Работа Фишмана под руководством Парфенова над "Русским Ньюсуиком" в середине нулевых сильно отразилась на структуре и стиле книги. Парфеновская основательность и стремление взглянуть на события с высоты птичьего полета, немножечко отстраненно. Желание взвешенности. Летописная серьёзность. Каждая глава как сюжет из "Намедни". И параллельно главный герой, Немцов. То на авансцене, то в гуще событий, то всего лишь присутствуя своим отношением, высказыванием. Хоть в подзаголовке книги и говорится, что это биография не только Немцова, но и "страны, в которой он не стал президентом", такая диспропорция, кажется слишком большой даже для жанра "портрет на фоне эпохи". Всё-таки вместить в одну книгу сорок таких насыщенных лет, не предполагая каких-то знаний читателя довольно смелая затея. Конечно, и я уже подзабыл перипетии некоторых событий 90-ых-нулевых и с удовольствием их освежил, но у меня все же возникло впечатление, что вот этот вот "и страны" заполнило некую пустоту то ли в жизни самого Немцова, то ли в знаниях Фишман о нем. Если очистить книгу от информации, которая то ли в сноске поместилась бы, то ли вообще могла быть сжата до напоминания одним предложением, останутся страниц сто-сто пятьдесят. И кажется, будто трагическая и бурная история новой России сама по себе неудержимый водопад, а Немцов - утлое в ней суденышко, захваченное потоком и несомое неудержимо к обрыву. Книга с невероятно отведенным зумом.
И с оптимистичным финалом. Боль, пережитая в ночь убийства Немцова, вдруг оживает. Та эсэмэска от Г. - бля, Немцова застрелили. И мозг ищет других значений слова застрелили. Значит ли это насмерть? Да, значит! Но несмотря на это Фишман пишет, что на новом витке образ Немцова еще понадобится. Немцову мосту быть!
"Преемник" вышел до войны, но прелюдия к ней важный пазл, приведший к гибели Бориса Ефимовича. Именно неосторожно сказанные слова о Путине - слова правдивые! - стоили ему жизни. К такому выводу, по крайней мере, приводит Фишман читателя. Чеченская тема наложилась, выросла из украинской. Видимо, как сразу после убийства сказал ныне покойный Евгений Ихлов, было решено показательно наказать зарвавшегося либерала - "кто избавит меня от этого негодяя?" - цитировал тогда на "Свободе" классику Ихлов.
"Преемника", книгу с отведенным зумом, надо читать. Возможно читать именно сейчас. Когда хуже всего. Когда хочется выть. В ней столько живого материала пробуждения от тоталитарного мрака! Первые годы той, зарождавшейся России! И веришь, что бывшее однажды, обязательно повторится. Борис Немцов верил.

Юный Медельсон в гостях у Гёте


Дождливый день в Лейпциге. В св. Фоме поклонились могиле Баха - в голове Ich will bei meinem Jesu wachen, непрестанно. Памятник перед церковью расстроил. Он торжествующий, как будто адмиралу Нельсону или Писарро. Внутри витражи - с Мендельсоном только после войны появился, по понятной причине. Всякий раз когда восторгаетесь Карлом Орфом и его "Кормили бурёнку", помните, что Орф поучаствовал в позорном конкурсе на сочинение арийской музыки ко "Сну в летнюю ночь".
Потом зашли в погребок Ауэрбаха. Выпили там пива, полюбовались росписями - в голове Блоха, ха-ха-ха-ха , непрестанно.
В доме Мендельсона - прекрасный музей, интерактивный, но не перегруженный. Есть даже возможность продирижировать дигитальным оркестром, послушать все произведения Мендельсона. На втором этаже воссоздана обстановка его квартиры, а на третьем - экспозиция посвящена его сестре Фанни. Она, оказывается, тоже писала музыку. Например, фортепианный цикл "Времена года", как у Чайковского по месяцам. В голове Симфония Гибриды, непрестанно.
Лейпциг - такое музыкальное путешествие, где всё связано. Мендельсон, открывший миру музыку Баха, держал на шкафу бюст Гёте, а тот пил пиво в погребке Ауэрбаха, слушая байки про Фауста на винной бочке, всего какие-то пятнадцать лет спустя после смерти Баха.
Учитель 12-летнего Мендельсона привозил его в Веймар к Гёте, и молодое дарование играло автору "Фауста" фуги Баха. Гёте сказал Феликсу: "Тебе дано достаточно - удержи это!"

фотографии и комментарии

Каннибалы тоже люди, но не всегда мужчины

Каннибалы едят всех людей -

И профессоров и бомжей.

Каннибалы вообще не чуют людей,

Каннибалы любят смотреть,

Как люди ползают перед ними на карачках.

Каннибалы тоже любят детей,

Каннибалы обычно ведут здоровый образ жизни

Иногда они даже вегетарианцы.

Каннибалы не всегда блондины и арийцы.

И когда каннибалы плачут,

Они ужасно сожалеют обо всем содеянном.

Но они не могут ничего изменить, это просто времена такие тяжелые.

Людоеды нормальные и обычно очень трудолюбивые.

Каннибалы не только с 1933 года появились.

Каннибалы прекрасные отцы.

Большинство каннибалов -

Идейные люди.

Каннибалы редко сами едят людей лично.

Для этого у каннибалов есть тысяча помощников.

Каннибалам запрещается отдыхать.

Каннибалы всегда ужасно заняты.

И когда плачут каннибалы

Они ужасно жалеют обо всём, но ничего изменить не могут.
Просто такое тяжёлое время.

Каннибалы также могут играть в теннис и кататься на лошадях.

Каннибалы есть у тех и у этих, у нас и у них. Со всех сторон.

Каннибалы потом получают людоедскую пенсию.

Каннибалы даже могут стать президентами.

Каннибалы не всегда думают только о деньгах.

Принадлежит этим людям-людоедам почти весь мир.

Каннибалы редко показывают свое лицо.

Каннибалы знают о тебе всё.

Знаменитое вступление Маркса к 18 брюмера про повторение истории в виде фарса пришло сегодня в голову, когда посмотрел, как Зюганов объявляет тотальную войну. Выступление его напомнило старого учителя, которому пять минут до пенсии, мямлящего тему параграфа скучающим детям. Нет, ребята, вы - старая больная кошка, которой остается только забиться куда-нить подальше, чтобы сдохнуть.

"Вот уж в самом деле: у германской армии не было недостатка в движении даже в последней фазе войны! Однако никто не заявлял в лоб, что речь при этом шла о постоянном отступлении, на это набрасывалась вуаль за вуалью, а слов «поражение» и «отступление», не говоря уж о «бегстве», не произносили никогда. Вместо «поражения» употреблялось слово «отход», оно звучало не так определенно: армия не спасалась бегством, а просто отрывалась от противника; последнему никогда не удавалось совершить «прорыв», он мог только «вклиниться», на худой конец «глубоко вклиниться», после чего «перехватывался» и «отсекался», поскольку наша линия фронта – «гибкая». Время от времени после этого – добровольно и чтобы лишить противника преимущества – проводилось «сокращение линии фронта» или ее «спрямление».
Пока все эти стратегические мероприятия осуществлялись за пределами Германии, народной массе ни в коем случае нельзя было осознавать всю их серьезность. Весной 1943 г. (в «Рейхе» от 2 мая) Геббельс еще мог подбросить изящный диминутив: «На периферии театров наших военных действий у нас кое-где понижена сопротивляемость». Про пониженную сопротивляемость говорят в тех случаях, когда человек подвержен простудам или расстройствам пищеварения, но уж никак не в случае тяжелых заболеваний, сопряженных с опасностью для жизни. И даже пониженную сопротивляемость Геббельс ухитрился истолковать как простую сверхчувствительность наших и бахвальство врагов: немцы, дескать, были настолько избалованы длинной серией побед, что реагировали на каждый свой отход, тратя на это слишком много душевных сил, тогда как привыкший к взбучкам противник чересчур громко похвалялся ничтожными «периферийными успехами».
"
Виктор Клемперер, "Язык Третьего Рейха"

"Германия перешла красную черту, начав поставки летального оружия собственного производства на Украину, заявил посол России в ФРГ Сергей Нечаев".

Как они задрали. Неужели им непонятно, что их надувание щек никого больше не пугает, особенно на фоне того, как армия вторжения драпает сверкая пятками из-под Харькова? В марте такие грозные заявления еще производили какой-то эффект, но теперь они выглядят смешно и неуместно. Наоборот, дискуссия о поставках оружия Украине только еще больше разгорается. Думаю, в ближайшие недели стоит ждать усиления поставок. Немцы будут пытаться вскочить на подножку поезда украинских успехов.

Альбер Камю. Из записных книжек.

"Война началась. Где война? Кроме новостей, в которые полагается верить и объявлений, которые полагается читать, где ещё нужно искать следы абсурдного события? Войны нет в синем небе над синем морем, в криках чаек, в кипарисах на холмах. И она не в веселых скачках света на улицах Алжира [города].

[...]

Только подумать, жить посреди ненависти этого зверя, быть с ним лицом к лицу и не суметь его распознать! Так мало чего изменилось. Позже, кончено, придут грязь, кровь и огромное омерзение. Но на сегодня понимаешь, что начало войн похоже на их конец: мир и сердце их не замечают.

...

Вспоминать о первых днях такой по всей вероятности катастрофической войны похоже на воспоминание о днях чудесного счастья - это такой особенный и поучительный опыт. Я пытаюсь оправдать собственный бунт, который до сей поры не получил никакого обоснования в происходящих событиях.

...

Предали все, и те, кто призывал к сопротивлению, и те кто говорил о мире. Они на месте, такие же послушные и такие же виновные как остальные. Никогда ещё человек не был столь одинок перед машиной лжи. Он может ещё презирать и сражаться при помощи своего презрения. Если у него нет права удалиться и презирать, у него остаётся право судить. Ничего не может выйти из человека, из толпы.

...

Быть рожденным, чтобы творить, любить, выигрывать, значит быть рожденным, чтобы жить в мирном состоянии. Однако война учит всё терять и становиться тем, кем ты не был. Всё становится вопросом стиля.

...

Мне приснилось, что мы победоносно вошли в Рим. И я подумал о входе варваров в Вечный город. Но я был среди варваров.

...

Один резервист, которому сделали рентген желудка:

" Меня заставили выпить наверно три литра извести. Раньше я срал чёрным, а теперь белым. Это война. "

...

"Мать на перроне уезжающему резервисту: "Будь благоразумен!"

...

7 сентября.
Все спрашивали себя где война - что в ней такого отвратительного. И теперь понимаешь где она, что она в самом тебе. Она у большинства в стеснении, в этой обязанности выбирать из-за которой одни сожалеют, что они не были достаточно смелы, чтобы воздержаться от того, чтобы на неё отправиться , а те кто воздержался - что не разделят смерть других.
Она там, действительно там, а мы искали её в голубом небе и в безразличии мира. Она в ужасном одиночестве комбатанта и нон-комбатанта. В этом униженном отчаянии, которое разделяют все и в растущем отвращении, которое можно наблюдать на лицах по мере того, как проходят дни. Господство скотов началось.

...

В людях растёт ненависть и жестокость. В них нет больше ничего чистого. Ничего бесценного. Они думают хором. Встречаешь только зверей, со зверскими лицами европейцев. Тошнотворный мир и всеобщий подъем трусости, высмеивание смелости, подделка величия, гибель чести."

Париж, апрель 1939

В данный момент шансы на мир считаются во Франции неплохими, хотя и не ясно как долго сохранится такое положение вещей. Совершенно точно мир продержится до речи господина Гитлера перед Рейхстагом. Может быть даже до начала лета, конечно только в том случае, если ему до той поры удастся подчинить маленькие, зависимые от держав оси государства своей военной стратегии. Может быть до того, пока на Балканах не завершится сбор урожая зерна. Возможно мир продержится до 1940 года или даже дольше. Кто знает, может Европе суждено пережить Столетний мир, как она когда-то пережила Столетнюю войну, хоть разница между обоими была бы не столь уж велика: годы полные угроз, завоеваний покажутся весьма незначительными в сравнении с разрухой в головах людей. Мир в духе войны, который будет стоить столько же, пока всех не разорит милитаризация, и никто так и не решится начать большую заварушку. Шансы г-на Гитлера победить в большой заварушке на последней неделе несколько снизились. Франция и Британия казались было полны решимости обязательно сражаться. Позже показалось, что они сражаться не хотят вовсе. Теперь они дали понять, что хотя и есть на свете лишь немного вещей, ради которых они готовы сражаться, но если уж до этого дошло, то делать они это будут до последнего. В предшествующую войну против Германии Америка вступила поздно, и теперь все немцы упорно верят, что Америка будет сразу готова пожертвовать как минимум деньгами, если не большим, чтобы поддержать антинацистский фронт. Против альянса этих трех наций, союзы Германии с маленькими странами сущий пустяк.
Впервые с прошлого сентября туман над политической расстановкой сил в Европе рассеялся. Сейчас сохранение мира существенно не зависит от того насколько демократические государства готовы и дальше уступать, а насколько Германия готова к риску. Если она решится поставить самою себя на карту войны, дабы уничтожить Англию, столкновение неизбежно. В противном случае мы и дальше будем жить в том состоянии, которое величаем теперь миром.



Джанет Фланнер, из "Париж, Германия... Репортажи из Европы 1931-50"

Из воспоминаний посла Нидерландов в СССР (1948-50) Д-р Ф. К. Виссера:

О разговорах с прохожими на улицах Тбилиси (По словам Виссера, люди в Москве и Ленинграде просто отказывались разговаривать с иностранцем):

В большинстве вопросов читался глубоко укорененный страх перед тяготами новой войны. Ответ из уст западноевропейского иностранца был очевидно весомей всего того потока состряпанных новостей из радиоприёмников и газет советской империи. Почему Соединенные Штаты хотят войны? Почему страны Западной Европы их в этом поддерживают? Неужели они не знают, что намерения Советского Союза исключительно мирные? А когда я отвечал по сути именно то, чего жаждали их сердца, а именно, что ни американский, ни западноевропейские народы, ни их правительства не собирались развязывать войны, пока таковая не будет навязана им самим, они глядели на меня недоверчиво и удивлённо. Верно ли то, что мы сказали? Ведь "Правда" давно пишет, что мы - поджигатели войны! Один мой собеседник заметил вполголоса: "Я участвовал в двух революциях и трех войнах. Четвертую я и мой народ просто не выдержат." В особенности Североатлантический договор представлял в глазах людей зримое доказательство нашей враждебности в отношении России, поскольку этот договор, по их мнению, имел целью лишь создание мощной общей армии для нападения на их родину. То, что Советский Союз держит армию и флот исключительно для защиты своей земли казалось им само собой разумеющимся. Вероятность обратного положения вещей эти люди исключали. Факт наличия у семнадцати так называемый независимых республик мощной общей армии представлялся им таким же естественным и неизменным, как бессмысленным и предосудительным стремления двенадцати стран Североатлантического договора работать совместно во избежание возможного нападения.

Dr. P.C. Visser, "Mijn Indrukken uit de Sovjet-Unie"

Можно было бы написать целую простыню, но скажу коротко: всегда буду благодарен Горбачеву за то, что родился в (относительно) свободной стране. Все эти изменения, которые так приветствовал мой дедушка и чьим оживлением в первые годы своей жизни был охвачен и я. Всё это благодаря или даже вопреки горбачевским решениям, которые он принимал с момента прихода к власти. Понимаете, бессмысленно пытаться сейчас распутать этот клубок, оценивая правильность или преступность тех решений. Результат был таким, каким я его помню. Вне героизации или демонизации. За инициированную Горбачевым передышку, целое поколение набралось воздуха.

Шабаш красно-коричневых в соцсетях омерзителен. Поэтому туда пару дней не буду заходить.

Ванситтаристы поставили перед собой цель расправиться с мифом о другой Германии. "Так называемых" немецких демократов они считали такими же плохими, как и всех остальных. Социал-демократов представляли "нацистами Первой мировой". Из периода Веймарской республики ими упоминались только деструктивные элементы и силы, которые только и были заняты накоплением вооружений. Немецкие философы и поэты цитировались таким образом, что выходило будто они все протонацисты и военные преступники.

Леопольд Шварцшильд завершил свои рассуждения о политическом развитии Германии в межвоенный период утверждением, что все демократические эксперименты в Германии обречены на неудачу.

Сам лорд Ванситтарт по крайней мере был готов признать, что возможно есть целых 25% "хороших немцев". Правда их главный изъян состоял в негодности. Самые рьяные последователи школы пресловутого лорда провозгласили простой принцип - хороший немец - мертвый немец.
Я уже писал об упрощении проблемы из-за пропаганды военного времени. Наверное избежать этого упрощения было невозможно. Но эта пропаганда была палкой о двух концах. Я не настолько наивен, чтобы полагать будто пропаганда союзников могла повлечь свержение Гитлера. Я знаю, однако, что вульгарный ванситтаризм лил воду на мельницу Геббельса. Описания того, что союзники собираются сотворить с Германией и постоянные утверждения, что никакая немецкая оппозиция не получит после войны ни малейшего шанса приводили к сплочению немцев. Геббельс был редкостный подонок, но он не был глуп. Он постоянно повторял, что все немцы оказались в одной лодке.

Вилли Брандт, из " Преступники и другие немцы", 1946.

"Cнег с чрезвычайной легкостью упраздняет внешний мир. Он окрашивает всю вселенную в один универсальный цвет. Единственное слово — «снег» — полностью выражает мир и уничтожает его для тех, кто находится в укрытии. В «Пустынях любви» Рембо пишет: «Это было похоже на зимнюю ночь, когда затихает под снегом бездыханный мир»"

Гастон Башляр, "Поэтика пространства", 1957 г.



Картина: Бернхард Кретчмар, "Зима в Дрездене", 1947/48 гг.

"Великий Карфаген вёл три войны:

После первой он ещё был могущественным.
После второй в нем ещё можно было жить.
После третей от него не осталось и следа."

Бертольд Брехт

Дом Роберта Шумана в Цвиккау.

Само здание много раз перестраивалось, но благодаря тому, что культ вокруг Шумана сложился довольно скоро после его смерти (во многом благодаря усилиям Клары и друзей), удалось сохранить много аутентичных вещей, документов, предметов быта, автографов.
Домашнюю обстановку создает отсутствие толп туристов (нет пророка в своем отечестве, среди гостей только объятые благоговением азиаты, скандинавские старички, студенты-музыканты) и отсутствие же гардероба - одежду можно повесить на вешалку на первом этаже.

Музей олдскульный - витрины, картины, предметы - с некоторыми потугами на интерактивность - тумбами с кнопками, снабжённые наушниками. На красочных постерах - рассказывается биография Роберта Шумана и Клары Вик.
Узнал кое-что новое для себя или забытое (последний раз читал о Шумане готовясь к экзамену по истории музыки в 2013 году). Оказывается Шуман какой-то специальной гимнастикой, обещавшей чудеса гибкости, повредил палец на руке и из-за этого накрылась его карьера пианиста (нет худа без добра.)

Одна из немногих поездок за границу (не считая Голландии), была у Шумана в Россию - для чего он даже купил шубу и чемодан. Чемодан до сих пор в музее хранится, а вот судьба шубы неизвестна. В России Шуман посещал какого-то дядюшку - внимание - в Твери! Не представляю, живешь ты себе в Твери, починяешь примус, и вдруг - на тебе, перед тобой стоит Роберт Шуман! Никаких вариаций на русские народные мелодии и песни ямщиков он, впрочем, насколько я знаю не оставил, зато написал немного нескладные стихи - о чем? О чем может написать стихи романтик, рожденный в 1810 году? Конечно, о Наполеоне! Подстрочник мой.

"Французы пред Москвой.

Чрез Москву-реку, с холмов,
Оттуда пришла Великая армия!
И когда наконец выстроившись в ряды
Увидели они город сияющим на солнце,
Бесконечные купола на горизонте,
Тогда пронёсся возглас от одной шеренги к другой -
"Москва, Москва, чудесный город,
Теперь и она сдалась!"

Конечно, как и все музеи такого рода, в шумановском пытаются сгладить все углы, очень дипломатично повествуя о его психическом заболевании, приведшим к попытке самоубийства в Дюссельдорфе - сбежав из дома, Шуман пытался утопиться в Рейне и был спасен лодочниками. Слово "сифилис" нигде прямо не упоминается. Маловероятно, что маниакально-депрессивный синдром сам по себе мог привести к такому тяжелому ухудшению физического состояния композитора в последние пять лет жизни.

Почти все свои знаменитые песни Шуман сочинил за один год, в 1840 году. Ему было тридцать лет.

Шуман не только почитал Гейне, но и виделся с ним в ранней молодости.

Шуман хоть и был сторонником республиканского правления, предпочел во дни Майского восстания 1849 смотаться из Дрездена в деревню Максен и оттуда наблюдать за кровопролитными боями инсургентов (Вагнер, Земпер, Бакунин) и прусских правительственных войск. А как бы здорово смотрелся он на баррикадах... ну хорошо, не с виолончелью, а с роялем!

Однако долго в обществе перепуганных революцией аристократов, ничего не простивших и ничему не научившихся, Шуман не выдержал и рванул еще дальше, в городок Крайша в предгорье Рудных гор. Когда восстание было наконец подавлено, Бакунин сел на Кенигштайне ожидать экстрадиции Палкину, а Вагнер побежал дорогой нынешнего автобуса А, идущего из Дрездена во Фрайталь через Тарандт, дальше вон из Саксонии. Тарандт, Крайша, Кенигштайн - предместья музыкально-революционной славы!

Фото

Томас Манн, 24.04.1945 , из письма к Агнес Майер.

"Я спрашиваю себя будет ли мой доклад воспринят верно прямо сейчас, после того опыта, который переживается с Германией и в Германии. И все же самое лучшее и самое верное в нем — личная солидарность с немецкой бедой и отрицание двойственности хорошей и плохих Германий. Патриотическая эмиграция — а её патриотизм сейчас колоссален — возмущается на меня за мои слова о том, что катастрофа национал-социализма затронула всё немецкое - немецкую историю, немецкий дух. Но как же иначе? Разве может немец не испытывать стыда и не чувствовать позор оттого, что зверства нацистов теперь выставляются на обозрение иностранных комиссий? Однако им вероятно следует сказать не "Смотрите, это Германия!", но "Смотрите, это фашизм! Он способен на такие преступления, и будет совершать их в каждой стране, которая ему достанется." Это было бы правильным уроком.

"В английской палате лордов происходят интересные дебаты, в основном о том, как следует обращаться с немецким народом после войны. Что надо делать с различием между нацистами и немецким народом, без чего английская пропаганда, по их мнению, не может дойти до немецкого народа. Англичане очень глупы, чтобы так резко оскорблять немецкий народ. Если бы они проводили различие между нами и народом, то они, несомненно, могли бы достичь большего, чем получается у них сегодня."

"Он [Ванситтарт] резко нападает на немецких эмигрантов, живущих в Лондоне, которые хоть и противники нацистов, но не самого немецкого народа. Он призывает к пропаганде, направленной против самих немцев, а не против национал-социализма. Он хочет уничтожить Германию, а не национал-социалистическое движение. Такие речи хорошо вписываются в нашу линию. Ванситтарт должен продолжать в том же духе; это только льёт воду на мельницу нашей пропаганды».

21.3.1942 Йозеф Геббельс

Хайне


[393x700]

"Иногда болтают в иностранной печати, что Красная Армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную Армию. У Красной Армии нет и не может быть таких идиотских целей. Красная Армия имеет своей целью изгнать немецких оккупантов из нашей страны и освободить Советскую землю от немецко-фашистских захватчиков. Очень вероятно, что война за освобождение Советской земли приведет к изгнанию или уничтожению клики Гитлера. Мы приветствовали бы подобный исход. Но было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается."

И. В. Сталин, "Приказ от 23 февраля 1942 года № 55"

"Вопрос о "коллективной вине" занимает немцев в существенной степени. Большинство отвергает её как таковую. Мне кажется вполне понятным, что немецкие антинацисты не хотят принимать на себя вину за преступления, которых они не совершали. Мне кажется понятным, что кто-то действует по принципу "лучшая защита это нападение". Понятным, но не особенно умным. Попытка свалить всю вину на заграницу может быть истоком нового националистического искажения действительности. Я слышал, как уважаемые люди, сидевшие по тюрьмам и концентрационным лагерям, в споре о коллективной вине вопрошали отчего это иностранные правительства признали Гитлера на дипломатическом уровне и позволили ему нарушать один международный договор за другим. Они перескочили в аргументации одно весьма важное звено, а именно как и почему нацисты пришли к власти, почему столько немцев их поддержали, почему сопротивление было таким слабым? На эти вопросы должны быть даны честные ответы."

"Отношение к немцам поначалу было очень умеренным. Однако сразу же можно было предположить, что это отношение будет мало-помалу меняться. Нацистские методы ведения войны и террор на оккупированных территориях создали благодатную почву для ненависти. Всё больше людей рассматривало нацистов и немцев как одно и то же, и всё чаще раздавались голоса, требовавшие завершить войну не Версалем [В Версале в 1919 году был подписан мирный договор между странами-участницами Первой Мировой войны (кроме России)], а Карфагеном. [После победы римлян на карфагенянами в Третьей Пунической войне, город Карфаген был полностью разрушен, земля, на которой он стоял, была посыпана солью, а новый, уже римский город Карфаген, руины которого сегодня можно посетить в Тунисе, был заложен в другом месте, неподалеку.] Впрочем, изначальное разделение и целеполагание не совсем исчезли. Демократические споры о послевоенном мирном устройстве в Германии полностью не прекращались."

Вилли Брандт, "Преступники и другие немцы, 1946.


"Вот Европа, которая сейчас нас хлещет по щекам, мол, плохие русские, которые выбрали Путина и должны отвечать. А не хотят ли французы ответить за Саркози, например? А немцы - за Шредера. А итальянцы - за Берлускони. Которые в засос целовались с Путиным, торговали. В 2008 году случилась первая аннексия Путина, про которую было решено, целесообразно не увидеть. Это их постсоветское пространство, Ну мы конечно порицаем и так далее Саркози очень подыграл Путину. Приехал и подыграл. "

Виктор Шендерович* / Персонально ваш // 19.08.2022

"Немцы будут чувствовать последствия еще долго после того, как последний нацистский лидер получит свое справедливое наказание. Сны о высшей расе больше никогда не приснятся. Германия не будет ни пупом земли, ни сердцем Европы. В настоящее время немцы не имеют права голоса в международной политике. Однако те, кто определяет их судьбу, поступают мудро, остерегаясь чрезмерного упрощения. Было безумием подстрекать немцев играть роль хозяев мира. Они шли этим путем пока не потеряли свою страну. Однако это не означает, что все они раз и навсегда преступники.

Реальность значительно сложнее и многограннее, чем этого хотят видеть нацисты и другие расовые политики. Нацизм дьявольскими систематическими методами выявлял самые низменные инстинкты и самые преступные черты. Гитлеризм был хорошо организованным бандитским правлением в мировом масштабе. Гангстеры развили беспрецедентную способность использовать силу организации, пропаганды и террора. Они организовали отбросы общества и произвели на свет настоящих человеческих мясников. И они сделали все возможное, чтобы заполучить как можно больше сообщников. Но одно это не делает всех немцев нацией преступников. Они во многих отношениях народ незрелый. Но они не рождаются эсэсовцами. Их дети при рождении, как дети в других странах. Когда они вырастают, они формируются в соответствии с социальными условиями и связанным с ними воспитанием. Они соскальзывают в сообщество, определяемое социальными и историческими факторами. Наследие истории может быть серьезным бременем. Но его можно преодолеть. Социальные условия можно изменить. "

Вилли Брандт: "Между нацией господ и бандой преступников". 1946