Все же Владимировна создание ипанутое, причем на всю голову. Ни чем другим я свои периодические сдвиги по фазе объяснить не могу.
Вот как проводят выходные нормальные люди? Нормальные люди либо идут на пляж, либо отправляются на дачу, с тем, чтобы вводить в искушение соседей своими попами кверху, мелькающими между зарослей клубники, и нижним бельем, одетым за неимением купальников. Владимировну такой незатейливый отдых не привлекает. Ей подавай чего-нибудь более сумасшедшее. Поэтому всю субботу она убивает на то, чтобы уговорить Димушку сходить в кино на «Рататуй». И не вечером, как это бывает со всеми адекватными людьми, а в 10 утра. Если бы самый первый сеанс начинался в 6 утра, я бы и на это время сподобилась.

- Димк, ну тебе же завтра на работу к обеду, мы как раз успеем и мультик посмотреть, и тебя потом в офис отправить,- радостно верещала я в аське,- опять же, народу мало будет. Кто в такое время попрется в кино?
- Люди, у которых есть дети,- недоверчиво буркнул Димушка. Ему явно не улыбалась мысль просыпаться черте во сколько ради какого-то мультика.
- Ой, зая, ну какие дети? Воскресенье, у вех похмелье. К тому же, - с видом дешевого фокусника я вытащила свой главный козырь,- вечером билет стоит 150 рублей, в утром всего лишь 80. Чуешь экономия какая?
О да, я знала, на что давить. Против такого соблазна он не мог устоять. Побузив еще чуток для профилактики, Димушка мысленно уже подсчитывал выгоду. Евреи по сравнению с ним неопытные младенцы, обуть которых проще простого.
Вечером мы отправились домой к Димушке. Для поддержания тонуса я тут же открыла его аську, незамедлительно погавкалась с какой-то девочкой, имевшей неосторожность постучаться к нему, на всякий случай поскандалила и с самим Димитрием, и с чувством выполненного долга, улеглась спать.
Всю ночь мне снилось, что Димитрий решил избавиться от меня путем сожжения на костре. Я кусалась и голосила слезливыми монологами: «все лучшие годы на тебя извела! А ты мне вот чем отплатить решил?! Все – развод и девичья фамилия. Я ухожу от тебя вон к тому парню. Эй, как тебя звать? Василий? Вася, я ваша на веки!».
Пробуждение, надо думать, у меня было фееричным и гораздо раньше запланированного времени. Заодно поспешила устроить Димушке анафему, с мотивацией: чтобы и этому недоделанному инквизитору жизнь медом не казалась. Димка плевался огнем и желчью, но когда тебя за ноги стаскивают с кровати – особо уже не поспишь.
Времени до выхода из дома было до фига и больше, и сборы в кинотеатр проходили скучно. Димушка искал чистые носки и ругался из-за помятых брюк. Я меланхолично жевала пюре быстрого приготовления и вяло огрызалась, что не фига раскидывать брюки под моими сумками. День грозился пройти в пустую, если бы в светлой голове Владимировны не блеснула мысль:
- Дим, так ты у меня попросишь прощение за вчерашнее?- я грозно прищурилась.
- С чего это вдруг? Сама виновата – не фига в моей аське лазить.
- Ах так? Значит, аська тебе важнее меня?!
На этом месте я театрально шваркнула недоеденным пюре об стол, подхватила сумку и рванула на выход. Останавливать меня ни кто не стал. «Сволочь бессердечная!»- зашмыгала я носом, после того как за мной закрылась дверь, и решительно нажала на кнопку вызова лифта. Выходя из подъезда, моей решительности значительно поубавилось. Во-первых, ехать домой у меня не было ни малейшего желания. А во-вторых, как же обещанный мультик? Чего ради я вообще поднялась тогда в такую рань? Я достала сигарету и закурила, глядя с тоской на Димкины окна. Возвращать меня назад ни кто и не думал. «Совсем обнаглел», - обиделась я и принялась названивать Димушке.
- Алле, Дим, так ты точно не собираешься извиняться?
- Нет, ты была не права и просить прощение мне не за что.
- Значит, из-за какой-то аськи на меня можно вот так орать?,- в этот момент мой голос стал угрожающе спокойным,- в таком случае, нам не о чем больше с тобой разговаривать. Прощай.
И хлобысь трубку. После этой фразы обычно умному Димушке сразу становится понятно, что проще покаяться во всех грехах, чем потом неделю пытаться доказать, что он не козел. В общем, перезвонил, раскаялся и попросил вернуться назад. Театральная постановка «разлука на веки» была достойно завершена. А дальше началось самое замечательное. Из-за моего спектакля мы опаздывали на мультик. Точнее, опаздывала только я – Димушка был уверен, что мы придем во время. «Вот пропустим из-за тебя начало!» - вопила я с дивана, глядя на то как он то идет покурить, то побриться, то просто в ухе поковырять. Под конец Димушка, похоже, и сам уверовал, что вовремя мы не придем. Так что к кинотеатру мы неслись как две лошади на скачках. Загнанные, все в пене, язык на плече, а в глазах застыла немая просьба: «пристрелите люди добрые!». Впрочем, был бы у Димушки дробовик, пристрелил бы не задумываясь - мы не только успели, но и даже пришли немного пораньше. А уж когда мы вошли в зал, я думала, что он меня голыми руками прям там на месте задушит. Куда ни плюнь – везде сидели маленькие дети. Они пищали, возились на креслах, рассыпали поп-корн и требовали такую же «казирофку», как у соседа слева. Не будучи мамой, я пока мест не имеют иммунитета против такого несметного полчища детей. Так что моей первой мыслью было: «ааа, обложили!». Мне представились карапузы, которые как только в зале отрубят свет, разом побросают свои казирофки и шумно сопя, поползут порабощать взрослых. На всякий случай я покрепче прижалась к Димке и затаилась – авось не заметят. Свет погас. Мелюзга и не думала захватывать мир. Вместо этого она сосредоточенно жевала сопли и пялилась на экран. Мультик и впрямь оказался хорош – давно таких не смотрела.
Выходя из кинотеатра, решила позвонить родителям на дачу, с тем, чтобы похвастаться. Мол, пока вы там вкалываете, мы более чем культурно проводим время. Каково же было мое огорчение, когда выяснилось, что вкалывает лишь папа. Маман с систером с самого утра утопали на речку, и уже несколько часов предаются отдыху и веселью. В голове моментально возник пустынный пляж, теплые волны медленно накатывают на берег, легкий бриз колышет пальмы (от куда на просторах Поволжья взяться пальмам – даже не спрашивайте. Не иначе как к моему приезду высадят). Я лежу в гамаке и кайфую. Стоит ли говорить, что от таких картин я моментально обляпалась слюной и, не заезжая даже в родную хату, прямиком рванула на дачу.
Уселась в газельку. В кошельке последняя десятка на проезд. Принимаюсь повторно названивать папе, с тем, чтобы сообщить ему радостное известие – моя сиятельнейшая особа едет осчастливливать их своим визитом. Для полного счастья особу требуется встретить на конечной остановке и с комфортом довезти до дачи. Хера мне. Моя венециозная личность и даром им не нужна – отец ни в какую не берет телефон. А я как заведенная макака трезвоню. В газельке на меня косятся как на психа-одиночку, который постоянно тычет кнопки и пытается дозвониться до Смольного. В голове проносятся фразы от: «папа, я еду к вам, забери меня, пожалуйста, на конечной», до «бля! Папа! Какого черта не берешь трубку?! Я уже 15-ть минут как дура торчу тут. Ноги в руки и срочно приезжай за мной!». Ни одна из заготовок не потребовалась. Трубка по-прежнему издавала равномерные гудки. А тут мне еще и в туалет приспичило. Обратно ехать не на что, искать бесплатные туалеты бессмысленно, а забежать в подъезд и делать свое мокрое дело воспитание не позволяет-с. Пришлось самой брать ноги в руки и спешно топать пешочком через плотину. Ходьбы там, в общем-то, около часа. Но когда приходится идти в полдень, под самым солнцепеком, да еще и организм своими естественными позывами подбадривает – как-то резко начинаешь напоминать себе бабу, у которой корова не доена, порося не кормлена, а тут еще и муш на бровях приполз. Хочется спалить сарай, свиней зарезать на сало, а мужа продать на ближайшем рынке со скидкой в 70%. А тут еще от куда не возьмись не в меру бдительный страж порядка:
- Вы куда, девушка?
- К родителям, на дачу.
- И не страшно тут одной ходить? Вдруг кто пристанет?- заулыбался мужчина.
- Вы пока первый,- в моем голосе начали появляться истерические нотки.
- Постойте со мной немножко. А то я тут на посту, совсем одному скучно.
- Я спешу.
- Ой, да ладно, какая спешка может быть у такой девушки?
- Во-первых, я, в туалет хочу, а во-вторых, если я срочно не доберусь до дачи, то прямо вот тут ебнусь на асфальт, схлопотав солнечный удар,- перехожу я на рык и спешно сваливаю куда подальше. На счет последнего я, кстати, ни чуть не преувеличила. Под конец в моих глазах уже плясали черти, а очередная заготовка: «вас ни кто не учил брать телефон? А вдруг меня похитили бы? И пока я бы пыталась вам дозвониться – давно бы уже прикокнули» сменилась далеко не радостными раздумьями об обмороке и возможностях организма продолжать терпеть во время беспамятства. Садиться в раскорячку прямо перед проезжающими автомобилями и на глазах у удивленных дальнобойщиков делать лужу, по прежнему не позволяло воспитание (мама, ну за чем тебе потребовалось воспитывать такую не в меру порядочную дочь?).
Когда я наконец-то добралась до дачи, меня можно было смело заспиртовывать и выставлять в кунцкамере. Тамошние экспонаты не шли ни в какое сравнение с моей красной и перекошенной физиономией. Отходила от своего полуденного променада я долго, отпаивая себя ледяным соком и поливая водой из бочки. И только потом переоделась в купальник и потопала к тому, ради чего я сюда и притащилась. К речке. Разумеется, река так и не стала морем, коктейли здесь не подавали и даже пальмы спешл-фо-Владимировна высаживать не спешили. Вместо этого имелись все те же орущие дети, отвратительный каменистый пляж, индустриальный пейзаж на том берегу и пасущиеся коровы на этом. Поглядев на это безобразие, с тоской вернулась назад, на огород. Но я была бы не я, если б так просто сдалась. Я приехала сюда загорать, и твердо намерилась осуществить свой план. У входа в дом сгребла с веревки какое-то покрывало, разложила его на забетонированной площадке, на которой к августу должна возвышаться открытая веранда, прихватизировала с дивана пару подушек, накрыла лицо кепочкой и начала проваливаться в мир грез. В грезах я возлежала ни как не меньше чем на Мальдивах и вокруг меня шныряли загорелые стройные вьюноши. Первым прервал мой отпуск папа:
- Нашла где улечься. А ходить мне как? Через тебя что ли перелетать? А ну марш от сюда – мне веранду надо колотить.
Пришлось спешно менять место дислокации и, бурча сквозь зубы про бестактных родителей, теснится ближе к грядкам. Так. На чем мы там остановились? Юноши! Красивые, загорелые, играющие в волейбол, они призывно машут руками и предлагают присоединиться к ним.
- Вика, Я тебя сейчас убью!- взревел над ухом голос маман,- я из этого покрывала все утро пыль выбивала, а ты, коза такая, взяла, и свалила его на землю!
- Грр… да, вычищу я его потом. Отдохнуть дайте.
- Отдохнуть! Иди лучше клубнику собирай.
Вместо сбора клубники я просто перевернулась на живот и вновь принялась грезить о парнях. А чтобы больше меня ни кто не дербанил, забрала из сумки систера плеер и врубила музыку погромче. Не прошло и минуты, как из моих ушей бесцеремонно выдернули наушники и вновь заорали, на этот раз писклявым детским голоском:
- Вика, отдай плеер сейчас же! Ты мне все батарейки посадишь, а на обратной дороге мне слушать будет не чего.
Все! Гады! Не дадут мне спокойно позагорать. На фиг вас всех. Забирайте свои покрывала, плееры, только оставьте меня в покое.
Я покинула насиженное место и двинулась к бане. У бани тенек, там ни кто не шастает, и донимать меня точно не будет. Я вот наберу воды в тазик, усядусь в него, и буду представлять, что я в бассейне сижу. И ковшик надо прихватить, буду поливать себя. И ножки так на солнышко выставлю – не хай загорают. Только я приперла здоровый таз, наполнила его водой и водрузила туда свою попу, как по закону подлости начался ливень.
В общем, если вы спросите – как у меня прошли выходные, то не удивляйтесь, если я ни чего вам не отвечу)