Очередной фанфик автора с красивым ником Солнце нового мира оказался грустным и по-особенному царапнувшим сердце. Как по мне, это лучшая история из её серии о Джоне и Лавкрафте.
Джон не умеет жить для себя. Почти всё, что зарабатывает, он отсылает семье или откладывает на образование и квартиры для своих младших.
Джон не знает, что такое развлекаться и что делать в отпуске. Поэтому он дает Лавкрафту картинки, чтобы тот выбрал, куда бы ему хотелось.
"— Эта.
Узкий длинный палец ткнул на одну из карточек. Джон с интересом посмотрел на медведей (или бегемотов?), которые ели сладкую вату и обменивались воздушными шариками.
— Парк аттракционов.
Джон и сам никогда не был в парке аттракционов. Возил младших — это да, бывало. Формально он по парку гулял: следил, чтобы мелкие не убились, не обиделись, не поругались из-за сахарной ваты и попкорна. Формально он прикасался к игрушечным лошадкам, пока помогал забираться на них сестре, и так же формально он пробовал кислотного цвета мороженое, когда нечем было вытереть руки. Испачканные пальцы он банально облизал. Но чтобы получить всё это для себя — нет, такого Джон себе не позволял. Он же старший, он ведь уже большой, куда ему лошадки, игрушки и мороженое?"
И они гуляют по парку, и едва ли не впервые Джон делает то, что хочется именно ему. Лавкрафт понимает, что Джону хочется на колесо обозрения, а Джон знает, что Говарду понравится мороженое.
"— Куда бы ты ни отправился, я всегда буду рядом, — сказал он ровным тоном.
— Пафосно!
Лавкрафт издал звук, отдалённо напоминающий смех.
— Я буду всегда — и будешь ты, если того захочешь.
— Всё зависит от моего желания?
— Твоего и ничьего больше.
— Чем же я заслужил такую милость?
Джон придуривался и кривлялся, чтобы не показывать, насколько внешне будничный трёп между напарниками был для него важен.
— Мою «милость» не надо ничем заслуживать, — сказал Лавкрафт после недолгих раздумий. — Почему, чтобы получить что-либо, нужно быть этого достойным?
Джон хотел горячо ответить: это ведь так очевидно! Ему самому постоянно с детства об этом твердили. Если ты будешь много и тяжело работать, то родители будут гордиться тобой; если посидишь с младшими, то получишь ещё одну конфету; если не заплачешь от боли — увидишь мамину улыбку и услышишь «ты такой взрослый, Джон, так стараешься». Он всегда должен соответствовать, должен не подводить, терпеть, стараться и рвать жилы, лишь бы не стать для остальных обузой.
Ты должен, Джон. Почему ты не рад? Почему недоволен? Неужели ты хочешь чего-то просто так?"
Они едут навестить родных Джона. "Эгоистично тратить отпуск на одного лишь себя, развлекаться и ни о чём не переживать. Стыд копошился внутри, словно паразит, напоминая: ты должен съездить к родным. Не только чтобы проведать, но и чтобы убедиться, что всё ещё им нужен".
Разговоры за семейным столом...
"— В прошлый раз ты брал отпуск всего на неделю, — заметил отец сухо. — Что теперь, мало работы?
— Достаточно, — беззаботно отозвался Джон, не уточняя, что для Гильдии всегда найдётся кого убить и прикопать в укромном уголке. — Просто шеф решил меня наградить за успехи. Я, если что, отлично выполняю задания, которые мне поручают.
— Ну конечно, — едко отозвался отец. Джон раньше не понимал, почему такие фразы его задевали. Во рту появился травянистый привкус. — Ты только и рад, что не надо напрягаться. Всегда был лентяем.
Упреки. Про «все так жили и ты будешь, чего выделываться, будто ты особенный». Джон мог бы продолжить — и про способность, и про его «гордыню», и про нежелание вечно прозябать в нищете, продавая кислый виноград по дешёвке, и про постоянные кровоточащие раны, которые не заживали неделями, и про «что люди скажут», и даже про то, что им мало всего, что Джон для них делает.
В глубине души Джон и так всё это знал. Он плохой сын и брат. Делает недостаточно и не то.
И в момент, когда перед глазами Джона заплясали чёрные мушки, хор голосов неожиданно разрезало холодное:
— Джон сделал достаточно. – Все замолчали. - Если вы перестанете ценить Джона, то я его у вас заберу.
Кто бы мог подумать, что Лавкрафт будет защищать Джона от его же, джоновой, семьи!»
А потом они сидели на берегу озера и не-болтали.
«— Всё отлично. Не нужно ничего делать, они просто… вот такие. А куда ты собирался меня забрать, кстати?
Вместо ответа Лавкрафт обнял Джона щупальцами. На Джона накатила сонливость и одновременно — бодрость, тело налилось силой, а в голове зашумело тёмное и глубокое море. Мысль, что люди вообще-то не умеют дышать под водой, появилась и исчезла. Джон не сомневался, что Лавкрафт как-то решил бы эту незначительную проблему. В конце концов он же бог.
Натянутое зеркало воды стало прозрачным и чистым, и отразило вовсе не илистое дно со скелетами рыб и крошечными рачками. Вместо них Джон увидел исполинский город, то ли руины, то ли скалы, то ли всё вместе, вокруг которых лениво раскинуло щупальца нечто настолько величественное и невозможное, что разум не стал даже пытаться это осознать и
Читать далее...