Расправить тело, как скрученную мокрую простыню, встряхнуть и резко дернуть по краям. Выпрямиться, встав на носочки, дотянуться кончиками пальцев до косяка двери.
Вцепиться ногтями и подтянуться... Каждый порог, любой двери, каждые ворота, створки лифта, калитки маленькие, спрятанные в листве – это неизвестность. Это новая реальность, это лазейка в душной, темной, затхлой комнате. Это окно.

Раскачаться на пороге и прыгнуть, бросить свое новое тело вслед за разматывающимся клубком Ариадны... Всегда есть дверь, в которую можно выйти, всегда кто-то, кем можно стать, пропасть, упав в высокую острую траву, беспокойно шепчущуюся на ветру...

И лежать под чужим небом, собирая себя заново, как мозаику. Складывать полупрозрачные разноцветные стекляшки на месте своего тела, то ли бутылочные осколки, то ли витражи католических храмов, и вдыхать в них жизнь. Осторожно вставать, на будто не умеющих ходить ногах, раскидывать руки для равновесия, и делать первые шаги.
Какое новое тело - совсем другая балансировка, походка легкая и неспешная, спина прямая, волосы длинные, немного вьющиеся, всё как мне нравится.
Масляными красками ложатся татуировки- картины миров, карты- путеводители по дорогам и улицам, гитарными струнами звенят голоса и имена, песни и сказки, легенды и истории, отблесками ночных костров – чьи-то вздохи и шепот.
Ложится, встает на место, новое прошлое, чьи-то обиды и радости, слова, больно ранящие и чья-то искренность, приходят, кусками, отрывками, воспоминания.

А впереди раскинулся новый мир, впереди новая музыка, новые книги, новые люди. Они могут еще стать друзьями или любовниками, могут – врагами или противниками, с ними еще можно будет сидеть ночами и разговаривать, о смешном или горьком, они уже здесь, и они ждут.

А новая реальность затаилась и рассматривает тебя, она удивлена, еще никто так не приходил. Она немного боится, что ты будешь шуметь и подорвешь её нерушимый авторитет, основы её власти. Она боится, но чуть-чуть. Потому что она уже читает твои мысли, и знает, что вам обоим есть что скрывать.

Ты поднимаешь голову, сводишь лопатки и расправляешь крылья, говоришь этому миру притихшему, дурманящему, зовущему:

- Позволь мне остаться, позволь полюбить тебя. Позволь мне стать твоим небом.

Хочется к вам присоединиться. Вот для знакомства - мой рассказ.

-Антон! Я люблю тебя! – крикнула девушка вслед парню.
За всю свою жизнь, Настя говорила эти слова во второй раз. И во второй раз она сказала правду. Это и вправду была любовь. Девушка очень часто влюблялась, даже один раз перепутала это чувство с любовью, и совершила большую ошибку в своей жизни.
Месяц назад Настя знала Антона только как однокашника. Он был старше её на год, и они никогда не общались. Их свела случайность. Настя собирала людей на вступление в клуб, и её друг уговорил Антона вступить в него. Так они начали общаться. Иногда Антон провожал Настю до дома, и она была счастлива находиться с ним лишнюю минуту, не говоря уже о том времени, когда они шли домой. Через пару недель, девушка начала понимать, что ей нравится этот парень, но тогда она не придала этому значения, так как очень часто влюблялась. Они продолжали общаться… Они общались всё больше и больше и становились всё ближе друг к другу. Но.… Но неделю назад всё изменилось.… На выходных Настя ездила в поездку вместе с друзьями, но без Антона. Но…. общий друг Антона и Насти предал и её и его. В той поездке он подстроил всё так, что все подумали, что у них роман, ну и, конечно же, после поездки, об этом узнал Антон. Почувствовав ревность в сердце, он попытался разобраться в отношениях с другом. Но из этого ничего, кроме драки, не вышло. И вот теперь он решил выяснить отношения с Настей. Он позвонил ей с утра, и попросил выйти на улицу. Они долго стояли друг против друга, не зная, что сказать. Но потом, как-будто прорвало. Настя рассказала всё, так как было. Но Антон ей почему-то не поверил. Почему-то в таких ситуациях мы верим посторонним людям, а не близким и родным. Вот так и Антон. Не поверив Насте, Антон встал, и собирался уже уходить, что бы никогда больше не вернуться к этому подъезду, к этой девушке. Он собирался уйти, не сказав ни слова. Один раз и навсегда. Но в этот момент он почувствовал, как её рука касается его руки. Он вздрогнул. Но, не поменяв своего решения, собирался уйти. И тут:
- Я люблю тебя! Люблю тебя так, как никогда никого не любила! Но.… Уходи!
Как-будто послушавшись этой, не приказа, а просьбы, он ушёл. Он шёл долго, не зная куда. Он просто шёл. Ноги сами несли его. Он пришёл в парк, где они впервые гуляли вместе. Сел на туже скамейку, на которой они всегда сидели. Как непривычно было сидеть в этом парке одному! В тоже время девушка сидела на скамейке перед своим домом и проклинала всё и всех на свете.
Они были оба одиноки, но никогда больше они не общались друг с другом. Им мешало одно чувство, которое пересиливало любовь. Это была гордость.

Небольшое помещение мини-бара на Западной авеню. Клубы дыма расходятся по комнате и режут глаза. Обшарпанные, грязные стены, измазанные отвратительной консистенцией крови, блевотины грязи и слюны. Негромкий голос Уэйтса из динамиков поддерживает достаточно мрачную и брутальную обстановку. "Closing Time" написанная им когда давно в этом баре была одной из любимых.
Мимо Салли пробежал жирный таракан.
-Эй, детка, я принес тебе еще немного виски и пару сигар. - донесся голос приблиющегося Хэнка.
Она устало посмотрела на него. Ей было всего под тридцать, но все ее лицо уже было изрезано морщинами. Часть влос уже посидела, а под глазами красовались большие синие мешки, как у беспробудного алкоголика, потерявшего всякий смысл жизни.
-Сигары? - безжизнено произнесла она, - это дерьмо по четвертаку за штуку ты называешь сигарами?
-Без проблем, Салли, я сам выкурю это дерьмо, - не потерялся Хэнк, - ты главное не заводись.
Они замолчали. Негромкие голоса и музыка. Немного уныло и скучно.
-Ты знаешь, я хочу в Калифорнию, Хэнк, понежиться там под солнцем, попробовать серф, ну и ты знаешь, всякая эта прочая бессмысленная ерунда... - негромко, каким-то отдаленным голосом проговорила Салли.
-У меня в кармане, пупсик...
-Никогда не называй меня этим злоебучим словом, ебись ты в рожу со своим "пупсиком"!
-Заткнись, - изрек Хэнк и поднял голову, чтобы посмотреть, укоряюще посмотреть на Салли - она замолчала и он продолжил, - Так вот, у меня в кармане семнадцать баксов, в баке осталось совсем немного, а дорога длинная...
-Ты такое ничтожество, что даже не можешь свозить девушку в Калифорнию? Какого хера я вообще с тобой связалась?
-Ты правда очень этого хочешь? - он сделал ударение на слово "очень", - ты же знаешь я люблю тебя, Салли, но...
Она не стала его слушать до конца.
-Да, я правда очень этого хочу...
Хэнк вздохнул.
-Я сейчас. - лишь бросил он и быстро удалился куда-то на улицу.
Там, у выхода, он закурил свою дерьмовую сигару за четвертак, она была не так уж и плохо и настроение у него поднялось.
Было практически полнолуние и дул ветер. Сильно дул. Было прохладно Хэнк застегнул свою кожаную куртку до конца. Его длинные не пропорциональные руки свисали уж больно низко для человека его пропорций. Он выглядел, по меньшей мере, нелепо. Особенно в своей кожанной куртке, которая свисала у него ниже пояса, но на руках даже до ладоней не доставала. Это его разозлило.
"Я очень хочу в Калифорнию, Хэнки, Я очень хочу..." - беспрерывно повторял он про себя, как бы споминая слова Салли и мысленно представляя себе ее таящий от счастья образ, когда она будет лежать на пляже и греться под палящим солнцем. "Может она тогда полюбит меня еще сильней..." - продолжал он мысленную цепочку.
Мимо шли парень и девушка. Они были хорошо одеты, во всяком случае куда более хорошо нежели Хэнк. У парня было узкое лицо. Присутствовали на нем и какие-то жесткие черты, какие-то зверские, животные. Но в целом он выглядел как очень неплохой парень. Девушка была одета в платье и очень милые, убранные туфельки с какими-то блестящими камнями на них.
-Эй, - Хэнк обратился к парню, во всяком случае он смотрел на парня когда говорил это, - постой...
-Да, могу я вам чем-то помочь? - очень вежливо поинтересовался молодой человек.
-Да, накинул бы ты мне пару баксов, дружище...
Парень достал кошелек. Он был из кожи, очень толстый, кажется вообще еле закрывался..."ага, с трудом закрывается" - подумал Хэнк, мысленно улыбаясь и радуясь.
-Сколько вам нужно?
-Долларов пятьдесят бы не помешало... - некая частичка стыда проскользнула на лице Хэнка, но ее тут же затмило желание.
-Вы знаете, я никак не могу помочь вам, вы просите слишком много, - разглогольствовал парень, то и дело размахивая в разные стороны своим толстенным кошельком, - я могу дать вам десять долларов.
Хэнк начинал злиться.
-Ты, гаденыш, отдашь мне все, что у тебя есть, иначе я изнасилую эту сучку у тебя на глазах, а тебя заставлю смотреть, затем я ее убью, медленно, а ты и на это будешь смотреть, говнюк! - конечно же, ничего такого и в мыслях у Хэнка не было, но запугать парня надо было.
На всякий случай Хэнк достал свой ствол и поднес его к голове парня. Тот улыбнулся.
-Чего ты улыбаешься, говнюк? - не выдержал Хэнк.
-Ты не тот за кого себя выдаешь. - спокойно произнес парень, - убери, пожалуйста, оружие и иди своей дорогой, друг.
Хэнк начал бояться этого голоса. Во время того как парень произносил это все эти животные черты, ранее подмеченные Хэнком на его лице начали проявляться куда больше и он походил на какого-то монстра. Было в нем нечто пугающее, страшное...Хэнк по-настоящему боялся, он начал дрожать, но опужин не опустил.
Парень поднес руку к пистолету, направленному на него, и дотронулся до него пальцем, реакции никакой не последовало.
-Успокойся, - так же тихо и спокойно говорил парень, - оно тебе незачем.
Хэнк правда начинал понимать, то что ему не нужен этот пистолет, он просто хотел уже поскорее уйти куда-нибудь подальше от этого Читать далее...

Когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, где-то далеко в подсознании, у меня рождается образ маленькой птички, семейства воробьиных. Этот старая, и до боли умиляющая меня картинка, со времен детского сада, возникала перед моим глазами каждый раз, когда мне нужно было заблокировать свое сознание, или обрести внутренне равновесие. И эту стену, сложенную из деревянных кубиков Коса, с красивой картинкой, еще не кому не удавалось пробить.
Я Квазикатор. Что бы вы не думали, Квазикатор - это не просто красивое слово, украденное из латыни, это целая философия, особенный уклад жизни, и как не крути, статус. Квазикатор – это иллюзионист, то есть тот, кто умеет манипулировать сознанием. Когда люди слышат это слово, то они почему-то ждут, что ты начнешь таскать кроликов из шляпы.
Вот и сейчас, стремясь оправдать ожидания четырех вампиров, я шел навстречу к ним при параде. Я лил силу, которая окутывала меня, чуть заметно шевеля кончики моих волос, волочилась следом за мной, колыхаясь, как плащ Графа Дракулы. Я подошел к ним и остановился, а энергия, точно по инерции продолжила свой путь и, ударившись об них, отхлынула волной обратно. Они потекли на меня, одновременно все четверо, у меня аж колени подкосились.
Я расценил их действия как открытое нападение, и, собрав остатки силы я уколол одного из них в живот, мне стало полегче, потом я загнал пару энергетических игл ему в шею и голову. Первое правило боя: не дерись с несколькими противниками одновременно. Выбери только одного, но забивай до смерти. Вампир скривился и рухнул на колени. Они прессовали меня силой, дохлый номер, даже снайпер с меньшей силой смог бы их уделать, вот именно поэтому я учился этим детским фокусам - иногда они спасали жизнь. Я три года ходил в учениках одного из самых одаренных местных магов; изучал основные приемы владения своим редким даром, и силой в целом.
Для тех, кто не разбирается в магии, скажу проще: я учился наводить иллюзии, это не так сложно, при учете, что у меня к этому врожденный талант, а вот произвольно направлять энергию, очень сложно, особенно если ты не снайпер а прирожденный силовик. Разница между нами огромная: снайпер может направлять силу тонкими струйками, в разные направления, а силовик только потоком, который все сметает на своем пути.
- Хватит понты кидать, зачем позвали? – я склонил голову на бок, поправил очки и вытащил пачку сигарет.
Руки мелко дрожали, обычный отходняк, после течки - жуткая дрожь и падение температуры тела. Теперь они меня боялись, и этот страх был почти осязаемым, это хорошо…
- Вы Демон?
- А ты сам-то как думаешь? – приподняв правую бровь, я прищурил левый глаз.
Темно синие потертые джинсы, белая майка, и наполовину расстегнутая объемная рубашка темно зеленого, линялого цвета с подвернутыми рукавами, потемневшее и опухшее после вчерашней попойки лицо, я стыдливо прикрыл очками. Да, признаю, сегодня выглядел я неказисто, скажу прямо, я вообще не красавец, слишком худой, и слегка сутулый, но сегодня я мог, кого угодно обратить в бегство, не прибегая к помощи магии.
Было жарко, мне хотелось вернуться домой, нырнуть под прохладный душ, но вместо этого я стоял перед ними, терпеливо ожидая ответа. Устав ждать, я перевел взгляд с одного вампира на другого и подпалил сигарету. Двое вампиров перекинулись общими мыслями, но до меня долетели лишь осколки фраз, после мысленного диалога они поманили меня за собой.
Я вошел в длинный светлый холл, будто сошедший со страниц какого-то журнала. Обилие лепнины, старинной резной мебели ассоциировались у меня с викторианской эпохой, но я не очень разбираюсь в дизайне, может и ошибся. Меня завели в комнату, и я привалился к стене, сесть мне не предложили, а сесть без предварительного предложения, это все равно, что добровольно положить голову на плаху. Я продолжал курить, и у меня создавалось впечатление, что дым клубиться около меня и не рассасывается.
Вдруг в кресле напротив меня, появилась девушка. Именно появилась, так как ее до этого не было, и в комнату она не входила, она просто возникла в этом кресле, будто материализовавшись из воздуха. Закинув ногу на ногу, она посмотрела на меня.
- Демон?
Я кивнул, вяло ухмыльнувшись. Квазикатор, надо же, так меня подловить… она сидела и ждала, пока моя сила развеет ее иллюзию, это произошло не так быстро, как должно было бы.
- Он действительно так силен? – тут до меня дошло, что она не со мной разговаривает, а с вампирами.
- Говорят… - послышалось за спиной.
- А что на самом деле?
Я сделал несколько шагов ей на встречу и навис над ней, стремясь учуять силу, и показывая ей свою. Было пусто, я ее вообще не ощущал, как живое существо, моя сила скользила сквозь нее. Она лениво улыбнулась, глядя на мою сегодняшнюю жертву, и перевела свой взгляд на меня. Что я могу сказать, она была сильным магом в хорошей форме, раз учуяла остатки моей энергии на нем.
- Зачем звали? - спросил я, оглядываясь по сторонам и судорожно соображая, куда бы пристроить окурок.
- Это я просила вас прийти, нужна ваша помощь.
Она Читать далее...

кому интересно получить РАЗРАБОТАННЫЙ ПЛАН ПРОДВИЖЕНИЯ ВАС КАК ПИСАТЕЛЯ:

МГУПечати проводит конкурс рекламы lemon.ad (http://limonad-2008.narod.ru/)

для одной из номинаций рекламисты будут разрабатывать программы продвижения для молодых авторов. если вы (или ваши друзья-приятели) хотите стать этим автором - welcome.

требования к авторам: прозаики, возраст до 35 лет.
краткую информацию о себе, произведения (объёмом до 60 стр) или ссылки на них высылайте на avtoravtora@yandex.ru

[220x583]

---

Мокрый асфальт. Бензиновая плёнка.
Тихий шёпот шагов. Плач ребёнка.
Перегар и смех. Сигаретный дым.
Блёклый свет фонарей.
Надпись гордая "Крым".

Бег и шум в темноте.
Цель моя - горизонт.
Теперь мохг в голове,
Словно вымерший дронт:

Крылья - не для неба,
Труд не ради хлеба,
Полёт мечта раба,
Счастье ползующего крота...
А до тех пор борьба...

---

Конец июля – начало августа. То время, когда поля покрываются туманами мятлика и облаками созревших семян подорожника. Упругие сочные созревшие плоды опадают с ветвей садовых деревьев. Распускаются бутоны гладиолусов, а вечером воздух наполняется пряным запахом белых цветов табака.
В городе последний месяц лета ознаменовывается ранними закатами и горящей, мерцающей, падающей ртутной россыпью, которая называется звёзды.
Но сейчас на улице день. Достаточно теплый, чтобы не надевать перчатки и достаточно ветреный, чтобы закутать шею в воротник. Голубое, чистое небо находится в идеальной пропорции с серо-белыми облаками. Главная улица города. Обязательно пешеходная, обязательно выложенная брусчаткой, с обязательными литыми фонарями по тротуарам, чуть-чуть за поребриками. На этой улице находится Галерея Современного Искусства, или просто Выставочный Зал, или… неважно: главное – картины, скульптуры, инсталляции внутри. Вход на втором этаже; подниматься по деревянно-пластиково-металлической лестнице, немного винтовой, немного узкой, но два человека разойдутся, задев друг друга плечами. Слегка сбоку от лестницы стоит девушка.
Расстояние от нее до левого бортика – полтора шага. Она читает двойную брошюру светло-красного цвета, буквы – белые. Прохожих почти нет. Читает внимательно. На ней: кроссовки (высокие, с черными звездами по бокам), джинсы, полосатая футболка (серо-черная), куртка (светлая); волосы цвета blonde, два длинных хвоста, очки (прозрачные, в легкой металлической оправе); по лицу рассыпанные веснушки. И важная деталь – обаятельный шрамик над верхней губой над верхней губой, которого так боятся дети, и который так приятно ласкать языком. Ей явно интересна брошюрная информация – это видно по сосредоточенному выражению лица.
Он выходит из одного из зданий и идет по направлению к ней по той же стороне улицы. На нем: рубашка (зелено-черная, в клетку, с капюшоном), под ней – футболка (черная), далее – джинсы (серые), мокасины (как кроссовки, коричневые), сумка через плечо (небольшая, меньше формата А4, но тетрадка в 96 листов уберется, и не одна). Он видит её и даже разглядывает: замечает шрамик, слегка улыбается – видимо он ему знаком (deja vu).
Для нее он возникает перед лицом неожиданно.
- Тоже увлекаетесь современным искусством? – запах мяты.
- Возможно, - она предпочитает корицу.
- Наверное, и стихи любите, и даже пишете? – что-то через чур смелое в его интонации.
- Читаю.
- Бродский, Маяковский, Ахматова, Блок.
- Возможно.
- Благодарю, - он улыбается, поворачивается и проходит дальше. Очень ровные зубы.
Она бросает взгляд ему вслед, потом вновь принимается за брошюру – осталась всего пара абзацев. Дочитывает, опускает руки и видит меловую надпись на асфальте перед собой:
+7 904 78 79 788.
Вместо точки – кусочек мела.
Она прищуривается, достает телефон, звводит номер и делает пробный звонок. Голос в трубке что-то говорит (трудно разобрать), она кивает и кладет трубку, а затем телефон обратно в карман. После чего идет в ту сторону, куда ушел он, по дороге бросая брошюру в низенькую урну.
На небе пропорции меняются не в пользу голубого. Температура опускается на 1,1 градуса Цельсия. Ветер усиливается на лишний метр в секунду и обретает порывистость. Рядом – набережная, выход к реке: может продуть (здесь сильные сквозняки), поэтому лучше будет отправиться куда-нибудь в тепло, к чашке горячего крепкого чая с малиновым вареньем или лимоном (по вкусу)
Конец.

… Я лежу посередине стеклянного куба, грани которого железной огранки. Перед моими еле открытыми глазами Джулия. Она стоит по ту сторону непробиваемого стекла, сначала судорожно бьётся всем телом в него. Потом, когда силы её истощены, она, роняя слёзы на пол, нежно прижимается мокрой щекой, и, оставляя следы от соленых капель и окровавленных ладоней, сползает вниз. Я не слышу её, но пока ещё открытыми глазам я по губам читаю то, что она мне говорит. Она любила меня до конца. До последнего моего вздоха в этом мире….
дальше

Вверх
Цепляясь за небо ногами
Вниз
Чтобы носом коснуться земли
Качели меня в полёт отправляли
В облака втыкая кеды

---

[699x376]

Здравствуйте! Очень хотелось бы к вам присоединиться. И, в качестве затравки, небольшой этюд-экзерсис.

«Не смотри… Не смотри…» Ты повторяла это как мантру, закрывала лицо руками. Вправо-влево в такт словам. «Не смот-ри, не смот-ри, не смот-ри, прос-ти, прос-ти, прос-ти, прос-ти, прос-ти…»
Случайность? Да. Теперь я уверен, что это были просто случайность и любопытство, но тогда я только молчал, не мог вымолвить ни слова, только бессмысленно вслушивался в стонущий ритм. Вправо-влево. Раз-два. Прос-ти. Как заклинание…
Я рассказывал тебе про волшебство. Давно, когда только повстречал. Ты напомнила мне фею из древних легенд времен Туата Де Дананн и малого народца; шла в ярко-голубом платье, бросала в мир улыбку, как луч света; высоко поднятая голова, твердая походка и взгляд, может быть, чуть-чуть насмешливый. Истинная фея, только не крохотная. Ослепительное пятно в нашем черно-серо-коричневом городе.
Через месяц ты это платье выбросила.
Через год ты примерила белое.
Фея.
Что?..
Что ты, фея, делала на коленях у моих ног, зачем ты униженно обнимала их, плакала и кричала «Прости»? Нагая, покорная, брошенная, а все равно – фея. Моя…
Впрочем, уже и не моя.
Почему-то уйти мне показалось лучшим выходом.
«А теперь?»
Скорее всего, нет.

Смотрю вниз, на темную улицу. Ночь. Пусто. У меня тепло. А у тебя?..
Уже первый снег выпал. Лежит, как пушистый саван. Или одеяло… Это смотря с какой стороны взглянуть.
У меня тепло. Камин. Смешные огоньки пляшут на стекле. Смотрю отражению в глаза.
Оно тоже на меня смотрит. На меня и сквозь меня – в комнату с прогретым воздухом, на картину в простой рамке. Любуется? Вспоминает?
Становится все холоднее. Ночи темнеют до черноты, по утрам подмораживает. И снег. Его уже много нападало – видно, дырка где-то наверху. Что ж, с ним даже веселее: к черному, серому и коричневому прибавился белый. Хотя к концу дня он тоже становится коричневым, но тут и ночь наступает. А когда в комнате разожжен камин, блики на стеклах, оконном и закрывающем книжные полки, на раме картины, так и уют появляется…
А ты помнишь мою картину?
Холодает…

[477x699]

---

Одноообразно

Лениво кидая взгляд
Лежат на диване и громко сопят
Вчера был праздник. Вчера он был рад.
Вспоминает:

"Острым ножом впиваясь в брюхо неба
Взлетела стрекоза.
Искрящая ракета.
И пробки взлетали
С двенадцатым ударом...
Под общий гам, переключаю каналы
Желая найти тот, где не будет гимна.
Но все как один...
Однообразно...
Обидно..."

И вот он. Лежит. Символ первого дня.
Да, что говорить... И так всё видно!
Он похож на тебя и меня.
Однообразно...
Обидно...

---

[227x448]

---

На дне неразмешанный сахар лежит.
Ненужная степень свободы...
И муха с помойки в грязи вся летит
На слегка подслащённую воду.

Вливая напиток в горло себе,
Нам плевать на оставшийся сахар.
Растворившись талант гибнет в толпе,
Оставляя осадок и запах...

Мимолётный попутчик ветра,
Чей жизни срок очень краток.
В нём тепло и радость лета.
Но мы отвлеклись...
А как же осадок?

Утопленник выжил, но навеки прибит
К стеклу с коричневой дланью.
Осколки стекла
Муха-иезуит
Со временем всё станет камнем.

---

---

МУ! (или УМ наоборот)

Мальчик Вова вышел из дома,
Пошёл в магазин за буханкой ржаного.
Рядом корова жевала траву,
Потом перестала и крикнула: "МУ!".

Вышел из дома мальчик Вова,
Потом перестал, за буханкой ржаного
Пошёл в магазин, сжевал всю траву.
Рядом корова крикнула: "МУ!".

Мальчик корову жевал из-за дома,
Магазин перестал быть буханкой ржаного.
Рядом Вова пошёл за траву.
Потом вышел, чтоб крикнуть: "МУ!"

Буханка ржаного жевала корову,
Вышла из дома за мальчиком Вовой,
Потом в магазин, перестала траву,
Рядом пошла и крикнула: "МУ!"

Магазин рядом пошёл за коровой,
Буханка ржаного перестала быть Вовой.
Трава: "Му!", жевала потом.
Мальчик вышел и крикнул: "Дом!"

Пошёл в магазин, рядом в траву
Ржаной мальчик крикнул: "МУ!".
Буханка корову с Вовой жевала,
Вышла из дома, потом перестала.

Рядом из Вовы вышла корова!
Трава перестала буханку ржаного,
Крикнула: "Мальчик сжевал целый дом!
Пошёл в магазин... За... и потом..."

МУУУУУ!

---

[689x500]

'"|(x)_(+)|'"
09/31/07

В день всемирного отказа от курения
Над тотемами Морфея и Тартара
Я упал, забыв о счастье пения,
Очень больно... Будто от удара.
Бесконтактно с частотой пульсаций
Тишина порхала надо мной.
Убежала наша гордость нации
За предльно низкою мечтой.

Тела в прозрачном танце звуки сшили...
В тиши ночной заливистый огонь
Вновь разбудил могучую стихию,
Вновь потерял беспечность и покой.

Погас фонарь и подарил затмение.
Луна влетела в стену дома.
Все, словно крысы, убегали. Помутнение...
A_Scanner_Darkly. Не доверяй знакомым!!!

И сатана, привстав, смеялся над тобой.
Не веря в смерть, умрёшь одним из первых.
В соседней комнате раздасться часов бой.
В неё зайдёшь и спросишь: "Кто последний?"

Вдребезги разбить хотел
Высокое холодное небо.
Кулак мой сломан был.

---

Photo by BABY_C0RE
[500x375]

[369x572]
В колонках играет - Billy's Band "Так я падал"
Настроение сейчас - в голове блюз

NE Bepb B MIND!!

Средь тишины звук вскрывает вены,
Мешает жить хохот злой гиены.
Стальное сердце с душой полиэтилена,
Всё стало больше встречаться в этих стенах.

Не зная правды, в душе горит надежда,
Как нам узнать пророка и невежду?
И это стало мифом умной книги,
Завоевало титул высшей лиги.

Как много места, но мало кислорода,
Так было часто, когда не было брода.
Мы соучастники этой непогоды,
А на свободе живём мы так немного.

Как странно было, когда мы погибали.
Тела и мысли – земле всё предавали.
Нас предавали жалкие иуды.
Что оставалось? Верить в самосуды?!

Вот мы идём, трещат в асфальте дыры,
Вот нас ведут мыть голову в сортире.
Вот мы пришли, закончена дорога.
Всё ж на свободе живём мы так немного.

Что нам осталось? Верим только в чудо…
Нет смысла в строчках, поэтому не круто.
Не круто быть, другим вдвойне не круто,
Не круто знать, где гений, где иуда.

Когда свободны, часто мы голодны,
Мы ненасытны, часто неудобны,
Мы бьёмся в стены, рушим идеалы,
Но на свободе живём мы очень мало.

Когда свободно нами управляют,
Когда мы знаем, кто нас унижает,
Когда мы помним, но сказать не можем,
Тогда есть смысл биться вон из кожи.

\\\Возможно, это ложь, возможно, это бред,
Возможно, боль оставила здесь след.
Иль туповатый страх владел моей рукой,
Иль отключился мозг, тогда кто я такой?

Система приручила сотни миллионов,
Скитались мы по свету в поисках Зиона.
Как мало в этих строчках вам скажет здравый смысл.
Засунь ты его в жопу, ведь ты же независим!

Два года – это много, чтобы не стать героем,
Не засветить звездою иль жалким геморроем.
И опиум свободы насквозь прожёг нам душу,
И запахом свободы, когда-нибудь удушим.

Ломаться и ломать систему и себя!
Сморкаться и сморкать, зелёная сопля. =)))))
Нет смысла здесь вообще, да и зачем он нужен,
Засунь ты в жопу всё, чем был очень нагружен!

Идея такова: чем больше, тем труднее.
Прочесть всё до конца, немного стать добрее,
Отформатируй мозг, проснись на утро новым,
И ты поймёшь, что жизнь не так уж и хренова.

Так много не понять, да и зачем стараться?
Узнать, что хочешь знать? Где смысл улыбацца?
Два слова, точка – всё, разорвана бумага.
Хлам, на стене портрет и алкоголь во фляге.

И ручка валиться из рук, и тихо плачет ветер,
И замыкается наш круг, и наступает вечер.
Прелестна сказка бытия, как честны ваши лица.
Не верьте вы словам моим! Что может приключиться?

Когда неволя вас сожжёт,
Когда свобода вас потушит,
[ Когда же истина придёт? ]
Тогда и станет лучше!

Тогда и будет грохотать печальная свобода,
Тогда нас будут вспоминать потомки и без рода,
Тогда взойдёт опять звезда и наши идеалы!
Жаль только - на свободе живём мы очень мало…

---

что-то из очень старого

---

Железобетон

Бетонные мысли железно твердят:
"Железные выси! Бетонами взгляд!
Всю землю покроем бетонным ковром,
Железно застроем!" В бетоне умрём!..

Железное сердце в стотонной груди
Ритмично стучит в бетонные дни.
А в небе всё также неровно поёт
Крылатая птица. Без железа живёт!
И будет летать над этой тюрьмой,
И будет ждать смерти...
Но только другой!

---

[700x700]

[398x520]

Такой малюсенький триптих.

---

Пой, небо, слезами дождя!
Смой грязь, вода сентября!
Пронизаны Солнцем, воспетые ветром
Капли надежды, искатели света.
Рычи, гром, маршем дождя!
Извергаясь в ночи, знай это не зря.
Я останусь навеки ждать новой грозы.
Только не затихай...
РВИ, МЕТАЙ И КРИЧИ!

---

Безумная синева осеннего неба
В грязной оправе немытой рамы.
Снизу крыши глаза слепят.
Сверху - тёплое жёлтое пламя.

---

"Всё, что мы есть, - вода." [dolphin]
Всё, что мы будем, - пар.
Льдом пкрывают года
Священный жизни нектар.

Финальный аккорд бытия
Для тех, кто увидел сверхсвет.
Вонзаясь в небесный планшет,
Над пропасьтю сна ТЫ и Я

---

---

Запикски больного полдника.

Все трубят под ноги нам -
Мы идём по головам...
Некий_Пропеллер

Шаг
тяжёлый.
Череп обмяк.
Как сваи в болото,
Как подошвой в овраг.
Там, где когда-то находилась душа,
Обломки костей
И ваш новый шаг.

Чавкая булкой,
"Быстрой едой",
Думает,
Как круто быть супермэном:
Взлететь,
наслаждаясь своей красотой,
Смотреть
сквозь бельё на голое тело.

Лениво встаёт,
Кидает вниз крошки -
Людей, израсходавших потенциал,
Втаптывает в грязь своей подошвы
Людей...
Бракованный материал!

Идёт в туалет
И ждёт конца цикла.
Нагревает кафель, наслаждаясь мечтой,
Что когда-нибудь купит себе мотоцикл
и будет лететь по короткой прямой.

Или ждёт зарплаты,
Чтоб купить ящик пива.
И так вот красиво
Забыть обо всех...
Он встаёт с унитаза
И кричит через смех:
- Я - двуногий зараза!
- Я - гнилой человек!

Откровенья стекают липкой жижей по трубам
Вместе с мочой, рвотой, говном...
Откровенья тонут, не услышать их людям.
И поэтому он наслаждается сном.

---

Денис Мезенцев "Апокалипсис"
[536x650]

[337x500]

---

Записки больного полдника.

Синим тянулся след от пластмассы
По разлинееной белой пустыне.
Горели жирафы, толпились у кассы.
Управдомы с песком гонялись за ними.

Я всё лежал, наблюдая за ними,
Считал песчинки в руках управдомов,
Засекал время сгорания вымя,
И мне не хотелось вставать из болота.

Желтовато-белое болото.
С пушистым облаком под головой.
Во сне я постоянно звал кого-то,
Проснувшись, узнал, что спал кто-то другой.

За окном суматоха.
Дождь и слякоть чернил.
Льётся бронзовым потом
Лихорадка чудил.

Я глотал лекарство и смотрел в окно.
Там горел жираф. И горел давно.
Он глядел на меня своим хрустальным взглядом.
Для него каждый миг был сравним с сущим адом.

Кожа, кости и пепел, что был раньше душой.
Я смотрю из окна, покрытого гноем...
Я смотрю из окна, покрытого шерстью:
Толстокожие мысли, плоскодонные вести,
Для кого-то цель жизни,
Для кого-то цель мести,
Я смотрю из окна, покрытого лестью,
Как один лишь жираф всё же помнит о чести.

---

Insane Summer Rain

Тихой шуршащей поступью
Дождь.

Громко трубя металлом крыш
Гром.

А ты из окна вновь радугу
Ждешь.

От нетерпенья упасть или жить
С дождём?

Молния, потом
Пылает наш дом.
Мы радугу ждём,
Горя огнём.
Молния здесь,
Кричат все: «Слезь!».
Мы радугу ждём,
Горя огнём.

Холодно,
Сыро.
И ты одна.
Как сгусток сыра,
Течёт вода.
Теплее становиться лишь от того,
Что тепла нет и не может быть.

Заснуть и простить.
Заснуть и скулить.
Заснуть и мечтать.
Заснуть и летать.
Заснуть и забыть.
Заснуть и любить.
Заснуть и убить.
Заснуть – разбудить.

Кидаясь светом, бьётся в истерике,
Громом и ветром смывая Америку,
Восток и Европу,
Австралию, Африку.
Мировым потопом
По земному шарику.

А мы, свесив ноги, ждем тишины
И сумрака ночи, появленья Луны.
И звезды как дети милы и добры.
И есть только свет! И нет больше тьмы!

В лужах люди,
В лужах машины,
В грязи все духИ и импортные винА,
В грязи все платья, брючки, рубашки,
В грязи ваша фальшь, и устои в какашках.

А дождь заливает, люди б устали.
Гроза хохочет над вами.
Вода, впиваясь когтями,
Сдирает с вас то, чем вы стали.
...отстали,
...от стали.


Музыка?!
Откуда?!
Водопадом с крыш капли звенят.
Чудо.
Просто чудо.

Их никто не просил.
Они сами хотят.
Падая вниз,
В вальсе кружась,
Прощай, высь!
Мы мечтали упасть.
Читать далее...