[255x287]
[300x378]Удушливый вечер - ногтями по стенам,
Звенит тишина и пульсирует в венах,
Свободой бездонной влечёт за окном,
Бежит из-под пальцев: весна-точка-ком
И вновь разрываюсь: то forte, то piano* -
То хрипло вздохну, то взлетаю в сопрано,
Сломался неточный в груди механизм -
Со страхом полёта опять смотрю вниз:
А там - бесконечная свалка иллюзий
И пух от нелепо ощипанной музы,
Там соль одиночеств и горечь потерь,
Мечты повзрослевших внезапно детей.
Там вновь - я и ты, безнадёжно искомый,
Не найденный вечно, истерзан истомой.
Но я [вновь не_та] задуваю свечу:
Надежда - проклятье... Прощай. Я лечу.
* (нем., исп. в музыке) forte - громко, piano - тихо
Время лечит все.
Но вылечить-не значит забыть.
Это значит помнить,
но уметь жить дальше..
[250x245]Ночь. Дождь. Ветра вой.
Я одна. Ты не со мной.
Бред. Вино. Слезы. Боль.
Не понятно, в чем тут соль
Настежь окна. Погуляю.
Я не долго. Помню. Знаю.
И вороной черной в стаю
Улетаю таютаю
Небо. Ветер под крылом.
Я забыла, где мой дом.
Страх. Отчаяние. Стон.
Просыпаюсь. Это сон?
Утро. Холодно. Кошмар.
Вместо крика вышло "Каррр"
[500x500]
[252x499]Тише, тише, девочка, успокойся. Не плачь, не переживай, не надо. Вот так. Сядь, пожалуйста. На, вот, держи - это чай, с лимоном, холодный. Попей водички, поболтай ногами, сидя на высокой кровати, и всё пройдет.
Нет-нет, всё пройдет, только если ты перестанешь плакать. Переста-нешь. Если будешь продолжать, слёзы твои сольются в море, в котором мы все утонем, милая моя, так что не плачь. Ты ведь не хочешь, чтобы мы утонули? Да, я понимаю, что шли бы мы все отсюда шервудским лесом, не видеть, не слышать бы нас, только бы мы от тебя, наконец, уже отстали, но, всё-таки, не хочешь ведь? Вот, так-то лучше. Возьми носовой платок - простыней утираться некультурно. Теперь совсем замечательно.
Давай поговорим. Пока можем сделать это с глазу на глаз, а? Серьезно поговорим, как серьезные люди, или, лучше даже, несерьезные. Сейчас ушли доктора (психолог, психиатр, невропатолог, детский терапевт и восемь гениев нетрадиционной медицины), нянечки, представители службы опеки и попечительства, добрый и злой полицейские, клоунский цирк и прочие заинтересованные лица, нас только двое, и мы можем как раз это сделать. Да, не буду тебе врать, они стоят сейчас все за этой картонной дверкой и внимательно слушают каждое наше с тобой слово, но здесь-то их нет, так что можно про них забыть. Видишь, какой я честный? Открытая ладонь, и никак иначе. Да знаю я, знаю, что они все с тобой уже тысячу раз говорили, убеждали и разубеждали, приводили примеры, доводы и бродячих проповедников и, что тебе это всё, как ты произносишь по слогам, ос-то-чер-те-ло, да, и то другое слово, которое совсем уж неприлично произносить хорошим маленьким девочкам. Но я-то с тобой ещё толком не говорил, моя славная. А я, может, совсем другой, нежели они, ничуть не вежливый и не аккуратный, люблю утирать нос простыней, ругаться матом, впадать в депрессии и проклинать всех страшными египетскими проклятьями. Смеешься? Видишь, сколько у нас с тобой общего. Я ведь многое знаю и понимаю, чего они - нет, м?
Можно я сяду к тебе на кровать, поближе? Не дрожи и не бойся - я теплый и безопасный, только костлявый немножко. Тебе, наверно, интересно, что я вообще здесь делаю? Да, действительно работаю, но к тебе моя работа никакого отношения не имеет. К тебе я просто так хожу, по личному почину, в свободное время. Ну почему бы мне к тебе просто так не ходить? Нет, дело не в том, что Самый Главный Гений нетрадиционной медицины мне приходится лучшим другом и партнером по нардам, это ни на что не влияет. Просто ты очень милая маленькая девочка, мне нравишься, я хочу тебе помочь, насколько смогу это сделать. Ты мне дей-стви-тель-но очень нравишься, очень. Что, не веришь? Ну не вру я, не вру. Действительно не вру. Что ж ты такая пуганая и подозрительная, что ж ты такая нервная, летящая на высоте десять тысяч километров выше уровня моря, да ещё и над Марианской впадиной, что ж ты такая болезненная и влюбчивая, текущая и срывающаяся, милая? Такая хорошая и такая безумная, а? Я всё, всё понимаю, конечно, хотя бы стараюсь понять, но это не мешает нам переживать за тебя, ни мне, ни нянечкам, ни самому главному гению нетрадиционной медицины, ни невидимому чудовищу, живущему под твоей железной кроватью, и мы просто хотим, чтобы…
Ну… ну что ты опять плачешь? Ты же сильная и умная, чего плакать-то? Ревёт тут в голос, лицо руками закрывает, дурочка глупая, взбалмошная. Два часа назад улыбалась, смеялась и прыгала, когда клоуны приходили, а теперь что? Рёва-корова, Царевна-Несмеяна. Страшно, конечно, и жутко, и всё бессмысленно, но плакать-то ещё бессмысленнее, чем всё остальное.
Кстати говоря, дуться, отворачиваться к стенке и молчать – это тоже глупо и бессмысленно, да-да, в таком случае действительно лучше уж плакать. Можно я тебя за руку возьму? Возьму тебя за руку, чтобы тебе было легче, чтобы твои горечи все слетелись ко мне в ладонь, как голодные птицы, чтобы я мог потом забрать их с собой, можно?
Какая у тебя теплая ладонь, уютная такая. А это холодное у меня в руке, это… ой, черт, это лезвие.
Да не визжи, не визжи ты так, у меня сейчас уши заложит от твоего крика, и руку мне не надо ногтями царапать. Я уже сам тебя отпустил. Можешь идти в другой конец комнаты, и жаться там испуганно в углу сколько влезет. Кто обманщик, я? Ты не спрашивала – я не говорил. Тем более что ж ты сама не знаешь, что у всех, даже у клоунов и подкроватных чудовищ, есть тонкая стальная полоска. Мне тоже такую дали, на всякий случай.
И не собирался я ничего делать, по крайней мере, насильно. Честно.
Не реви.
Не реви, пожалуйста, у тебя от этого красное некрасивое лицо, сопли из носа и царапины на щеках кровоточить начинают.
И не бойся. Я не садист. Изверг – возможно, но не садист. Мне не доставляет удовольствия полосовать на части маленьких хороших девочек, также их есть и насиловать, живых или мертвых. Я склонен покупать девочкам мороженое и
Я иду по этому городу ночью. Стопроцентно оптимальные мысли рассекают словно бумажные
самолётики мой мозг. Здесь снова жарко! Гулом отдаются звуки шагов по асфальту. Я, наверное,
заблудилась в этом мертвом темном переулке. Иду к свету и не вижу света. Но иду к тебе,
пусть это никому не важно! Много раз я бывала здесь днем. А сейчас не могу найти дороги.
Петляю по изгибу улицы. Могу ходить здесь часами напрасно, без должного повода на успех.
Какой-то тайной надеждой, хочу увидеть здесь тебя. Ведь ты тоже, наверное,
ходишь по этим переулкам.
Мимо проезжает машина, обволакивая меня мутным светом давно не чищеных фар. С испугом
прижимаюсь к стене дома. Я боюсь их присутствия!
Нет, ты не ходишь этими подворотнями! И я напрасно тешу себя несбыточной надеждой.
Ты ходишь в лучах света, мимо сотни горящих фар, с сотнями горящих глаз, встречаясь улыбкой
и призывая к ответному. Контуры света и тьмы слишком разные. Я, в данном случае,
предпочитаю второе. Мне там легче спрятаться!
Твое место-свет! Твое оружие-улыбка! Улыбка для всех и никого! Это твой способ спрятаться!
Прохожу мимо спящих деревьев и сворачиваю к небольшой развилке. Там, за поворотом, огни и
музыка. А здесь еще мертвый город! И я часть этого сумрака.
Борюсь с собой! Борюсь с желанием вернуться и нырнуть в спасительный мрак деревьев- там
ничего нет! Там нет тебя!
И снова мысли возвращаются и летят бумажными самолетиками вперед, туда где музыка,
немые улыбки и маленький кончик синей джинсовой куртки, мелькающей среди раздробленных
лучей света.
Усталый весенний снег липнет к волосам. Капля талого льда на твоих ресницах стоит целого мира. Ветра Финского залива ощупывают на присутствие остатков жизни. Я смотрю на крыши из окна своей подводной лодки, находящейся на седьмом этаже, и выкидываю ноги, купая их в кучево-дождевых облаках.
(с) Медленно_падая_в_бездну.
Мечта сбывается, когда в неё веришь?
Мечта сбывается, когда ты её не предаёшь.
Несколько лет хотела поехать в Питер, но никак не получалось. То одно, то другое. Но бывает, что что-то тянет, манит и ты, словно во сне, идёшь туда, на этот свет, музыку, сложно описать. Просто понимаешь, что там ты найдёшь то, чего тебе не хватает. То, что подарит минутную передышку в погоне за...
За спиной остался город из стекла и камней
В фантастических узорах бесконечных огней.
И, наверное, скоро мы вернемся назад.
Посмотри на меня еще раз, посмотри мне в глаза
Пойдем, не бойся что-нибудь потерять.
Так верить хочется, что это не зря.
Наперекор холодам и дождю...
(с) Пикник. "Пикник"
Постой, пусть закат тебе ляжет на плечи.
Я еще не дышал, я еще не дослушал твой смех.
Постой, ты можешь спугнуть этот вечер,
И мы потеряем друг друга во тьме.
Мы закрыли глаза и далекий придумали остров.
Мы придумали ветер
И себе имена
И не знаем пока, кто из нас на рассвете
Станет ждать, чтоб скорее укрыла волна.
Этот остров, где все не так, как когда-то казалось нам.
Этот остров, где каждый шаг, словно колокол, рвет небеса...