Осенних листьев слепые руки беззвучно гладят по волосам,
Дождей серебряные напевы звенят часами в моих ушах.
Она цинична - старуха-осень. Но все же верится в чудеса,
Но все же - с каждой упавшей каплей - тихонько вздрагивает душа.

На гранях глобуса дышат люди. Их жизнь - сплошной бесконечный бег,
Их будни серы, их век недолог, везет тому, кто живет до ста...
А мы потеряны в этом небе. Закат так властно зовет к себе.
...Давай я буду твоею Венди, и ты научишь меня летать.

С лукавой детской своей улыбкой ты мне расскажешь, что все - игра.
И нам минута, чтоб рассмеяться и в светлых лужах оставить след,
И нам лишь миг, чтоб взбежать на крышу и ощутить под ногами край...
Последний взгляд. Остановка. Пауза. А дальше выдох - и Neverland.

неплохо было бы
окунуться в осень.
утонуть в ней.
она такая. дождливая.
сволочь.
зовет и манит, тоску рисуя
в листках своих
медово-грязного цвета.

Не плохо было бы
в зиме замерзнуть.
Сугроб обнявши,
упав на озимь.
Замерзнут пальцы,
замерзнет сердце.

Весной проснешься.
Как в грязной луже,
оттают пальцы,
замерзнет сердце
глухой, безжалостной
заморозкой
На дубль два поставив
холод.

Лето. Рисуют дети,
и ты приобретаешь
очертания весны.
Но снова на термрметре
минус 20.
И снова, снова
зима по кругу.

Забыто все, и кружатся листья, стучатся тихо в холодный дом, мерцают звезды, мелькают жизни, столетья-капли в ее окне. Она безудержно нежнокрыла, и ясноглаза еще притом.. Он, как всегда, безнадежно темный. Он к ней приходит, но лишь во сне.
Проснувшись утром, она вздыхает и принимается снова жить, заботы-будни, друзья к тому же, все отнимает так много сил.. но глубоко затаив осколок хрустально-нежной своей души, она угрюмыми вечерами беззвучно просит его "спаси".
А иногда ей бывает больно, и рвется сердце, и мысли вспять, и разбиваются напрочь чувства, летят обрывками все мечты... Но жизнь такая, кому не плохо? Она выдерживает опять, она из боли сплетает строчки, сама себе создает мосты.
Забыто все, и кружатся листья, стучатся тихо в холодный дом. Мерцают звезды, мелькают жизни, столетья-капли в ее окне. Она безудержно нежнокрыла, и терпелива еще притом..
..Она живет и упрямо верит, что он однажды придет за ней.

Он писал, что повсюду пахнет дерьмом, называл это научным трактатом, а она посылала его в гастроном и звала его дегенератом.
Он страдал и долго клацал окном, причитал всё: "Ребята, ребята...", а она развила у него синдром отмены ругания матом.
Читать далее

Чуть распотроши...
Больше, от души!
Кровью по стене,
Подойди ко мне -
Я тебя спасу.
Помнишь, как тогда,
Читать далее

Огни
Дороги, дороги куда-то. Зачем-то
Одни
Закутавшись в сумерки, в жаркое лето

Дышать
Так жадно и страшно. Вино, сигареты
Мешать
А может быть купим на поезд билеты?
Читать далее

С неба падала звезда золотая,
Утопая в перламутровой пыли,
Повторяла, лунный свет отражая,
О далеком прошлом светлые были.

На секунду задержалась на крыше
И о том, как раньше люди любили,
Она пела в тишине еле слышно,
О преданьях, тех, что все позабыли.

Нежным звоном, усыпляющим беды,
По земле ее слова рассыпались,
Вспоминали люди прошлое лето,
Со слезами на глазах улыбались.

Люди слышали глухое томленье,
Но прогнать его скорее спешили,
И звезды упавшей странное пенье
Через несколько секунд позабыли.

А она погибла, тихо рыдая,
Небо плакало, опять одиноко,
Неуслышаное, вновь отпуская
Звезды с песней к горькой смерти в дорогу.

В день, добра не предвещающий,
Ты протянешь руку тонущим,
Ты спаси меня от бедности
Истерзавшейся души.
Я клянусь быть понимающим,
Для тебя весь мир раскроющим,
Словно книгу своей верности,
Что и Бог не завершит.

Солнце вытянет из кружева
Войн прекрасное и тонкое,
Ты поддайся искушению
И лети на тайный знак.
Ты меня обезоружила,
Это то, что было нужно мне,
Ты мое не сновидение,
Губы – вишня, красный лак

По стеклу течет с закатами,
Размывая небо горькое,
Ущипни меня – поверить бы,
В то, что ты не улетишь.
Наше счастье необъятное,
И любовь под ветром стойкая,
С первой до последней серии
Я люблю тебя, малыш.

Сквозь небо крадется солнце, сияющий златом лекарь.
Вот только меня не лечит, я жду облаков и ночи,
Мне холодно и тоскливо, и падают мысли снегом,
И сердце на части рвется, как будто бы между прочим,

И через ворох улыбок отчаянье рвется болью,
И я задыхаюсь в этом предательски-бледном свете...
Но все же надеюсь (правда, на что?), и живу тобою.
И теплые снятся кудри, в которых закат и ветер...

Я тихо храню мгновенья и радугу не забуду...
А сердце опять трепещет, как будто страдает очень...
Но бабочки - пусть им больно! - кричать все равно не будут.
Они не умеют плакать. Они умирают молча.

слушать этот трек

---

вот узнаю, что такое кондуктор
и обязательно улечу отсюда.
потому что каждый день здесь орёт репродуктор:
"не пей вина, Гертруда!"
здесь очень странное место
всегда холодно очень и сыро,
в магазинах нет горячего теста,
полки ломятся от эскимо и пломбира.
усатых продавщиц взгляды
вбивают в кафельный пол.
кондуктор!
я знаю это где-то рядом,
но не хочет эта штука, чтоб я её нашёл.
я искал кондуктор на рынке,
в гипермаркетах, салонах связи.
но прыщавые продавцы давали мне битые линки
отсылающие к геронтофилической грязи.

я обязательно улечу отсюда.
я буду просветлён как Будда,
я стану сам себе конструктор.
надо только найти кондуктор...

---

[672x504]

День идет по нарастающей,
Звенья рвутся у цепи.
С поздравленьем с наступающим
Счастьем ты не торопи.

Лучше режь меня на черточки,
Каждой обвязав в букет.
И садись со мной на карточки,
Наблюдать, как белый свет

Поглощает миллиметрами,
Угол дома и подъезд.
Нас с тобой он смоет ветрами,
А потом мгновенно съест.

Ты не верь, что за околицей,
Чужаки заблудших душ.
Если неба край отколется
И от слез польется тушь,

Ты не бойся – то не страшное,
Форсмажор и пустяки.
Ты не плачь – погода влажная,
Слез не видно, как руки.

Мы с тобой родились храбрыми,
А вот это не отнять.
Коль дышать придется жабрами,
То сумеем задышать.

Дай обнять тебя, дрожащую,
Холодает на глазах.
Наше реко-настоящее
Оседает в берегах.

Не волнистое, а с бризами,
То, что надо кораблю.
Мы с тобой сменялись визами
Слов из «Я тебя Люблю».

---

а мне было всё равно, её рассуждения я слушал неохотно,
холодный кафельный пол остужал мой разум. но было как-то дискомфортно,
как-то обидно, очень нелепо, слишком странно это всё получилось.
как однажды чжуан-цзы понял, что он всего лишь бабочка, которой всё это приснилось.
и все рассуждения сплелись и склеились в протяжный ооом.
я никак не мог успокоится и не думать всё время, о том,
как между сальвадором и гондурасом разгорелась война из-за футбола,
как не понимал всю ценность своих наблюдений умирающий марко поло,
как влюбленные ожидали груз на рейде фучжоу возле буддисткого храма,
как абсолютно логичен выбор между мисс мира и далай-ламой,
как около базы рамштайн самолёт упал на продавца мороженным,
как фома аквинский убеждал всех, что для всемогущего нет ничего невозможного,
как фэт бой слим советали откусывать маленькие куски и не быть расистом,
как 24 июня сади карно был убит итальянским анархистом
как в пуранах указано, что акаша имеет лишь звук и ничего более,
как в юрский период точно также белела магнолия.
как в эрмитаже холодно в глаза мне смотрела мельпомена,
как говорил роджер уотерс: это ещё один кирпич, составляющий стену.

---

[699x424]

---

МАРШ гвозодёров. начало второй части.
МАРШ гвоздодёров. Часть первая.

---

Я вновь разбил копилку мозга,
И ко мне явились те же гориллы.
Первая чистила зубы, видимо я её отвлёк,
И она меня избила.
Вторая, как обычно невменяемая, сидела под умывальником и слушала джаз.
Я лежал рядом с туалётным ёршиком
И думал ну вот опять начнётся сейчас,
Мне в который раз не дадут наслаждаться сном,
Да.. Горилла начала говорить безудержно вновь, о том
Как Акинифий Никитич Демидов так ни разу и не побывал на Алтае,
Как два месяца не работал трубопровод Север, запущенный ещё в мае,
Как глобальное затемнение спасает всех от парникового эффекта,
Как Андрей Бодров советал прятать взгляд в рекламных проспектах,
Как желтели два дерева на гербе Вюртемберга,
Как в четверг к Кэйси приехал Ник с чемоданом героина,
Как из Калинина в большой панике войска бежали в направлении Клина,
Как 25 июля праздновали день города в Паране,
Как Энрико пел серенады в фильме "новый парень моей мамы",
Как Артемида умертвила всех дочерей Ниобы, в ёё собственном доме,
Как в Турции екатеринбуржец вышел наконец-то из комы,
Как Конгресс США принял закон об островах Гуано,
Как каждый день панки рядом с её вольером кричат, что всё идёт по плану,
Как в Донецке всем жителям отключили за неуплату горячую воду,
Как первого июня две тысячи седьмого Джек Кеворкян вышел на свободу,
Как Брайан Бойтано выиграл 88ом золотую медаль,
Как старательно карябают подростки на переменах "прости, мне очень жаль",
Как Шульц посоветовал Обломову развеятся, поехать на дачу,
Как в 99ом XTR велосипед выпустил с двадцати семью передачами,
Как в читальном зале кто-то пыхтит над Эффектом Михеева-Смирнова-Вольфенштейна,
Как у Хэнкока остались из прошлой жизни лишь два билета на сеанс Фракенштейна,
Как в мультфильме Льва Атаманова детей по кругу катает пони
И как Энн Ширли в Нью-Йорке умирала от рака лёгких в ужасной агонии...

---

[700x525]

---

МАРШ ГВОЗОДЁРОВ. Часть I

Теплое небо. Усмешки распахнутых окон.
Я, как обычно, скорее жива, чем мертва.
Просто мне в городе этом всегда одиноко,
И почему-то с неделю болит голова.

Брызги улыбок - как зайчиков солнечных тучи.
Ветер упавшее небо в объятьях кружит.
Мне, как обычно, немного тоскливо и жгуче,
Но, разумеется, это могу пережить.

В общем-то, в мире по-летнему все гармонично.
Пусть иногда мне бывает так трудно дышать...
Я не в депрессии, нет. У меня все отлично.
Но отчего-то... все мерзнет и мерзнет душа.

Бессмысленный диск луны
Бесцельно глядит с небес,
А я забываю сны…
Мечты и сны о тебе.

Холодных, ненужных звезд
Летает слепая пыль,
А с нею - остатки грез,
Которых ты смыслом был.

Печально стечет слеза,
Не зная сама, зачем.
Любовь не вернуть назад.
Она умерла. Совсем

Не жалко. Я промолчу,
Но больше, чем просто страх –
Равнодушие – вновь прочту
В твоих карих, чужих глазах.

Здравствуй, Темный. Как видишь, я здесь. Я пришла, чтоб служить.
Я вернулась, поняв, что летать не сумею по-прежнему.
Да и как мне вернуть по-звериному вольную жизнь,
Если ты приручил меня крепко улыбкой небрежною?..

Да плевать на свободу. Теперь мне уже все равно.
Буду зверем ручным, все исполню, не нужно просить меня.
Умереть за тебя - не боюсь. Я ведь знаю давно:
Смерти нет. Просто нет. Есть лишь ветер холодно-пронзительный.

Я тебе посвящаю всю жизнь мою, каждый мой бой.
Для тебя буду яростно-дикой, безумной, неистовой,
Я порву это небо зубами, когтями, собой!..
И в ладонях тебе принесу.
Мой Хозяин.
Единственный.

У женских слёз особенный состав:
Они бывают искренни и ложны,
Задержатся на скулах, на губах -
И пропадут бесследно и ничтожно.

Хруст сердца и простывшая душа
Спешат подать сигнал "морской" тревоге:
Прозрачная невинная слеза
Спешит, будто спасатель, на подмогу.

Мужчины, не смотрите нам в глаза.
Их влага чувство жалости рождает,
Но не всегда прозрачна и чиста
И роль свою безропотно играет.

Тихо. Солнечно. Очень ветрено.
Мягко стелится день по крышам.
Я, как прежде, тебе лишь верная,
Ты, как прежде, меня не слышишь.

И метелью пушисто-ласковой
Тополиных пушинок гроздья...
Улыбнись наконец, прекрасный мой.
Знаю, я в твоей жизни - гостья.

Но зачем ты меня так мучаешь,
Почему по тебе скучаю?...
В нежных клавиш и струн созвучиях
Ты меня потерял случайно...

Я любила тебя. Да помнишь ли?..
...Мягко стелится день по крышам...
Тихо. Ветрено. Очень солнечно.
Очень больно. Прости...
Мне - выше.

Я помню звуки гитары,
Что пели руки твои.
Я помню рассветы,фанфары
И много слов о любви.

Я помню,как губы немели,
Как руки дрожали в руках,
Как птицами мы летели,
Не чувствуя даже страх.

Я помню глаза,как небо
И волосы,словно осень.
Но всё это глупо,нелепо.
Сейчас-то идём мы порознь.

Все мы немножечко Квизац Садерахи.
Каждый из нас по-своему Квизац Садерах.