Да нет, я понимаю тех, кто недоволен новым дизайном. Может людям именно здесь требуется стабильности, неизменчивости среды...
Но я давно ждала этих перемен. Возможности ставить background... так хотелось, чтобы у этого дневника был фон...
Не то, что пришла в восторг от удачности собственного творения... Тем не менее возня около оформления доставила мне удовольствия.
Благодаря SERGEY1, который убедил, что это несложное дело - самой позаботиться о внешнем виде дневника ))

[395x585]

Кнут Анлунд все сказал.

не дать в целости. Да простить меня Дима Бавильский. Хочу сохранить...
Дальше

Andre Kertesz-The Dancing Faun, 1919
[546x323]

Несколько раз смотрела трейлеры...
Единственное женское чтиво, которое мне нравится. Из-за образа Лизи. Там много меня. Самая глупая причина, чтоб роман нравился. Но... ну, и что?
Было любопытно что за Лизи будет Кейра Найтли. С первого взгляда - разочаровала. Я ожидала, что буду разочарованной. Что это не будет моя Лизи.
А потом... Да, может быть, не моя Лизи. Зато больше меня... хм.
P.S. Закрыть эту запись? Мне стыдно от этого признания? Мммм, ладно. Переде теми, кто прочтет, не стыдно. Да.

[640x426]
a la Rembrandt

Дима Бавильский написал во "Взгляде":

"<...> Но при всем внешнем конформизме (Вы хочите песен? Их есть у меня.) сломать или приручить таких людей невозможно. Во-первых, жизнь научила гибкости, во-вторых, когда на твоих глазах оценки меняются на прямо противоположные, ты научаешься доверять только себе. Становишься зело толерантным, так как, по большому счету, тебя это не касается. В-третьих, это последнее поколение, обладающее идеалами. Ведь воспитывались они в жесткой системе вертикали, а потом, когда структуры ценностей сформировались, были отпущены на свободу.
Так постмодерн оказывается защитной маской стихийного романтика, ведь мизантроп и есть такой романтик-идеалист, который зол на людей только потому, что не может простить им и себе всеобщего несовершенства. Новые умные невероятно сентиментальны, да только никогда в этом никому не признаются: что нам Гекуба? У каждого в шкафу своя спрятана... В новых умных живет неизбывный романтизм, правда, придавленный прагматизмом, но ведь мы же все родом из детства, предать которое невозможно.
Дальше

Lili Marlen
По ссылке из ее дневника...
[648x438]

На днях пытались убедить меня, что СМИ - это все, что переносит информацию к большому кругу людей. Искусство - в первую очередь. Переносит ли искусство информацию? О мыслях и чувствах; о себе; о том, что можно поиграть со всем этим; о том, что все возможно; о том, что что-то есть ...
Архитектура - СМИ... И звездное небо - СМИ... Вселенная - как СМИ...

<...> Оказавшись на улице, он вынимает из заднего кармана брюк свою любовь к фройляйн Кохут. Поскольку сейчас он совершенно случайно оказался один и ему некого побеждать в спортивной борьбе, он взбирается на самую вершину этой любви, туда, где телесное смыкается с духовным, поднимаясь словно по невидимой веревочной лестнице.
Быстрой пружинящей походкой он несется но Иоханнесгассе в сторону Кернтнерштрассе, а оттуда - к Рингу. Трамваи, ползущие по Рингу мимо здания Оперы словно динозавры, образуют на пути Клеммера естественное препятствие, миновать которое затруднительно, и поэтому он вопреки своей бесшабашности спускается но эскалатору в огромное чрево подземного перехода.
За несколько секунд до этого из подворотни вынырнула фигура Эрики Кохут. Она видит, как молодой человек проносится мимо, и идет по его следу словно львица. Ее охота невидима, неслышима и потому существует словно бы в воображении. Ей не могло быть известно, что он так долго проторчит в туалете, но она ждала его. Ждала. Он обязательно пройдет сегодня мимо нее. Он не прошел бы, если бы отправился в противоположном направлении, но он в ту сторону обычно не ходит. Эрика всегда прячется где-нибудь, где можно терпеливо ждать. Она занимает наблюдательную позицию там, где никто и не ожидает. Она аккуратно отрезает разлохмаченные края вещей, которые взрываются, детонируют или просто тихо лежат в непосредственной близости от нее, и несет обрезки к себе домой, где она в одиночку или вместе с матерью вертит их так и сяк, выискивая, не отыщутся ли застрявшие в швах крошки, остатки грязи или оторванные части тела, которые пригодны для анализа. Не осталось ли отходов жизнедеятельности других людей, по возможности еще до того, как их жизнь отправили в химчистку? Здесь многое можно отыскать и о многом проведать. Для Эрики именно эти обрезки и есть самое существенное. Обе дамы К. в одиночку или вдвоем усердно склоняются над своей домашней операционной лампой и подносят пламя свечи к остаткам материи, чтобы проверить, идет ли речь о чисто растительных или чисто животных волокнах, о суррогатной смеси или о чистом искусстве. По запаху и консистенции сожженного образца это безусловно можно определить и сокрушенно судить и рядить о том, на что сгодились бы эти обрезки.
Дальше

[576x464]

Остаток дня рассыпается на крошки, словно кусок сухого пирожного в неловких пальцах. Наступает вечер, и цепочка учеников становится все тоньше и тоньше. Перерывы между их появлениями все длиннее, и учительница отлучается в туалет, где тайком жует бутерброд, остаток которого тщательно заворачивает в бумагу. Вечером к ней приходят взрослые ученики, днем они вкалывают, чтобы вечером иметь возможность заниматься музыкой. Те из них, кто намерен стать профессиональным музыкантом и преподавать предмет, которому они пока обучаются, приходят днем, потому что они не заняты ничем, кроме музыки. Они хотят научиться музыке по возможности быстро, полно и без пробелов, чтобы сдать государственный экзамен. Они остаются послушать, как играют другие, и в тесном союзе с госпожой учительницей Кохут подвергают их основательной критике. Они не стесняются указывать другим людям на ошибки, которые совершают сами. И хотя им зачастую хватает слуха, но ни почувствовать, ни повторить за учительницей они толком не могут. После того как закрывается дверь за последним из учеников, ночью цепочка разматывается в обратном направлении, чтобы в девять часов утра, составленная из новых кандидатов, она снова могла двигаться вперед. Слышен стук шестеренок, удары поршней, включаются в работу пальцы. Звучит музыка.
Дальше

Я это заметила уже давно, но думала - это мне только так кажется. Да нет. Не я одна отметила особенность. У мужчин-писателей женские образы получаются полнокровными. У женщин-писателей мужские образы ... ну, лучше замолчу. Кое-как получается, если мужчина пересоздан глазами женского персонажа. Иначе - никак.
А секрет, по-моему, прост - мужчина, создавая образ женщины, описывает себя. Женщина пока что боится пойти на это.
Хорошо это или плохо?

В колонках играет: Physics - Watch What Happens (Smoothjazz.Com - The worlds best Smooth Jazz - Live From Monterey Bay)
LI 3.9.25

Летом, когда политические страсти утихают, в разряд топ-новостей переходят спорт, автомобили и мода. Одним из самых модных персонажей последних месяцев стала писательница Оксана Робски, автор нашумевшего романа «Casual», посвященного жизни обитателей Рублевки. Она поведала «Росбалту» об истинных интересах и насущных проблемах новой российской буржуазии.

---

Оксана Робски прославилась как автор нашумевшего романа «Casual» — произведения о «скромном обаянии российской буржуазии». Модная писательница повествует о «повседневной жизни Рублевского шоссе». Ее герои — жены, подруги, любовницы крупных бизнесменов, политиков, кремлевских чиновников. Произведения ее во многом автобиографичны. Робски — экс-владелица первого в России агентства женщин-телохранителей.

---

- Интересуются ли обитатели Рублевки политикой? В их среде это модно?
- Так ставить вопрос нельзя. Любой человек, уважающий себя и свою страну, небезразличный к тому, как будут жить в этой стране его дети и внуки, интересуется политикой. И этот интерес — вне моды, это категория ответственности за свое настоящее и будущее.
Дальше

Так получилось - началось деконструктивизмом, как бы. Получился дневник, посвященный деконструкции. Все записи содержат рассказы о деконструкции, срыве, разрушении...
Наверное было такое предчувствие, раз выбрала землянной цвет как фон страницы - чтоб сбалансировал, не позволил настроению упасть по ту сторону. Но не нравился цвет сам по себе...
Последняя фотография, своим названием подтолкнула осмелеть. Гармония лучше баланса.
Да и не про меня этот дневник. Возможно, я его закрою, чтоб спать спокойнее... Придет день, решусь и на это ))

... или Взгляд на ощущения
[700x525]

<...>Совершенно приватный камерный концерт привлекает к себе всех настоящих любителей музыки. Он проходит в квартире, принадлежащей старой дворянской семье, в доме на набережной Дунайского канала, во втором районе Вены, в квартире, в которой семья польских эмигрантов в четвертом поколении предоставила для этой цели два рояля и богатую библиотеку партитур. Кроме того, в той части дома, где у других обычно стоит автомобиль, то есть ближе к сердцу, они хранят свою коллекцию старинных музыкальных инструментов. У них нет машины, зато есть несколько прекрасных моцартовских скрипок и альтов и совершенно редкостная виоль д'амур, висящая на стене и постоянно находящаяся под неусыпным надзором одного из членов семьи, когда в доме разражается камерный концерт. Со стены ее снимают только для демонстрации специалистам. Или в случае большого пожара.
Эти люди обожают музыку и хотят привить любовь к ней и другим людям. Они намерены сделать музыку доступной даже подросткам, потому что пастись на этих лугах в одиночку не доставляет особой радости. Они, словно алкоголики или наркоманы, не могут обойтись без того, чтобы не разделить свою дилетантскую привязанность с возможно большим числом людей. Детей-слушателей сюда загоняют самыми изощренными способами. Здесь и всем известный толстый маменькин сынок, у которого мокрые волосы словно приклеены к голове и который хнычет и зовет на помощь по самому незначительному поводу, здесь и ребенок, предоставленный самому себе, который отчаянно сопротивляется, но в конце концов вынужден покориться. Закуску во время концерта не подают. А от благоговейной тишины, увы, не откусишь ни кусочка. На мягкой мебели не рассыпаны крошки и не осталось жирных пятен, на рояльных чехлах нет пятен от красного вина. И никаких следов жвачки! Детей пропускают как через сито, выясняя, не принесли ли они эту дрянь с улицы. Дети более грубого помола застревают в ячейках и никогда ничего не достигнут на своем инструменте.
Эта семья - не сторонница излишних трат, и воздействовать на пришедших она намерена одной только музыкой. Пусть музыка проторит тропу к сердцам людей. На себя хозяева тоже почти ничего не тратят.
Эрика притащила с собой учеников. Госпоже учительнице достаточно было поманить их мизинцем. Самые маленькие пришли в сопровождении гордой за собственного ребенка матери, гордого отца или обоих гордых родителей, и эти полные семьи заполняют собой все помещение. Ученики знают, что получат за фортепьянные уроки плохую оценку, если не будут сюда ходить. Лишь смерть может явиться уважительной причиной воздержания от искусства. Профессиональный любитель изящного совершенно не приемлет иных причин. Эрика Кохут предстает во всем блеске.
Дальше

[показать]

<...> Учительница Эрика, как всегда привлекательная, без всякого сожаления покидает место своих музыкальных занятий. Ее незаметный уход сопровождается звуками горнов и фанфар, разрозненным пиликаньем скрипок, несущимся из окон. Несущимся ей вдогонку. Эрика невесомо порхает по ступеням лестницы. Сегодня мать ее не дожидается. Эрика сразу же целенаправленно отправляется в ту сторону, в которой она бывала уже не раз. Эта дорога не ведет ее прямо домой: вполне возможно, что где-то там ее подстерегает роскошный волк, злой волчище, который стоит, прислонившись к телеграфному столбу, и выковыривает из зубов остатки мяса своей последней жертвы. Эрика намерена установить новую веху в своей довольно прямолинейной жизни и приманить волка взглядом. Она заметит его еще издали, услышит, как рвется ткань и лопается кожа. Это произойдет поздно вечером. Из тумана музыкальных полуистин ей навстречу выступает настоящее приключение. Эрика целеустремленно шагает вперед.
Дальше