Роза приходит с работы. Уборка, стирка, потом - к плите.
Роза красива, умна, и ее уважают, зовут на "Вы".
Все в ней изящно, само совершенство от сумочки до ногтей.
Роза в кармане улыбчиво прячет таблетки от головы.

А у него - золотые кудри и вечный в глазах вопрос,
Дома ему не сидится, ему при рождении звезды коснулись щек.
Роза, конечно, единственна и среди тысяч прекрасных роз,
Только, помимо цветов, есть прекрасного много чего еще.

Он возвращается ночью и объясняет ей: ну извини,
Знаешь, а мне тут сказали, что самое главное - в нас, внутри...
Роза кивает, как будто не знает про тех, кто гуляет с ним.
Летчики, лисы, кто дальше там?
Роза ни слова не говорит.

Скольких еще он сегодня своей открытостью приручил?..
Спит, хитровато-доверчивый, вновь повернувшись лицом к луне.
Роза не может заснуть, ей все время слышится, что в ночи
все его чертовы звезды
смеются.
и кажется, что над ней.

Я вберу тебя по трубочке,
Надышусь тобою всласть.
От твоей короткой юбочки
Даже дождь откроет пасть.

Дивно полдень заиграется,
В глубине бульварных луж.
Тихо- тихо подбирается
Пожиратель нежных душ.

Ты присядь со мной на корточки,
Чуть прищурься от лучей.
Дети выпрыгнут из форточки
И налепят куличей.

Мы свои построим крепости,
Продадим за два рубля.
Ты влюбилась по нелепости
В алкаша и короля...

В углу заснула ворона,
Сожрала белые бусы.
Она хотела картона,
Но перья вспыхнули русым.
Я долго вспарывал небо,
Швыряясь пальцами в тучи;
По блядски корчились люди.
Их всех наверно глючит!
Весна ждала изменений,
А я бросался словами.
Смотри, как солнце
Горит,
Комком сгнивая на раме.

Весна цветет, облака - как пена, с последним снегом ушла зима...
Когда ты стал для меня вселенной - я не заметила и сама.
Немного плакала... или много. Но по какой-то своей судьбе
Я почему-то любой дорогой все возвращалась назад к тебе.
И я надеялась, было страшно, а сердце часто пускалось вскачь...
Пока ты мне не сказал однажды: "Так, все отлично, давай не плачь.
А я приснюсь тебе этой ночью, и, может, следующей. Решено?
Ну вот и ладно, а если хочешь, ты будешь энной моей женой."

Но мне-то этого мало, мало, уж слишком сильно кипит любовь,
Я с головою под одеяло, чтоб хоть во сне побывать с тобой,
Я будто связана жгучей леской, я умоляю: "не уходи"...
А ты разводишь руками, дескать,
прости, родная,
"old love lies deep".
Я снова падаю в ритме вальса, и звездный хор - как молочный снег.
Маэстро, видимо, ошибался - и "рана глубже" досталась мне,
И я не знаю, что с этим делать и как учиться вот с этим жить...
Душа забилась поглубже в тело и там тихонько сидит, дрожит.
Я говорю тебе "больно, больно!" - ты отвечаешь "терпи, терпи."
Ты будто весь до краев заполнен.
Во мне же вновь пустота хрипит.

Но все со временем замерзает, а что замерзло - то не болит,
И я от прошлого ускользаю куда-то к морю, на край Земли,
Весна весною, но небо - выше, я дотянулась до самых звезд...
Ты говоришь - я почти не слышу, ведь жизнь полна и других знакомств.
Ты мне с вопросом "что, больно, больно?" - я отвечаю "терплю, терплю."
Меня тревожат морские волны и свежий ветер играет блюз.
Во сне я путаюсь в коридорах и понимаю: не суждено.
Ты мне по-прежнему очень дорог, и очень важен, и нужен. Но...
Я не рыдаю под одеялом, с души давно сорвала кольцо...

Недавно с ужасом осознала:
я забываю твое лицо.

кажется, словно мы чей-то мерцающий сон
будто в глухой пустоте жгучей искрой - в полет
вышитый шелк простыней и слова в унисон
воздух отравлен, здесь встретились пламя и лед

запах корицы и меда повсюду кругом
тонкий хрусталь наших звезд безнадежно разбит
серая сталь... и на черном упрямый огонь
целую вечность я буду тебя не-любить

рыжее пламя взметнулось в холодной ночи
краткий полет, разрывающий вечную тьму
голос твой сломанной скрипкой чуть слышно звучит
но я тебя не отдам
никому
никому

У нас Восьмое Марта - международный женский день.
Я знаю, любит мама гвоздику и сирень.
Но нет нихуя сирени, и денег нет, ебись оно в рот.
Поздравлю по телефону, оно и так сойдет.

Засунь меня в шкаф,
Выдай мне свой противогаз,
Учи меня толерантности,
Дай мне пару шансов.

Мы в тумане на берегу.
Там в ночи враги.
А над Испанией безоблачное небо.

Так выдай мне свой противогаз,
Как долго мы ждем.

Это песня для Гитлера, Гитлера,
После его смерти.

Под снегом звенят фонари, во вселенной - темно.
Февральская ночь - не такая, как прочие ночи...
Она уже видела тысячи мерзнущих снов,
В себя вобрала миллионы чужих одиночеств.

И воздух пропитан метелью до самого дна,
Как будто мечтами, которым судьба - позабыться.
Февральская ночь затуманит надежней вина,
И выше умчит, чем любая свободная птица.

Искрятся снежинки, горят голубые огни...
И вновь по проспектам бредут, никому ни знакомы,
Печальные боги забытых в троллейбусе книг...
И шепчут с надеждой:
"Немного осталось до дома."

В некотором роде - вторая часть "Принца".

Вечер наплескал на крыши темного вина,
Звезды тихо шепчутся, лукаво, словно бесы...
А в своей постели снова мается без сна
Золушка, влюбленная не в принца, а в принцессу.

Ей плевать на мачеху и дурочек-сестриц,
На тычки, насмешки и на вечные укоры.
Ей на бал не нужно - там лишь только глупый принц,
За которого принцесса замуж выйдет скоро.

Золушка тоскует... Что ж, удел ее таков,
Ведь ее мечты противоречат добрым сказкам.
Ноги в кровь изрезаны стеклом от башмачков,
Вся ее судьба какой-то не такой окраски.

Золушка лежит, часами смотрит в потолок.
Всем известно, что принцессы любят только принцев...
Золушка под одеялом съежилась в комок.
Засыпай, глупышка. Пусть она тебе приснится.

Расстилается тьма. Принц сидит в своем душном замке, не спит, не ест.
Знает принц, что пора жениться, и что бесполезен любой протест.
Принц вернулся вчера из похода, спас принцессу из рук колдуна.
Она к нему приходила ночью, сказать "спасибо, что спасена".
Что ж, принцесса весьма красива, королевство ее велико.
Это значит, скоро сыграют свадьбу. А колдун сидит по замком,
В своей комнате принц зажигает свечу, прогоняя полночный мрак...
...из его головы все никак не выходит проклятый этот ведьмак.
И тот взгляд его, когда принц ворвался в пространство холодных стен...
Злой колдун ничего не сделал, просто сдался без боя в плен.
И вцепившись руками в зеркало, принц все смотрит себе в глаза.
Он так сильно хочет надеяться, но в отражении читает "нельзя".
Принц бы мог, конечно, прогнать всю стражу, спасти его, и уйти...
Но законы строгие в этой сказке. Никто не свернет с пути.
Колдуна сожгут на восходе солнца, и отправятся пить вино.
Принц послушно женится на принцессе и будет править страной.
И она родит ему кучу деток, и будет славным их род.
А потом их потомков свергнет недовольный чем-то народ.
И все будет уже совсем по-другому... но это - еще не сейчас.

А пока что принц разбивает зеркало,
лишь бы не закричать.

Пусть сон остается сном...
крылья сложи, спрячь их под плащ,
улыбку надень, глаза распахни,
не плачь, не плачь, не плачь...

Чем мечтой опаленной, быть низвергнутой в бездну,
лучше ползать в грязи, пожирая объедки
книжных романов, скучных и пресных,
от фальши роняя слезинки редко.

но лучше уж так, одиноко и просто,
чем взмыть к облакам и рухнуть на землю.

поздравляю, заключительная фаза роста.
ждем следующей жизни.чувства дремлют...

В одиночестве окон,

В непрозрачности стен,

Где в осколках от стекол

Брезжит слабая тень

И горят небеса, там мой Мир.

В Мире том ОН живет,
Мой Кумир… Он и все и никто.

 

Не иметь представленья,

Кто такой – да, смешно.

Но мы любим в забвеньи,

Я и Он – как в кино.

 

Пламя в небе сверкает

Блеском звезд. Вот одна

Полетела, сияет

Словно ночью Луна.

 

И за ней чрез мгновенье

Полетел звездопад,

И кружится метелью

Вокруг нас, звездный град!

 

Мы как в сказке, мы странны,

В таком Мире живем,

Мы друг друга не знаем,

Но Судьбою вдвоем.

 

Тени в стеклах и звезды

Берегут наш покой.

Всё навеки, серьезно.

Я – Его, а Он – Мой.

Мой милый Крот, не смотри так больно, прошу тебя, умоляю,
Глаза слепые сильнее ранят, чем холод минувшей стужи...
Весна пришла. Неужели думал, меня ты не потеряешь?
Прости... присядем. Мне тоже грустно.
Ты кашляешь? Не простужен?

А помнишь, самой морозной ночью, мы ели с тобой варенье
И говорили о всяком разном... о том, что нам ночью снится,
О нашем мире, его загадках и даже - перерожденьях,
И ты застенчиво мне признался, что хочешь родиться птицей...

Мой Крот, я знаю, ты светел сердцем, и я к тебе привязалась.
Вот только я не смогу без Солнца, без Неба и без свободы,
И жить мне нужно не в душных норах, а в светлых просторных залах.
А ты - не сможешь, мой друг, не сможешь. Такая твоя природа.

Не плачь... ну, может, в какой-то жизни... но только, мой Крот, не в этой.
Прошу, не надо, твоя тоска для меня тяжелей удара.
Прощай, пора мне. Щебечут птицы, и я ухожу к рассвету.
Там Принц, наверно, уже заждался. Мы будем красивой парой.

Я вижу каждый твой шаг,

Мой Враг.

И напасть на твой след

Пустяк.

Я больше спуску не дам

Врагу.

Не спрячусь, не

У-бегу.

 

Я сплету паутину

Как шелк.

Шагай же скорей,

Дружок.

Всё ближе и ближе –

В ловушку.

Теперь ты мой,

На мушке.

Игрок по жизни легкомыслен:

Торговец, он себя возвысит,

Обманщик, вашу мысль отравит,

Безумец, с дьяволом играет.

 

А ставка – жизнь, душа, свобода,

И плачет горько мать-природа,

И дьявол говорит: Не скрою –

Нельзя проигрывать мне в споре.

 

Но ставка сделана – увы –

И близок уж конец игры.

Ход. Ход. Потери. Карта бита…

«Простите, друг, но вы убиты».

 

Вдали раздался звон монеток…

А он… теперь марионетка.

Безволен. Вынужден страдать…

Зачем… Зачем же так играть?..

В доме у девочки Пеппи всегда кутерьма,
Пеппи так любят друзья, с ней всегда интересно.
Только вот косы плетет себе Пеппи сама,
И для себя же поет колыбельные песни.

Только вот в самую долгую зимнюю жуть
Девочку Пеппи внутри что-то очень тревожит.
Снова друзья разойдутся в дома, где их ждут,
С Пеппи останутся лишь обезьянка да лошадь.

Девочка Пеппи смеется всему вопреки,
Все же чуть-чуть не такая, как прочие дети…

Девочка Пеппи давно порвала все чулки.
Папа-король до сих пор почему-то не едет.

Настроение сейчас - подавленное

Я плачу, ты плачешь, мы плачем,
Лицо пропиталось соленой водой.
Нет, мне не нужен кто-то другой,
Я плачу, ты плачешь, мы плачем.

Ты плачешь, мы плачем, я плачу,
Шесть флагов надолго опущены,
Минуты, секунды упущены!..
Ты плачешь, мы плачем, я плачу.

Мы плачем, я плачу, ты плачешь,
Ты станешь на небе яркой звездой,
Мы вечно, ты вечно с нами, с тобой,
Мы плачем, я плачу, ты плачешь…

[367x454]

Мальчики пили на брудершафт,
Девочки резали пирог к чаю.
А у соседей жила душа,
Что по ночам улетала в стаю.

Люди смотрели свое кино,
И разгадать не могли кроссворды.
А по соседству жило оно,
Пряча за стену клыки и морду.

Осень чертила свои штрихи,
Лавки желтели под слоем гнили.
А за других собирать грехи
Вновь соглашались большие крылья.

Дети играли в сырой песок,
Кто-то болел и лежал в больнице.
И не стерпев болевой порог
За журавлем умерла синица.

Облака растворяются в небе, тихонько звеня, на губах - мимолетная горечь несказанных слов, я босая, дрожу, но не прячусь куда-то в тепло... Колыбельная песня ветров обнимает меня.
Я надеюсь, что буря внезапно хлестнет по лицу, я смеюсь, как смеются, безумию глядя в глаза. Бесполезно метаться, ничто не вернется назад.
Все счастливые сказки когда-то подходят к концу.
Я хочу быть свободной, но больше уже не могу. Чуть насмешливо где-то вдали золотится листва. Собиралась грозу ворожить... но забыты слова...
...только имя твое все не сходит с обветренных губ.

Настроение сейчас - подавленное

В желтых листьях, в сырости дождя,
На суде в ночи перед собой
Я поверила бы сказочке любой,
Но не этой шутке сентября.

На суде в ночи перед собой
Слабости ума я не прощала,
Чувства в цифры обращала,
Убегала вдаль по мостовой.

Я поверила бы сказочке любой,
Только в этот раз не получилось,
Все, что строила – разбилось
Сумасшествием – тобой.

Но не этой шутке сентября
Я готова долго улыбаться.
Мне бы лишь с тобой остаться
В желтых листьях, в сырости дождя.


P.S. аська молчит. Мне неуютно.

[511x480]