Очень трудно оставаться порядочным человеком, это так же трудно как в утренний час-пик в метро ни до кого не коснуться. До боли не хватает жизненной радости, хотя с другой стороны откуда ей взяться с сильного похмелья утром в понедельник, ожидая электрички, стоя на краю платформы и озираясь на бесчувственные совдеповские лица готовые тебя столкнуть на рельсы. Жутковато думать о кучи несделанной работе, еще с прошлой недели, которую сегодня делать будет невозможно из-за беспричинного страха. Нелепо читать классику, в частности про исчезнувший нос у какого-то чинного человека, при этом смотря на красивую девушку, стоящую пред тобою и сильно страдать нехваткой утренней потребности физической любви. Слышать в ушах The Prodigy и вспоминать вчерашнюю пьяную выходку под влиянием этой музыки, и краснея от стыда,  - жутко плохо.

    Приходя на работу натягиваешь улыбку, желая старшим сотрудникам доброго утра, только для того чтобы было меньше заметно твое похмельное состояние. Сидишь, мучаясь целый день, отавечаешь на звонки любого рода, пытаешься не наебаться в смете-расчете с деньгами, состовляешь коммерческое предложение, опускаешь голову, сидя у генерального директора, пытаясь ответить более умно на его идиотский вопрос, через силу куришь с начальником, чтобы не показать себя с плохой стороны, смотришь в окно, идешь ешь через силу, после чего становится еще херовее, пиздишь в аське для убивания времени, смотришь в зеркало, протираешь лицо от пота.... все...  шесть... Руки в ноги – в магазин быстрым шагом, чтобы все знали, что это все не просто так, а очень даже тактично. Пьешь, пьешь еще, и потом пьешь контрольный третий раз. Вот сейчас очень просто стать порядочным человеком. А самое главное быть им возле станции метро «Третьяковская», слушая живую музыку.

   Слушать музыку заебата. Тут на третьяковской возле метро. Сброд корпоративных пьяницей-панков, жрущих в макдаке бля. Я их пользую постоянно тем, что стреляю у этих мудил деньги себе на выпивку. О, да... Им наверное страшно от моего вида, ведь я вырос на Арбате зарабатывая с детства на гитаре. Суки, они нихера не понимают в такой музыке. Это наша музыка, а не их. Цой – мой кумир, Летов – мой кумир. Кинчев – мой кумир... А не кумиры этих ебанных лохов.

   Во бля, стоит чувак курит бля – подпитый глазик.

    - Слышь, чувак не подкинешь пару рублей? – тактично без напряга спрашиваю я.

    - Ну на. – достает из кармана две пятирублевых монеты и протягивает мне. Хороший, порядочный чел. Уважаю таких.

    - Чо чувак нравится музыка? – пыясь найти общий язык, доебываюсь я к нему.

    - Херасе. Это ж музыка моей подъезной молодости. – отвечает он.

    - Заебато... – улыбаюсь. – А я вот ее на Арбате играл.

    - Молодец. Я вот по Арбатам не шлялся – просто жил на краю

      Считалочка.

Вышел дядя на скамейку.

Натянул он телогрейку.

Вышла бабка-атаман.

Витька буйный, пьяный в хлам.

Вышел турик акит тан.

Паркинуко ванди дран.

Купронутык удир би.

Ватер извне пробуги.

руко там и труко Тим.

Рамо таки разбудин.

Айрекин аий рики Стас.

Врантум бики ам рикас.

Бабка спит в постели счас.

День. В  квартире ужаснейшая помойка. У меня появилась даже мысль завести на некоторое время хозяйку. Отчего я усмехнулся невпопад.

   Мысли отчуждают меня от реальности. Я смотрю вокруг и вижу круг, когда же мне позвонит друг и позовет в зеленый луг, в углу растет большой бамбук, текут слезы - режу лук… Хм… Извините…

  Я вижу мир вокруг не понимая, что есть мир. Я смотрю на все это и не уверен, что все это не сон. Я в последнее время очень много сплю и вижу всякие сновидения, при том, когда я вижу сновидения, то понимаю, что есть еще один мир и в него лучше не просыпаться. Я хочу спать. Но в то же время я хочу есть и пить, а еда во сновидениях дает только иллюзию сытности, но я заметил, что та еда намного вкуснее реальной, то есть той которая сейчас лежит в холодильнике, и которую надо готовить, при чем готовить я не умею, а там я умею все, ну практически все.

    Сейчас должна прийти хозяйка и приготовить мне есть. Стоп. То есть хозяйки никакой нет… Но она все равно придет, ведь я умею практически все. Да. Надо просто забиться  самый твердый и безнадежный угол, где даже не живут домовые, прилечь там и подремать и увидеть сновидение где хозяйка берет меня на руки укладывает под одеяло, а дальше убирает ужаснейший бардак в моей квартире.

   Но что-то мне подсказывает, вернее чей-то голос шепчет мне в правое ухо, что не плохо бы мне выйти на улицу, покататься на автобусах,  поесть в МакДональдсе, выпить несколько литров пива, приехать и лечь спать. Я даже знаю чей это голос. Это хозяйка из моего будущего сновидения. Ох, и повеселюсь я с тобой. Хозяюшка.

Звуки. Ах, какие разные они. Бывает звук хода ног, бывает звук грома, бывает неземной звук во сне, бывает звук, так называемой ЛЮБВИ, звук секса, звук секса в одиночестве,  звук политики, звук ненависти, звук компрессора, звук любви. Звук звуков. Звук «звуков» звуков. Звук проститутки, которая орет за деньги. Звук друга,который плачет у тебя на плечах. Звук метафизический, звук звук ноя шаманов шаманов, звук умирающих стариков стариков. Звук истинной истины истинной.

…………………………………………………………………………………………………….

   - Бля Сергей меня кумарит, как знает кого, - произнес Паша в трубку, выпив пятьдесят граммов водки. Продолжил: - Сейчас сдохну. Помоги. Бля буду, выручу..

   - ИДИ НА ХУЙ ЧМО ЕБАНОЕ. СУКА СИНИЙ НАРИК. ПИДАРАС. ЧМЫРЬ!!! ТЫ ПОСМОТРИ НА ВРЕМЯ. ИДИОТ!!! СУКА!!!

  - Не ори Серег. У меня есть чем вмазаться. Только меня вмазать надо.

  - А помнишь, тварь ты, что я те говорил про себя, - С нервными тиками спросил я. Паша кивнул в трубку. – Ну? Вспомни, почему меня нельзя беспокоить?

  - Ну, типа., ты спишь всегда. Круглыми сутками. Месяцами, Всегда спишь, Спишь всегда, как медведь. Наешься и спишь. Спать – твое призвание. СПАТЬ. ТВОЕ ПРИЗВАНИЕ. ЛЕТОМ. ЗИМОЙ. ВЕСНОЙ. ОСЕНЬЮ. 1984, 1985,1985, 1986, 1987, 1988, 1989, 1990, 1991, 1992, 1993, 1994, 1995, 1996, 1997, 1999, 2000 (перевоплотился), 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007… будущее…2023 здравствую рипс нимада, братья ебанного света под светлым будущем опричников  наследников Иштар Борисовны. И ты всегда спишь.

   - Ладно вмажу, хотя и не умею.

…………………………………………………………………………………………………..

   Влюбится не так сложно, а вот не любиться не просто не просто, а очень сложно непросто.

   Москва, шум, гарь, блядь, пот, дети, твари собаки.

   Сергей вышел в самый ливень в рубашке и шортах. Не надев наушники, он слушал звуки пота и  шума. ЕМУ СРОЧНОНАДО БЫЛО ЕХАТЬ КУДА-ТО. По очень важным делам. Проебать их было нельзя. СМС: «Ольга: Сергей ты где? Приезжай к нам». У Сергея росли крылья: ОЛЬГА, ОЛЕНЬКА ОЛЛЮСИК, Я… ОЛЕНЬКА, ОЛЕНЬКА, Я ПРИЛЕЧУ, дождись только, ОЛЕНЬКА, АНГЕЛ МОЙ, Я СЕЙЧАС ТОКА ДОЙДУ ДО МЕТРО СПУЩУСЬ ПРОЕДУ МИНУТ 20, И Я БУДУ У ТЕБЯ В РАЙОНЕ. ООЛЛЬЬГГАА.

    Сергей приехал к ОЛЬГЕ  и получил СМС:»СЕРГЕЙ ргей, извини, я

 Как все непредсказуемо в этой жизни: подушка на полу , диван в моей комнате, совесть в мокром полотенце, а душа... а души никакой нет.  Противно и самолет в небе или в небе.

   А завтра, я наверняка буду на опотнитской в музее им. Ушкина. Или Клюшкина. Вообщем, тряпки горят, а им, как известно одиноко ...

   Ночь, кровать, вода с одеялом и спать хочется. Сергею не спалось как никогда: зубная боль воровала добрый кусок ауры. Надо было причитать под нос манры, но Сергей ни одной мантры не знал будучи христианской веры, впрочем молитв он тоже не знал.

   «Боль моя удались прочь вместе с зеленым змеем. Господи, о Господи помоги мне уснуть, мне завтра на работу надо бы встать. Сгони прочь эту боль в эту ночь. Не помог мне анальгин и нету денег на лизергин».

   Дева Мария разбудила Господа Бога и сказала ему обо мне. Господь не стал долго думать и обратился к одному из апостолов: «Пришли мне архангела незамедлительно. У Сергея зуб болит». Архангел поманил пальцем двух свободных ангелов и указал, чтобы те обратились к моему ангелу и провели меня туда, где живет Господь.

……………………………………………………………………………………………………..

   Я проснулся, стоя на облаке, глядя на Господа Бога, Аллаха, Иегова; греческих богов: Феба, Вакха, Зевеса, его сына Геракла. Будда сидел в стороне и смеялся, как дурак. Ко мне подошел Господь Бог и сказал:

  - Сергей не волнуйся - все будет хорошо. Вот смотри все вы живете во вселенной, где каждая планета не зависимо от вашего понимания борются каждая за себя. В вашей планете живут мои создания с мышлением ничем не отличавшимся от моего. Вы разделились на государства, и боритесь друг против друга…

  -  Моя боль бесконечна. О мой бог.

  -  В государствах есть города, которые вечно борются друг против друга. В этих городах есть районы, которые враждуют друг против друга. В этих районах есть дома, которые ненавидят друг друга. В этих домах есть этажи, которые каждые каждый сам за себя. На этих этажах есть квартиры, которые ругаются друг с другом. В этих квартирах живете вы – люди, семьями, и все равно вы одиноки эгоистичны. У вас есть клетки, которые борются друг против друга, чтобы выжить. Клетки состоят из частиц и волн, которые борются друг против друга не зависимо от вашего сознания. В этих частицах и волнах зарождается вселенная. И ты мне еще будешь говорить о бесконечности.

   На облаках было бесконечно красиво. Сергей пропустил мимо ушей слова Господа Бога, смотря на эту неземную красоту.    

    - А можно я тут останусь? – спросил Сергей у Бога.

    - Не сейчас. – Отвечал Бог. – Ступай обратно…. Петр пни его.

   Сергей проснулся от ужасной зубной боли. Встал с кровати, выпил очередную таблетку анальгина. К сожалению, он никогда не вспомнит о том, где он побывал…

  - МММ… ууууу…. – Он перевернулся на другой бок и открыл глаза. Грязной рукой протер лицо. Посмотрел на ноги. На них были одеты носки.

   - Гениально и несложно… - пытался он крикнуть, но у него не получилось это сделать постольку, поскольку на данный момент голос его был томный и очень низкий. Ему бы гитару, он спел бы как Высоцкий. Хотя нет, вру – не смог бы…

    Расстегнул рубашку, почесал грудь. Нащупал крестик, висящий не веревке, потрогал его.

   - Гениально!!! – крикнул он, - гениально и несложно!!!

   Вскочил с кровати побежал подбирать холст. Холста не было, денег на него тоже не было…

   Он открыл совковый холодильник, достал по совковому открытую бутылку портвейна, налил стакан. Выпил. Налил второй. Выпил. Налил третий… Налил последний… Закусил дешевой сырой сосиской. Пошел в темную комнату, включил лампочку, посмотрел на незаконченные картины, сплюнул, одел пальто и вышел из квартиры.

    В том подъезде, в котором он жил, было очень чисто. Дом был старый, но на сегодняшний день элитный. Квартира в этом доме досталась ему по наследству от покойной матушки.

Играя со смертью,

Мы боимся ее.

Истина том, что

Время и ничто - есть одно.

   Каждое утро в половину седьмого видеть 6:30 на циферблате настольных электронных часов. Надеяться полноценно поспать пол часа и увидеть много снов в этот промежуток. Встать, направиться в душ, почистить зубы, перед тем как побриться поставить вариться турку с кофеем. Сделать бутерброд, съесть его, сделать еще один, запить горячим кофеем. Не допить кофе и выпив полкружки в раковину, быстро одеться и пора бы уже опаздывать на работу.

   Сергею казалось, что каждый новый день имел какое-то различие, но по сути своей дни ничем не отличались. Правда, уже третий день не ходили трамваи и приходилось ехать на 227 маршрутки до конечной, опаздывая на место работы и слава богам, что генеральный директор этого не видит, ибо всегда задерживается.

   Сегодня Сергей надеялся не опаздывать, надежда эта возникла не в связи с тем, что Сергею было стыдно опаздывать на работу (О нет!!! Поверте мне), а по причине того, что маршрутку приходилось ждать испытывая весь ужас мороза на себе. А трамваи обычно не задерживались, и их не приходилось ждать, но они почему-то не ходили.

    Сергей вошел в метро и как каждый день, там ничего не изменялось. Час-пик давал отражался на количестве людей, будь хоть это конечная станция (а она и была). Сергей прошел всю платформу и занял очередь, чтобы сесть в вагон электрички. Он хотел занять место, он делал это каждый день, то Красногвардейской до Войковской ехать не мало. Продвигаясь в очереди с поочередностью интервалов прохождения поездов, Сергей оказался на краю платформы, сзади стояла толпа людей, и в эти самые моменты Сергей охватывал страх каждый божий день: не толкнет ли какой-нибудь человек сзади и не упадет ли Сергей на рельсы перед самыми колесами поезда.

   Но все обошлось и Сергей занял место и он достал книгу и поглотился во время царствования Петра I.

  Доехав до станции Коломенская, Сергей начал читать между строк. Холодок от открытого пространства пробежал по его телу.

    Коломенская.

    Он начал вспоминать, как умерла его родная сестра. Это было год назад. Она заболела неизвестной болезнью, и ее положили в больницу, врачи не смогли выяснить причину и вид болезни. Сергей до сих пор не простил им этого и, наверное, никогда не простит. Это было жутко. Сергей отпросился с работы на неделю и каждый день ездил к сестре. Сергей очень любил свою сестру! Он всеми силами сдерживал слезы, когда приходил к ней в палату и уверял ее, что с ней будет все хорошо. После того как он уходил домой он сильно плакал. Вот и сейчас он плакал, и народ в вагоне пытались отводить от него взгляды, да зачем он вообще именно сейчас начал это вспоминать? Он вспомнил как она начала изнемогать совсем, сначала она перестала двигаться, а потом впала в кому. Сергей зарыдал еще сильнее. И вот однажды после бессонных ночей, Сергею наконец-то удалось уснуть, его разбудил кто-то из родственников и сообщил, что сестра отмучилась и помре. Сергей тогда потерял рассудок одевшись кое-как, выбежал из квартиры в лютый мороз и побежал туда где нет конца. Он бежал и вспоминал как с ней было

   Я каждый день езжу на трамвае 27 маршрута на работу.

   Хотя я пытками вырезал из своего разума такое понятие как «время» с физической и обыденной точки зрения. Но все же если оно и существует, то его категорически не хватает. Блядь, ебанный рот сука, падла, тварь. Не ожидал, что так вот все получится. А все моя выдумка, что с деньгами будет проще. Так нахера же эти ебанные деньги, если  и в кино сходить некогда, не говоря уже о том что, что приходится оказываться от любимого чтения. Кино это кино, хуй с ним, недолюбливаю я это, так называемое, искусство.

   Работа, тетка ее подкудрятина. Даже в воскресение не дают в церковь сходить православному человеку. Малюта Скуратов бы за это горлову отсек, перед тем как испытал бы на мне адские изобретения. Инквизиторы обвинили бы меня в ереси. Династия де Медичи не потерпели бы такого во Флоренции и и сделали из меня монахом и уничтожал бы я искусство Великого Возрождения по приказу Саваноролы…

   Я хотел уже было высказать все это своему начальнику. То есть, что все это неправильно и унизительно - ебашить в воскресенье. Чтобы это было в последний раз. Что я не тряпка какая-то, чтобы мною пользоваться. Но все это я откладывал на потом, ибо красивый вид был из окна его машины. Но тут он словно как по закону подлости спросил меня:

   - Сергей, а не мог бы ты выйти завтра к восьми? (вместо половины десятого)

   Тут я замешкался от такого наглого вопроса. Такой наглости я не ожидал. В мыслях крутились размышления по поводу тряпки. Все это собралось  в одну кучу. Все это накатило на меня. Но все же рано или поздно пришлось ответить.

   - Да конечно... Почему нет… Раз уж это так нужно…

   Мысли о тряпке усилились… На первой рабочей недели это положено, подумал я. Но этого больше не повторится.

   - Зато я тебя отпущу раньше. – сказал начальник.

   Тут я сразу почувствовал себя не тряпкой, а точкой, которая движется по траектории судьбы, и мне стало легче…

    Так необычно и так просто завтра выходить первый день на новую работу.

    Последним местом моей работы был ЖЕК. По должности я был слесарем-сантехником. Мне не очень нравилась эта работа, но денег я зарабатывал очень много, ибо слесарь-сантехник не живет на зарплату, он зарабатывает деньги практически каждый день.

   Но все это был – детский сад, ведь теперь я устраиваюсь на вполне серьезную рабскую работу. Буду сидеть за компом, разрабатывать какую-то хуету… буду получать зарплату и с каждым ебанным месяцем надеяться на повышение. Буду стараться, чтобы эти пидарасы начальники менеджеры любили меня и ценили. Буду ездить а корпоративные вечеринки с хорошими людьми – сотрудниками по работе, чтобы их еще больше ненавидеть и чтобы появилось больше фантазий как с ними поступить перед смертью.

   Я буду любить эту работу, во время отпуска или больничного.

   Я буду благодарен своей работе, особенно когда соберусь жениться или найду девушку, потому что они платят денюшку, чтобы сводить девушку в ресторан и купить ей цветы…

   Я повзрослел, я иду на нормальную работу в рекламную контору…

     Испанские махи

     Стуки и ахи.

     Веласкеса и Эль Греко

     Скинуть в тухлую реку.

     За церкви измену.

     Инквизиция даст вам в колено.

   «Расшиваю ноздри. Дышать, дышать… Я поднимаюсь, встаю на работу, и жаренная яишница бултыхается на сковороде, прыг, прыг, скушай, скушай меня. Ничего не попишешь, ничего не поправишь, а все же придется ударить себя кувалдой по голове, а затем выпить литр чистого спирта, закусив ударом молотком по голове во второй раз, а уж потом съесть яичницу, раз уж она просит об этом… А весна, эта весна просит влюбиться в нее, а тут нечего и влюбляться, глупо, я же и так влюблен в нее вечной бесконечностью.

   Я спросил себя что такое любовь, и заглянув в ее глаза, этот вопрос исчерпал сам себя. Дры, дры, дрыыыыыыыыыыыы, дрыгать надо попой, а не головой… Будь я Сорокиным я бы продолжил тему с любовью Аня, С любовью ано бридо, с любовью браидо онно, онна брида либо луба (и так на протяжении двух листов)… И в итоге Анна, Люба и Брида поехали пожирать говно у друг друга… Но на этом еще не точка… На этом только вши зашевелились.

  Ветер, посмотрел на меня и сказал что я больной. Да, я действительно больной, если ветер мне что-то говорит…»

   Дописав злобный пароноидальный текст, я открыл форточку, сплюнул этот текст на снег, после чего на снегу образовался герб бессмысленных текстов, таких за окном много, ибо не я один в этом доме пишу вот такое…

   В общем, не забывайте друзей братцы…

А все началось с официальной речи президента. Он поздравлял всех людей с новым годом и желал им самого хорошего. Обещал, что поможет всем лучше жить… Какой проницательный взгляд у нашего президента, какие грамотно составленные слова. Он как ворожея заворожил меня. И где-то в глубине души я полюбил этого человека, как Уинстон полюбил О'Брайена. Когда он прекратил свой новогодний дискурс, я  был оплеван, тем что кокой-то масон или магистр ордена Тамплиеров смог через телевизор управлять мною. Да, он, наверняка, талантливый алхимик, наверняка Павел Глоба работает на него или на бригаду, которая решили сделать Путина брэндом. Выкупили насильно все телевидение и теперь раскручивают свой брэнд.   

     Но чтобы заворожить меня через телевизор, нужна огромная сила. По логике я понял что над образом Путина работают такие чародеи, каких у самого Гитлера на было.

    Все это так чересчур банально и актуально, что Пелевин перевернулся в гробу…

    Бух..

    - Сереж подставь свой бокал или ты уснул. – Окликнул меня отец, держа открытое шампанское, тем самым выведя меня из зомбированного состояния.

    - Нет, наливай. Торможу просто.

    - Да мы видим уже.

    Я оглянул своих родных и гостей, улыбнулся всем и праздник пошел своим чередом.

     По традиции  я никогда не праздную этот праздник, я всего лишь делаю вид, чтобы меня не разоблачили.

     После сеанса проведенным с магистром или с масоном, я понял, что чернокнижники вернулись за мной и вычисляют где я.

     Теперь я практически не выхожу из дома и делаю бизнес план.

     Я стал замечать, что в последнее время все чаще и чаще упоминают о конце света, о глобальном потеплении, ледниковом периоде, смены полюсов. Как мне кажется все это связанно из-за необычной погоды, - вроде зима, а настроение весенние. Дождь, ртуть приближается к плюс десяти, набухают почки. Единственное, что ставит под сомнение весеннего настроения, так это отсутствие солнца.

      Для меня, в принципе, все это не важно. Какая-то пустота внутри.

      Вот я стою и смотрю в зеркало и жду боли внутри, а ее, как ни странно, нет вообще. Я потерял себя, я потерял свое я, я просто взял и потерялся.

     Я почему-то вспомнил девчонку, которая была мне подругой. И знаете эта дружба мне не нужна. Она творческая личность, но я не воспринимал ее творчество, она – хороший и добрый собеседник с которым можно было бы поспорить, но она не привлекала меня в этом смысле -  я лишь хотел с ней переспать. Она девчонка - я парень.

   - Ты о ком?

   - Да не о ком.. Так, о будущем подумал…

   - А при чем здесь эта интрига?

   - Да не при чем, просто надо о чем-нибудь рассказать.

    Так и есть… Меня угнетает моя комната. Хочу уехать подальше, но нет….

    Усталость… Опустошенность… Бессмыслица…

   Я не хочу жить… Мир вокруг меня превратился в грубую ложь… Родители меня не понимают… Друзья тоже меня не понимают… Я со всеми в ссоре… Они думают, что я маленький ребенок… Ох как же мне плохо… Как я всех ненавижу… Жизнь  - полное дерьмо… Я хочу порезать себе вены…. Я так и сделаю… Жизнь – это тупая бессмыслица… Нет этого не стоит делать, это плохо, но выхода в любом случае нет… Мать на меня кричит... Отца я ненавижу….

   Хватит.

   Сергей посмотрел на монитор, усмехнулся над тем, что он написал. Засмеялся и сказал сам себе:

    - Вот на хуя, извиняюсь за брань, эти люди режут себе вены. Ведь, наверняка, для самоуспокоения, - он задержался на секунду, вытер губы и начал говорить дальше, - резать надо не поперек, а вдоль и резать не кожу, а вены, вдавливая нож глубоко, в полную силу. Вот тогда – да. Смерть наступит  - точно.  

   - Блин, я понимаю тебя Серег, - усмехнулся я, - но вся херня в том, что мало кто может себе вены резать с полной серьезностью. Вот я допустим, иногда, очень желаю смерти, но сам себя убить я не могу – ибо это великий Грех. К тому же я сильно и искренне люблю своих родных и друзей. Тем паче – не могу себя убить.

   Я выждал момент. Сергей смотрел на меня, ожидая дальнейших слов. И я нашел что сказать:

   - Вообще я спать хочу.

   - Сейчас ляжем, - ответил Сергей, - только вот пиво допью… Посмотри как я его пью… Согласись, что бесподобно.

    Я смотрел в зеркало на свое отражение, чувствуя себя бесподобно и ждал пока мое отражение выпьет это, гребанное, пиво. Сергей улыбался мне в отражении, уверяя меня в том, что скоро этого пива не будет. Я порадовался за себе, вернее за отражение в зеркале, вернее за Сергея. И не стал ждать, когда он, Сергей, допьет свое пиво и лег спать в надежде, что у него, Сергея, все будет хорошо, и он, Сергей, не будет резать себе вены поперек по коже, не вдавливая нож глубоко в вены…

   В комнате преобладал спертый воздух, и Сергею это не нравилось, так как ему пора было бы заснуть, а от этого воздуха организму было дискомфортно. Спать Сергей жутко боялся, зная что ночь будет не из легких, а может и самая сложная, а может даже и последняя. Страх его был безосновный, но причину безосновного страха Сергей знал. «Измена… Тварь», - произнес шепотом Сергей после чего глаза его стали влажными. Он переключил канал и поймал интересный для себя фильм, снятому по роману Ф. М. Достоевского «Идиот», впрочем фильм назывался так же. Он вздохнул с облегчением, подумав о том, что можно себя чем-то занять и отвлечься. Так и было.

   Долго это не продолжилось – у него начали залипаться глаза. Он вздохнул, прослезился еще немного и выключил свет, зная, что спокойно ему не уснуть. Дело в том, что Сергей и раньше редко спокойно засыпал, изрываясь всякими мыслями, но однажды нашел метод как это сделать: свою кровать он представлял не как кровать, а  как некую машину, которая везде перемещается, будь то космос или дно океана. Таким образом, он освобождался от проблем и от мыслей, ведь в это время он как бы находился не у себя в комнате и даже не у себя в городе, да и чего там мелочиться – даже не на своей планете.

    Но в этот раз Сергей был в полной уверенности в том, что ночь будет из ужаснейших и не какие кровати-корабли ему не помогут.

     На улице было солнце. Он шел по аллеи, закончив работу. Достав телефон он посмотрел на время – Блядь опаздываю – подумал он.

    Ноги его подкашивались, глаз его дергался, в голове творился сильнейший бардак.

    Он дошел до перекрестка (как и было по договоренности). Там стоял парень лет тридцати, жадно курил и смотрел по сторонам.

   Он подошел, боясь посмотреть парню в глаза, но это было бессмысленно.

   - Здорова. – Протянул он руку парню.

   - Заебал опаздывать,  - ответил парень.

   - Да, бля, в пробке стоял, заебался блядь.

   - Понятно. – Усмехнулся парень. – Че кумарит? – спросил парень Его.

   - Блядь еле отработал. Зря вчера так врубили: белый-водка-черный-гашишь. Блевал целый день… Даже чекушку взял – бесполезно, только проблевался, а остальное не раскумарило.

    - Понятно, пошли блядь быстрее – самого  ебошит… Хорошо, что вчера сварить успели.

    Эти двое двинулись к подъезду. Подождали пока кто-нибудь из проживающих откроет подъезд. Дождались. Вошли.

     ………..Блядь давай быстрее…….

     ………Не ори сука, а то вколю не туда………

     Через двадцать минут они вышли.

      - Слава яйцам…. Заебись вообще…. –  Сказал он c большим наслаждением.

      - Ухх. Не говори… Может давай по пиву замутим?

      - У меня двадцать рублей…

      - У меня есть не ссы… Надо кстати позвонить ему.

     У меня появилась новая привычка –  на своей кровати класть под  матрац свернутый лист бумаги с карандашом. Я постоянно мыслил в полусне, но чтобы встать и записать свои мысли – сложно очень (поэтому я и решил завести листочек с карандашом рядом с собой). Помимо ночных мыслей в моей голове, также присутствовали разговоры с Богом, которые мне помогали уснуть, избавляя от страхов. Я хотел их (разговоры с Богом) тоже записывать, вернее записывать все самое лучшее, что говорит мне Бог. Читая эту бумажку, я ненароком столбенею от абсурда ночных мыслей… Цитирую эти (их всего две) записи:  

   «Пэрис Хилтон берет у меня интервью.

   - Можно с вами встретится? – Спросил я.

   - Упс. – Важно шипнула мне она. – Нет сегодня занята, надо в Метрополь ехать.

   - Давайте я Вас довезу?

   - Нет, я на третьем московском метрополитене доеду, мне Владимир Владимирович обещал.»

  Вторая цитата была от Бога, но она настолько маленькая и избитая, что щеки мои покраснели:

   «Это я думаю вас. Бог.»

   Впрочем мне не до этого. Мне душевно плохо.

   Истинно думали те люди, которые придумали поговорку про двух зайцев.

   Сегодня видел ее, но она из-за своей подруги кверху носом ушла, а та, подруга, из-за той же причины – тоже носом в небо… Блядь как странно, вроде их две – я как бы центр промеж их обоих, как между двух зол, не понимая, что вообще они возомнили обо мне…. Вроде как Жизнь и Смерть.

   И еще я понял, что чем больше людям делаешь добра (в частности подделка документов), тем больше они на это плюются в лицо, не сказав спасибо за сделанное добро.

   Я посмотрел на кактус, растущей в горшке на верхней полке, и понял, что он тянется не к свету, а к противоположной стороне.

   Смотрю на учебник, который купил за собственные деньги и понимаю, что среди моих знакомых нет ни одного человека, который бы понял зачем я купил этот учебник за собственные деньги.

    Смотря на свой принтер, я понимаю, насколько он бесполезен.

    Прочитав «Утро Снайпера», я смеялся в метро сквозь слезы.