10.10.Я сегодня утром жизнь во сне видела. У нее кровь запекшаяся под ногтями. И локти изгрызаны до костей
собственными зубами. Она ими в толпе себе путь пробивала, но - слаба, затоптана была.
12.10. Весной, помню, все иначе было. Весной жили, не думая...
Почему же снега все нет? Все ходим, ходим. Ждем. И ничего не происходит.
Или не может ничего из Ничто произойти? Мысленные революции. Действия-то где? А вот действия ждем в зиме. Придет,
заставит двигаться! А иней на ресницах нам еще только снится.
16.10. Да, жизнь, определено игра. И в ней есть игроки и игрушки. Есть невостребованные никем, а есть победившие
систему. Не в ней самой, а в себе. Как, наверно, приятно на вопрос "Кто ты?" ответить "никто!" А вопрошающий
недоумевает: "Если никто, значит, и нет тебя. А ты не споришь. Тихо улыбнувшись, разворачиваешься и уходишь.
17.10. Никак не могу вспомнить, почему, выходя из дома, не видела его. Помню: встала, поцеловала в висок, оделась,
вышла за дверь. Где он был? Не видела. Со мной? Не пришел? Утром ушел? Какой - не ясно.
А я хочу, чтобы он стал моим, каждая клеточка чтоб моей была. Невыносимая жажда впитать каждой порой со всем, что
в нем, вокруг него. Хочу быть всем для него. Восстановить первозданную целостность.
Пусть видит меня, думает обо мне, ест меня, молится за меня, во имя меня. Мне пусть молится. Аминь.
18.10. Вспомнила поцелуй в висок. Как выстрел вспомнила. А вчера меня там не было. Не там встала, не там оделась,
не там вышла за дверь. И не было этого выстрела. И его нигде не было.
19.10. А вышло все не так. Что выбрал? Их? Ее выбрал. Так должно. Значит, так должно. И как такое изменить? Как
простить? И что прощать? Ведь каждый свободен. И от обещаний данных освобождает нелюбовь.
И никому никогда я этого не прощу.
23.10. Виделись сегодня. Не стоило оно того. Глаза его видела - больные, красные. С мольбой протянутая нить
взгляда. И руки - нервные, как изломанные, повисшие вдоль тела. В плечах сила, а дальше - хоть плачь. Взметались,
как ветви, трепетали на ветру ощущений, тянулись к моим рукам, к губам тянулись. А путь был закрыт. Моей рукой,
рукой - плетью. Отхлестала трепетавшие ветви, всю боль свою в них отхлестала. А мог ли победить мое беспощадное и
тем бессмысленное "Нет!" своим бессильным, но с любовью "да"?
24.10. Осень и смерть. Окна закрывать, заклеивать, чтобы в них мертвецы не вваливались.
Убивают себя, надеясь в вечность попасть. "Вечность пахнет нефтью" - не согласна. Вечность пахнет менструальной
кровью: призывно, маняще. А вместе с тем - потеря крови есть потеря сил, смерть и ничто. А еще пошлостью и развратом
воняет хваленая вечность. Подгнивает ничто, заражая бытие.
Сгнив, сгинуть. Как Бог. Создал нас, умер, гниет. Вот где апокалипсис. Все мы по образу и подобию. А рыба гниет с головы.
Человек же вообще не с тела. Душа гниет. И не надо орать, не надо постанывать. Уберите нервных сук! Но - вечный
предменструальный синдром.
25.10. Разбила-таки голову свою, а после осколки собирала. Каждый целовала, с трепетом и жалостью воедино собирала.
Но жидкость все равно сочится. Нет, не воскресну. И покой не воскресить. И чувства мертвые гниют, не отмирая.