
По телевизору, как всегда в это время шли новости на немецком языке. Мы с моим милым сыном Генрихом собирались на прогулку… Он зачарованно застыл у экрана, одной ручкой придерживая спадающие штанишки. Язык праотцов. На нем здесь в Москау не говорю ни я, ни его дед. Даже прадед Генриха понимал немецкий с трудом. Прадед по матери, кстати говоря, вообще был у нас русский. Об этом, по понятным причинам, говорить вслух не принято.
Геббельс-штрассе, бывший Арбат, встретила нас почти весенним теплом. Это в конце-то октября… Верно подметил кто-то из русских: “Россия не измеряется метрической системой”. Мы немцы, родившиеся в Москау, понимаем это как никто другой…
Мой милый Генрих, мой сын, радостно бежит по булыжной мостовой. С молоденьких сосен, вдоль тротуаров падают рыжие иглы. Некоторые иголки Генрих поднимает и с любопытством рассматривает.
Посреди Геббельс-штрассе “Зал Славы Героям Победителям”. Будучи подростком, еще в гитлерюгенде, я помню, как проходя мимо десятиметровых гранитных исполинов- освободителей Москау, мое сердце сжималось от счастья и тревожной мечты поскорее вырасти и тоже погибнуть в бою за мой Фатерлянд и фюрера!
Вернувшись из армии и гуляя здесь с моей будущей женой, таких сильных ощущений я уже не испытывал. Мой милый Генрих, пробегая сейчас между ног- колонн этой скульптурной композиции, заботится лишь о том, чтобы ветерок, кружащий осенние листья, следовал точно за ним.
В конце улицы начинался бескрайний парк Победы, который бы больше походил на лес, если бы не аккуратно высаженные ряды одинаковых лип. Везде подчеркнутая немецкая аккуратность. По окончании войны в сорок первом, наши архитекторы существенно изменили облик сталинской Москау. Одно время даже считалось, что Москау,- самый немецкий город Рейха…
Может, это и было так. Сейчас, глядя на семейные пары с шумными белокурыми детьми, на молодых фрау, спешащих по своим делам, слыша повсеместную русскую речь, я понимаю, что азиатский воздух этих бескрайних территорий, начисто выветрил из расы господ знаменитую немецкую спесь. Мы одолели их силой оружия, принесли в эти места технический прогресс, они лишили нас твердости духа и сдержанности. Культурный обмен.
Однако, я увлекся и потерял из поля зрения моего сына. Я оглянулся… Вот он стоит, держит в объятиях и целует кричащую девчушку такого же возраста. Ее няня, присев на корточки, фотографирует детей.
-- Марта, не дергайся, прошу тебя!..
Политики либерального толка, утверждают, что мы уничтожили славянскую культуру и должны нести за это ответственность… Сомневаюсь, что она у них была. Что касается русской литературы, -- Толстоi, Чеков, Достоевский, фамилии эти мне, разумеется, знакомы. В Университете мы изучали их в подлиннике. Не могу сказать, что эти авторы произвели на меня впечатление. Все та же азиатская неуравновешенность и смятенность. “Милость к павшим…” Неправильно это! К поверженным врагам надо быть безжалостным. Это и есть истинное милосердие! Черт его знает, до чего бы докатилась русская культура, не вмешайся в это дело Вермахт. Воображение рисует Москау 2006-ого года, где царит безобразие и порок… По телевизору идет бесконечно длинный фильм, где убогая и неполноценная героиня добивается успеха в карьере и у мужчин, вызывая у них попеременно то чувство вины, то жалости. И называлось бы это художество как-нибудь дико… “Не родись красивой”, как в русской пословице…
Впрочем, это всего лишь моя чрезмерная фантазия. И голова опять разболелась… Я согласен, этнические русские лишены своей национальной идентичности. Они сейчас больше похожи на немцев, чем мы… Может это и хорошо?
Пожалуй, надо возвращаться. Мой милый Генрих, раскрасневшись и весело хохоча, катается с горки вместе с другими детьми. Пора домой. Покормлю и уложу его спать. Мне тоже не мешает отдохнуть. Все эти вопросы истории сильно волнуют меня. Вечером опять придется пить успокоительное…