баньши –3 (01-0206_01:39:48)

Усмехались мы, слыша о Боге:
Нет для нас чертей и богов.
Мы с улыбкой сухою и строгой
Внимали байкам и вновь
Покидали гомон кабачный,
Выходили под свет старых звезд,
И брели на холмы к древним башням,
Ни во что не веря всерьез.
Усмехались мы мессиям и мистикам,
Суеверий нам чужд была суть,
Надирались мы ромом на ржавеющих крышах
Спящих зданий, не в силах уснуть.
Мы любили и летние ночи,
И тихий рождественский снег,
Покупали по средам сыр у молочника,
Ждали воскресных газет.
Усмехались мы суеверьям,
Нет для нас богов и чертей.
Не запирали мы ставни и двери
В преддверии ветреных дней!
Но когда первый шквал нависал над городом,
Когда пахло в ночи дождем,
Когда неслись тучи разорванные
К башням, к холмов окоему,
Свинцовым огнем загорались глаза наши,
Полуночью был каждый вздох,
Да, баньши мы, мы – просто баньши,
Зачем нам какой-то там бог?!
От восточного горизонта до западного
Мы раскидывали свои серые крылья
И летели в струе ураганов
Через эпохи и мили.
Несли мы на крыльях грозы,
Дожди и туманные утра,
Мы сами пророки видений и грез,
Над храмами и барами Лудда!
Над кривыми пиками Тока
Мы полночь несли на крыльях.
Мы сами черти и демоны, Рок мы,
Сосредоточие силы!
И в стремнинах ветров мы двое – душа,
И Смерти глас – в наших криках!
Бьются сердца внизу, часы спешат…
Ветер не стихнет…

На берегу –3 (20-0206_01:11:32)

В тлен и забвенье – пророки,
В пепел и прах – Завет!
Крутятся строки, рваные строки,
Строки в моей голове!
Дыханье весны все ближе,
В тлен и забвенье – снега!
На лучи старых звезд нанизаны
Темные берега.
Уснешь – ничего не приснится.
Не убежишь – беги.
Крутятся мысли, рваные мысли,
На берегу Реки.

Захочешь крикнуть – не сладишь.
Смерти попросишь – смирись.
Сковывает снегопадом,
Вечностью темной Стикс.
Вперед, вниз, налево и рядом,
В бесконечности слез и близ
Лишает слуха и взгляда
Отчаяньем темным Стикс.

В бездонном котле летней ночи
Кружатся над старой землей
Светлячков и комет цепочки,
Метеоров и спутников рой.
Огни грузовых самолетов,
На скалах вдали – маяки.
Но давит кошмаром дурной погоды
Дыханье Великой Реки.
Проснешься – где же ты? Где ты?
Молчанием - все стихи!
Все, что есть у тебя – мятая сигарета
Здесь, на берегу Реки.

Не сможешь раскаяться – что же,
Мучения – вечность и миг.
Дрожью и током по коже,
Помехами, статикой – Стикс.
Войдешь бесстрашно ты в воду…
Бесстрастно утянет вниз
В бездну без звезд и восходов,
К истокам своим, Стикс.

джетлаг (01-0306_04:12:52)

Предрассвет. Треск статики.
Сны – у рубежа.
На милях Трансатлантики
Заблудилась душа.
Виски пить задумчиво.
Предрассвет. Тусклы
Фонари на улицах,
Аванпосты мглы.
Пустота над печенью.
Разум – рваный стяг.
Душу – бесчеловечно –
Выкинул джетлаг.
Как багаж сомнительный,
На борт не пустив,
Разлучил, похитил нас
Синдром реактивности.
Предрассвет. И сутками
Мечутся как могут
Души по маршрутам
Авиадорог.
И глотаешь виски
В пять утра, в Хитроу.
Знаешь, путь неблизок,
Лететь так тяжело,
В небесах над морем,
К призрачным берегам.
Тихий дождь на задворках горечи
От дешевого коньяка.
Тихий дождь за окнами бара,
А души все еще нет.
Треском статики мозг разрывает
Предрассвет.

обивка (16-0206_03:52:20)

На наших улицах лишь ветер и снег.
Истлела обивка стульев.
Шепот и крик пропадут в тишине.
Снег и ветер на наших улицах.
Уйдешь – тишина. Вернешься – ни звука.
Никто не вздохнет, не заметит.
На волнах наших радиостанций – глухо,
На радиоволнах наших – помехи, помехи, помехи.
Заметет следы снежный полумрак,
Призраки вчерашних дней у ворот Валгаллы.
Изумрудом – абсент, золотом – коньяк,
И выдохлось шампанское в бокалах.
Обрывки газет.
Перекрестки полны теней и духов,
Полнолуние приближает лето.
На радиоволнах – глухо, глухо, глухо.
Некому любить. Некого любить.
Мысли – словно капли дождя.
Чешуйки краски на оконной раме – жизнь.
Некому сказать. Нечего сказать.
Нечего выпить. И нечем пить.
Нет лица. Нет лица. Нет лица.
Горизонты во тьме невидимой нитью.
Кровь на стенах. Распад. Распад.
Некого звать. И незачем звать.
Волчий час. Ветер. Снег. Полнолунье.
На радиоволнах – туманы. В душе – пустота.
Истлела обивка стульев.

Настроение сейчас - джетлаг
В колонках играет - статические помехи

Am I Evil? (29-0106_03:00:08)

И иже я есмь зло…То что тогда?
И почему тогда не быть мне чертом?
Увы, вы зря клеймили, господа,
Мои тоскливые и тихие аккорды..
Увы, вы зря тушили фонари
Вперед моих дорог на спящих улицах
И зря задумывали вы меня зарыть
В прохладный торф моих безлюдных пустошей.
Вы зря хулили меня бесом, Сатаной,
Ведь жизнь по имени всем выбирать нам надобно,
И если выбор сей за мной,
То что:
Терновый нимб иль золото короны Ада?!
Вы зря кидали камни в спину мне,
Детей учили целить в лицо, в тулью…
Ведь ижмь я зло, во мне сомнений нет…
И у меня для всех найдутся пули..
Для каждого найдется пуля..
Вы наносили раны со смешком,
Смеялись вы и над моею верой,
Теперь же, ведь я есть зло, ижмь я само зло,
Вы будете молить о легкой смерти…
И иже я есмь зло, то что тогда?!
Вы правы, я есть зло. И конец света - будет,
Сейчас и здесь. Всем на колени, господа!
Я – Зло. Вы – Свет. Вы – прах земной. Я – Судия.

Л.А. (19-0106_22:23:51)

За спиной – голливудский закат,
Новый день осязаемо близок.
В сумерках звездных дирижабли летят
Над огнями радиовышек.
И призывно сияет неон,
Неон по нервам – дрожью хмельной.
В час, когда светом неона мир озарен –
Голливудский закат – за спиной.
В барах ждут текила и ром,
Звон бокалов – чистый как псалмы.
Пианола в углу поет о былом
Под праведный звон бокалов!
И на мир опускается ночь,
Ночь густая, огнями полная.
Летят в зенит, и из зенита прочь,
Метеоров и спутников сонмы.
Разбредутся толпы по клубам -
Прожигать часы до рассвета.
И будет греметь рок в залах прокуренных,
Старый бездомный хард-метал.
Ты слышишь печальный хрип струн,
Не к времени, да и не к месту?!
Погромче, бармен! Я сегодня плачу,
Ведь это же моя песня!
Сегодня я за все заплачу,
И расквитаюсь с долгами,
Свинцом и сталью изваяю мечту,
Сыграю вам свинцом и сталью!
И пламя неона пожрет ваши грезы,
С фасадов разлившись по крышам,
Чтоб выжила ночь метеоров и звезд
Над огнями радиовышек.

бездорожье (15-0106_02:37:10)

Я видел закат над бутафорией гор,
Там ветер кусал вершины алеющие.
И видел я тропы, глухие и торные,
Ведущие, как думалось, к цели:
Дорогой, мощенной мрамором черным,
Где красный ковер устилал ровный путь,
Шли радостно толпы в объятия к черту,
Не смея в глаза мне хоть мигом взглянуть.
И я с усмешкой побрел себе дальше.
Оставьте, друзья: я видел ваш Ад.
Чем могут прельстить костры и пожарища,
Когда по ночам глаза ярче горят?!
Заросшей тропой над обрывистым склоном,
Узкой настолько, что страшно дышать,
Карабкались праведники, шепча имя Бога,
Без всяких надежд отправиться вспять.
И я с усмешкой побрел себе дальше.
Оставьте, друзья: я видел ваш Рай.
Туда, к слову, пускают по записи…
В очередь, псы! Узнавайте, кто крайний!

Каждый шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым словом и каждым гитарным аккордом я сплетал из души корабли,
Что несут по волнам вечности мир и свет для тебя и для нашей любви.

Я видел дорогу из солнца во тьму,
Там ждал меня Сфинкс, что исполнил бы волю.
Он подарит вечность или огненный кнут,
Лишь душу продать ему стоит. Всего лишь душу продать ему стоит.
Но я шел себе прямо, пел песни безмолвия,
Под музыку грома нарочитого.
Что есть тьма – ночь длиной в пару часов?!
Когда я плоть от плоти полярная ночь!
Я видел дорогу в сияние дня,
Из золота были ее повороты,
Но и она не прельстила меня,
Что даст бренный свет мне и бренное золото?!
И шел я вперед среди сотен дорог,
Странник с обветренной кожей,
И не было мига, чтоб я сел иль прилег:
Ведь искал я, дурак, бездорожье!

Каждый шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым словом и каждым гитарным аккордом я сплетал из души корабли,
Что несут по волнам вечности мир и свет для тебя и для нашей любви.

Я искал бездорожье, чтоб путь начертать
Для тебя и для нашей любви.
Степь холодную иль вересковую гать,
Где туманы застыли вдали.
Где нет и не будет никого, кроме нас,
Лишь звезды и музыка сфер.
Чтобы вечность за вечностью не сводить с тебя глаз,
Серенады шепотом петь.
Я прокладывал путь каждый шагом своим,
Для тебя и для нашей любви,
Сжигал я миры, обращал миры в дым,
Ради нас и нашей любви.
Я видел закат над ирреальностью гор,
Где небо царапали вершины алеющие.
И видел я тропы, глухие и торные,
Но у меня свой путь к цели.
У меня все же свой путь к цели…

Каждый шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым шагом своим я прокладывал путь для тебя и для нашей любви,
Каждым словом и каждым гитарным аккордом я сплетал из души корабли,
Что несут по волнам вечности мир и свет для тебя и для нашей любви.

… - (27-1105_04:32:50)

И отблеск звезд на крыльях ночи,
Вороньей стаей наплыла,
Тысячеглазой тьмой нарочитой,
Тысячегласным хором – мгла.
Фонарный свет – как пепел серый,
Как серый пепел снег летит
На фоне куполов и веры,
Безверия и пирамид.
Фигурой трепетной прохожий –
Навстречу ветру, напрямик,
Шаг, снова, третий… Невозможно
Идти вперед! Кричи, старик!
И крик утонет в пепле снега,
И не отыщешь до весны!
И полночь – зверь. И ночь – Конь Бледный.
И звезды городом пьяны.
Задушены ЛЭП и дорогами,
Гудят леса в подснежной тьме!
Курок взведен, ночь! Спуск не трогай…
Пока не трогай, внимай мне.
На окнах мирозданья – иней,
Внутри – лишь мрак, сквозняк и страх,
Мир вымерз, выледенел, вымер,
До самых врат в чертоги сна.
Кружится снег, как ветхий иней.
Чешуйками свинца – рассвет.
Деревья облака пронзили
Ветвей неровными стилетами.
Кружится снег, как белый дьявол.
Как око Сатаны – рассвет,
Открыта дверь – и как забавно:
Ушла ночь – пуль в барабане нет.
И встать навстречу песням ветра,
Навстречу серебристым дням,
С куском свинца в виске…

за счастье (24-1205_04:58:12)

Ночь заметет цепочки следов
Тысячеглазыми хлопьями снега.
В бездне города, холодом скованного,
Оранжевый плоский свет – чахоточный, бренный.
В бездне города, на дне баров без вывесок,
Над виски, разбавленным ацетоном,
Мы склонились и выжигаем мысли
О смысле жизни. Зима, полнолунье, бессонница.

Этот город – засохшей кровью,
Слезами кровавыми на наших вспоротых скулах!
Белеет кость. Белеет снег. Под саваном белым упокоить нас
Город задумал! Мир задумал!
Рояльной струной натянуты улицы,
Безлюдные улицы волчьих часов,
Что вам дала полночь? Нашли вы спасенье в полуночи?!
Увы, нет. И укрылись в норах своих, за дверьми засовными..
И свеченье мертвых небес облачных
Скрывает луну от наших оранжевых глаз:
Так что ж, значит - еще по одной!
Рюмке. Стопке. Стакану. Кружке. Бутылке. Не чокаясь – за счастье.

За счастье.

ввзд–3 (07-0106_02:50:14)

Не надо слов. На автострадах лед
И призраки неотступившей осени.
Свет старых звезд тебе в ночи споет
Все мои песни, выполнит все просьбы,
И воплотит мечты. Туманами дорог,
Сигнальными огнями телевышек,
Дыханьем ночи я твое окно открою,
Чтобы быть рядом. Духом, тенью, тишью.
Мир погружен в забытье. Звук сирен –
Дельфиньим плачем. И, горя,
Срываются афиши с почерневших стен
Всех вечеринок завтрашнего дня.
И вечно греется в бокалах белый ром.
Дыханьем ночи я приду к тебе,
Чтоб охранить тебя от бездны темной,
Обнять средь омута мгновений предрассветных.
Спи, я с тобой, как молчаливый страж,
Пускай трепещет крыльями туман, пусть дышит…
Осколок тьмы, лоскут ночной, горсть сажи -
Я вечно буду рядом. Духом, тенью, тишью…

Не надо слов. На автострадах лед.
Адреналин – в кровь, в душу – боль - закрадывается!
О, Вифлеем, поверь, что-то Грядет…
Не надо слов. И лед на автострадах…

прототип #1
[519x673]

par kanis y home (12-1205_01:31:42)

Ну и что, что седина в загривке:
Подойдите, люди, чуть поближе…
Я почую пульс неровный ваш, пуль сбивчивый,
Я услышу и почую страх ваш, страх услышу!
Ну и что, что когти сточены,
Ну и что, что зубы все в зазубринах…
Человеческие сыны и дочери,
Тем больней вам вырывать я буду внутренности…
Тем больней вгрызаться в горла буду вам,
Человеческие сыновья и дщери!
Подходите ближе, господа,
К старому, беспомощному зверю…
Ну, еще два шага… Все, достаточно,
И свинец ваш мне – щенков укусами!
Человечьи сестры вы и братия,
Я для вас – как неизбывный Судия…
Рано, псы, закапывать собрались:
Мне еще есть что сказать,
Человечьи сестры и братия,
Взгляните же волку в глаза!!!

В серых днях, масках, костюмах и ролях,
Поджидает забвение вновь.
Позабыты леса и долы,
И ягненка свежая кровь,
Но свой мир не позволю разрушить
Никому из людей и богов,
Снова греет биением душу
Ягненка свежая кровь!!!
Снова жестка шерсть на загривке
И оранжев пылающий взор,
Снова бег. Снова жажда убийства.
Голод. Кровь. Голод. Крик. Голод. Боль.
Снова вой на луну, тени, ветер.
Снова темень лесов и лугов.
Снова песни Охоты и Смерти.
Вновь тоска, одиночество вновь.
В серых сумерках, тумана тенетах
Волчьей тени не распознать…
Есть еще пять минут до рассвета –
Так взгляните же вы мне в глаза…

mes re'galiieere!!
[520x800]

ja'l vardees...
[533x800]

МСА-05 4Х
[700x525]

ситграб суисайд!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! есть.
[640x480]

4Х, ле-гет, июнь 2005.

в правом нижнем углу.

"Вэйн догоняет Гришкевича и Минаара"
[700x525]

Ну вот мы и здесь. Вечер.
За окнами снег, мир во сне.
Ты хочешь чтоб я звал тебя "моя судьба", "моя вечность"?
Да буде так, амен. Comme, и приде ко мне!





я просто буду молчать, мерманос... просто помолчу...
[504x672]

(25-1105_01:33:31)

В этом маленьком городе много дорог,
Что ведут в никуда, или просто не тех,
Сотни дворов, укутанных смогом,
Тысячи тупиковых путей.
По мостам из полуночей и лунных лучей
Стремятся мысли мои к твоим снам,
В этом маленьком городе безымянных улиц – не счесть,
Хоть мы им и даем имена.
В этом маленьком мире множество судеб,
Что ведут ни к чему, или просто не тех,
Сотни событий, за которыми люди
Не успевают свой шанс разглядеть.
По тропинкам из шепота и лунных лучей
Приду я к тебе, приду, чтобы быть.
В этом маленьком мире несут все свой крест,
Но твой я смогу подхватить.

В этом маленьком городе надгробья-дома…
В этом пламенном городе снова зима…
В этом жаждущем городе каждый вздох без тебя – ад, ад, ад…

(23-1105_01:47:12)

Ты же знаешь, стремлюсь я к тебе
Через путы миль, телефонных линий,
Пусть судьба щекочет стилетом,
А рок под ногти вгоняет клинья.
Ты же знаешь, боль – лишь иллюзия,
Рядом встану громоотводом,
Когда окажусь тебе нужен
Под ветрами дурной погоды.
В ночь безмолвную, безымянную,
В ночь глухую, густую ночь,
Позови меня из туманов,
Вдохни свет, огонь в мои очи.
Днем безмолвным, безжизненно-ярким,
Днем по-зимнему белых миров,
Позови меня ты из пламени,
Вдохни жизнь в загустевшую кровь.