В колонках играет - Йовин - Раснсеваль
Настроение сейчас - Фарш
Печальная история о любви и дружбе…
«Если есть на свете зло… То это любовь. Ни что на свете не способно причинить больше боли и страдания чем чистая и искренняя любовь» - мрачно рассуждал Петро, шагая ранним утром по дороге в университет. Снег, приносимый порывами западного ветра, хлестал по лицу и налипал на ресницы, оседал на меховом воротнике и на складках чёрной кожаной куртки. Свет восходящего солнца, едва пробивающийся сквозь тучи, падал со спины и чертил на мокрой подтаявшей каше из снега и грязи длинные, колышущиеся тени. «Боже! За что?! Почему?! - безмолвно кричал молодой человек, - я же ни чего не сделал! Я ведь просто любил её!!! Что?!! Что я сделал не так? Почему она так внезапно меня разлюбила? Как?!! Как можно узнав то, что было когда-то давно и кажется совсем в другой жизни, в другом мире, так скоро растерять все чувства??? Этого просто не может быть!» - мрачные мысли огнём полыхали в тёмных карих глазах. Ноги сами несли его по знакомому маршруту.
«Или не любила она меня никогда? – думал парень, нервно вдыхая сигаретный дым, - Но зачем тогда лгала, что любит? Зачем играла со мной? – до боли было обидно ощущать себя простой и неказистой игрушкой в руках по-детски жестокого ребёнка – Боже! Ну почему я был так слеп?!!»
Что-то умерло в нём… Ушло на всегда… Что-то тёплое, маленькое, пушистое и доверчивое.
«Вера? Выходит ни кому нельзя верить? Даже тем кого считал единственно чистыми и непорочными? Но ведь так нельзя!»
Это случилось несколько дней назад, на перемене в университете… Так банально и просто. Та единственная, которую он готов был всё время носить на руках, лишь бы она была хоть на полметра выше этой земной грязи, за которую готов был отдать даже собственную душу, просто и непринуждённо сказала: «Нам надо расстаться…» И всё… Остаток дня Петро находился в странной прострации. Его тело сидело на лекциях, а душа упала куда-то в глубину…
- Чёй-то ты какой железобетонный? У тебя лицо прямо, как из мрамора высечено, - спросил тогда его хороший друг Павло. Но он промолчал. Он слишком привык молчать. Он всё всегда держал в себе, укрываясь от людей под бронёй насмешливого равнодушия. Это его и сгубило… Когда он неумело стал открывать ей свою потаённую душу, она лишь презрительно отвернулась. Это было так, словно на открытую рану вылили банку кислоты.
В тот день что-то изменилось в выражении его глаз… Раньше, их хитрый, насмешливый и слегка ко всему презрительный прищур, пугал и притягивал к Петро людей. Теперь это были оледенелые колодцы бездонного мрака… И казалось можно заметить наледь инея на тёмной радужке некогда пылающих глаз.
И вот его чёрная фигура на фоне восходящего солнца, озарённая рассветными лучами, двигалась сквозь искрящийся снегопад. Мерно месили грязевую кашу тяжёлые шаги…
«И снова смотреть на неё!!!» - невыносимая мука, видеть ту которую любил без памяти, отрёкшись от всего, и понимать её равнодушие. «На всё воля Господня…» - только это и утешало Петро. «Всё что нас не убивает – делает нас сильнее. Время всё лечит. И т.д.» - это уже не помогало. Ни что не могло заполнить эту пустоту в душе… Он смотрел на мир, но видел лишь её глаза. И эта тяжкая пустота… Она пожирала его. Спирала дыхание и останавливала биение сердца. Он и не думал, что может быть на столько плохо.
Нет, он не был наивным мальчиком-романтиком. В его бурной жизни хватало всего. Немилосердная судьба не раз кидала его в различные передряги. Ему казалось он познал всё: и боль, и страх, и страсть, и пожирающий огонь безумной ярости, и умиротворение бесконечного спокойствия… Но вот он встретил любовь… И оказалось что всё что он пережил раньше – мелкие брызги. Никогда и нигде он чувствовал подобного… Это… Это похоже на пьянящий и захватывающий, пугающий и влекущий огонь, что поселился где-то в его груди. Она захлестнула Петро как безумный поток…
«Пыли-плыли… И приплыли» - горько усмехнулся собственным мыслям Петро. Он всегда считал себя сильным человеком, способным наступить на горло своим чувствам. Однако…
«Опять ты думаешь о ней!!!» - проклинал он себя…
Ничего не осталось… «И зачем теперь жить?» - подумал парень, но тут же отогнал подальше подобные мысли, - «Петро! Очнись!!! Ты ж – мужик! Неча так убиваться из-за какой-то дивчины. Ну, оказалась она подлючей заразой, ну так что теперь? Не-е-е-е… Так не пойдёт! А ну-ка подъём!!! А то эт чё такое?!!» - убеждал он сам себя. Но помогало мало…
Учёба в универе, пролетела на едине со своими мыслями… Руки на автомате писали конспекты… А душа блуждала где-то далеко в потёмках.
Петро так нужно было выговорится… Но кому? Он слишком привык гордо хранить свою боль в себе. А потом его самый близкий друг Микола, сам точил
Читать далее...