Он пил черный ром из сахарного тросника. Она изредка смотрела на него из засады и возмущенно фыркала. Он знал, что за ним наблюдают, но не показывал вида.
Показывать вид... - не самое лучшее занятие в перекрестье прицела снайперской винтовки. Она могла бы уже тысячу раз сделать выстрел, но что-то ее каждый раз останавливало.
- Может уже хватит бухать? - прошипела она себе под нос, нажала на курок и стакан с ромом в его руке превратился в груду осколок.
Интересно - подумал он - если бы я сейчас трахался, мне бы отстрелили хуй?
Нет уж.. - подумала она, лучше уж прострелила твою тупую башку, а хуй взяла себе. Он бы мне ещё пригодился...
Забавно, слышать мысли человека, который мечтает тебя убить - подумал он, улыбнувшись одними глазами.
Сними с предохранителя, дурочка - раздражительность и рассеянность во время ПМС не лучшее время для
влюбленного киллера.
Времена влюбленных киллеров давно прошли, кретин! Аккуратней с мыслями.
Думаешь то, что ты меня слышишь сыграет тебе на руку, ублюдок?
Он молча налил себе ещё один стакан рома со льдом, встал с гамака и нарочито открыто потянулся, подставляя загорелое тело горячему кубинскому солнцу.
Соски напряглись. Винтовка дрогнула. Блять, не знай я чем ты промышляешь, я бы трахнула тебя детка.
Слышишь это? А мне похуй!
В это время у него зазвонил телефон. Звонок "Кровосток - Биография". Он отложил стакан в сторону, и махнул в окно отеля рукой: погоди, мол, не убивай пока - важный звонок.
Хули ты машешь! Если я знаю, что ты думаешь. Действуешь на опережение? Впрочем разговаривай, я не тороплюсь.

- Да, Макс... Двести килограмм через Амстердам и оттуда транзитом. Русские шуршащие малыши хорошенько подсели на снег. Отзвонись, как примешь груз.
Русские малыши будут сосать теперь. Груз примут те, кто тебя заказал. Ты же ведь уже сам всё знаешь. До сих пор хочется не слезать с коня? И даже перед смертью быть "рыцарем круглого стола", с которого ты обычно нюхаешь кокс! Я скоро разочаруюсь. Может исповедь?
Пожалуй. Знаешь, я ведь обманывал тебя, там в отеле, ночью. Думаешь, так клёво тебе было из-за кокса, который я насыпал тебе на пизду, перед тем как-тебя оттрахать? Извини, это был лищь мел в перемешку с бензонатом натрия.
А орала ты во время оргазма по-настоящему... Тебе под коксом было с кем-нибудь также хорошо? Хотя что это я? Грешен - врал. А у исповедника не принято спрашивать что-либо. Лучше просто говорить и ждать. Говорить и ждать.
А вот тебе нравятся вопросы...
Ха! Чем только не сыпали мне "на пизду", чем только не осыпали. Думаешь я не поняла?
А кричала я от восторга. Уже зная, что именно я убью тебя. Даже твоя исповедь цинична. Не надоело играть?
Да, я люблю вопросы, также как люблю секс, блюз, яхты и жемчуг! А у тебя тем временем осталось где-то около семидесяти секунд...
Мне как раз хватит, чтобы докурить эту сигарету. Хорошо, что у тебя, как и у любого первоклассного киллера было только два патрона в винтовке. А то бы и этого лишился. Тебе никогда не нравилось, что я курю? Не отстреливай мою
сигарету, ладно? оставь последнюю каплю для моего сердца. Или головы? Нет, детка голову ты не тронешь. Не сможешь обезобразить кровью и порохом мои губы, от которых ты стонала и плакала вчера.
Он пил черный ром из сахарного тросника. Пуля прошла на вылет, не задев мозг. Он умирал медленно.
Последнее, что он слышал ее голос в своей голове...

- Как должно быть неудобно стрелять себе в рот из снайперской винтовки... - сказал инспектор Пранье, глядя на труп очаровательной девушки в светло-зелёном платье.
Плохие киллеры всегда берут с собой три патрона.