Вот)))
[558x398]

Убиваясь, терзаясь, дыша
Смесью воздуха, желчи и мела,
Словно бабочка, наша душа
Вылетает из кокона тела...
[329x399]

Ой, блиааааа....не могу больше.....стока много ботать нельзя....всио....ещё немножко, всё бросаю и иду спать....хотя можно и не идти...всё равно через три часа вставать уже.....бррр....повешусь нах....

Заболела....снова....Тааак плохо....

Посмотрела *Реквием по мечте*...даже ничего не могу сказать про этот фильм...просто всё это производит ужасное впечатление...неприятный такой осадок...мне абсолютно непонятны высказывания типа *заставляет задуматься*...это же бред...никто об этом ведь не думает на самом деле...это просто случается...все ведь привыкли думать *нет, со мной-то этого не случится*...ну да, конешно...только куча молодых ребят почему-то разлагаются изнутри, а *принцессы* превращаются в шлюх...

Давно ничего не писала...теперь, возможно, буду...Но это только *возможно*...значит вовсе не обязательно...не ощущаю острой необходимости, как раньше, что бы то ни было куда-то записывать...Может потому, что раньше было что записывать...а щас нечего...да и желания нет...

Я крашу губы гуталином,
Я обожаю чёрный цвет.
И мой герой-он соткан весь
Из тонких запахов конфет.
Напудрив ноздри кокаином,
Я выхожу на променад.
И звёзды светят мне красиво,
И симпатичен Ад.
Давай вечером с тобой встретимся,
Будем опиум курить.
Давай вечером с тобой встретимся
По-китайски говорить.
Не прячь музыку-она опиум для никого.
Только для нас.
Давай вечером умрём весело,
Поиграем в декаданс.
Убей меня,убей себя.
Ты не изменишь ничего.
У этой сказки нет конца.
Ты не изменишь ничего.
Накрась ресницы губной помадой,
А губы-лаком для волос.
Ты будешь Мёртвая Принцесса,
А я-твой верный пёс...
[384x427]

Эх, долбаная жизнь....умру наверное со скуки...как так можно....честное слово, не знаю...Сижу в кафе вот....аська тут глючит...Ну да ладно-я рада уже тому, что добралась до сюда...долго искала...
Сегодня в вузе было скушно...Было две лекции по истории...Вот так вот , пожалуй, всегда у меня бывает...Сейчас у меня есть то, чего мне так хотелось ....но у меня пропал к этому всяческий интерес....мне лень...Действительно лень заниматься тем, чем мне нравиться....Не могу себя заставить, как бы бредово это ни звучало...А ещё, мне просто не хватает решительности...Да, мне не хватает решительности...всегда и во всем...и я ненавижу себя за это...как и за многое другое...И вообще...Кому-то я говорю, что у меня всё хорошо, что я даже счастлива, хотя, пожалуй, я иногда так действительно думаю...Ну а кому-то приходится выслушивать какая я несчастная...И всё же второе состояние мне гораздо ближе...
Жду воскресенья...

Завтра всё начнётся сначала....Каждая новая неделя похожа погружение под воду...Задерживаю дыхание и жду, на сколько меня хватит...а воздуха становится всё меньше...И потом, когда я выныриваю, то не могу надышаться...Я ещё не привыкла к этому испытанию...Мне нужно ещё немного времени...совсем немного...чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха...
[496x324]

Впервые я узнал Неудачливую Розали Смит, когда ей было двадцать лет. От прежнего ребенка осталось нечто тонкое и потрепанное, и она уже хорошо познакомилась с одиночеством на дне бутылки виски. Ее волосы были хрупкими от слишком частого окрашивания: ярко-рыжий на прошлой неделе, черный как могила сегодня, пурпурный и зеленый на Марди-Гра. Черты лица у нее были тонкие и слегка хищные, глаза тщательно подведены черным, накрашенные губы приоткрывают острые мелкие зубы. Если бы я мог притронуться к Розали, ее кожа на ощупь была бы шелковистой и слегка сухой, ее волосы были бы как электричество, в темноте скользящее по моему лицу.
Но я не мог прикоснуться к ней – так, чтобы она заметила. Я мог погрузить пальцы в плоть ее руки, бледную, зажатую меж ее тонких косточек, как слоистая мякоть рыбы. Я мог взять в ладонь гладкий фарфоровый шарик - сустав ее запястья. Но мои прикосновения проходили сквозь нее, как сквозь воздух. Единственное, что она ощущала из-за меня – это холодок, словно лед, кристаллизующийся вдоль ее позвоночника.
- У твоей печени текстура горячего влажного бархата, - говорил я ей, и тянулся сквозь ее ребра, чтобы приласкать измученный орган.
Она пожимала плечами: - Еще один год, проведенный в этом городе, и она станет маринованной.
Розали приехала в Новый Орлеан потому, что это было настолько далеко к югу, насколько у нее хватило денег – по крайней мере, так она говорила. Она сбежала от любовника, которого с дрожью называла не иначе как Джо Кофейная Ложечка. От воспоминаний о его прикосновениях ей было холодно, гораздо холоднее, чем когда-либо от моих эктоплазмических пальцев, и она жаждала влажного поцелуя тропических ночей.
Розали въехала в квартиру в одном из старейших зданий Французского Квартала, над магазинчиком, где продавались приворотные зелья и любовные напитки. Сначала я хотел узнать, обрадуется ли она, обнаружив привидение, уже живущее в ее тесных апартаментах. Но когда я увидел, как девушка украшает стены черными кружевными драпировками и портретами андрогинных музыкантов со впалыми щеками, которые выглядели скорее мертвыми, чем живыми; я начал понимать, что могу показаться без страха, безо всякого риска быть изгнанным. Всегда досадно, когда кто-то вызывает экзорциста. Священник сам по себе безвреден, но демоны, неизбежно следующие за ним, размером с котов и раздражают, как москиты. Именно демоны, а не интонации или святая вода изгоняют невинных духов прочь.
Но Розали лишь одарила меня прохладным оценивающим взглядом, представилась, потом спросила, как меня зовут, и какая у меня история. Ей было знакомо мое имя - она видела его везде: на страницах исторических книг и на вывесках сомнительных заведений во Французском Квартале, где подавали абсент. Что до истории – у меня их было достаточно, чтобы развлекать ее тысячу ночей или дольше. (Я, Шехерезада залива Баратария!) Как долго я мечтал рассказать эти истории? У меня не было друга или любовника дольше, чем я мог припомнить. (Компания других местных призраков меня не интересовала – они были какие-то ненормальные, многие без голов или покрытые запекшейся кровью. Они появлялись лишь иногда, чтобы указать костлявым пальцем на расшатанную плитку в камине и потом исчезнуть, не произнеся ни слова. Я не встречал ни единой значительной личности, и безусловно никого с историей столь же экзотической, как моя).
Так что я был рад компании Розали. По мере того, как разрушается все больше старых зданий, я должен постоянно скитаться по городу в попытке найти места, где я бывал при жизни, места, где остался кусочек моей души, за который я мог бы зацепиться. Конечно, еще есть заросшие острова байю и уединенные бухточки Миссисипи, я часто бываю там. Но отказаться от пьяного карнавала Нового Орлеана, отвергнуть человеческое соседство (сознательное или наоборот) – значило бы полностью принять свою смерть. Почти двести лет, и я все еще не могу сделать это.
- Жан, - говорит она мне, когда вечер, как пурпурный шарф, медленно опускается на Французский Квартал, когда вспыхивают золотистые огоньки уличных фонарей, - тебе нравятся эти трусики с серебряным бюстье, Жан?
(Она произносила мое имя правильно, на французский манер, как «Джон», только с мягким «ж»). Пять ночей в неделю Розали работала стриптизершей в ночном клубе на улице Бурбон. Она выбирала свой наряд из огромного арсенала микроскопических лоскутков ткани, которые она называла «костюмами». Некоторые из них были лишь чуть более материальны, чем моя собственная плоть. Когда она впервые сказала мне о своей работе, то думала, что я буду шокирован, но я рассмеялся.
- В жизни я видал вещи и похуже, - уверил я ее, думая о прелестных бесстыдных девушках-мулатках, с которыми был знаком; о знаменитых «частных представлениях» с участием ядовитых змей, присланных с Гаити, и смазанных маслом каменных фаллосах сомнительных идолов вуду.
Дважды или трижды я ходил посмотреть, как Розали танцует. Стрип-клуб располагался в старом здании – прежде там был бордель, который я очень хорошо помнил. В Читать далее...

Вот и не поехала я никуда...Брожу бесцельно по интернету, ищу чем бы заняться...У меня всё не в порядке...Кто постирал моё небо?..оно мокрое, с него капает...и темно вокруг...всё от того, что ничего не происходит...одни и те же люди...одни и те же мысли...слова...события...дни...скучно...ужасно жаль упущенного времени...его мне никто не вернёт...по крайней мере, не эти люди...Вот ещё один безликий день валяется скомканным белым листком в корзине моей жизни...жизни, состоящей восновном из таких же пустых белых листков...Чем больше таких листков, тем страшнее мне становится жить дальше...Я ощущаю, как что-то важное проходит мимо меня, как я теряю что-то, о чем быть может даже не знаю...ОТ меня осталась только тень...прежней меня уже нет, но и новая я ещё не появилась...
Завтра...рано утром...я еду в академию...я ещё не выздоровела...температура по-прежнему высокая...просто дома я схожу с ума...мне тут скушно...ужасно скушно от постоянного общения с собой...так скушно, что я готова биться головой об стенку, честное слово...и ещё жизнь тут длится слишком медленно, мучительно медленно, как пытка...а я хочу чтобы этот этап прошел быстрей...потому что следующий будет лучше..должен быть...я слишком легко ломаюсь...вся...и ещё я постоянно жду...скоро февраль...Можно я всё брошу? Просто возьму и притворюсь очень мёртвой...буду лежать неподвижно, вся покрытая такими же мёртвыми цветами...Я закрою глаза и не буду думать не о чём...и не буду слышать своего дыхания и сердцебиения...

[333x500]

Завела неизвестно какой по счёту дневник...Не знаю, зачем...Не знаю, о чем писать....Ненавижу что-то начинать...