлу же я закрывал второй разряд. Это была 3Б "в лоб" по Северной стене.
Вид маршрута
Еще неинтересная техническая информация
Еще один маршрут - траверс Селла-Варшава (3А) или Варшава-Селла (тоже 3А). Подъем с Безенгийского ледника по юго-восточному гребню Варшавы - 2Б, довольно неприятная. Поэтому для "разминочной" 3А наш инструктор выбрал первый вариант, с подъемом на Селлу с юга.

Ледниковые цирки - этакие горные тупики в форме чаши, окруженные с трех сторон стенами гребней. Как правило, в таких уголках тихо и безветренно; если они обращены на юг, то превращаются в противень, подогреваемый солнцем, в северных же царит тень и холод.
Контраст севера и юга
Похоже, после гонки на подходе, я окончательно не восстановился. Подъем давался с некоторым трудом. Управиться планировалось за световой день, в связи с чем мы не тащили бивачное снаряжение и запас еды. Но судьба решила распорядиться по-иному...

Продолжение следует.