Ты знаешь,
что это может не случиться
Но все таки ты веришь в чудеса.
И вдруг
все то осуществится
О чем мечтала ты всегда.
Ни буквы, ни слова, ни мысли, ни строчки…
Наверное, стресс или просто усталость.
А может быть, осень дождями достала.
А может быть, возраст годами морочит…
Не ври, что тебе представляюсь моложе,
не ври, что с годами в сто раз интересней,
ты брось эти пресные лестные песни.
Плесни мне кагору, авось да поможет…
Накрыло туманом равнины и горы,
и осень осины помазала йодом…
Возможно, и нету у нашей природы
паршивой погоды, - есть мало кагора.
Ты лей, не стесняйся, давай уж по полной.
Да бог с ней, со скатертью этой несчастной…
Нырнём в золотые кленовые волны.
На улице – осень… И это прекрасно!..
Ни мысли, ни оформленной идеи,
лишь запах тающего снега и капель.
И все шесть чувств, настроясь на апрель,
гитарным перебором душу греют, -
и к майской маяте летит она.
Лидирует – тончайшая струна,
нестёршаяся, шалая, - шестая.
Хоть пальцы в кровь – но нет её точней, -
и в этой вербной шелковистости ночей
предчувствием обыденность латаю…
Что, мой нежный попутчик, мой добрый прохожий?
А давай-ка с тобою возлюбим друг друга,
не покажем, как нас друг от друга корёжит,
станем ближе, теснее, - подмогой, подпругой.
Перекинемся словом и жестом, и взглядом.
Как легко быть с тобою – случайным! – терпимой,
одноразово-милой, любезно-отрадной,
понимая, что вскоре – прошествуем – мимо…
И вернёмся в квартиры, хрущёвские клетки,
где от ближних – ни деться, ни смыться, ни скрыться,
где извечные будни, а праздники – редко,
и родные, «до боли знакомые», лица…
Эти лица едят – и не моют посуду,
и теряют носки, и бросают одёжки,
и терпеть их – годами – порою так трудно…
Но они-то и ближние. Не понарошку…
И, наверное, Бог всё придумал нарочно
(как давно мне знакомы его заморочки!...) –
мол, работай душою до боли подвздошной
и твори себе принцев из боговых гномов…
О, сколь вокруг – людей! И столько рук,
и лиц, и глаз – пером не описать…
И этот люд – мой ежетрудный круг.
Знакомый круг!.. Друг другу мы подстать…
В людской поток, влекомая, влечу,
топясь в толпе, к локтям её прижмусь,
схвачу свою соломинку-мечту –
и в одинокость плавно опущусь…
Однако, вдруг в каком-нибудь кругу
я прислонюсь доверчиво к плечу –
и пара губ шепнёт мне: «Помогу»,
таща со дна утопшую мечту…
Скомканный ситец московского утра
в белый горошек проспавшего снега…
Душ после беглой ночной камасутры,
хлопья надежды с махрового неба…
Скользкий сатин делового полудня
в частую блеклую клеточку спешки…
Бросить монетку потешного будня –
вдруг да орлом? Или сызнова – решкой?
Пыльный суконный изыгранный вечер,
стёртый обрывками пегой беседы…
Яркую шальку на зимние плечи:
прошлые грёзы за чаем проведать…
Ночи парча до рассветного бреда…
Шаляй-валяй укатана дорожка,
шаляй-валяй построен зимний дом,
окошко – скособочено немножко,
и крыша села не под тем углом...
Скрипят и стонут в доме половицы,
в подвале крысы тощие снуют...
Хозяева давно успели спиться,
шаляй-валяй, но всё-таки живут...
Жильцы сдают светлицу иноверцам,
своих детей загнав в сырой чулан,
и все болезни лечат водкой с перцем,
и русским матом кроют инь и ян...
Портреты дедов жгут в чумазой печке
и продают чужие ордена...
…Шаляй-валяй родные человечки...
Шаляй-валяй родимая страна...
От тебя до Одного Европа – ниточкой,
и Атлантика – слезой в ладонь отплаканной...
Смежишь веки – Его профиль, будто вычерчен
на сентябрьском стекле, дождём закапанном.
До Другого чашка чая – морем Северным,
через стол не дотянуться (да и надо ли?)...
Сколько лет ты этим странным сказкам верила,
В это «стерпится», как в обмороки, падала...
Июль. Убрать под стол чернила,
дышать с июлем в унисон,
чтоб лета жизненная сила
мне подарила лёгкий сон,
смотреть, как белый лист бумаги
своей нетронутостью чист
(до откровенья тайных магий
он гениален, этот лист!),
и под рябиновою кроной
короткий дождь пережидать,
в причёску летнего фасона
вправляя вымокшую прядь,
ходить к опушкам за грибами
под птиц художественный свист,
шептать июльскими губами:
«Ты жди меня, мой белый лист,
я наберусь тепла и света,
и в этом солнечном кругу
запомню, чем была согрета –
и не солгу»...
наверно это просто сон
дурной и долгий
волчицы воют в унисон
в долине волглой
и кто-то смуглый и рябой
подносит стопку
в туманы манит за собой
по топким тропкам
ах эта стопочка одна
в руке дрожащей
сильнее страха крепче сна
и яви слаще
Я провожу рукой по водной глади -
Нет ничего живого в ней,
Как жизнь, закованная в грани
Несёт в себе сухой ручей.
Возможно тебе не понятно,
Возможно... просто приглядись.
Смотреть на всё это приятно.
А страшно, ты перекрестись.
В чём смысл жизни? Вот вопрос.
Людей он больше не тревожит.
Их жизнь лишь выглядит как кросс,
В могилу финиша их сложит.
-- здравствуй,любимый
[~абонент временно недоступен~]
-- наконец-то ты дозвонился
[~абонент временно недоступен~]
-- да? а я тоже скучала. дура. думала
ты нашёл себе другую....
[~абонент временно недоступен~]
-- чего? говори громче-не слышно...
а,конечно!
[~абонент временно недоступен~]
-- может сходим куда-нибудь?
[~абонент временно недоступен~]
-- ну нет,так нет... хорошо,что позвонил
[~абонент временно недоступен~]
-- позвони завтра,ладно? где-то в пять.
[~абонент временно недоступен~]
-- я тоже тебя люблю...
[~абонент временно недоступен~]
Несколько дней назад
У меня отняли мои крылья.
Такие маленькие, беленькие,
Пушистенькие крылышки...
Падать оказалось очень больно...
Сначала я подумала:
"Не так уж это и страшно;
Обидно конечно. Но... ничего -
Проживу и без них. А раны...
Раны все равно затянутся..."
Но только потом я поняла,
Что слишком долго я их растила,
Что слишком много сил в них вложено,
Чтобы так легко с ними расставаться...
Но...в конце концов оказалось,
Что, упав, я слишком долго
Пролежала на земле, и она
Впитала меня...
Оказалось, что теперь
Мне не взлететь...
Поздно...
Я же знаю, каk ты жалеешь,
Я же вижу, как смотришь украдкой...
Мальчик, скажи, ты умеешь
Устранять у сердец |н|е|п|о|л|а|д|к|и|?..
Я же знаю - ты хочешь обнять,
Опять посмотреть мне в глаза,
И, обняв, тихо-тихо шептать:
*Я с тобой и ты только моя*...
Я же знаю, что сердце стонет
Твое [не мое,заметь!]
Я знаю, что искрами боли
Гложет тебя твоя |месть|...
Я знаю - Bсе это знакомо...
И, поверь, мне уже все равно,
Что пришлось начинать все по-новой -
Собирать по -к-у-с-о-ч-к-а-м- тепло...
Я помню - с колен подниматься
Так сложно, но я ведь смогла
|В|ы|с|т|о|я|т|ь| и не сломаться...
Как видишь, я все же ~жива~
Тебе сложно?! Знакомая тема...
Ты хочешь смотреть не украдкой?!
Извини, не мои проблемы.
|Т|ы|-|д|а|в|н|о|-|н|е|-|м|о|я|-|н|е|п|о|л|а|д|к|а|.
Метет метель за окнами опять,
И время словно бы остановилось.
И ты меня не сможешь удержать,
Когда я, наконец, уйти решилась.
Тебя я покидаю навсегда,
Ты никогда не верил, что сумею.
Моя душа покрылась слоем льда,
И ты ее ничем не отогреешь.
Мне все равно, что станется с тобой,
Мне быть твоею тенью надоело.
Я растворюсь в метели голубой,
Я, как метель, внутри заледенела.
Я не останусь ни на миг с тобой.
Запомни, что тебя я не простила:
Когда невыносим ты был порой,
В тебе жила огня живая сила.
Ты погасил огонь внутри у нас
И поселиться холоду позволил…
Прощай, я ухожу в метель. Сейчас
Ты остывай наедине с собою.
Любящий человек живет в любящем мире.
Враждебно настроенный человек живет во
враждебном мире:
каждый встречный служит вам зеркалом.
Избавь меня от горечи затрат
На вечность рассуждений без итога.
Я признаю, что трижды виноват
Ища заступников, кого не знаю года.
Я бесполезно странствую в себе
Ища открытий – без зазренья горьких
И подчиняюсь вежливой судьбе
Нам безумие, видимо, послано свыше,
Дав возможность свободно придумать, где жить.
По извилинам мозга шагает чуть слышно,
Разрешая не вспомнить, запрещая забыть,
Обреченно шагать по холодному полу,
Наступая на ужасы прожитых лет.
Продираясь сквозь тучи, перед временем голый,
Возвращая в реальность, приходит рассвет.
Разбавляя надежду на шум океана,
На любовь духов леса и неба кусок.
И на вина в бокалах, и деньги в карманах,
И на то, что вообще ты еще не просёк…
У нас есть еще время до глюков напиться.
Даже если потом будет сильно тошнить,
Нам безумие просто не даст провалиться,
Разрешая не вспомнить, запрещая забыть.
Проживая свои одинокие дни,
Смысл жизни трактуем по-разному.
Во вселенной, похоже, мы тоже одни,
Что-то нет вокруг братьев по разуму.
Мы по жизни ползем, тет-а-тет с пустотой.
Лишь бы мысль на поверхности плавала.
Бесконечно ведем диалоги с собой,
Потеряли и бога и дьявола.
Одинокий посыпался снег за окном,
Одиночки-тела размножаются.
Превращаются в пепел они, а потом
Одинокие души скитаются…
