Лидия Ланч. пародоксия: Дневник хищницы
Меня называли припадочной, социопаткой, безбашенной идиоткой, психбольной, сумасшедшей, ненормальной, безумной, бессердечной, сукой, пиздой и блядью, бесстыжей сукой, шизофреничкой, маньячкой…злой, холодной, расчётливой, инопланетным роботом. «Мои» люди – те, кто меня любил, или говорил, что любит, или думал, что любит. Хотя скорее всего они меня даже не знали. Меня НАСТОЯЩУЮ. Они знали лишь то, что я позволяла им знать и не более того.
Я была искренней и открытой, любящей, чуткой, отзывчивой, щедрой и великодушной, всегда готовой поддержать человека, отдать ему всю себя. То есть когда я не была сумасшедшей шизофреничкой, социапаткой и бессердечной пиздой, наделённой невероятной способностью постоянно меняться. В любое время, в любых обстоятельствах, при любом раскладе….
Настроение у меня может измениться буквально за долю секунды: вдох – выдох. И это новое настроение может длиться мгновение, а может и годы Бывают дни, когда каждая новая фраза, каждое слово и каждый слог звучат как отдельная песня с нестройной мелодией и рваной гармонией. В такие дни одно единственное слово может вызвать цепную реакцию, и начинается долгий, горячий разговор, непримиримое столкновение с соперником или партнером, с давним любовником или с кем- то почти незнакомым, с которым вы просто собрались потрахаться, и каждый видит во мне что-то своё, у каждого есть своё собственное представление обо мне.
Никто за тебя не заполнит твою внутреннюю пустоту. Только ты сам. Но понимаем мы это только тогда, когда, неразборчивые и жадные, забьем под завязку ненужным, бессмысленным хламом все отверстия, все дырки, все бреши. Конченые люди, отбросы, человеческий мусор. А голод по-прежнему гложет тебя изнутри, и особенно если предмет вожделений представляется смутно, навеки неуловимый. Голод не утолит ничто. В сексе, в еде, в наркоте. И ты скармливаешь ему в невозможных количествах бесполезную стимуляцию, информацию, тривиальные фразы, случайные связи, бессвязные факты и образы.
И чем больше ты сжираешь… тем больше хочется. Замкнутый круг постоянной неудовлетворённости. Когда ничто тебя не насыщает. Даже в снах….
…. Мне так хотелось сбежать из тюрьмы истомлённой плоти, растаять в млечном сиянии: в глазах – туман, в голове – ни единой мысли. Впасть в перманентную амнезию, в кататонию, где нет никаких обязательств – врагов свободы. Где нет ни слов, ни памяти, ни видений. Где можно забыть навсегда. Забыть все слова, лица, кошмары. Но я не могла. Не могла забыть. У меня слишком хорошая память. Я помню каждый нюанс, каждую деталь. Здравый смысл заставляет вспоминать меня все самое мерзкое, самое отвратительное. Здравый смысл требует очищения. Искупления. Мне надо выдавить из себя все отравленные мысли, все скверные поступки, все злые намерения – всю заразу. Иначе болезнь обострится. И я умру.
И еще я боялась, что смерть ждет на подхвате. И когда жизнь закончится здесь, она тут же продолжится там. Бесконечная полоса препятствий. Забытое Богом пространство, где тоже не будет прощения пропащим душам. Разбитый вдребезги сон наяву, где воплощаются все твои самые худшие страхи. Гнетущая и унылая панорама, где даже смерть не приносит покоя и избавления, потому что всё то, что ты делал не так, снова вернётся и будет тебя терзать. Как будто борьба никогда не кончается. Как будто покоя и мира не будет уже никогда. Хотя мир и покой мне не нужны по природе…
… Мне надо было перепрограммировать себя. Настроить защиту против себя же Изобрести для себя ритуальное очищение. Избавиться от блуждающей порчи – не моей. Тех, других. Пришло время выявить и прижечь самую главную рану. Искупить первородный грех – причину моей болезни.
Научиться как заменить Это, Их, Хочу, Боль, Ярость, печаль, права на Исцеление, Силу, Мудрость, Осуществление, Удовлетворение…
…Стимулировать этот необходимый выброс адреналина так, чтобы мне всё таки вставило и унесло высоко-высоко. Стимулировать этот белый слепящий свет, которым сопровождается каждый оргазм. Этот божественный взрыв, проходящей сверкающей рябью через всё тело, и ты понимаешь, что ты действительно жив. То есть по-настоящему жив.
И что когда-нибудь ты неизбежно умрешь. Но разве смерть – это не наивысший оргазм, возвращение в тот потусторонний космос, действительно произошедший от большого взрыва, ослепительной вспышки в предельном хаосе, и резонанс этого взрыва отдается в вибрациях, которые мы так отчаянно тщимся воспроизвести во всём, чтобы мы не делали. В каждом вздохе. В каждом оргазме. Сымитированном или подлинном – все равно..
Я всегда была очень тщеславной. И только тщеславие меня спасло. Не дало мне сойти с ума. Не дало выпасть за борт. Я во всём доходила до крайности: в страсти, в жадности, в ненасытности. Но я всегда знала, когда надо сказать себе «хватит». Когда надо сдержаться. Я всегда знала, где надо остановиться, чтобы всё таки не свалиться в волчью яму ненависти к себе, пагубного привыкания и депрессии.
Меня окружали больные люди, страдавшие
Читать далее...