Я уже как четыре дня совершеннолетняя. Особых изменений правда не заметила, но как написала мне сестра: «Теперь ты можешь голосовать, без проблем жениться, покупать спиртное и сигареты! Не спеши этим воспользоваться!» Улыбнуло, как говорится. Действительно, спешить не стоит никуда и никогда; на похороны опоздать трудно, но мало ли, вдруг получится?
Встречала я свои восемнадцать на Ольхоне. Множество впечатлений, восторженных и не очень, глупых, глупеньких и очень глупеньких. Засматривания на иностранцев, как будто в первый раз; их фотографирование исподтишка. Байкал, утёсы, лиственницы фотать уже осточертело, господа. Не то, что того рыжего, чья национальность так и не поддалась идентификации. Хотя я почти уверена, что на русском без акцента очень редко может говорить не русский. Нафиг оно иностранцу? В общем, виной всему, гм, любовь? =) Ладно, шучу. Вряд ли от моего тогдашнего настроения можно было ожидать чего-то ещё. Короче говоря словами конца ГП, all was well.
Сейчас же у меня сплошные сборы. Пора, мой друг, пора. Послезавтра отчаливаем из Иркутска в Ростов, грубо говоря, «навсегда». Пять дней трясучки на поезде, ибо так надо и удобно. Много мыслей, куча материалов по психоанализу, чудом купленные (наконец!!!) труды К.Хорни, только самое начало которых быстренько вернуло меня обратно на Землю к червячкам. Удивительно, но даже Фрейдовские творения таких пакостей мне не делали. Хотя казалось, что там такого можно поймать, нэ? Да. Хикари опять сходит с ума. Начала с истории философии и быстренько переметнулась к истории психоанализа и иже с ним. Нравится ей мусолить эту тему и всё, ничего с этим не поделаешь. Возраст такой, наверное.=) Да, впереди ещё одна дорога.
Ну, что ещё сказать перед отъездом? Интернет, у меня теперь будет неизвестно когда: может сразу по приезду, может – нет, но мы постараемся. Недавно, брат вспоминал, как я в детстве время от времени писала в бумажный дневник. Я ему сказала, что и сейчас пишу, в электронный, который все могут читать. А он мне безапелляционно ответил: «Тогда это не настоящий дневник, это общение». Возможно. Думаю опять начать вести «настоящий». Часто-часто. Надолго меня, конечно, не хватит. А вдруг? Часть же постов, прошедших всяческую цензуру, можно здесь выставлять. Впрочем, не будем загадывать, будем смотреть, что получается. До встречи. ;)
Когда я была в местах не столь отдалённых, одна замечательная девушка праздновала свой День Варенья. Возможно, даже пила шампанское и заедала его шоколадкой. Вот я и хочу эту милую девушку поздравить с наступлением её личного Нового Года. Пусть всё у неё будет чудесно, ровно так, как ей хочется; птички для неё пусть не устают петь, а солнышко – светить.
За запоздалое поздравление я надеюсь, она обижаться не будет. Заранее не поздравляют, да и как выразилась Джэм, прелесть таких опозданий в том, что они хоть и чуточку, но всё-таки продлевают праздник.
Поздравляю. Поздравляю. Поздравляю.
Всю неделю нахожусь в странном счастливо-лиричном состоянии. Это от недосыпа голова отказывается работать. Птички поют, слоники летают, роза цветёт.
Даже мои обычные мысли во время поездок и походов куда-нибудь чудесным образом преобразились. Недостаточно ездишь просто. Полчаса тебе недостаточно, чтобы о нормальном чём-то подумать.
В четверг они неизвестным мне путём пришли к сочувствию. Как обухом по голове. Поняла, что вообще не знала, что это такое. Не знала, что именно называется этим словом. Да и в своей жизни на самом деле сочувствовала всего пару раз. Первый раз – Л.Н. Толстому, читая его автобиографию; второй – брату. По крайней мере, это те разы, которые мне отчётливо запомнились. Остальное – просто слова. Впрочем «сочувствую» это и так чаще просто слово.
Я знаю, как много интересного приходит в голову в депрессивном состоянии. Теперь я знаю, что в достаточно счастливом, в меру счастливом, приходит не меньше. Думаю, это повод не грустить. Завтра буду часов пять, если не больше, добираться до Ольхона. Интересно будет посмотреть, к чему ещё я приду. Ко сну, милая. Ты будешь спать без задних и передних ног.
В пятницу всей семьёй зашли в магазинчик при инязе. Папа в порыве щедрости (и по другим каким-то своим мотивам) купил мне всё, что там было по японскому и самой Японии. На самом деле, это совсем немного, но теперь я жалею, что все тетради и словарик остались в Ростове.
Вообще, я давно уже не вспоминала японский. Немного странно констатировать, что хотя бы азбуки я ещё помню и знаю. А ведь когда-то у меня были тетради, исписанные вдоль и поперёк иероглифами и, по началу, буквами. В грамматике я тоже не была безнадёгой. Грустно.
Наверное, я была слишком одержима тогда. Временами такое со мной случается, но никогда не длится долго, потому как я такие вещи начинаю избегать. Не могу же я постоянно с горящими глазами думать об одном и том же: это надоедает, вредит другим немаловажным занятиям :). И, в итоге, на такие предметы вешается ярлык «Чудесно. Великолепно. Руками не трогать». А японский мне нужен…
Чтобы не повторять былых ошибок, придётся выделять конкретное количество времени: ни больше, ни меньше. Смешно это будет. И результативно. Но хватит об этом. Тем более я счастлив и влюблён в некоторые купленные книжки. А ещё в словарь англо-русский электронный. Никогда не думала, что какое-то Lingvo настолько замечательная вещь. И фиг с тем, что в процессе разбора завала на компьютере, я нашла его старую версию. Столько лет рядом, блин. Но я не виновата, он в манге лежал – там никак нельзя было догадаться искать :). В общем, приятное открытие, у Longman’а появились конкуренты :).