24-ое
06-09-2005 07:59
[450x125]
Дорога домой - это…
Это давно надоевший маршрут со знакомыми пейзажами…
Это большая лужа, которую никак не обойдешь…
Это скользкая тропинка, пара прохожих, три дерева, одно солнце, четыре поворота и крыльцо…
Это когда думаешь: «Сейчас бы до постели добраться, а все остальное завтра»…
Это когда подташнивает, качает, и ты уже спишь, а ноги несут сами в единственно верном направлении…
Это портал в тебе одному известный мир…
Это со щитом или на щите, а также у щита, без щита и без счета раз повторяющаяся картина…
Это ночь, улица, фонарь, аптека, ночной магазин, а там… гори оно все синем пламенем!..
Это утро, вечер, день, ночь – в зависимости от настроения…
Это главное не забыть купить продукты к ужину…
Это…
Это что-то родное и близкое сердцу…
Это всего лишь 15 минут…
[450x125]
[467x700]
мой архив
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Дорога домой - это…
Это давно надоевший маршрут со знакомыми пейзажами…
Это большая лужа, которую никак не обойдешь…
Это скользкая тропинка, пара прохожих, три дерева, одно солнце, четыре поворота и крыльцо…
Это когда думаешь: «Сейчас бы до постели добраться, а все остальное завтра»…
Это когда подташнивает, качает, и ты уже спишь, а ноги несут сами в единственно верном направлении…
Это портал в тебе одному известный мир…
Это со щитом или на щите, а также у щита, без щита и без счета раз повторяющаяся картина…
Это ночь, улица, фонарь, аптека, ночной магазин, а там… гори оно все синем пламенем!..
Это утро, вечер, день, ночь – в зависимости от настроения…
Это главное не забыть купить продукты к ужину…
Это…
Это что-то родное и близкое сердцу…
Это всего лишь 15 минут…
[450x125] [467x700]мой архив
23-е
05-09-2005 10:40
[450x125]
А я все говорила и говорила. И слова рассыпались в пространство неясными звуками. Но я не могла остановиться, потому что стоило мне замолчать, как звенела кристально-прозрачная тишина.
«Почему так темно и тихо?» - хотелось мне спросить сквозь ту абру-кадабру, что слетала с моих губ, но язык не слушался.
Кто-то плакал. Я хотела успокоить, но в темноте ничего не рассмотреть. Только потом я поняла, кто это был, проведя рукой по мокрой щеке.
Стоило шагнуть в коридор, как сразу я увидела их… Двери. Двери. Двери… Голова кругом. Потолок под ногами. Споткнулась… Лежала и думала о том, что мне так и не найти свою – ту, которая с ключом.
Глубокая ночь. Сигаретный дым. Взгляд пронзительно-непроницаемых глаз напротив. Усмешка. Холод. В голове клубок из строчек. Сейчас бы чернила, чтобы вылить весь этот бред на бумагу.
Нет, сумасшествие… Раньше мне казалось, что мир сходит с ума, а теперь выяснилось, что сумасшедшая как раз-таки я. Совершенно-бесповоротно.
Только сжала крепче заледенелыми руками чашку остывшего чая с медом… пахнущий летом. Но лето умерло. Давно.
А я ведь хотела стать великой актрисой. Жаль, что не сбылось.
Сухие слезы. НеМой крик.
Занавес.
[450x125]
[700x525]
мой архив
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]А я все говорила и говорила. И слова рассыпались в пространство неясными звуками. Но я не могла остановиться, потому что стоило мне замолчать, как звенела кристально-прозрачная тишина.
«Почему так темно и тихо?» - хотелось мне спросить сквозь ту абру-кадабру, что слетала с моих губ, но язык не слушался.
Кто-то плакал. Я хотела успокоить, но в темноте ничего не рассмотреть. Только потом я поняла, кто это был, проведя рукой по мокрой щеке.
Стоило шагнуть в коридор, как сразу я увидела их… Двери. Двери. Двери… Голова кругом. Потолок под ногами. Споткнулась… Лежала и думала о том, что мне так и не найти свою – ту, которая с ключом.
Глубокая ночь. Сигаретный дым. Взгляд пронзительно-непроницаемых глаз напротив. Усмешка. Холод. В голове клубок из строчек. Сейчас бы чернила, чтобы вылить весь этот бред на бумагу.
Нет, сумасшествие… Раньше мне казалось, что мир сходит с ума, а теперь выяснилось, что сумасшедшая как раз-таки я. Совершенно-бесповоротно.
Только сжала крепче заледенелыми руками чашку остывшего чая с медом… пахнущий летом. Но лето умерло. Давно.
А я ведь хотела стать великой актрисой. Жаль, что не сбылось.
Сухие слезы. НеМой крик.
Занавес.
[450x125] [700x525]мой архив
22-ое
01-09-2005 09:27
[450x125]
Я - та чёрная кошка, что перешла тебе дорогу, когда ты шёл навстречу судьбе…
Я – тот день, когда ты очередной раз пытался начать новую жизнь.
Я – та жизнь, которою ты живёшь по ночам.
Я – та ночь, когда ты обнимал чужую девушку и смотрел в её чужие глаза, не находя в них своего отражения.
Я – то отражение, которое ускользнуло от тебя навсегда, разбив сердце.
Я – та боль, которую ты не в силах убить, потому что она делает тебя счастливым.
Я – то счастье, которое теперь стало болью.
Я – тот голубь, которого ты выпустил в небо, не зная, что это было твоё счастье.
…Я – судьба. И я иду навстречу… но не к тебе.
[450x125]
[699x551]
мой архив
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Я - та чёрная кошка, что перешла тебе дорогу, когда ты шёл навстречу судьбе…
Я – тот день, когда ты очередной раз пытался начать новую жизнь.
Я – та жизнь, которою ты живёшь по ночам.
Я – та ночь, когда ты обнимал чужую девушку и смотрел в её чужие глаза, не находя в них своего отражения.
Я – то отражение, которое ускользнуло от тебя навсегда, разбив сердце.
Я – та боль, которую ты не в силах убить, потому что она делает тебя счастливым.
Я – то счастье, которое теперь стало болью.
Я – тот голубь, которого ты выпустил в небо, не зная, что это было твоё счастье.
…Я – судьба. И я иду навстречу… но не к тебе.
[450x125] [699x551]мой архив
21-ое
18-08-2005 17:26
[450x125]
Если…
Маленькое такое слово. Всего из четырех букв. Его обычно используют в тех случаях, когда предполагают вероятность чего-то или возможность того, что в ход событий вмешается что-то непредвиденное. И когда ты договариваешься с кем-то о встрече, ты зачастую предполагаешь “Если у меня получится…”. Или “Если я не задержусь…”. Или ты думаешь о том, что если сегодня пораньше лечь, то завтра, соответственно, возможно пораньше встать и сделать многое из того, на что постоянно не хватает времени. И этих если, их так много, что они незаметно заполняют собой все твое существование. От края до края.
А еще если – это пути. Это те дороги, по которым ты никогда не пройдешь, те самые дороги, которым ты на очередном бессчетном перекрестке предпочел какую-то другую. И с подобными перепутьями тебе приходится сталкиваться всегда и везде. Каждый день. Каждый. Но в выборе пути далеко не все зависит от твоих мнений или желаний… Вот, к примеру, твои папа и мама, они могли никогда и не встретиться. Или могли решить завести ребенка не тогда, когда решили, а чуть попозже, годика через два. И был бы тогда ты? А если бы был, то был бы таким, как сейчас?
А потом… Потом они решили, как тебя назвать и выбрали то самое, твое имя, именно то имя, которое ты слышишь каждый день, когда к тебе обращаются. А ведь могли назвать тебя как-нибудь по-другому. Как-нибудь так… Странно. Придумать какое-то такое имя, к которому и кличку-то не нужно особо долго подбирать, она сама возникает. И если бы так случилось, то тебя могли с самого раннего детства дразнить как-нибудь иначе. Причем особо обидно. Точнее, не тебя, а… тебя. Того тебя, который носил бы другое имя, если…
И чем старше ты становился, тем больше в твоей жизни набиралось этих самых если. Вот, скажем, в твоем районе были две школы. И, исходя из своего места жительства, ты должен был идти в ту, которая ближе, но о ней отзывались как-то не очень хорошо, тогда как дальняя носила славу более престижного и спокойного заведения. В той, дальней школе преподавали внимательные и обученные педагоги и учились спокойные и послушные дети. Так считалось. И твоя мама, она ведь не пустила это дело на самотек и не отдала тебя куда попало, лишь бы учился. Она пошла в дальнюю школу, где долго убеждала учителей, директора и завуча, что ты – не самый обычный ребенок, особенный и одаренный, и поэтому должен учиться именно здесь. И она их убедила, и ты пошел в ту, дальнюю школу и отходил туда целых десять лет. А пока ты туда ходил, ты впитывал то, что было вокруг тебя, и учился на этом жить. А мог бы ведь попасть в ближнюю и впитывать что-то другое. Даже наверняка попал бы, если бы твоя мама не пошла в дальнюю. И у тебя были бы другие друзья, другие интересы, да и сам ты был бы другим. Наверное.
А иногда… Иногда эти самые если дают тебе возможность попредставлять, как бы все было… И каким бы стал ты, если бы все пошло несколько иначе. Или совсем иначе. Вот если бы ты жил не в своем текущем сейчас, а лет так на сто раньше. Или на двести. И ты представляешь себе такую картинку…
Ты просыпаешься поздним утром оттого, что солнце заглянуло в окно и слепит глаза даже сквозь закрытые веки. Вокруг тебя очень большая комната, почти что зал, и он украшен всяческими картинами, гардинами и прочими прибамбасами. А сам ты лежишь на большой такой, очень большой кровати под одеялом из светло-голубого атласа. И ты помнишь, что где-то там, за стеной раскинулось твое имение, где есть просторные поля и тенистые сады, расчерченные аккуратными дорожками из желтого кирпича, по которым так и тянет пройтись, а еще есть два пруда, в одном из которых можно ловить рыбу, а в другом купаться. Ты знаешь, что сегодня будешь долго бродить по этим самым дорожкам, а вечером поедешь на какой-нибудь бал или раут, на котором ты встретишь много дружелюбных мужчин и очаровательных женщин. И ты будешь иметь у них успех, потому что под другому и быть не может… Ведь это же твое если, а в нем все происходит только так, как хочешь ты. И так неторопливо и лениво потягиваешься, а потом зовешь прислугу “Гришка! Гришка!”
Или так. Ты – командир. Неважно какой армии. Ты просто командир. У тебя есть такой красивый китель с золотистыми пуговицами, фуражка с какой-нибудь кокардой и аккуратная трость, отливающая серебром, на которую ты несильно опираешься при ходьбе. И ты совершил уже пару-тройку крупных подвигов и еще там пяток геройств помельче, но был ранен, пусть неопасно, но ранен и теперь вынужден ходить с этой самой тростью. Ты идешь по плацу ранним летним утром, а перед тобой, натянувшись струной и почти не дыша, стоят твои солдаты. И они все как на подбор. Словно сошедшие с рекламных плакатов. И самое главное – они считают, что им ужасно повезло служить под твоим началом, ведь они прекрасно знают о твоих геройствах и подвигах. А ты так не торопясь, проходишь перед строем, вглядываешься в их лица, потом останавливаешься где-нибудьЧитать далее...
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Если…
Маленькое такое слово. Всего из четырех букв. Его обычно используют в тех случаях, когда предполагают вероятность чего-то или возможность того, что в ход событий вмешается что-то непредвиденное. И когда ты договариваешься с кем-то о встрече, ты зачастую предполагаешь “Если у меня получится…”. Или “Если я не задержусь…”. Или ты думаешь о том, что если сегодня пораньше лечь, то завтра, соответственно, возможно пораньше встать и сделать многое из того, на что постоянно не хватает времени. И этих если, их так много, что они незаметно заполняют собой все твое существование. От края до края.
А еще если – это пути. Это те дороги, по которым ты никогда не пройдешь, те самые дороги, которым ты на очередном бессчетном перекрестке предпочел какую-то другую. И с подобными перепутьями тебе приходится сталкиваться всегда и везде. Каждый день. Каждый. Но в выборе пути далеко не все зависит от твоих мнений или желаний… Вот, к примеру, твои папа и мама, они могли никогда и не встретиться. Или могли решить завести ребенка не тогда, когда решили, а чуть попозже, годика через два. И был бы тогда ты? А если бы был, то был бы таким, как сейчас?
А потом… Потом они решили, как тебя назвать и выбрали то самое, твое имя, именно то имя, которое ты слышишь каждый день, когда к тебе обращаются. А ведь могли назвать тебя как-нибудь по-другому. Как-нибудь так… Странно. Придумать какое-то такое имя, к которому и кличку-то не нужно особо долго подбирать, она сама возникает. И если бы так случилось, то тебя могли с самого раннего детства дразнить как-нибудь иначе. Причем особо обидно. Точнее, не тебя, а… тебя. Того тебя, который носил бы другое имя, если…
И чем старше ты становился, тем больше в твоей жизни набиралось этих самых если. Вот, скажем, в твоем районе были две школы. И, исходя из своего места жительства, ты должен был идти в ту, которая ближе, но о ней отзывались как-то не очень хорошо, тогда как дальняя носила славу более престижного и спокойного заведения. В той, дальней школе преподавали внимательные и обученные педагоги и учились спокойные и послушные дети. Так считалось. И твоя мама, она ведь не пустила это дело на самотек и не отдала тебя куда попало, лишь бы учился. Она пошла в дальнюю школу, где долго убеждала учителей, директора и завуча, что ты – не самый обычный ребенок, особенный и одаренный, и поэтому должен учиться именно здесь. И она их убедила, и ты пошел в ту, дальнюю школу и отходил туда целых десять лет. А пока ты туда ходил, ты впитывал то, что было вокруг тебя, и учился на этом жить. А мог бы ведь попасть в ближнюю и впитывать что-то другое. Даже наверняка попал бы, если бы твоя мама не пошла в дальнюю. И у тебя были бы другие друзья, другие интересы, да и сам ты был бы другим. Наверное.
А иногда… Иногда эти самые если дают тебе возможность попредставлять, как бы все было… И каким бы стал ты, если бы все пошло несколько иначе. Или совсем иначе. Вот если бы ты жил не в своем текущем сейчас, а лет так на сто раньше. Или на двести. И ты представляешь себе такую картинку…
Ты просыпаешься поздним утром оттого, что солнце заглянуло в окно и слепит глаза даже сквозь закрытые веки. Вокруг тебя очень большая комната, почти что зал, и он украшен всяческими картинами, гардинами и прочими прибамбасами. А сам ты лежишь на большой такой, очень большой кровати под одеялом из светло-голубого атласа. И ты помнишь, что где-то там, за стеной раскинулось твое имение, где есть просторные поля и тенистые сады, расчерченные аккуратными дорожками из желтого кирпича, по которым так и тянет пройтись, а еще есть два пруда, в одном из которых можно ловить рыбу, а в другом купаться. Ты знаешь, что сегодня будешь долго бродить по этим самым дорожкам, а вечером поедешь на какой-нибудь бал или раут, на котором ты встретишь много дружелюбных мужчин и очаровательных женщин. И ты будешь иметь у них успех, потому что под другому и быть не может… Ведь это же твое если, а в нем все происходит только так, как хочешь ты. И так неторопливо и лениво потягиваешься, а потом зовешь прислугу “Гришка! Гришка!”
Или так. Ты – командир. Неважно какой армии. Ты просто командир. У тебя есть такой красивый китель с золотистыми пуговицами, фуражка с какой-нибудь кокардой и аккуратная трость, отливающая серебром, на которую ты несильно опираешься при ходьбе. И ты совершил уже пару-тройку крупных подвигов и еще там пяток геройств помельче, но был ранен, пусть неопасно, но ранен и теперь вынужден ходить с этой самой тростью. Ты идешь по плацу ранним летним утром, а перед тобой, натянувшись струной и почти не дыша, стоят твои солдаты. И они все как на подбор. Словно сошедшие с рекламных плакатов. И самое главное – они считают, что им ужасно повезло служить под твоим началом, ведь они прекрасно знают о твоих геройствах и подвигах. А ты так не торопясь, проходишь перед строем, вглядываешься в их лица, потом останавливаешься где-нибудь
20-ое
17-08-2005 10:23
[450x125]
А недавно я обнаружила идеальные отношения, где не бывает тесноты.
Но это очень сложно.
Я просто сидела, размышляла... Пила кофе на балконе и курила…
«Зачем пытаться что-то менять, раз так предназначено судьбой?.. Проще смириться и принять происходящее за эталон…» - подумалось мне, и, посмотрев на звездное небо, достала еще сигарету...
В голове начиналось легкое похмелье. Такое особое состояние творческого порыва. Схватив тетрадь и ручку, я попыталась облечь все, что во мне происходило, в нечто стихотворное.
Как обычно вполголоса наговаривала себе что-то, укладывала мысли в строчки. Что-то нескладывалось. Что-то мешало. Пара лишних слогов. Мхм… Без них строчка звучит свежо и оригинально, в струю, так сказать.
А ведь жалко то слово, что пришлось выкинуть...
И куда его теперь?.. Так и будет оно одно пылиться где-то на полях тетрадки?..
Когда ты управляешь словами - это странно...
Так же ты читаешь свою судьбу по звездам, а потом подгоняешь эти считанные рифмы под размер и ритм…
Когда слова сами собой встают так, как нужно - это чудо.
«Ведь это в наших силах», - подумала я, посмотрев на часы.
00:00.
Наша жизнь как игра в слова. И если она выстраивается так... то почему бы и да?...
Вполне может быть, что это предназначено...
[450x125]
[699x502]
мой архив
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]А недавно я обнаружила идеальные отношения, где не бывает тесноты.
Но это очень сложно.
Я просто сидела, размышляла... Пила кофе на балконе и курила…
«Зачем пытаться что-то менять, раз так предназначено судьбой?.. Проще смириться и принять происходящее за эталон…» - подумалось мне, и, посмотрев на звездное небо, достала еще сигарету...
В голове начиналось легкое похмелье. Такое особое состояние творческого порыва. Схватив тетрадь и ручку, я попыталась облечь все, что во мне происходило, в нечто стихотворное.
Как обычно вполголоса наговаривала себе что-то, укладывала мысли в строчки. Что-то нескладывалось. Что-то мешало. Пара лишних слогов. Мхм… Без них строчка звучит свежо и оригинально, в струю, так сказать.
А ведь жалко то слово, что пришлось выкинуть...
И куда его теперь?.. Так и будет оно одно пылиться где-то на полях тетрадки?..
Когда ты управляешь словами - это странно...
Так же ты читаешь свою судьбу по звездам, а потом подгоняешь эти считанные рифмы под размер и ритм…
Когда слова сами собой встают так, как нужно - это чудо.
«Ведь это в наших силах», - подумала я, посмотрев на часы.
00:00.
Наша жизнь как игра в слова. И если она выстраивается так... то почему бы и да?...
Вполне может быть, что это предназначено...
[450x125] [699x502]мой архив
19-ое
16-08-2005 14:57
[450x125]
Разве не здорово летним деньком прилечь на травку и смотреть на облака? Как разыгрывается фантазия!
Что если облака плывут над тобой не просто так? Что если каждое облако хочет тебе рассказать, о ком ты сейчас вспоминаешь?
Вот это облачко очень напоминает голову человека, склонившегося над рукописью. Видишь даже его глаза, пульсирующую жилку на виске, складку над переносицей. Ничто не может отвлечь этого серьезного человека, даже тревожные круги черных птиц над его головой. О ком ты думаешь, пишущий человек? Взгляд у тебя такой напряженно-серьезный, наверное, неспокойно на душе. В таком состоянии рука сама тянется к листку бумаги и мысли ложатся на нее отрывистым мелким почерком. В каждой строчке — сомнение. Как бы хотелось помочь тебе! Но даже если я сейчас побегу вслед за облаком, все равно ты будешь далеко, недосягаем — во власти своих одиноких чувств и переживаний. А может, и не нужна тебе помощь? Ведь ты пишешь — значит, в поиске. Есть такие слова: кто ищет, тот всегда найдет. Я буду просто смотреть. Наблюдать, пока другие облака не закроют тебя, и может, ты почувствуешь, что не один, и что кто-то за тебя переживает…
…Появилась черная туча. Скоро начнется гроза. Я буду убегать от тяжелых острых капель босиком, держа босоножки в руках, и громко смеяться, когда стрелы дождинок все-таки меня настигнут. Большое наслаждение вспоминать после грозы, что ты ее не боишься и большим пушистым полотенцем сушить волосы. Ау, думающий человек! Я верю, что и ты справишься с раскатами грома, не потеряешь себя и встретишь грозу без страха.
…Смотри-ка, вот и ливень закончился! На небе снова знакомое облако, и я говорю ему «Привет!». Только теперь облако стало прозрачнее, пропускает сквозь себя солнечный свет. И писать тебе там, на своем облаке, стало, как будто, веселее. Смотришь куда-то в сторону, вертишь в руках перо и улыбаешься. Что изменилось, уже не серьезный человек?! Ведь ничего особенного не случилось: просто подул легкий ветерок и солнце затеяло игру с дождевыми капельками в траве; просто посвежело и дышать стало так легко, и мне захотелось проказничать. Эй, развеселившийся человек, а не поговорить ли нам, пока я кувырком иду по душистому полю? Например, об этой удивительной жизни! Просто мне надоело следить за тобой. Только перо и чернила свои, слышишь, не оставляй!
Завтра я снова буду здесь: посмотрю, не напишешь ли ты интересную историю. О жизни, о небе, о переменах. Ты будешь сочинять, а я...
Рисуй.
[450x125]
[699x491]
мой архив
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Разве не здорово летним деньком прилечь на травку и смотреть на облака? Как разыгрывается фантазия!
Что если облака плывут над тобой не просто так? Что если каждое облако хочет тебе рассказать, о ком ты сейчас вспоминаешь?
Вот это облачко очень напоминает голову человека, склонившегося над рукописью. Видишь даже его глаза, пульсирующую жилку на виске, складку над переносицей. Ничто не может отвлечь этого серьезного человека, даже тревожные круги черных птиц над его головой. О ком ты думаешь, пишущий человек? Взгляд у тебя такой напряженно-серьезный, наверное, неспокойно на душе. В таком состоянии рука сама тянется к листку бумаги и мысли ложатся на нее отрывистым мелким почерком. В каждой строчке — сомнение. Как бы хотелось помочь тебе! Но даже если я сейчас побегу вслед за облаком, все равно ты будешь далеко, недосягаем — во власти своих одиноких чувств и переживаний. А может, и не нужна тебе помощь? Ведь ты пишешь — значит, в поиске. Есть такие слова: кто ищет, тот всегда найдет. Я буду просто смотреть. Наблюдать, пока другие облака не закроют тебя, и может, ты почувствуешь, что не один, и что кто-то за тебя переживает…
…Появилась черная туча. Скоро начнется гроза. Я буду убегать от тяжелых острых капель босиком, держа босоножки в руках, и громко смеяться, когда стрелы дождинок все-таки меня настигнут. Большое наслаждение вспоминать после грозы, что ты ее не боишься и большим пушистым полотенцем сушить волосы. Ау, думающий человек! Я верю, что и ты справишься с раскатами грома, не потеряешь себя и встретишь грозу без страха.
…Смотри-ка, вот и ливень закончился! На небе снова знакомое облако, и я говорю ему «Привет!». Только теперь облако стало прозрачнее, пропускает сквозь себя солнечный свет. И писать тебе там, на своем облаке, стало, как будто, веселее. Смотришь куда-то в сторону, вертишь в руках перо и улыбаешься. Что изменилось, уже не серьезный человек?! Ведь ничего особенного не случилось: просто подул легкий ветерок и солнце затеяло игру с дождевыми капельками в траве; просто посвежело и дышать стало так легко, и мне захотелось проказничать. Эй, развеселившийся человек, а не поговорить ли нам, пока я кувырком иду по душистому полю? Например, об этой удивительной жизни! Просто мне надоело следить за тобой. Только перо и чернила свои, слышишь, не оставляй!
Завтра я снова буду здесь: посмотрю, не напишешь ли ты интересную историю. О жизни, о небе, о переменах. Ты будешь сочинять, а я...
Рисуй.
[450x125] [699x491]мой архив
18-ое
15-08-2005 13:35
[450x125]
Аутизм ... — это нарушение развития. Дефект в системе, отвечающей за восприятие внешних стимулов, заставляет ребенка обостренно реагировать на одни явления внешнего мира и почти не замечать другие.
Тэмпл Грэндин, врач.
Сочинение:
Я живу в городе. Город состоит из перегородок.
В городе живут люди. Если посмотреть, везде линии перед ногами.
Говорят: это мой город. Это люди. Они переступают через линии.
Что такое линия?
Линия — это стена. Если линейку поставить на стол и подпереть ее ластиками, будет перегородка.
Если в стену вбить гвоздь и повесить зеркало, впереди будет то же, что сзади, если смотреть в зеркало.
Только лучше не смотреть.
Не смотреть, не говорить, не возмущаться, если стена.
Из города можно уехать. Ведь можно жить в лесу или в поле. Хотя и там будут линии: провода и заборы.
Можно уехать за границу — то же самое будет.
Если скучно, надо написать письмо.
Например, я хочу попросить прощения.
А просто сказать это не могу…
............................
...........................
А еще один ребенок рассказал:
Есть на свете холодные люди, они очень красивые, только несчастные — сердца их бьются, как хрустальные бокалы.
По осколкам холодных сердец идут, теплые* люди, закаляют ноги.
Теплых людей много, а холодных меньше. Труднее же всего повстречать в этой жизни человека с горячим сердцем. Он всего один, и пока его как бы нет. Просто его сердце разорвано на множество частей и находится в градусниках. Для того чтобы он появился, это человек, надо разбить все градусники. Ничего больше не надо делать, ртуть сама потечет.
__________________
*Вы никогда не видели теплых людей? — ничем особенным они не отличаются, разве что внимательно следят за своей температурой (она должна быть 36.66 градусов, ни больше, ни меньше). Если градусник покажет больше или меньше, теплый человек беспокоится: он вызывает врача на дом, принимает разные таблетки и пьет отвары из целебных трав, заедая мёдом.
Рисуй.
[450x125]
[700x700]
Natali Shau
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Аутизм ... — это нарушение развития. Дефект в системе, отвечающей за восприятие внешних стимулов, заставляет ребенка обостренно реагировать на одни явления внешнего мира и почти не замечать другие.
Тэмпл Грэндин, врач.
Сочинение:
Я живу в городе. Город состоит из перегородок.
В городе живут люди. Если посмотреть, везде линии перед ногами.
Говорят: это мой город. Это люди. Они переступают через линии.
Что такое линия?
Линия — это стена. Если линейку поставить на стол и подпереть ее ластиками, будет перегородка.
Если в стену вбить гвоздь и повесить зеркало, впереди будет то же, что сзади, если смотреть в зеркало.
Только лучше не смотреть.
Не смотреть, не говорить, не возмущаться, если стена.
Из города можно уехать. Ведь можно жить в лесу или в поле. Хотя и там будут линии: провода и заборы.
Можно уехать за границу — то же самое будет.
Если скучно, надо написать письмо.
Например, я хочу попросить прощения.
А просто сказать это не могу…
............................
...........................
А еще один ребенок рассказал:
Есть на свете холодные люди, они очень красивые, только несчастные — сердца их бьются, как хрустальные бокалы.
По осколкам холодных сердец идут, теплые* люди, закаляют ноги.
Теплых людей много, а холодных меньше. Труднее же всего повстречать в этой жизни человека с горячим сердцем. Он всего один, и пока его как бы нет. Просто его сердце разорвано на множество частей и находится в градусниках. Для того чтобы он появился, это человек, надо разбить все градусники. Ничего больше не надо делать, ртуть сама потечет.
__________________
*Вы никогда не видели теплых людей? — ничем особенным они не отличаются, разве что внимательно следят за своей температурой (она должна быть 36.66 градусов, ни больше, ни меньше). Если градусник покажет больше или меньше, теплый человек беспокоится: он вызывает врача на дом, принимает разные таблетки и пьет отвары из целебных трав, заедая мёдом.
Рисуй.
[450x125] [700x700]Natali Shau
17-ое
11-08-2005 09:47
[450x125]
Горячий чай… кружка за кружкой.
Я пью со скоростью пьяницы – не чувствуя вкуса, не чувствуя даже того, что чай слишком горячий, в нем нет сахара, лимона, да и чая, как такового, тоже нет.
Я судорожно набиваю на клавиатуре полуистеричное послание, которое все равно не отправлю по адресу.
Потому что абонент временно недоступен.
Отвянь, призрак… я смотрю на собственное отражение в темном окне.
Ты никому не нужен таким. Ты был, пока ты играл в Другого. Теперь тебя нет. Другой – есть. Тебя ни для кого не существует. Захочешь играть снова – играй. А пока тебя нет…
Беспричинная злость.
Холодный, невидящий взгляд.
Ледяной голос.
Они боятся, когда я выглядываю из-за маски…
Они не могут управлять .
Другим – могут. Он скован рамками, скован чужим характером и собственной неуверенностью.
Я ничем не скована.
Я это Я…
Я не так смотрю.
Я говорю не тем тоном.
Я слишком вспыльчива.
Я их совсем не ценю.
Я их ничуть не люблю…
Почему-то всех хватает только на упреки.
И тебя в том числе…
И тогда становится интересно…
Неужели это и есть дружба?..
Каждый хочет быть особенным. Каждый видит себя центром вселенной…
Никто не считается с другими.
Скотство.
Мне хочется плакать.
Я это умею, я могу.
Мне легче становиться…
Я посвящаю стихи и рассказы разным людям, которым на это плевать.
Мне ничего не посвящают.
Я не показываю этим людям бесполезные клочки бумаги, на которые я выплеснула еще часть души… и слабости, которая почему-то от этого не уходит, а прибывает.
Меня легко приручить, а прогнать еще легче.
Я привыкла уходить, не оборачиваясь…
Я привыкла делать вид, что мне это совсем не важно…
Мне надоело «быть сильной», надоело прятаться за строчкой песни.
Надоело работать «солнышком».
Эгоистка.
Мне тоже хочется тепла.
…у меня есть близкий человек. Но близкий не в духовном смысле…
Жаль.
Я жалею себя.
Потому что у меня еще не было никого, кто согрел бы мою душу.
У меня нет страшных тайн.
У меня нет прошлого.
Я просто одна.
Я хотела принести себя в жертву счастью…другого человека.
Я надеялась, что мою жертву примут.
Мне было больно…
Я прощаю предательство, хотя клялась никогда не прощать.
Я быстро привязываюсь к людям, хотя и стараюсь этого не делать.
Я слишком доверчива, хотя меня за это не раз били по лицу.
И я все еще жива… Я все еще верю…
Очень-очень надеясь на то, что я ошибаюсь и все будет иначе. Все будет хорошо…
Пройдет какое-то время…
И все забудется…
Скоро будет солнечно,
Скоро будет ветрено,
Я еще не написала письмо, а уже знаю
ответ его
Скоро будет ветрено,
Скоро будет солнечно
Скоро он снова шагнет из окна,
И все будет кончено*
(Сплин, скоро будет солнечно)
[450x125]
[700x700]
Natali Shau
комментарии: 10
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Горячий чай… кружка за кружкой.
Я пью со скоростью пьяницы – не чувствуя вкуса, не чувствуя даже того, что чай слишком горячий, в нем нет сахара, лимона, да и чая, как такового, тоже нет.
Я судорожно набиваю на клавиатуре полуистеричное послание, которое все равно не отправлю по адресу.
Потому что абонент временно недоступен.
Отвянь, призрак… я смотрю на собственное отражение в темном окне.
Ты никому не нужен таким. Ты был, пока ты играл в Другого. Теперь тебя нет. Другой – есть. Тебя ни для кого не существует. Захочешь играть снова – играй. А пока тебя нет…
Беспричинная злость.
Холодный, невидящий взгляд.
Ледяной голос.
Они боятся, когда я выглядываю из-за маски…
Они не могут управлять .
Другим – могут. Он скован рамками, скован чужим характером и собственной неуверенностью.
Я ничем не скована.
Я это Я…
Я не так смотрю.
Я говорю не тем тоном.
Я слишком вспыльчива.
Я их совсем не ценю.
Я их ничуть не люблю…
Почему-то всех хватает только на упреки.
И тебя в том числе…
И тогда становится интересно…
Неужели это и есть дружба?..
Каждый хочет быть особенным. Каждый видит себя центром вселенной…
Никто не считается с другими.
Скотство.
Мне хочется плакать.
Я это умею, я могу.
Мне легче становиться…
Я посвящаю стихи и рассказы разным людям, которым на это плевать.
Мне ничего не посвящают.
Я не показываю этим людям бесполезные клочки бумаги, на которые я выплеснула еще часть души… и слабости, которая почему-то от этого не уходит, а прибывает.
Меня легко приручить, а прогнать еще легче.
Я привыкла уходить, не оборачиваясь…
Я привыкла делать вид, что мне это совсем не важно…
Мне надоело «быть сильной», надоело прятаться за строчкой песни.
Надоело работать «солнышком».
Эгоистка.
Мне тоже хочется тепла.
…у меня есть близкий человек. Но близкий не в духовном смысле…
Жаль.
Я жалею себя.
Потому что у меня еще не было никого, кто согрел бы мою душу.
У меня нет страшных тайн.
У меня нет прошлого.
Я просто одна.
Я хотела принести себя в жертву счастью…другого человека.
Я надеялась, что мою жертву примут.
Мне было больно…
Я прощаю предательство, хотя клялась никогда не прощать.
Я быстро привязываюсь к людям, хотя и стараюсь этого не делать.
Я слишком доверчива, хотя меня за это не раз били по лицу.
И я все еще жива… Я все еще верю…
Очень-очень надеясь на то, что я ошибаюсь и все будет иначе. Все будет хорошо…
Пройдет какое-то время…
И все забудется…
Скоро будет солнечно,
Скоро будет ветрено,
Я еще не написала письмо, а уже знаю
ответ его
Скоро будет ветрено,
Скоро будет солнечно
Скоро он снова шагнет из окна,
И все будет кончено*
(Сплин, скоро будет солнечно)
[450x125] [700x700]Natali Shau
16-ое
08-08-2005 15:29
[450x125]
То ли понедельник выдался на редкость тяжелым, то ли погода с утра досадовала на лето… А может, просто - музыкой навеяло. "Dire Straits" с утра можно слушать лишь для ослабления всеобъемлющего чувства счастья.
Хандра взяла ее резко, как предчувствие беды, с непонятной тоской и болью скрутила сердце в узел и надорвало, как старый пододеяльник. Нифига себе постирушки.
Она давно не помнила этого состояния. Не хотела вспоминать, усердно забыла, что оно умеет приключаться.
Галопом по лугу, сминая пахнущий уже осенним дождем звонкий паутинный ветер. Орать, проклиная все вокруг, захлебываться ненавистью и бессилием.
Плакать навзрыд, закрыв рот рукой, запрокинув голову. Прижаться лбом к стеклу, потеряв слух, роняя пепел. Замереть.
Ничком на земле, вверх глаза, мимо. Опустошенность, рассабленные мускулы.
Да что ж это такое, а? Она закусила губу. Хватит уже горячей глупости на ресницах. Музыкой навеяло… Снова вспомнила - вот и вся музыка.
Надеялась, что так будет, губила мысли о реальном будущем, думала, что будущее возможно.
Чистый лист.
Рисуй.
[450x125]
[700x533]
Natali Shau
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]То ли понедельник выдался на редкость тяжелым, то ли погода с утра досадовала на лето… А может, просто - музыкой навеяло. "Dire Straits" с утра можно слушать лишь для ослабления всеобъемлющего чувства счастья.
Хандра взяла ее резко, как предчувствие беды, с непонятной тоской и болью скрутила сердце в узел и надорвало, как старый пододеяльник. Нифига себе постирушки.
Она давно не помнила этого состояния. Не хотела вспоминать, усердно забыла, что оно умеет приключаться.
Галопом по лугу, сминая пахнущий уже осенним дождем звонкий паутинный ветер. Орать, проклиная все вокруг, захлебываться ненавистью и бессилием.
Плакать навзрыд, закрыв рот рукой, запрокинув голову. Прижаться лбом к стеклу, потеряв слух, роняя пепел. Замереть.
Ничком на земле, вверх глаза, мимо. Опустошенность, рассабленные мускулы.
Да что ж это такое, а? Она закусила губу. Хватит уже горячей глупости на ресницах. Музыкой навеяло… Снова вспомнила - вот и вся музыка.
Надеялась, что так будет, губила мысли о реальном будущем, думала, что будущее возможно.
Чистый лист.
Рисуй.
[450x125] [700x533]Natali Shau
15-ое
05-08-2005 08:33
[450x125]
…помогите!..
Кричать столь же бессмысленно, сколь и нелепо. Услышат, конечно, услышат, даже протянут руку. Но ты не возьмешь. Зачем тебе помощь, если расплата за нее – доверие? А ты не доверяешь никому, никогда… Поэтому ты молчишь, хотя из горла так и рвется высокий, надрывный крик. Помогите!.. Отчаянье, боль. Знакомо…
…и просто грязное пятно в душе, которое не смогли или не захотели отчистить…
Твой Демон равнодушно глядит на конвульсии белых клавиш. Неужели можно сказать им что-то такое, чего он бы не знал?.. Ты принадлежишь ему, полностью, без остатка, но он давно потерял веру в людей. Веру в тебя… Потому что ты не веришь даже себе.
…но если в жизни не хватает тепла, стоит ли доставать спички?..
Огонь не согреет. Ничто не вытопит ту белую бурю снега, что кружится в твоей груди. Давно ли?.. Давно… Пустота ноет, как старая рана, и рука сама собой тянется к спасительной полосе лезвия. Ты не боишься крови, но и не жаждешь ее. Просто так легко покончить со всем одним махом. Так легко… и так сложно. Не цепляться за жизнь – это глупо. Но тот, кто знает, что такое боль, никогда не посмеет причинить ее другим. Только поэтому, да…
…ведь даже крылатое сердце не может покинуть грудную клетку…
Падение никогда не длится долго. Самая глубокая пропасть имеет дно. Ты стоишь на краю? Нет, падаешь… День за днем, год за годом – в единственную на весь мир бесконечную бездну. И крылья за спиной давно обветшали от промозглого ветра. Или, их и не было у тебя?.. Как хочется верить, что были…
…отпустите!..
Снова это ужасное чувство – ответственность. Мы в ответе за тех, кого приручили, кто приручил нас, ведь так? Так, будь все проклято. Шаг уже сделан, но тебя снова хватают за руки и силой ведут к нормальной, обыденной жизни. К тому, что ты так ненавидишь. К тем… да, и их ненавидишь тоже, но по-другому. Если бы они могли понять, не задавая вопросов, не выворачивая наизнанку и без того покрытую шрамами душу… И по щекам предательски чертят мокрые дорожки обидные, горячие слезы.
А ведь ничего не случилось. Совсем ничего. Просто от тяжести сломалась очередная соломинка для утопающей в муторной жизни. Ты найдешь новую. Не можешь ни найти. Только не спрашивайте ни о чем. Помогите…
Я падала. И кровь по лицу оскалом.
Безумие яркого пламени тьму разметало,
И пеплом рассыпалось. Отблеском алым,
Кровавою тенью на плиты упала,
Могильная бледность на лике застыла,
И с губ, не сорвавшись, испуг и прощание
Прорвали ткань времени. Я не просила
Нигде ничего. Только стон и отчаяние
Душу мне жгли...
Я падала. Ветер трепал мои волосы,
А на ресницах снежинки не таяли.
Каким-то чужим, незнакомым голосом
Я замолчала. Во веки не звали их,
Тех, кто за жизнь мою в вечной панике,
Тех, кто приходит всегда непрошенным.
Крылья проклявшие, вечные странники,
Небом, землею и всеми брошены.
Вместе летели все ниже над пропастью.
Тихо шептали мне: «Все образуется»
Падшие ангелы. С яростной кротостью
Мне говорили: «Плохое забудется,
Сгинет тоска...».
А я молча падала. Я их не слушала,
Лишь отвечала тоскливо и горестно,
Пряча улыбку и душу заблудшую,
Пряча слезу воровато и совестно,
Будто украла. А мы все парили
Над светом и тьмой. И казалось прощанием
Имя мое, что они окрылили,
Могильной плитою укрыв мои чаяния,
Мысли и чувства. На миг оглянулась,
Расправила крылья и руки согрела.
Сюда? Никогда. Ни за что. Не вернулась...
Я падала молча. И молча взлетела.
[450x125]
[699x590]
art Natali Shau
комментарии: 4
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Кричать столь же бессмысленно, сколь и нелепо. Услышат, конечно, услышат, даже протянут руку. Но ты не возьмешь. Зачем тебе помощь, если расплата за нее – доверие? А ты не доверяешь никому, никогда… Поэтому ты молчишь, хотя из горла так и рвется высокий, надрывный крик. Помогите!.. Отчаянье, боль. Знакомо…
…и просто грязное пятно в душе, которое не смогли или не захотели отчистить…
Твой Демон равнодушно глядит на конвульсии белых клавиш. Неужели можно сказать им что-то такое, чего он бы не знал?.. Ты принадлежишь ему, полностью, без остатка, но он давно потерял веру в людей. Веру в тебя… Потому что ты не веришь даже себе.
…но если в жизни не хватает тепла, стоит ли доставать спички?..
Огонь не согреет. Ничто не вытопит ту белую бурю снега, что кружится в твоей груди. Давно ли?.. Давно… Пустота ноет, как старая рана, и рука сама собой тянется к спасительной полосе лезвия. Ты не боишься крови, но и не жаждешь ее. Просто так легко покончить со всем одним махом. Так легко… и так сложно. Не цепляться за жизнь – это глупо. Но тот, кто знает, что такое боль, никогда не посмеет причинить ее другим. Только поэтому, да…
…ведь даже крылатое сердце не может покинуть грудную клетку…
Падение никогда не длится долго. Самая глубокая пропасть имеет дно. Ты стоишь на краю? Нет, падаешь… День за днем, год за годом – в единственную на весь мир бесконечную бездну. И крылья за спиной давно обветшали от промозглого ветра. Или, их и не было у тебя?.. Как хочется верить, что были…
…отпустите!..
Снова это ужасное чувство – ответственность. Мы в ответе за тех, кого приручили, кто приручил нас, ведь так? Так, будь все проклято. Шаг уже сделан, но тебя снова хватают за руки и силой ведут к нормальной, обыденной жизни. К тому, что ты так ненавидишь. К тем… да, и их ненавидишь тоже, но по-другому. Если бы они могли понять, не задавая вопросов, не выворачивая наизнанку и без того покрытую шрамами душу… И по щекам предательски чертят мокрые дорожки обидные, горячие слезы.
А ведь ничего не случилось. Совсем ничего. Просто от тяжести сломалась очередная соломинка для утопающей в муторной жизни. Ты найдешь новую. Не можешь ни найти. Только не спрашивайте ни о чем. Помогите…
Я падала. И кровь по лицу оскалом.
Безумие яркого пламени тьму разметало,
И пеплом рассыпалось. Отблеском алым,
Кровавою тенью на плиты упала,
Могильная бледность на лике застыла,
И с губ, не сорвавшись, испуг и прощание
Прорвали ткань времени. Я не просила
Нигде ничего. Только стон и отчаяние
Душу мне жгли...
Я падала. Ветер трепал мои волосы,
А на ресницах снежинки не таяли.
Каким-то чужим, незнакомым голосом
Я замолчала. Во веки не звали их,
Тех, кто за жизнь мою в вечной панике,
Тех, кто приходит всегда непрошенным.
Крылья проклявшие, вечные странники,
Небом, землею и всеми брошены.
Вместе летели все ниже над пропастью.
Тихо шептали мне: «Все образуется»
Падшие ангелы. С яростной кротостью
Мне говорили: «Плохое забудется,
Сгинет тоска...».
А я молча падала. Я их не слушала,
Лишь отвечала тоскливо и горестно,
Пряча улыбку и душу заблудшую,
Пряча слезу воровато и совестно,
Будто украла. А мы все парили
Над светом и тьмой. И казалось прощанием
Имя мое, что они окрылили,
Могильной плитою укрыв мои чаяния,
Мысли и чувства. На миг оглянулась,
Расправила крылья и руки согрела.
Сюда? Никогда. Ни за что. Не вернулась...
Я падала молча. И молча взлетела.
[450x125] [699x590]art Natali Shau
14-ое
04-08-2005 23:59
[450x125]
Ни друзья, ни враги, ни кто еще,
Лишь разверстая пасть пожарища
На душе. Моих бесов сборище
Охраняет подходы кладбища.
Были перья, а стали черные
Перепонки на спинах парные.
Мы дороги не ищем торные,
Мы закрыли глаза на главное.
Я летела, как тень доверчива,
Но дорога была обманчива.
Стала радугой – переменчива,
И советы давала вкрадчиво.
Я своей пустотой обманута,
И мечтой на осину вздернута.
Демон осени сверил с грамотой
Мое право кидаться в омуты.
Разрешил. Ну а после – страшные
Или, может быть, просто грешные
Говорили слова без фальши мне,
Исчезали капелью вешнею,
Те без малого небожители,
И без многого обожатели.
Моей музы ночной служители,
Что навеки слова утратили.
Пили тосты порой кровавые
За виденья белоголовые.
Наслаждались недоброй славою
И ковали ограду новую.
Для покойников? Нет, для совести
И для скрытой под гневом радости.
Моих ангелов беды-горести
Я испила до дна лишь к старости…
[450x125]
[700x525]
впрочем вот тк вот...
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Ни друзья, ни враги, ни кто еще,
Лишь разверстая пасть пожарища
На душе. Моих бесов сборище
Охраняет подходы кладбища.
Были перья, а стали черные
Перепонки на спинах парные.
Мы дороги не ищем торные,
Мы закрыли глаза на главное.
Я летела, как тень доверчива,
Но дорога была обманчива.
Стала радугой – переменчива,
И советы давала вкрадчиво.
Я своей пустотой обманута,
И мечтой на осину вздернута.
Демон осени сверил с грамотой
Мое право кидаться в омуты.
Разрешил. Ну а после – страшные
Или, может быть, просто грешные
Говорили слова без фальши мне,
Исчезали капелью вешнею,
Те без малого небожители,
И без многого обожатели.
Моей музы ночной служители,
Что навеки слова утратили.
Пили тосты порой кровавые
За виденья белоголовые.
Наслаждались недоброй славою
И ковали ограду новую.
Для покойников? Нет, для совести
И для скрытой под гневом радости.
Моих ангелов беды-горести
Я испила до дна лишь к старости…
[450x125] [700x525]впрочем вот тк вот...
13-ое
04-08-2005 10:59
[450x125]
Точка возникла из ниоткуда. Предвестницей выскочила из-под пальцев и повисла в пустоте - мостиком между моим ожидаемым и чьим-то несказанным. Точка. Замени одну букву - увидишь как глаза мои мечутся по поверхности бегучих мыслей, пытаясь зацепиться за намёк, узнавание. Тёплый плюш ночи, впитывает дым не выкуренных сигарет. Их просто нет. Их просто жаль курить. Пока.
Тишину этой ночи я намажу на хлеб, положу на блюдо гадательное, запущу яблочко по кругу, вгляжусь в переливы сомнений и желаний - размагничу диск, сотру следы, растворюсь в пролитом на звуки кофе. Тихой голубкой обращусь на миг, глупым чёрным глазом игриво взгляну, поворкую, грассируя, радужным веером расправлю крылья - поманю, позову, приворожу. В форточку выпущу лишний свет, и задёрну шторы. Влажно вздохну. Примерюсь к образу и распечатаю сосуд вожделения, расплескивая угаданное в соблазнительнейшей из тарантелл.
Разгадаю руны этих слов напротив. Переведу синхронно в пульс-морзянку, в искорки-крючочки.
Жарко поцелую далёкий северный ветер. Слизну мимолётный виноградный сок с требовательных губ, а вишнёвым - орошу сердце.
Наколдую летний дождь с запахом тёплой земли и нежности сонного утра. Растворюсь и растворю, напрошусь в попутчики и спрячу карту.
Испугаюсь себя и разлуки. Вздорные слова сорвутся с языка - законопатить пробоину, удержаться на плаву, сбежать в тихий порт привычных радостей бега по кругу. Если выбора нет - выбор надо создать.
Порву шагреневый сон на куски, вырву из него ниточки счастья и сплету спасательный плот. Подниму чёрный флаг, вскочу на метлу, сдёрну, - вместе с кожей, до крови, до комы, - маску. Поставлю точку.
[450x125]
[400x600]
art Natali Shau
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Точка возникла из ниоткуда. Предвестницей выскочила из-под пальцев и повисла в пустоте - мостиком между моим ожидаемым и чьим-то несказанным. Точка. Замени одну букву - увидишь как глаза мои мечутся по поверхности бегучих мыслей, пытаясь зацепиться за намёк, узнавание. Тёплый плюш ночи, впитывает дым не выкуренных сигарет. Их просто нет. Их просто жаль курить. Пока.
Тишину этой ночи я намажу на хлеб, положу на блюдо гадательное, запущу яблочко по кругу, вгляжусь в переливы сомнений и желаний - размагничу диск, сотру следы, растворюсь в пролитом на звуки кофе. Тихой голубкой обращусь на миг, глупым чёрным глазом игриво взгляну, поворкую, грассируя, радужным веером расправлю крылья - поманю, позову, приворожу. В форточку выпущу лишний свет, и задёрну шторы. Влажно вздохну. Примерюсь к образу и распечатаю сосуд вожделения, расплескивая угаданное в соблазнительнейшей из тарантелл.
Разгадаю руны этих слов напротив. Переведу синхронно в пульс-морзянку, в искорки-крючочки.
Жарко поцелую далёкий северный ветер. Слизну мимолётный виноградный сок с требовательных губ, а вишнёвым - орошу сердце.
Наколдую летний дождь с запахом тёплой земли и нежности сонного утра. Растворюсь и растворю, напрошусь в попутчики и спрячу карту.
Испугаюсь себя и разлуки. Вздорные слова сорвутся с языка - законопатить пробоину, удержаться на плаву, сбежать в тихий порт привычных радостей бега по кругу. Если выбора нет - выбор надо создать.
Порву шагреневый сон на куски, вырву из него ниточки счастья и сплету спасательный плот. Подниму чёрный флаг, вскочу на метлу, сдёрну, - вместе с кожей, до крови, до комы, - маску. Поставлю точку.
[450x125] [400x600]art Natali Shau
12-ое
03-08-2005 07:26
[450x125]
Sono stata ...perdita ...senza di te.
Erich Maria Remarque
Малиновый, густой. Закрыв глаза, я медленно опускаю в него лицо и глубоко, до боли в трахеях, вдыхаю. Вдыхаю, будто пью. Он просачивается в меня нежностью первой ночи, обволакивает меня изнутри и снаружи, впитывается в каждую пору, в каждую клеточку. Он наполняет меня тревожной, щекочущей силой, разворачивается во мне, пульсируя в натянутой тетиве мембран и, наконец, заполняет меня всю ровным янтарным светом. Предвкушение.
Глянцевый взвар ласкает, щекочет губы, раздвигает их неритмичными толчками, и я не могу сдержать улыбку. На вдохе - счастливую. На выдохе - обречённую. Кожу покалывают бегучие пузырьки, раз за разом соскальзывающие со скулы к морщинкам вокруг глаз, чтобы окончательно и бесповоротно запутаться в ресницах, ослепить. Я вбираю, вбираю в себя весь этот свет, стремящийся ко мне, весь это звук, цвет, боль, всю эту бесконечность, отчаяние.
Я понимаю, что это - пароль и расправляю крылья.
Сильный, восходящий поток подхватывает меня, возносит всё выше и выше, туда, где воздух расплавляет звуки, туда, где звуки переходят в чёрное, туда, где чёрное переходит в прошлое, туда, где прошлому спасенья нет. Я достигаю верхней точки, ловлю её за хвост, выдергиваю перо на память и ставлю свой хлёсткий росчерк на плюшевой синеве экрана. Космоса.
Распознав вторжение, он прогибается, натягивается, тянет за собой и рывком сдергивает меня с устойчивой траектории, засасывает меня в жерло вывернутой наизнанку воронки. Рваный хлопок звучит как приговор. Меня спелёнывает, стискивает холодный ужас: он втягивает меня в голубоватый склеп из оргстекла, туда, где молчание раздирает лёгкие, туда, где сердце примерзает ко лжи, туда, где в глазах пустота и кристаллики льда скрипят под ногтями. Ты. Балансируя на грани невозможного, я нахожу свой последний аргумент, свой единственный козырь, свой патент на спасение SOS и срываюсь в спасительное пике - по эту сторону несостоявшейся разлуки.
Я погружаюсь всё глубже и глубже: в моих венах сель, в моем теле - лава. Я заполняю собой пространство, и пространство тактично впускает меня. Туда, где дождь пахнет музыкой, туда, где музыку приносит ветер, туда, где ветер раскрашен красками, одет в сюртук. Радуга. Я пересчитываю свои сокровища и разрешаю себе неслыханное: я называю имя.
Ключик проворачивается в замкЕ, дужка падает и мы соскальзываем на новую страницу вчерашней встречи.
Я целую твой вздох. Я открываю глаза. Я засыпаю.
[450x125]
[510x656]
art Natali Shau
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Sono stata ...perdita ...senza di te.
Erich Maria Remarque
Малиновый, густой. Закрыв глаза, я медленно опускаю в него лицо и глубоко, до боли в трахеях, вдыхаю. Вдыхаю, будто пью. Он просачивается в меня нежностью первой ночи, обволакивает меня изнутри и снаружи, впитывается в каждую пору, в каждую клеточку. Он наполняет меня тревожной, щекочущей силой, разворачивается во мне, пульсируя в натянутой тетиве мембран и, наконец, заполняет меня всю ровным янтарным светом. Предвкушение.
Глянцевый взвар ласкает, щекочет губы, раздвигает их неритмичными толчками, и я не могу сдержать улыбку. На вдохе - счастливую. На выдохе - обречённую. Кожу покалывают бегучие пузырьки, раз за разом соскальзывающие со скулы к морщинкам вокруг глаз, чтобы окончательно и бесповоротно запутаться в ресницах, ослепить. Я вбираю, вбираю в себя весь этот свет, стремящийся ко мне, весь это звук, цвет, боль, всю эту бесконечность, отчаяние.
Я понимаю, что это - пароль и расправляю крылья.
Сильный, восходящий поток подхватывает меня, возносит всё выше и выше, туда, где воздух расплавляет звуки, туда, где звуки переходят в чёрное, туда, где чёрное переходит в прошлое, туда, где прошлому спасенья нет. Я достигаю верхней точки, ловлю её за хвост, выдергиваю перо на память и ставлю свой хлёсткий росчерк на плюшевой синеве экрана. Космоса.
Распознав вторжение, он прогибается, натягивается, тянет за собой и рывком сдергивает меня с устойчивой траектории, засасывает меня в жерло вывернутой наизнанку воронки. Рваный хлопок звучит как приговор. Меня спелёнывает, стискивает холодный ужас: он втягивает меня в голубоватый склеп из оргстекла, туда, где молчание раздирает лёгкие, туда, где сердце примерзает ко лжи, туда, где в глазах пустота и кристаллики льда скрипят под ногтями. Ты. Балансируя на грани невозможного, я нахожу свой последний аргумент, свой единственный козырь, свой патент на спасение SOS и срываюсь в спасительное пике - по эту сторону несостоявшейся разлуки.
Я погружаюсь всё глубже и глубже: в моих венах сель, в моем теле - лава. Я заполняю собой пространство, и пространство тактично впускает меня. Туда, где дождь пахнет музыкой, туда, где музыку приносит ветер, туда, где ветер раскрашен красками, одет в сюртук. Радуга. Я пересчитываю свои сокровища и разрешаю себе неслыханное: я называю имя.
Ключик проворачивается в замкЕ, дужка падает и мы соскальзываем на новую страницу вчерашней встречи.
Я целую твой вздох. Я открываю глаза. Я засыпаю.
[450x125] [510x656]art Natali Shau
11-ое
01-08-2005 09:15
[450x125]
У человека в этом мире есть всего два выбора - либо он развивает свой внутренний мир и совершенствует себя, либо он остается на уровне "среднестатистическом", размножается и развивает своё окружение (вещи, деньги и прочая).
Чем современый человек отличается от того же древноего грека (к примеру)? Чем? Не наличием же современной бытовой техники, в конце концов! Где развитие?! Где так называемый "современный человек"? Те же проблемы, что и раньше. Только антураж изменился. Неужели мы не замечаем, что совсем перестали развиваться? Внутренне, а не внешне. Не ища в сером веществе с помощью скальпеля и микроскопа следов мыслей и места скопления памяти, а исследуя свои собственные возможности. Не создавая новые компьютеры, а развивая свои собственные умения. Похоже, мы просто не хотим этого. Нам нравится теплота того болота, в котором мы живем. Тут тепло и всё знакомо. А там - неизведанное. Холодно. Одиноко. Да-да, одиноко! Ведь хвастаться-то будет нечем! Внутреннее развитие - глубоко личное. В нем нет места для жалоб, нытья и слабости. Некому жаловаться. А это ведь так трудно! Мы так привыкли к жалости! Чтобы нас пожалели! Погладили по голове и сказали, какие мы разнечастые! Мы так привыкли к стадности, ко всеобщему мнению, ко всеобщему одобрению, что любое самостоятельное развитие вызывает у нас дискомфорт. Ты что кричишь?! Тихо!!! Ведь вокруг все молчат! Как о тебе подумают?!
Мы тратим всю свою жизнь на пустые разговоры, на ненужные вещи, на какие-то материальные ценности... Всю жизнь ищем признания и одобрения со стороны. Подсчитываем рейтинги, голоса, личную выгоду. И теряем, теряем единственно, чем владеем - собственную жизнь! МЫ растрачиваем то время, что отпущено нам, так бессмысленно, что впору удивляться, как человек еще не вымер! Мы вырождаемся как личности. Мы становимся массой. Толпой. У нас уже нет своего мнения, своих целей, своих желаний. А даже если и есть то, что мы считаем своими мыслями и желаниями, то это - либо животные инстинкты либо завуалированное мнение толпы. Какую мне воду выбрать? Какие трусики одеть? Что лучше - орбит с сахаром или без? Любит ли меня он/она (читай - будем ли мы заниматься сексом)? Вот они, наши мысли!
Дети, единственные, кто имеет еще своё мнение, кого не успели сковать рамками... Но и это положение исправляется! С каждым годом ребенок взрослеет, и становится одним из нас. Одним из толпы. Будь ты хоть трижды звезда, ты всё равно - часть этой толпы.
Потому что "звездность" эта - суть внешняя мишура. А внутри - пустота. Зачатки наших природных способностей и умений. Зародыши наших потенциальных возможностей.
Мы не живем. Мы существуем. Изо дня в день, из года в год. Наблюдая в зеркале, как появляются новые морщины, покупая новые средства для их удаления. Потому что так проще. Всегда можно обвинить кого-то другого в неудачах своей жизни. Всегда можно поплакаться. В болоте тепло. А стадность позволяет не напрягать свои извилины. И мы испльзуем шаблоны, схемы...
А когда наступает день Х и мы отправляемя к предкам, то мы даже тогда не всегда понимаем, что так и не узнали, кто же мы на самом деле. Так и не использовали тех возможностей, что нам подарила судьба. Ведь мы их променяли на стеклянные бусы и зеркальца современной цивилизации.
[450x125]
[700x700]
art Natali Shau
комментарии: 9
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]У человека в этом мире есть всего два выбора - либо он развивает свой внутренний мир и совершенствует себя, либо он остается на уровне "среднестатистическом", размножается и развивает своё окружение (вещи, деньги и прочая).
Чем современый человек отличается от того же древноего грека (к примеру)? Чем? Не наличием же современной бытовой техники, в конце концов! Где развитие?! Где так называемый "современный человек"? Те же проблемы, что и раньше. Только антураж изменился. Неужели мы не замечаем, что совсем перестали развиваться? Внутренне, а не внешне. Не ища в сером веществе с помощью скальпеля и микроскопа следов мыслей и места скопления памяти, а исследуя свои собственные возможности. Не создавая новые компьютеры, а развивая свои собственные умения. Похоже, мы просто не хотим этого. Нам нравится теплота того болота, в котором мы живем. Тут тепло и всё знакомо. А там - неизведанное. Холодно. Одиноко. Да-да, одиноко! Ведь хвастаться-то будет нечем! Внутреннее развитие - глубоко личное. В нем нет места для жалоб, нытья и слабости. Некому жаловаться. А это ведь так трудно! Мы так привыкли к жалости! Чтобы нас пожалели! Погладили по голове и сказали, какие мы разнечастые! Мы так привыкли к стадности, ко всеобщему мнению, ко всеобщему одобрению, что любое самостоятельное развитие вызывает у нас дискомфорт. Ты что кричишь?! Тихо!!! Ведь вокруг все молчат! Как о тебе подумают?!
Мы тратим всю свою жизнь на пустые разговоры, на ненужные вещи, на какие-то материальные ценности... Всю жизнь ищем признания и одобрения со стороны. Подсчитываем рейтинги, голоса, личную выгоду. И теряем, теряем единственно, чем владеем - собственную жизнь! МЫ растрачиваем то время, что отпущено нам, так бессмысленно, что впору удивляться, как человек еще не вымер! Мы вырождаемся как личности. Мы становимся массой. Толпой. У нас уже нет своего мнения, своих целей, своих желаний. А даже если и есть то, что мы считаем своими мыслями и желаниями, то это - либо животные инстинкты либо завуалированное мнение толпы. Какую мне воду выбрать? Какие трусики одеть? Что лучше - орбит с сахаром или без? Любит ли меня он/она (читай - будем ли мы заниматься сексом)? Вот они, наши мысли!
Дети, единственные, кто имеет еще своё мнение, кого не успели сковать рамками... Но и это положение исправляется! С каждым годом ребенок взрослеет, и становится одним из нас. Одним из толпы. Будь ты хоть трижды звезда, ты всё равно - часть этой толпы.
Потому что "звездность" эта - суть внешняя мишура. А внутри - пустота. Зачатки наших природных способностей и умений. Зародыши наших потенциальных возможностей.
Мы не живем. Мы существуем. Изо дня в день, из года в год. Наблюдая в зеркале, как появляются новые морщины, покупая новые средства для их удаления. Потому что так проще. Всегда можно обвинить кого-то другого в неудачах своей жизни. Всегда можно поплакаться. В болоте тепло. А стадность позволяет не напрягать свои извилины. И мы испльзуем шаблоны, схемы...
А когда наступает день Х и мы отправляемя к предкам, то мы даже тогда не всегда понимаем, что так и не узнали, кто же мы на самом деле. Так и не использовали тех возможностей, что нам подарила судьба. Ведь мы их променяли на стеклянные бусы и зеркальца современной цивилизации.
[450x125] [700x700]art Natali Shau
10-ое
29-07-2005 11:29
[450x125]
Действующие лица:
Тишина.
Карамелька.
Шифер – старый и ломкий.
Панк-рок.
Идиотизм.
*Тишина*: …
*Панк-рок*: Ну сколько можно молчать?.. (так и не дождавшись ответа) Может хватит?!
*Шифер*: Не кричи на нее! Пожил бы с мое, может, понял бы, что в тишине больше смысла, чем в звуке. Особенно в твоем…
*Идиотизм* сдавленно хихикает.
*Карамелька* (с видом всезнайки): Слово – серебро, молчание – золото!
*Панк-рок*: Ну ты-то хоть помолчи, выскочка!
*Тишина* (возмущенно): …
*Идиотизм* (хохоча): тебя не поймешь: то - говори, то – молчи. (Ударяется в истерику).
*Карамелька* обиделась и готова расплакаться.
*Тишина* начинает звенеть в ушах у всех, кроме Карамельки.
*Шифер* (к Панк-року): Ах ты сволочь фригийская! Вот я тебе...
*Панк-рок*: Потише, дедушка…
*Тишина*: …
*Карамелька* (взволнованно): Не вздумайте драться!..
*Панк-рок*: Пошла ты!..
*Идиотизм* хихикает.
*Шифер*: Ну все, ты меня достал!
*Шифер* идет на Панк-рока. *Панк-рок* бьет его, и Шифер рассыпается.
*Карамелька* (с ужасом в глазах): Дурак! Что же ты наделал?!..
*Панк-рок* (агрессивно): Не будет нарываться!..
*Тишина* уходит, на этот раз ничего не говоря.
*Идиотизм* (серьезно): Дохихикались!..
Собирает осколки Шифера и уносит хоронить.
[450x125]
[450x590]
art Natali Shau
комментарии: 4
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Действующие лица:
Тишина.
Карамелька.
Шифер – старый и ломкий.
Панк-рок.
Идиотизм.
*Тишина*: …
*Панк-рок*: Ну сколько можно молчать?.. (так и не дождавшись ответа) Может хватит?!
*Шифер*: Не кричи на нее! Пожил бы с мое, может, понял бы, что в тишине больше смысла, чем в звуке. Особенно в твоем…
*Идиотизм* сдавленно хихикает.
*Карамелька* (с видом всезнайки): Слово – серебро, молчание – золото!
*Панк-рок*: Ну ты-то хоть помолчи, выскочка!
*Тишина* (возмущенно): …
*Идиотизм* (хохоча): тебя не поймешь: то - говори, то – молчи. (Ударяется в истерику).
*Карамелька* обиделась и готова расплакаться.
*Тишина* начинает звенеть в ушах у всех, кроме Карамельки.
*Шифер* (к Панк-року): Ах ты сволочь фригийская! Вот я тебе...
*Панк-рок*: Потише, дедушка…
*Тишина*: …
*Карамелька* (взволнованно): Не вздумайте драться!..
*Панк-рок*: Пошла ты!..
*Идиотизм* хихикает.
*Шифер*: Ну все, ты меня достал!
*Шифер* идет на Панк-рока. *Панк-рок* бьет его, и Шифер рассыпается.
*Карамелька* (с ужасом в глазах): Дурак! Что же ты наделал?!..
*Панк-рок* (агрессивно): Не будет нарываться!..
*Тишина* уходит, на этот раз ничего не говоря.
*Идиотизм* (серьезно): Дохихикались!..
Собирает осколки Шифера и уносит хоронить.
[450x125] [450x590]art Natali Shau
9-ое
28-07-2005 14:17
[450x125]
Черное небо, которое уже никогда не станет прозрачно-голубым как прежде. Небо, затянутое серыми облаками. Обугленная земля, которую уже никогда не коснется луч солнца..
Постоянно идущий дождь. Покрытые пеплом развалины, бывшие домами, офисами, магазинами и школами. И существа, которых уже нельзя назвать людьми. Единственная цель их жизни - убийство себе подобных. О таких вещах как сострадание, любовь и помощь другим, давно забыли. Осталась только смерть. Ради жизни. Убей или убьют тебя. Охотник становится жертвой, а жертва - охотником.
Завтра не существует. Есть только сегодня. Сегодня ты жив. И это главное. У тебя есть еда. Больше тебе ничего не нужно. А когда-то все было по-другому. Потом пришли ракеты. Мир закричал миллиардами голосов, миллионы рук были подняты вверх. Земля корчилась и умирала в огне. Солнце покинуло эту прОклятую планету. Тучи закрыли небо, и пошел дождь. Те, кто выжил, давно забыли о зеленой траве, синих реках, песнях птиц и веселом смехе детей. Все ради чего люди жили и умирали превратилось в прах.
Все умерло.
[450x125]
[700x597]
art Natali Shau
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Черное небо, которое уже никогда не станет прозрачно-голубым как прежде. Небо, затянутое серыми облаками. Обугленная земля, которую уже никогда не коснется луч солнца..
Постоянно идущий дождь. Покрытые пеплом развалины, бывшие домами, офисами, магазинами и школами. И существа, которых уже нельзя назвать людьми. Единственная цель их жизни - убийство себе подобных. О таких вещах как сострадание, любовь и помощь другим, давно забыли. Осталась только смерть. Ради жизни. Убей или убьют тебя. Охотник становится жертвой, а жертва - охотником.
Завтра не существует. Есть только сегодня. Сегодня ты жив. И это главное. У тебя есть еда. Больше тебе ничего не нужно. А когда-то все было по-другому. Потом пришли ракеты. Мир закричал миллиардами голосов, миллионы рук были подняты вверх. Земля корчилась и умирала в огне. Солнце покинуло эту прОклятую планету. Тучи закрыли небо, и пошел дождь. Те, кто выжил, давно забыли о зеленой траве, синих реках, песнях птиц и веселом смехе детей. Все ради чего люди жили и умирали превратилось в прах.
Все умерло.
[450x125] [700x597]art Natali Shau
8-ое
25-07-2005 08:49
[450x125]
Ночь.
Неоновый свет реклам за окном – уже привычен.
Курю сигарету за сигаретой – не спится.
Как всегда.
Закрываю глаза и слушаю дождь.
А перед внутренним взором знакомый до боли образ…
Я все отчетливее с каждым днем осознаю необходимость твоего присутствия в моей жизни и все больнее воспринимаю невозможность сего.
Раньше мне казалось – как человек может покинуть тебя, просто взять и исчезнуть?.. Неужели любимое тобою существо может оставить этот мир и ты - наедине с самим собой – беспомощный в данной ситуации.
Может, звучит эгоистично, но…
Эгоизм сейчас неотъемлемая частица каждого из нас.
Помнится, ты говорил мне, что я законченная эгоистка, которая не ценит никого кроме себя. Я для тебя была старым хитрым коллекционером, антикваром, дающим оценку людям, словно вещам, и собирающим их ради собственного удовольствия. Ты же для меня был просто фетишем…
Возможно, ты был прав. Ты всегда был прав, и всегда знал чуть больше. Предвидел, чувствовал, когда я была слепа и глуха.
Бог мой, Солнце... Если бы ты знал, как мне тебя не хватает.
Да-да, знаю – опять проявление моего неуемного эгоизма: чувствую только собственную боль… Но как же трудно все это носить в себе.
Особенно теперь, когда я наконец начинаю понимать… начинаю постигать и вникать в суть того, что ты давно уже знал.
Иногда мне кажется, что ты знал и понимал все…
А мне так много нужно сказать тебе…
Ночью, когда сон меня мастерски игнорирует, я перебираю эти слова и заранее заготовленные фразы в голове – всякие милые мелочи и серьезные признания, признания в собственной глупости, которой я неизлечимо больна…
И все сливается в одно большое слово, красным жирным шрифтом поставленное на всю страницу мыслей – «прости».
Прости!..
Я не успела. Не успела сказать его, когда это было еще возможно. А теперь… Остается верить, что ты знал. Просто знал, что я его скажу… когда-нибудь.
[450x125]
[600x793]
art Natali Shau
комментарии: 10
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Ночь.
Неоновый свет реклам за окном – уже привычен.
Курю сигарету за сигаретой – не спится.
Как всегда.
Закрываю глаза и слушаю дождь.
А перед внутренним взором знакомый до боли образ…
Я все отчетливее с каждым днем осознаю необходимость твоего присутствия в моей жизни и все больнее воспринимаю невозможность сего.
Раньше мне казалось – как человек может покинуть тебя, просто взять и исчезнуть?.. Неужели любимое тобою существо может оставить этот мир и ты - наедине с самим собой – беспомощный в данной ситуации.
Может, звучит эгоистично, но…
Эгоизм сейчас неотъемлемая частица каждого из нас.
Помнится, ты говорил мне, что я законченная эгоистка, которая не ценит никого кроме себя. Я для тебя была старым хитрым коллекционером, антикваром, дающим оценку людям, словно вещам, и собирающим их ради собственного удовольствия. Ты же для меня был просто фетишем…
Возможно, ты был прав. Ты всегда был прав, и всегда знал чуть больше. Предвидел, чувствовал, когда я была слепа и глуха.
Бог мой, Солнце... Если бы ты знал, как мне тебя не хватает.
Да-да, знаю – опять проявление моего неуемного эгоизма: чувствую только собственную боль… Но как же трудно все это носить в себе.
Особенно теперь, когда я наконец начинаю понимать… начинаю постигать и вникать в суть того, что ты давно уже знал.
Иногда мне кажется, что ты знал и понимал все…
А мне так много нужно сказать тебе…
Ночью, когда сон меня мастерски игнорирует, я перебираю эти слова и заранее заготовленные фразы в голове – всякие милые мелочи и серьезные признания, признания в собственной глупости, которой я неизлечимо больна…
И все сливается в одно большое слово, красным жирным шрифтом поставленное на всю страницу мыслей – «прости».
Прости!..
Я не успела. Не успела сказать его, когда это было еще возможно. А теперь… Остается верить, что ты знал. Просто знал, что я его скажу… когда-нибудь.
[450x125] [600x793]art Natali Shau
7-ое
19-07-2005 20:09
[450x125]
Закрой дверь! Я говорю, дверь закрой! Тебе, тебе, а то кому же?
Можно подумать, здесь еще кто-то есть. Ну и что, что у тебя рук нет,
на то ты и душа. Что значит - сама закрой? Это деревянную дверь я
могу закрыть или железную, а такую... Давай, закрывай, не полоскай
мне мозги!
И вообще, ты меня будешь слушаться когда-нибудь? Ты моя в конце
концов или чья? Ах, так это я - твоя? Вот еще новость... Ну, допустим,
так. И что делать прикажешь теперь? Ты там дверью хлопаешь направо
и налево, впускаешь кого ни попадя, документов даже не
спрашиваешь, а я потом за тебя отдувайся? Нет, вы только посмотрите
на нее, устроила тут сквозняк, сама как проходной двор, везде следы
чьи-то, окурки, огрызки, ошметки, и она еще умничает... Это какая у
тебя такая работа? Кто сказал, что ты обязана трудиться? Да
расслабься ты наконец и дай вздохнуть спокойно!!! Опять кто-то
приперся. Ну и кто на этот раз? Как это - не знаешь? А чего впустила в
таком случае? Чего? Да мало ли кто тебе нравится... Ой, я не могу, что
это он делает? Чего- чего ищет? Даааа? Надо же... Я и не знала, что в
тебе такое есть... Еще раз повтори, как это называется? Взаимо - что?
Взаимопонимание? Хммм... Сейчас в словаре посмотрю...
Взаимовыгодный... взаимодействие... ну, это все понятно. А, вот,
нашла. Надо запомнить. Слушай, а ты не такая уж дура, как я погляжу,
слова интересные знаешь. И где научилась только? Как - у меня? Опять
голову морочишь? Закрой дверь! Я тебе говорю или этому, как его?
Ой, погоди, не закрывай! Если сейчас закрыть, он же не выйдет уже...
ХЛОП! Черт, поздно... Ой, трудно мне с тобой, душенька моя...
[450x125]
[370x518]
art Natali Shau
комментарии: 5
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Закрой дверь! Я говорю, дверь закрой! Тебе, тебе, а то кому же?
Можно подумать, здесь еще кто-то есть. Ну и что, что у тебя рук нет,
на то ты и душа. Что значит - сама закрой? Это деревянную дверь я
могу закрыть или железную, а такую... Давай, закрывай, не полоскай
мне мозги!
И вообще, ты меня будешь слушаться когда-нибудь? Ты моя в конце
концов или чья? Ах, так это я - твоя? Вот еще новость... Ну, допустим,
так. И что делать прикажешь теперь? Ты там дверью хлопаешь направо
и налево, впускаешь кого ни попадя, документов даже не
спрашиваешь, а я потом за тебя отдувайся? Нет, вы только посмотрите
на нее, устроила тут сквозняк, сама как проходной двор, везде следы
чьи-то, окурки, огрызки, ошметки, и она еще умничает... Это какая у
тебя такая работа? Кто сказал, что ты обязана трудиться? Да
расслабься ты наконец и дай вздохнуть спокойно!!! Опять кто-то
приперся. Ну и кто на этот раз? Как это - не знаешь? А чего впустила в
таком случае? Чего? Да мало ли кто тебе нравится... Ой, я не могу, что
это он делает? Чего- чего ищет? Даааа? Надо же... Я и не знала, что в
тебе такое есть... Еще раз повтори, как это называется? Взаимо - что?
Взаимопонимание? Хммм... Сейчас в словаре посмотрю...
Взаимовыгодный... взаимодействие... ну, это все понятно. А, вот,
нашла. Надо запомнить. Слушай, а ты не такая уж дура, как я погляжу,
слова интересные знаешь. И где научилась только? Как - у меня? Опять
голову морочишь? Закрой дверь! Я тебе говорю или этому, как его?
Ой, погоди, не закрывай! Если сейчас закрыть, он же не выйдет уже...
ХЛОП! Черт, поздно... Ой, трудно мне с тобой, душенька моя...
[450x125] [370x518]art Natali Shau
6-ое
19-07-2005 08:34
[450x125]
Первый час ночи. Ты один в двухкомнатной квартире. Не шумят соседи, не
звонит телефон. Нужно спать, но почему-то не спится. Ты садишься у окна
и смотришь в ночное небо. И тогда неслышно, как кошка, приходит память,
садится рядом и смотрит на тебя, мерцая в темноте большими зелеными
глазами.
И вот ты - уже не ты, а пятилетний карапуз, бегущий по зеленому лугу за
большой бабочкой, самой красивой бабочкой на свете. Она порхает с
цветка на цветок, а ты то несешься сломя голову, чтобы, наконец, поймать
ее, то, замираешь не дыша, боясь спугнуть...
Ты включаешь торшер и достаешь из шкафа альбом со своими детскими
фотографиями, чтобы хоть ненадолго вернуться в мир волшебных
фантазий и грез, в котором деревья были сказочными великанами, звери
разговаривали человеческими голосами, а за комодом жил злой толстый
Бука, которого никто никогда не видел, но все очень боялись. Ты вспомнишь
Новый год, шуршащий серебристым дождиком и пахнущий апельсинами,
маленькую смешную лошадку в зоопарке и девочку с белым бантом и
синими как июльское небо глазами.
Это уже потом ты узнал, что дед Мороз - это переодетый сосед Николай
Петрович, что люди не умеют летать, а облака - это атмосферное
явление... Ты просто вырос и перестал верить в чудеса. И кошка - память
больно царапнет острым коготком.
[450x125]
[549x699]
art by Minimonster
комментарии: 2
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Первый час ночи. Ты один в двухкомнатной квартире. Не шумят соседи, не
звонит телефон. Нужно спать, но почему-то не спится. Ты садишься у окна
и смотришь в ночное небо. И тогда неслышно, как кошка, приходит память,
садится рядом и смотрит на тебя, мерцая в темноте большими зелеными
глазами.
И вот ты - уже не ты, а пятилетний карапуз, бегущий по зеленому лугу за
большой бабочкой, самой красивой бабочкой на свете. Она порхает с
цветка на цветок, а ты то несешься сломя голову, чтобы, наконец, поймать
ее, то, замираешь не дыша, боясь спугнуть...
Ты включаешь торшер и достаешь из шкафа альбом со своими детскими
фотографиями, чтобы хоть ненадолго вернуться в мир волшебных
фантазий и грез, в котором деревья были сказочными великанами, звери
разговаривали человеческими голосами, а за комодом жил злой толстый
Бука, которого никто никогда не видел, но все очень боялись. Ты вспомнишь
Новый год, шуршащий серебристым дождиком и пахнущий апельсинами,
маленькую смешную лошадку в зоопарке и девочку с белым бантом и
синими как июльское небо глазами.
Это уже потом ты узнал, что дед Мороз - это переодетый сосед Николай
Петрович, что люди не умеют летать, а облака - это атмосферное
явление... Ты просто вырос и перестал верить в чудеса. И кошка - память
больно царапнет острым коготком.
[450x125] [549x699]art by Minimonster
5-ое
18-07-2005 11:21
[450x125]
Когда не слышно шума города... Когда душа говорит с душой...
Когда Вселенная смотрит в нас... Такие ночи бывают только раз в жизни и, кажется, о них лучше забыть, как только первые лучи солнца напомнят о том, что Город, этот огромный железобетонный зверь, ждет нас, протягивает к нам свои лапы, чтобы снова поглотить в грохочущих недрах метро, швырнуть нам в лицо хлопья мокрого снега, растворить в безликой толпе таких же одиноких Я, сделать все для того, чтобы в дневной суете, шуме и грохоте мы забыли…
Мы живем, не веря ни в себя, ни друг другу. В этом мире даже любовь приносит только боль. И поэтому мы боимся любить. Боимся себя, боимся тех, кто рядом. Боимся быть непонятыми и поэтому не ждем ни от кого понимания. И только на самом дне суженных от яркого света зрачков машет тревожными черными флажками шершавая бесконечная тоска. Наши сердца надежно упрятаны в защитные коконы фраз, давно потерявших свой смысл.
Мы говорим "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ" как "ИЗВИНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА", в случайном взгляде случайного попутчика видим собственный страх и ненавидим его за это до зубовного скрежета.
Мы научились виртуозно врать, со старательностью первоклассника заучивая словесные штампы на все случаи жизни.
Вечером, наконец, возвращаясь в свои норы, мы вздыхаем с облегчением и, сидя перед экранами телевизоров или мониторов, в который раз ловим себя на мысли, до чего же все-таки хочется уехать куда-нибудь далеко-далеко, где никто не будет надоедать глупыми вопросами, забивать гвозди за стеной, когда хочется спать, где по утрам не вопят истошно будильники, на кухонном столе нет хлебных крошек и засохшего сыра, где так просто и светло открыть окно и впустить в комнату теплый ветер. Между душем и вечерним чаем погружаясь в свои мечты, мы свято забываем, что все, от чего нам так хочется убежать - и стук молотка в соседней квартире, и несостоявшийся вчерашний бутерброд - давно является частью нас самих и никуда от этого не скрыться. Все мы - крестоносцы без веры, мы давно загнали своих лошадей и угрюмо сидим на обочине дороги, существа, обреченные вечно приносить друг другу только страдания.
Мы гордо называем себя "гомо сапиенсами", упрямо не желая признать, что разумного в нашем метельшении - ни на грош, что как бы мы ни старались оставить след на этой земле, через сто лет вряд ли кто-то вспомнит о нашем существовании.
Мы выдумали теорию относительности и построили Эйфелеву башню, мы летаем в космос и погружаемся в океанские глубины, а разбираться в собственных душах так и не научились.
Мы сентиментально рыдаем, когда не складывается личная жизнь у героя любимой мыльной оперы и без тени сожаления всаживаем нож в глотку ближнему.
Мы назубок помним расписание поездов и курсы валют и снова забываем поздравить с днем рождения родных. Человечество - комок самых жутких противоречий, какие только можно себе представить.
Мы - горькая саркастическая ухмылка Бытия, мутанты, гордящиеся своим уродством.
Мы - мертворожденные…
[450x125]
[700x630]
art Paul Milana
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
[450x125]Когда не слышно шума города... Когда душа говорит с душой...
Когда Вселенная смотрит в нас... Такие ночи бывают только раз в жизни и, кажется, о них лучше забыть, как только первые лучи солнца напомнят о том, что Город, этот огромный железобетонный зверь, ждет нас, протягивает к нам свои лапы, чтобы снова поглотить в грохочущих недрах метро, швырнуть нам в лицо хлопья мокрого снега, растворить в безликой толпе таких же одиноких Я, сделать все для того, чтобы в дневной суете, шуме и грохоте мы забыли…
Мы живем, не веря ни в себя, ни друг другу. В этом мире даже любовь приносит только боль. И поэтому мы боимся любить. Боимся себя, боимся тех, кто рядом. Боимся быть непонятыми и поэтому не ждем ни от кого понимания. И только на самом дне суженных от яркого света зрачков машет тревожными черными флажками шершавая бесконечная тоска. Наши сердца надежно упрятаны в защитные коконы фраз, давно потерявших свой смысл.
Мы говорим "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ" как "ИЗВИНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА", в случайном взгляде случайного попутчика видим собственный страх и ненавидим его за это до зубовного скрежета.
Мы научились виртуозно врать, со старательностью первоклассника заучивая словесные штампы на все случаи жизни.
Вечером, наконец, возвращаясь в свои норы, мы вздыхаем с облегчением и, сидя перед экранами телевизоров или мониторов, в который раз ловим себя на мысли, до чего же все-таки хочется уехать куда-нибудь далеко-далеко, где никто не будет надоедать глупыми вопросами, забивать гвозди за стеной, когда хочется спать, где по утрам не вопят истошно будильники, на кухонном столе нет хлебных крошек и засохшего сыра, где так просто и светло открыть окно и впустить в комнату теплый ветер. Между душем и вечерним чаем погружаясь в свои мечты, мы свято забываем, что все, от чего нам так хочется убежать - и стук молотка в соседней квартире, и несостоявшийся вчерашний бутерброд - давно является частью нас самих и никуда от этого не скрыться. Все мы - крестоносцы без веры, мы давно загнали своих лошадей и угрюмо сидим на обочине дороги, существа, обреченные вечно приносить друг другу только страдания.
Мы гордо называем себя "гомо сапиенсами", упрямо не желая признать, что разумного в нашем метельшении - ни на грош, что как бы мы ни старались оставить след на этой земле, через сто лет вряд ли кто-то вспомнит о нашем существовании.
Мы выдумали теорию относительности и построили Эйфелеву башню, мы летаем в космос и погружаемся в океанские глубины, а разбираться в собственных душах так и не научились.
Мы сентиментально рыдаем, когда не складывается личная жизнь у героя любимой мыльной оперы и без тени сожаления всаживаем нож в глотку ближнему.
Мы назубок помним расписание поездов и курсы валют и снова забываем поздравить с днем рождения родных. Человечество - комок самых жутких противоречий, какие только можно себе представить.
Мы - горькая саркастическая ухмылка Бытия, мутанты, гордящиеся своим уродством.
Мы - мертворожденные…
[450x125] [700x630]art Paul Milana