Пересмотрел давеча впервые лет за 20. Помню, его всегда по ОРТ показывали, когда я из школы приходил. Я смотрел запоем, поедая печенье у бабушки с дедушкой на квартире. Я лет с восьми до 11, до битломании запоем слушал Высоцкого, поэтому еще фильм любил.
Вообще, нерв сериала - это тема "Таксиста" Скорсезе. Жеглов как и герой Де Ниро мог бы сказать, что город пора очистить от мусора. В принципе он это и говорит. И закон, как и Жеглов, таксист в итоге переступает, только таксист должен был бы пойти работать в ФБР или охранником в тюрячку, где бы он мог безнаказанно срывать свое зло на "мусоре", но он решил победить зло на корню. Ведь рыба гниет с головы. Жеглов же в полном согласии со Стэнфордским экспериментом, вполне себя чувствует комфортно в органах. Думаю, что Жеглов в 30-е шлепал "троцкистскую сволочь" на Бутовском полигоне.
Почему у нас в народе так обожают Жеглова с его фашистской идеологией, хотя весь фильм вроде как про то, что Шарапов - росток "эры милосердия" и ребенок-подкидыш символизирует это перерождение ожесточенной войной страны в страну 70-ых, брежневского спокойного времени? Подкидышу как раз к выходу фильма 35 лет. Всё послевоенное востановление, все плоды оттепели и успехов СССР на его плечах. Это еще до шока Афганистана, еще дефицит не лютует, кажется что вот она эра милосердия... Но нет, народ выбрал себе в герои именно антигероя Жеглова, который даже на фронте не был, а не ветерана войны Шарапова, который 40 раз за линию фронта ходил. Но мягкий, слишком мягкий, слишком сложно думает...

Снято по тем временам замечательно, но довольно камерно. То есть весь фильм разбивается на 20 примерно сцен, в каждой из которой два-три актера, ступенчатое расследование, без скачков направо-налево, замираний и тд. для детективного фильма позапрошлый век.. Но замечательно воссоздана эпоха музыкой, плакатами на стенах, работающими радио, разговорами про новинки техники... Видно, что снимали вдумчиво и сериал именно не высосан из пальца, как современные. Я признаю сериалы, только когда они рассказывают одну СТОРИ, а не выжимают как лимон какую-то концепцию или изначальную установку, высасывают из пальца различные комбинации исходных данных, не заботясь об их правдоподобности. Я вот смотрел "Наркос" и помню Эскобара и двух полицейских, относительно сложные персонажи. Остальные бледные тени. А тут заморочились и прописали даже второстепенных персонажей. Потому что было время, никто не торопился. И худ совет халтуру бы не утвердил. Плюс все актеры еще и театральные и идеально подошли для камерного характера фильма.

Купил себе нормальный велосипед. Мой старый украли из подвала (подозреваю соседей!) четыре года назад. С тех пор ездил на петрином, но он мне маловат был, да и ухайдакан ездой с Филиппом и Валей во время оно мною же в 18-20 годах. Кресла стояли на нем, а свой я брал лишь когда один ездил. Последние три года я еще часто брал городские байки, но они тяжеловаты и не везде стоят. Да и стоят все-таки евро за полчаса. Так набегало. Теперь одно удовольствие кататься. В библиотеку за 15 минут вместо 35.

Готовлюсь отвозить Софию в санаторий через всю Германию. Готовлюсь к своему запушкинскому (потому что 38) др в Висбадене.

Вчера наконец добил до 300 страниц диссера. Выхожу на финишную прямую. Отрадно.

Вдруг столько кажется интересным и возможным.

Когда Клеманс приезжает мне поначалу странно переходить на французский, но когда она уезжает я везде слышу французский, даже если это немецкий и отвечаю детям внезапно на нём. Но самое забавное это когда слова, которые я учил когда-то 20 лет назад и которые последний раз активно использовал в Безансоне 12 неожиданно сами собой всплывают в речи. Зато потом какую-то элементарщину гуглю и... Семён Семёныч! Клеманс же считает, что я говорю, как кто-то кто вырос в 70е годы.)

Начал вчера смотреть Дюну, ничего не понял, поржал немного сквозь сон над спецэффектами. Очень всё сложно, Как начать читать "Войну и мир" с триста какой-то страницы. Сегодня попробую добить...

Филипп впервые возвращается из школы один.

Сегодня 15 лет как я в Германии. Когда планировался буквально год. Я вообще не собирался тут оставаться. Теперь я как никогда близок к возможности наконец уехать, сменить страну обитания. Мне кажется, что я хочу сделать это только для того, чтобы понять способен ли я. Не прирос ли уже намертво тут.
Той весной поехали на мой ДР в Прагу. Софии еще не было. Это был мой первый раз в Праге. Я сидел на набережной и пил пиво. Чудно сейчас об этом вспоминать. Сидел, улыбался, щурился на весеннем солнышке. Впереди были такие бури. Надо поменьше задумываться. Куда кривая выведет.

Прыгун с трамплина еще в полете и под ним мелькает снег. Он летит параллельно земле, однако он не может лететь бесконечно. Я лечу; и знаю, что полет не может быть вечным и что излет. И все же выгибаюсь как могу, чтобы уменьшить сопротивление воздуха.
Впереди заключительная фаза диссера, поиск работы, переезд вероятный. А мне хочется на дачу, почитать вдосталь, порастапливать печужку сыроватой щепою, поколоть трухлявые, пряно разящие гнильцой пни за домом, последить за жуком на облупившемся наличнике. Я хочу впиться лезвием лопаты в упрямый дерн. Перекопать квадрат и засадить его бестолковым луком. Вечером сжечь старый стул на костре, которому бы позавидовал Великий Инквизитор. Прогуляться до санатория, в крайнем случае только до лагеря и обратно. Услышать хруст камней под колесами приближающейся машины - не ко мне ли? Чесать до крови комариные укусы и спать без будильника. Не иметь ни интернета, ни радио. Не знать про Трампа, про скудоумную возню никчемного мира за воротами "Связиста 3". Прожить так десять лет. Это то, чего я хочу, но жизнь меня волочит совершенно в противоположную сторону, как волочат визжащую полную жизни и сил свинью на убой, под нож мясника.

Трамп глуп. Он думает, что притащив Украину за уши за стол переговоров он оказывает Путину услугу, за которую тот посчитает своим долгом ответить услугой. Но зачем Путину услуги Трампа? Украина постепенно схлопывается без серьезной поддержки. НАТО вообще с приходом Трампа загнулось. Трусливые европейцы и до этого не горели желанием воевать с Россией, а уж без американского локомотива этот поезд остановится по инерции и покатится в обратную сторону быстрее, чем многие аналитики могут себе вообразить. Так зачем перемирие сейчас, а не, скажем, через два года? Через три с половиной, под занавес президентства Трампа? Никто этого не понимает, даже адепты немедленного мира. Войны всегда продолжаются, покуда одной из сторон выгоднее воевать, и она рассчитывает достичь большего на поле боя, чем за столом переговоров.
Вот вроде Трамп и бизнесмен, и мафиози опытный, но не понимает, что на стрелку не приходят зашуганным, слабым, без козыря в кармане. Наоборот, создается иллюзия доброй воли, типа да мы бы вас, если бы захотели, но ладно, давайте побазарим...
А может ему и правда плевать, и он тупо хочет всё слить, но не знает как. Вот и тыкается как слепой котенок.

Помните как всех в августе 39 удивил пакт? Все еще гадали сколько продержится эта странная дружба... Мне кажется, мы стали намного ближе к открытой конфронтации, потому что паханы действительно часто делят поляну, но так же часто устраивают побоища в духе последних сцен Крестного отца-1. Когда клерки в пиджачках устраивают говорильню без конца и края, паханы забивают стрелку и потом у нас "где стол был яств там гроб стоит"...

Продолжаю переваривать поездку. Переваривать тяжело - с метеоризмом, коликами и отрыжкой.
Сделано большое и трудоемкое дело. Не только физически непростое, но и морально. Со смерти мамы квартира не менялась два года. Это был музей-квартира человека, дожидавшаяся возвращения хозяйки из больницы. Так всё затянулось, потому что сначала я боялся и не мог приехать. Боялся ехать в Россию. Боялся оказаться у маминой могилы. В её квартире. Оба эти страха подогревали друг друга. А не мог из-за того, что еле выгребал, получив второй мощный удар по башке за шесть лет, не отличаясь особой психоустойчивостью. Летняя поездка принесла мне торжество над обоими страхами, но борьба надломила силы организма, и я заболел так, как никогда в своей жизни не болел. И ничего из квартирных дел не успел. В этот раз я распределил дела по нарастающей. С пиком перед отъездом, потому что знал, что могу положиться на опору необходимости. В первые дни я вяленько собирал коробки, просматривая личные вещи. Сортируя. С понедельника я начал активно собирать коробки, чтобы перенести все важное на квартиру Игоря и бабушки. В среду я с Петей перевез 10 больших коробок к Игорю, а затем начал носить вещи к бабушке. Всего я и дети сходили раз пятнадцать туда-сюда - я раз десять, а они еще раз пять. На помойку я сходил раз 15. Особенно много выбросили, когда в пятницу в квартире убиралась платная работница. Очень много выбросили домашнего скарба тридцатилетней давности. Мама почему-то все это хранила. Зачем ей было 20 кастрюль? У ней не было сил ни на что. Она жила как придется, посвящая все силы работе. Выбрасывать вещи было больно, но был и некий мазохизм. Разрушающее разрушительное разрушение. Шесть часов драила квартиру Н из Узбекистана. В итоге теперь квартира освободилась от 80 процентов содержимого. Теперь в ней легче дышится насколько вообще в Москве можно говорить о свободном дыхании. Я бы и сам заселился, будь я один без детей. Только зачем? Все проблемы, которые подталкивали меня к эмиграции 15-20 лет назад остались на том же месте, или ухудшились. Было бы несправедливым не отметить и положительную динамику, например, городская среда стала намного приятнее, исчезли дурацкие заборы, в целом, пространство задышало, но эта же динимика загублена точечной застройкой и созданием яруса 30-40 этажных домов над 12-16-ти этажными домами 70-80-х; в результате полностью отсутствует ощущение ансамбля, целого. Нагромождение фрагментов и элементов.
Ну ладно, главное это толпы людей повсюду, машины, ужасный воздух и яростный консумеризм.
Траурная работа, вот она - свершилась. Старое снесено. Теперь будет нечто новое. Я у себя дома. Я себя чувствую лучше. Немного расстроил визит к врачу, но это, надеюсь, еще можно будет подправить. Об остальном как-нибудь в следующий раз.

Погружение во тьму временно завершилось. Теперь я дома, действительно дома, а не в царстве теней собственного прошлого. Тут пульсирующее настоящее.
Я рад был прилететь. Столь же рад я был улететь. Теперь я буду отдыхать и заниматься собой. Я прошел встряску. Иначе, чем в августе. Там я спасал свою жизнь. В этот приезд я зачищал прошлое.

Разрушение прошлого перешло в завершающую стадию. Найдены вещи, которые я не видел 30 лет. Мешков 20 с утварью осчастливили стайку бомжей у помойки. Слишком много вещей без хозяина.

Раззудись плечо... Мы старый мир до основанья разрушим, а потом... Роза сгниет в компосте и будут новые розы ею питаться. Противиться этому закону, цепляясь за исключения, глупо. Бабуля в Дрездене жила в одной квартире с 1956 года и всё-таки пришлось её разгребать и отдавать. Хватит цепляться за материю. Выкинул на помойку львиную долю детства, ну и хер с ним. Если я помню эту склянку с 1991 года, то разве меньше по ней из-за этого плачет помойка? Сантименты и бабьи сопли. Это не детство Пушкина, никто над моим засохшим говном трястись не будет, тогда зачем оно? К червям, всё к червям. Пусть будут жирненький, здоровенькие. Пусть равнодушная природа будет на всё это взирать. Пусть тут живут таджики или русский молодняк долбится во все щели. И дачу продам. И квартиру. Буду ничем не примечательный турист в Москве. Самолет без аэродрома. Покружусь и улечу туда, где ждут меня на полочке книги про лагеря.

Я родился, но не был разбужен жизнью. Я оставался в плену у себя самого. Я так старался разобраться что к чему, что забыл время, а оно ускользнуло. Я вернулся всюду и везде. Я замкнул круг длиной в 20 лет. 40 пустых лет в тюрьме собственной головы. И вот я в точке отсчёта. Бывает в фильмах герои в лесу идут идут, а потом понимают, что вот тут тот же пень, разлапистый орешник. Мы здесь уже были. А воды во фляге стало меньше. 

В понедельник провёл во французском институте культуры в Дрездене вечер стихов заключенных офлага 4Д. Пришло человек тридцать, много знакомых, хоть и шапочно. Даже корифей Кольбум был, который вышел на пенсию 12 лет назад, когда я только начинал учиться на бакалавра. Клеманс приехала поддержать меня и не позволила загоняться за пару дней до мероприятия - клин клином вышибают. Как читали? Кто-то понравился, кто-то нет. Мои немецкие краткие содержания зашли на-ура. Даже кое-где был смех там, где я его "подложил". Читать по бумажке тяжелее, чем говорить свободно. Вес одного отдельно взятого слова резко возрастает, но научиться можно. Главное не гнать и отрывать глаза от текста. Играли пять флейтистов в паузах между стихами. С ними был профессор дрезденской консы, который даже сочинил маленькую пьеску по случаю. Замечательно! Теперь надо решать каким будет февраль. Решать и идти. Год пролетел с какой-то фантастической скоростью.

Позднее дитя "новой волны", но тем отчаяннее, тем сильнее кажется, что вот граница возможного в этом жанре. Нет, это кино маскируется под реализм. На самом деле это сон, это притча, пособие как разглядеть архетипы среди посредственной толпы.
Ведь несчастен главный герой, несчастен. Весь фильм - его дурман после разрыва с настоящей любовью, которая вышла замуж за другого. Ни "мама", ни "шлюха" не способны дать ему полноценного чувства, он расколот между ними, да и между двумя женщинами нескрываемый антагонизм. Бедолага же забалтывает, проговаривает тревогу. Красивые диалоги фильма - как мыльные пузыри, большие, радужного цвета, но скоро лопаются и остается пустота. В Европе в 70е такое искреннее кино снимал только Фассбиндер. Почему-то горько на душе за растраченное попусту в порыве страсти, жалко эту польскую медсестру. Жалко усталого друга. Жалко самого Александра. И всех нас, и всех нас...
[700x469]

Я всегда считал, что любопытство, а точнее любознательность - отличное качество. Значит человек не гниёт, стремится к чему-то, живет не по принципу жрать-спать-срать. Меня всегда осознанно или неосознанно тянуло к таким вот любопытно-любознательным людям. Теперь же мне начинает казаться, что ширина раскопок обратно пропорциональна глубине. Тот, кто всё время ищет, пока не нашел. Им движет беспокойство, как человеком, который никак не может устроиться в вагоне поезда, а постоянно пересаживается то от сквозняка, то от туалета, то от докучливого попутчика. Подлинное счастье вероятно в топтании на найденном. В повторении и замечании деталей, а не в поиске все нового и нового поля для подсечно-огневого земледелия. Кант вот почти никуда не выезжал из Кенигсберга. А я мог бы сидеть и дальше в своем Отрадном довольный знакомым.
Когда тебе интересно всё, то ты толком не можешь погрузиться в одно. Языки в этом отношении показательны. Я бы мог всего себя посвятить одному языку, но я начинаю и начинаю новые языки, утоляя жажжжду нового. С музыкальными инструментами то же. В областях науки то же. Я нигде не дома. Я. строю фундаменты и забрасываю свои коттеджи, как те дома-призраки на дачах моего детства. Наверное и людей вокруг я знаю так же плохо, поверхностно. И при этом люблю их; правда не знаю, может следует и должно любить сильнее или иначе.

Я взялся перечитывать "Анну Каренину" по какому-то внутреннему наитию. Первый раз вышел лет в 16, когда я читал толстовский двенадцатитомник. И что я вам скажу? Конечно, книги надо перечитывать почаще, потому что сегодня я прочитал книгу совершенно другими глазами, чем тогда. Тогда меня интересовала канва, язык и проживание эмоций. Как катание на ковре-самолете, когда особо не задумываешься, а просто отдаешься читательскому кайфу.
Главное, что я вынес из нынешнего захода, кроме, конечно, кайфа от того какая это точная, мощная и бесконечно притягательная книга это то, что вовсе не Анна жертва, а Вронский и Каренин. Это такие типичные токсичные отношения описаны. Диагноз я бы ей ставить не решился, но скорее всего какой-то букет из бордерляйна и нарциссизма у неё имелся. Вронскому прямо очень сопереживаешь. Он славный малый, немного простоват, мягковат. Он, конечно, не альфач, ибо слишком эмоционален и идет на поводу своих чувств, отказываясь от своего призвания, чего альфач никогда бы не сделал. В конце романа он - руина. Вся эта затея с добровольчеством - завуалированное самоубийство. Ему бы к психотерапевту хорошему, который бы его вывел из этой токсичной истории. Но тогда этим не заморачивались. В момент написания романа дедушка Фрейд пешком под стол ходил. Но с другой стороны, если ему суждено будет выжить на войне, вполне возможно он вернется к жизни.
Вся сторона Левина, конечно, гимн омегизму. Не будет альфачом, тебе туда не надо! Жизнь альфачей, даже тех кто пытается туда пролезть тяжела и опасна. И часто коротка. Найди себе жену, стань подкаблучником. Ковыряйся в своих грядках, очаровываясь время от времени красотками-трофеями альфачей, но в целом весь этот мир страстей не для тебя. Толстой написал очаровательный и умный гимн омегизму.
Еще совершенно невероятно каким современным языком написан роман. Там есть сцена, когда Анне на станции и в поезде все представляется отвратительным и уродливым. Мне кажется, многие чистюли 150 лет назад плевались, читая эту сцену.

Шаброля называют французским Хичкоком, но мне кажется сравнение немного хромает. Нельзя не согласиться, что и по его фильмам разлито ощущение невидимой тревоги. Что вот-вот случится нечто ужасное. Но отличает фильмы француза то, что в них еще и мощное ощущение, что страшное уже случилось, но жизнь как-то катится дальше.
Вот и в "Неверной жене" ужасное кипит и булькает под корочкой нормальности. Герой Мишеля Буке, которого многие знают по "Игрушке", где он сыграл флегматичного отца, узнает, что его жена встречается с любовником. Приходит знакомиться с ним, треплет ему что-то, что у них это не зазорно. Разузнает подробности за вискариком. Потом смотрит квартирку любовничка и при виде кровати, в которой тот кувыркается с его супружницей, ему срывает крышак, и он первым попавшимся тяжелым предметом расхерачивает черепушку незадачливому ловеласу. Потом делово стирает следы преступления, кладет труп в багажник и топит его в болотце за городом. Вот собственно и все. Проблема решена. Правда полиция все равно докапывается - вероятно, работяга, моющий окна в доме напротив слил, но это уже не важно. Это слепая ненависть. Слепая боль. Она не знает юридического наклонения. Фильм простой как пять копеек и в этой простоте гениальный. Мужичок-то простоватый, весь застегнутый на все пуговицы, а вон поди ж ты, возопил ужо тебе! Чем-то "Шинель" напомнило в этом.
При этом в фильме показано замечательно, что жена-то неспроста к любовничку припала. Муженек уже давно того, не исполнял супружеский долг. Так, ни рыба ни мясо. Все сидел после работы телек смотрел. А она вся такая страстная, ножки выпростала из-под платьица. А он весь такой невтыкающий что происходит. Как сына-то сумел настругать непонятно. То есть что-то от собаки на сене. А может вообще секс в браке необязателен? Главные герои как оказалось в конце фильма очень даже любят друг друга. И без всякого секса. Правда растормошить эту любовь удалось совсем какой-то уже дичью. Вообще, интересная дискуссия получилась бы на тему любит ли герой Буке свою жену или это тупо собственнический инстинкт. Типа как вот есть у человека старая лада, стоит на улице и в снег, и в дождь. Он на ней не ездит. Однако ж, коли кто угонит её у него, то обидно до слез. На самом деле с женской перспективы жуткий совершенно фильм. Да и с мужской мало веселого. Вот такие мы простые натуры. Не для всех достижим идеал свободной любви, когда все со всеми когда хотят и никто по этому поводу не переживает.
[691x468]

Снизились из-за подушки облаков и открылся вид на заснеженные поля. Именно так мы всегда прилетали в Москву на Новый год. Нас ждали две недели веселья, встреч, шуток, игр, прогулок. Времени с мамой, бабушкой и друзьями. Сейчас Петры нет уже семь лет, мамы уже скоро два года. Друзья все Москву покинули. Никаких праздников, а Перепеченское кладбище. А я прилетел к другой женщине в противоположную сторону. То пронеслось, не закрепилось. Я живу в новом.
В Париже я был пару дней с Петрой и тогда еще одной только только забегавшей Софией в 2011-м. Я смотрел на всё, что мне показывала Петра с блаженной улыбкой и прислушивался к языку.
Потом было три поездки с детьми. 2022. 2023. 2024. Обстоятельные и долгие, в общей сложности месяц. Я многое там пережил, передумал. Для меня Париж стал как Питер когда-то, когда я туда приехал в 2005 первые раз. Ожившей историей. То, о чем я читал в книгах стало осязаемым. Стало реальностью. И как всегда эту реальность надо было вместить в себя.
В районе Пантеона встретились с Пьером. Потом пошли в Люксембургский сад любоваться зеленой травой припорошенной снежком и красками осени на деревьях. Сад оказался много приятней о такую пору, чем летом. Зеленые металлические стулья сгрудились как мерзнущие голуби. Редкие посетители кутались в демисезонные пальтишки. Паломницы-модницы со всех концов Восточной Европы выгуливали меховые сапожки и куцые шубки.
Пьер знает русскую историю лучше большинства русских. Этот факт особенно забавен, потому что в своей работе он никак с Россией не соприкасается. Когда он начинает рассуждать про Чаадаева, я вспоминаю своих однокурсников которые с трудом могли назвать сколько было Толстых в русской литературе.
После встретились с Клеманс, посмотрели её новую, еще не готовую квартиру. Мне нужен был отдых. Утром я чуть было не опоздал на самолет в Берлине. Автобус в 3 часа утра из Дрездена уехал без меня. Я его не признал. Два товарища по несчастью подхватили меня на машине. Под 200 км-ч по замерзшему автобану, потом бегом по головам людей через проверки. Впервые в жизни выпил залпом в 6 утра предложенную мне бутылку пива.
Вечером гуляли на Монмартре - оказалось, что это совсем близко от нашего старого гнездышка. Было холодно и сыро. В Сакре-кёр никто особо не шел. Никакой очереди. И я туда впервые в жизни зашел. Честно говоря я ожидал большего. Будто Васнецов расписывал. В центре огромная фреска с гигантским Иисусом. Получается размер один отличал его от других. Не слово. Выйдя я сказал, что если бы был инопланетянином или папуасом язычником, то не понял бы после посещения собора про что вообще христианство.
В субботу были на смешной свадьбе подруги Клеманс в клубе на кораблике у причала Сены. Почувствовал себя там как на школьной дискотеке. Шумно, Бритни Спирс. Всем наливают. Хорошо, что мы оттуда быстро ушли и смогли еще погулять в ночи. А до этого была выставка посвященная революционным года 1793/1794 в музее Карнавале. Куда мы успели до прихода толп. В воскресенье побродили по каналу Урк. Я всё думал каково было бы прожить там всю жизнь. Родиться там. Прожить 90-е, нулевые, однако ж решил, что ничего лучше в моей жизни быть не могло и как говорят немцы, нельзя гулять одновременно на всех свадьбах. Везде все одно и то же. Только книжные магазины во Франции ни с чем не сравнятся. Я нашел там "Заповедник" Довлатова и "Шведского всадника" Перуца. Во всей Германии вряд ли найдется магазин с этими двумя книгами. У Сены разговорились с букинистом, который оказался большим поклонником литератюрь рюс и прочитал Клеманс лекцию минут на десять про ЧеКова и Толстого. Потом, подошед ко мне, поведал мне про свои странствия по России в приснопамятные годы. Как ездил в Кисловодск и Дербент. Удивительная встреча. Никому в Германии это нафиг не нужно. Никто тут книг не читает, даже студенты-филологи, кого это непосредственно касается, умудряются ничего не читать. Во Франции читают не только всех своих классиков, которых там в четыре раза больше, чем в России, но еще и русских захватывают невзначай.
Улетел я так же как прилетел. Смурной и уставший вернулся в полумертвый сырой Дрезден. Эта глава моей жизни почти дописана...

Как-то повелось так у меня считать Лени Рифеншталь большой загадкой, этаким германским сфинксом, неразгаданным до смерти. В голове отложились её фильмы нацистской поры, например, "Олимпия" и цветные съемки с туземцами где-то в Африке, что какбе намекало, что с нацизмом, ошибкой молодости, Лени завязала и пошла замаливать грехи по принципу клин клином вышибают. Из Савла в Павлы.
Документальный фильм, который я лицезрел вчера в маленьком кинотеатре в ареале "Митте", спродюссированный известной немецкой журналисткой Сандрой Майшбергер, развеял мои иллюзии относительно Рифеншталь и ореола загадочности, который окружал когда-то для меня её имя.
Сам фильм почти целиком состоит из склеенных впритык кадров кинохроники с орущим и кончающим Гитлером, толпами баранов бьющих в барабаны, кожу для которых дают сами бараны и собственно фрагментов её знаменитых фильмов с её же интервью разных годов, причем частично с добавленным оффтейповым материалом. Интервью 60-90-х годов и все они одинаково вызывают зубную боль. Потому что любой мало-мальски острый вопрос сразу вызывал у старушки либо истерику, которой позавидовал бы Владимир Вольфович Жириновский, либо уход в панцирь "я - художник, политикой не интересуюсь. Попросил бы Сталин снять, сняла бы Сталину про колхозников!" Ну и неминуемое в таких случаях "нечего на зеркало пенять. Извините, атлеты на олимпиаде были все не пузатые, а накаченные". Короче, никакого отношения к нацистам, мол, я не имела. То, что это вранье становится понятно в течение фильма из её многочисленных проговорок, в том числе и из записей её телефонных разговоров с разными неизвестными гражданами. Кажется, номер Рифеншталь был у всех и после каждого её появления в телевизоре ей звонили и делились лучами поддержки. Конечно, никаких открытых зиг-хайлей, но ведь иногда, чтобы показать свое отношение необязательно заходить с козырного туза! Показателен пример ток-шоу конца семидесятых, где посадили рядом Рифеншталь и некую безвестную тётку, которая претерпела от нацистов и та начала ей проедать плешь про концлагеря, преследования инакомыслящих и проч. После этого интервью, где Рифеншталь пришлось как попало отбрехиваться, ей повалили мешками письма, которые она забавно поделила на категории в своем архиве - например, письма национал-социалистов .
Со Шпеером, откинувшимся после двадцатки в Шпандау, они были шерочка с машерочкой, об ухаживаниях Геббельса - тот стоял перед ней на коленях - она вспоминала с придыханием, а самого Алоизыча и встречи с ним хранила в доброй памяти. Вообще, сложилось впечатление, что Рифеншталь, технический и эстетический новатор, была птицей невысокого мыслительного полета, следовательно и метаний сложных иметь не могла. Её фильмы действительно занимали её гораздо больше, чем политическая повестка. Она и войну с Польшей не смогла снимать, потому что это было слишком, ту мач - одно дело фашизм гламурный, физкультурники на стадионе, ровные грядки шлемов на параде, а другое - мясо и кровь войны.
По делу создателям фильма удалось пришить ей две истории - гибель части цыган из массовки её фильма, за которых Рифеншталь якобы не вступилась (темная история) и более серьезная вещь. Якобы, во время съемок одной из сцен в Польше она попросила убрать из кадра евреев и... евреев действительно убрали. Сама Рифеншталь на все такого рода обвинения реагировала визгливо и требовала прекратить съемку и запись. Мир, в котором дружба с Гитлером и Геббельсом считалась зашкваром её совершенно не устраивал, но недовольный мир этот состоял в основном из евреев-владельцев крупных газет. Сами немцы любили свою Лени, писали и звонили ей регулярно. Я несколько раз за фильм хохотал. Оказалось, что даже из нейтральных интервью можно составить неплохой портрет. Портрет ли это, а может карикатура?
Чем-то фильм напомнил "Смерть - моё ремесло" Мерля. Рифеншталь тоже мучил отец, ветераны Первой Мировой сформировали (очевидно каким образом, хотя в фильме это только намеками), её мировоззрение. Конечно, в Гитлере она души не чаяла. Ведь тогда, по её словам, в восторге от него были даже западные дипломаты. Ну а Африка... Что Африка! Никакой антропологии. Чистое искусство. Ради которого надо и на толпу поорать, и детям конфет покидать. Так что никакого покаяния. Еще одна загадка разгадана. Спасибо за это создателям фильма.