- Вы хоть понимаете, что последствия могут быть непредсказуемыми? – спросил ученый.

- Я сказал «Выполняйте». – ответил мужчина в черном костюме и посмотрел на часы. Горели цифры «07:59».

* * *

Ровно в восемь часов я решил сделать привал. Поставил фонарик на сырой каменный пол и расстелил тёплое одеяло. Тусклый свет осветил мрачные известковые разводы на стенах. Вольские штольни… Как давно я мечтал здесь излазить всё. Никто из местных даггеров не решался здесь оставаться дольше, чем на пару часов. Из заброшенных месторождений тянуло сероводородом и респиратор приходилось снимать только для того, чтобы попить.
Внезапно к горлу подкатил ком, появилась какая-то слабость в теле и тошнота. «Угорел» - подумал я, натянул респиратор и быстро стал собирать одеяло. В голову ударил какой-то мыслеобраз, какой-то импульс волеизъявления, давлеющий и сильный. Жутко захотелось трахаться. Я вспомнил образ своей девушки, её упругую грудь, длинные ресницы и просвет между бёдрами. Стало ещё хуже. Или лучше, как подумать. С пеной у рта я огляделся в поисках голой женщины, самым краешком мозга понимая, что совершенно один в этой глубокой штольне. Перед глазами поплыли какие-то картины, всё вокруг стало необычным и тянучим, как после мескалина. Я в изнеможении рухнул на одеяло. Сил не было даже подрочить. В мозгу всплыли какие-то секундные стрелки, абстрактные картины, в которых я видел величайший смысл, опыт непритязательности. - Это всё наёбка. – сказал я сам себе. – Хуйня. Выкинь из головы. Держись.
Голос отразился от круглых стен долгим и спокойным звуком эхо. Хуйня… хуйня… Выкинь… кинь… головы… Держись… ись.. Наверное это и спасло меня.

* * *

Я вышел из Северного хода тяжело дыша. Деревья вибрировали и шелестели. Птиц не было видно вообще. Эрекция у была такая сильная, что пришлось заправить хуй в ремень и стянуть потуже. Было больно, но зато малозаметно. А мне ещё спускаться к шоссе, ехать в город.
По узкой горной тропе я вышел прямо на обочину и привычным жестом поднял вверх большой палец. Камазы, джипы, старенькие москвичи. Никто не останавливался. Вот проехала маршрутная «Газель», абсолютно пустая. Просвистела мимо. Что-то неладное. Я устало побрел вдоль дорожной разметки в сторону города, изредка поднимая руку при звуке приближающейся машины.
Я шёл примерно час, прежде чем передо мной остановилась маленькая синяя машинка. За рулём сидел моложавый начисто выбритый паренёк, лет 20. Я сел на переднее сиденье и в нос ударил запах духов с феромонами. Увидев, мой сморщенный нос, парень тихо сказал:

- Извини. Тяжело приходится нам, геям, без этого никуда. Пока найдёшь приемлемого человеческого партнера, с ума сойдёшь. Устная договоренность. Новые методы.

Я растерялся и промычал что-то невразумительное. Машина тронулась.
Через несколько минут мой спутник достал из бардачка презервативы, распечатал один и стал одной рукой надевать его на свой хуй.

«Приехали, блять». – подумал я. «Еду в машине с каким-то сраным пидором, к тому же ещё и сумасшедшим».

- Совсем птенчик ещё. – сказал мне гей и потрепал меня за ухо.
Я резко одернул его руку.
- Ты что, совсем псих? – ошарашенно посмотрел на меня парень и принялся расстегивать мой ремень.

Получив удар в лицо, гей ударился макушкой о боковое стекло. Я поднял вверх кнопку дверного замка и выскочил наружу. Совершенно не торопясь, уверенный в своих силах, я направился дальше по дороге. Вдруг сзади послышался топот. Чьи-то руки попытались стянуть с меня штаны, однако даггерские камуфляжные «снэпы» не оплошали. Я не глядя, ударил ногой назад. Обернулся. Гей с удивлением и обидой смотрел на меня, по его лицу текли слёзы. Всхлипнув, он покрутил мне пальцем у виска, сел прямо на землю, приспустил штаны и начал молча дрочить, изредка поглядывая на меня и утирая слёзы.

- Дебил… - зло прошептал я, сплюнул и пошёл пешком до города.

До окраины было чуть меньше пяти километров. Добравшись до первой кафешки, я вспотел, как индеец, был мокр, зол и изрядно голоден. Хлопнула дверь с колокольчиком, продавщица продала мне высушенный в микроволновке гамбургер и бутылку пива. Я рухнул на деревянный стул, положил локти на мятую скатерть и откусил изрядный кусок. Поднял глаза, поперхнулся и выплюнул. За соседним столом сидели двое солидно одетых мужчин и симпатичная женщина, лет за 30… и дрочили. Да-да… Улыбаясь и отхлебывая напитки (мужчины - коньяк, а женщина – кофе), спокойно мастурбировали, не прерывая беседы и изредка подзывая официантку. Я прислушался к их диалогу.

- Не знаю даже что делать. У Ленки моей новый учитель по французскому. Французский он знает весьма посредственно, к тому же ещё и педофил. Наверное, буду переводить её в другую школу.
- У Пети сейчас как раз гос-экзамены… Не знаю, даже, как всё и сложится… По математике серьёзные пробелы. Наняли репетитора.
- Ты как, сменил колодки тормозные? Или в сервис поедешь? – спросила женщина у мужчины напротив. – Минутку…

Темп движений руки ускорился, ноги женщины свело сладострастной истомой, она застонала судорожно, кончила и, тяжело дыша, откинулась на спинку стула. Через пару минут открыла глаза и мужчина ответил:

- Наверное на Воронежскую поеду. Там отлично Коляныч делает. Будут схватывать на раз…

Я пулей вылетел из кафе, мимо их столика, ошарашено поглядывая на мужчину, протиравшего хуй столовой салфеткой.

- Странный какой-то парень.. – донеслось мне вслед.

Я прошёл вниз, по Еловому переулку, доедая гамбургер и допивая пиво, зашёл в парк. На лавочке, покрытой пледом, лежал черненький кудрявый высокий парень. Сбоку на коленках сидела абсолютно голая симпатичная девочка лет 18-ти с красивыми стоячими сиськами и делала ему минет. Прохожие, пожилые пары, молодёжь на роликах, дамы с собачками проходили мимо них, улыбаясь и поглядывая. Парень, изредка открывая глаза, улыбался им в ответ, а девочка смешно морщила лоб и щурилась от яркого палящего солнца. Я подошёл и остановился. Она засмеялась, не вынимая хуя из рта, и вытаращила на меня свои огромные голубые озорные глазищи.

Я, совсем уже растерявшись, выбежал из парка, забежал в торговый дом «Натали», где работала моя девушка. Я бежал, перепрыгивая ступеньки, и по пути, мимо «места для курения», моему взору предстала следующая картина: Сергей Петрович, начальник отдела маркетинга, стоял на лестнице, а на две ступеньки выше стояла, нагнувшись, Алёнка, моя девушка. Сергей Петрович гладил её по спине и упоенно трахал с каменным выражением лица.

- Когда будет отгрузка из Москвы? Мне Федора уже весь мозг проел. – чуть задыхаясь проговорил своим глубоким баритоном Сергей Петрович.
- Ну я отправила факс до обеда, сказали в среду должна быть. Ещё из Рязани звонили, там у них бой товара произошёл. Просят переписать накладные и счета-фактур.
- Ну это-то не к спеху. Москва – вот наш главный поставщик сейчас.

После этой фразы начальник резко, за волосы, перевернул Алёну лицом к себе и кончил ей в рот. Повернувшись, она боковым зрением уловила распахнутую дверь и мою фигуру в дверном проёме. Я как к земле прирос. Интересно, что сейчас будет?

- Привет, Саша! – радостно помахал мне рукой Сергей Петрович, а Алёна, на ходу вытирая рот платочком, побежала ко мне, расставив руки для объятий:
- Мы уже закончили… Я так хочу есть, пойдём перекусим куда-нибудь?

Я оттолкнул её рукой в живот так, что она ударилась головой о железные перила. Потом прыгнул вперёд, одновременно сбивая Сергея Петровича с ног и доставая из кармана нож…

* * *

С тех пор прошло десять лет. Сегодня – знаменательный день в моей жизни. Сегодня меня выпускают из тюрьмы. Эти десять лет дали мне, наверное, больше чем кому-то - прожитая жизнь. С большим трудом, с помощью связей родителей, мне удалось выбить отдельную камеру, с телевизором и интернетом. За десять лет, с помощью поиска в новостных интернет-архивах, сопоставляя факты и делая выводы, я узнал, что произошло. Несколько первых моих статей, которые согласились опубликовать газеты, привели общество в бешенство. Потом были книги, выступления по телевизору под охраной. Многие называют меня сумасшедшим. Я каждый день молюсь богу и глубоким Вольским штольням. Информация о сбое во время химико-нейронного эксперимента собиралась мною по крупицам. У меня уже есть последователи, люди которые осознали правдивость моих аргументов. Они пытаются сломать в себе эту сформированную извне личностную программу, вернуть былые причинно-следственные связи и чувства более высокого эмоционального уровня. Простые мужчины и женщины, которые пытаются заново научиться любить. Может быть это просто сильные духом люди… Может быть это те, кто в тот день, в восемь утра ехал в метро или занимался дайвингом… Это не важно. Важно то, что сейчас мне 32, и я выхожу из тюрьмы самым скандальным и самым обсуждаемым писателем России.
Передо мной открываются тюремные железные двери. Двери в мир, в котором я не хочу жить. У меня есть выбор. У меня есть план. У меня есть альтернатива. Навсегда стать для этого мира изгоем или стать новым мессией, спасителем, вернувшим обществу великую ценность любви и её таинства.