Дню милиции посвящается.

А вот еще один эпизод про нашу милицию.
Это в городе Курске милиционер тоже пытается наладить со мной контакты.
А я его в свою очередь пытаюсь убедить в том, что надо быть добрее ти человечнее. В тот день я у них все-таки в отделении побывал. Погостил, так сказать.
[300x225]

А вот что думает о СМИ мой приятель Рамиль Гали
[300x368]

Сегодня в метро встретил маленького милиционерчика. Такого маленького - просто пером не описать. Лилипутика. Личико его прыщавое, бритва не косалась. откуда они таких берут?Где такую маленькую форму нулевого размера достали! На заказ што ли шили?!!! Хотелось подойти, надрать ему уши и сказать:
- А ну-ка, пострел! Бешги отседова домой быстро! Пока тебя кто-нибудь не пришиб, Не позорь милицию!
Возникает вопрос: ну, хорошо, не идут в милицию великаны, но зачем шибздиков -то брать? Ведь милиция, тем более в Москве, это же лицуо <Столицы, лицо страны! Взглянет на такое лицо иностранец - и страшно ему станет за свою жизнь. Такой менток только штраф может взять у такого же маленького нелегальчика. Ему и свисточек нужно маленький на заказ.
А коношные менты-то хороши! В кино преступники трепущут от ментов! А менты их мочат в сортире. И всме это по заказу МВД, Бабки вкладывают в раскрутку российской милиции, а она не раскручивается. Только в кино они смелы и отважны. А в жизни - шкодливы и нечисты на руку.
Годов пять-шесть назад, охранял я одну богатую даму Бальзаковского возраста. Ну, охранял - громко сказано. Столовался у нее, и ублажал по взрослому, чтобы как-то перебиться с хълеба на воду, ну и сопровождал ее на всякие терки с партнерами по бизнесу. Для чего мне был выдан газовый пистолет. Так вот однажды выхожу с одного такого ресторанного толковища, на котором изрядно приняли на грудь. И тут налетает на меня стайка меленьких милиционерчиков. Как китайчата на черкизовском рынке. галдят, друг-ждурга отталкивают: всем хочется первым подвиг совершить - обыскать меня. А уж как пистолет нашли, так словно дети малые, руки мне скрутили и на глазах изумленных рестораторов повели в ментовку. А уж там глумились. Из пистолета стали стрелять. А я - нюхай эту гадость. Короче - конфисковали оружие. А наутро выпустили.
А я через неделю пошел получать разрешение офици альное на оружие, а майор, который эти дела выдает: открывает стол, а там у него куча всякого конфоскованного газового оружия, на любой вкус: покупай, говорит!!! Наверное и мой там лежал.
Ну, как можно уважать этих предприимчивых карапузиков?

Вот я про них рассказик сочинил:


ЗАТЕРЯННЫЙ МИЛИЦИОНЕР

На углу, у Патриарших прудов, возле плакучей ивы, зачарованно склонившейся над зеркалом воды, стоял небольшой, (примерно 1м.60 см.) милиционерчик, в изрядно помятой, сбившейся на бок милицейской кепке, и горько, навзрыд, плакал, размазывая дубинкой слезы по некрасивому, искаженному гримасой отчаяния, лицу. Прохожие равнодушно проходили мимо, стыдливо пряча лица, делая вид, что происходящее их не касается. Лишь только седовласый, согбенный старец в линялой толстовке, похожий на Моисея, остановился возле мальца и присев накорты, погладил мента по кепке.

- А кто у нас плачет? - спросил он, вложив в свой слегка прокуренный и слегка пропитый голос как можно больше нежности и участия. Но
милиционер заголосил еще пуще прежнего. Старец беспомощно оглянулся по сторонам.
- Ну, полно, полно! Кто нас обидел? А? - засюсюкал он. - А где у нас дубиночка? Какая у нас дубиночка! Вот мы сейчас им покажем! Ишь
вы! - он взял руку милиционера с дубиночкой и неумело замахал ею, угрожая неизвестным врагам. Милиционер перестал плакать и испуганно смотрел на старичка.

- С какого ты участка? - спросил старец, воспользовавшись затишьем. Однако, при упоминании о родном участке, милиционер заплакал снова. Слезы стремительным, мутным, горным потоком стекали по его грязному, безвольному подбородку на форменную рубашку, на брюки, с брюк на ботинки, с ботинок на землю. Под ним уже образовалась небольшая зловонная лужица. Постепенно вокруг старца с мальцом собралась небольшая, человека два-три, толпа.

- Это же - гаишник! - брезгливо сказал, какой-то небритый мужик, с испачканным мазутом лицом, руками и ушами. В руках он крепко сжимал шоферскую баранку от Студебеккера. - Ну что, кулек, фиксы сушишь? - дыхнув в лицо милиционерчику тосолом и антифризом, он почти беззлобно потрепал его по носу черной от солярки ладонью.
- Как вам не стыдно! - осадила его женщина в кримпленовом платье в зеленый горошек под майонезом. - Что же, по-вашему, гаишник и не милиционер вовсе?
- Да какую же это гаишником? - встрял в дискуссию черноволосый мужчина в огромной кепке. - Гаишниками не такая! У них палька полосатый! Хочишь паспорт предъявил? - заискивающе спросил он милиционера.

- Дайте ему денег! - легкомысленно посоветовал мужчина в очках, с перемотанной синей изолентой дужкой. - Они деньги любят.
- А ну-ка! - дама помахала перед носом милиционера сто долларовой купюрой. Милиционер перестал плакать, пристально следя за броуновским движением дензнака. - О-па! - озорно воскликнула дама и, взмахнув перед носом мальца купюрой, показала ему пустые руки. Личико милиционера сморщилось, и он снова взревел не своим уже, а каким-то чужим, нечеловеческим голосом. Дама гулко заржала. Ей вторил эхом шофер.

- Не любит! Ох, не любит! - сквозь хохот повторял он.
- А ну-ка! Ыть! Читать далее...

Менты меня всегда почему-то недолюбливали. И всегда норовили арестовать. Везде, в любой точке нашей планеты они доставали меня. Что-то во мне их настораживало и раздражало, ровно как и меня в них. Мы были как бы внешнимми раздражителями друг для друга. Но, в отличии от них, я никогда не останавливал их, не проверял документы и не штрафовал. Мое воспитание не позволяло этого делать. Эти же невоспитанные люди, запросто тормозили меня везде и всегда. редкий мент пройдет спокойно ми мо меня. Это уж если мент слепой, глухой или мертвый.
А все потому, что я маленький и хрупкий. Они видят, что я их не смогу обидеть или ударить и поэтому со мной смелели до отчаяния. Особенно, когда бесстрашно подходили группой.


Я даже рассказ такой написал про себя: вот он!


ХРУПКИЙ

Хрупкий слыл умным, добрым и утонченным малым. Видимо за это милицейские не любили Хрупкого. Милицейские любили грубых и злых малых! Поэтому, наверное, они как только завидят Хрупкого, так сразу радостно кричат на всю округу:
-Хрупкий идет! Хрупкий идет! Бей Хрупкого!

И бросив все дела, бегут бить Хрупкого. Налетят на него, словно муравьи на червя, и мутузят и мутузят. От души! Как в последний раз. Потом заберут в милицию и там издеваются, подвергают моральным унижениям. Ругаются при нем матом, пукают, сморкаются. Знают, что хрупкий не любит этого. Хрупкий легко переносил побои, но вот издевательства, матершину и пукание он терпеть не мог. Его сразу начинало крючить. А милицейским только этого и надо. Радуются будто дети малые, когда видят, как Хрупкого крючит. Собираются и смотрят на него.

Однажды Хрупкому все это надоело. Хуже горькой редьки. Но милицейские об этом не знали и продолжали его забирать в милицию и подвергать моральному унижению.Но как-то раз Хрупкому попалась на глаза книжка " Кама Сутра". Попалась на глаза, и он ее после этого прочитал. Он читал все, что ему на глаза попадалось: газеты, журналы, книги, квитанции, ценные бумаги, и даже милицейские протоколы. Такая у него была привычка. Прочитал он Кама Сутру и на него снизошло просветление. Он увидел мир по-новому. Он вдруг осознал, что нельзя больше позволять себя

подвергать унижению и оскорблению. Он стал изучать эту Кама Сутру и заниматься ею каждый день. Вскоре он так овладел всеми позициями, что ему не стало равных во всей округе. Даже бывалые индусы приходили взглянуть, как этот русский хрупкий паренек ловко выполняет сложнейшие позиции Кама Сутры. Любо дорого было посмотреть на Хрупкого во время занятий Кама Сутрой. Чего он только не вытворял! Каких только поз не выдавал.
Он даже усовершенствовал Кама Сутру. Сделал ее универсальным видом единоборств. Так, например, он в считанные секунды мог поставить своего партнера или партнершу в любую позицию. Да так, что из этой позиции ни одна партнерша потом выйти не могла без посторонней помощи. Вот как он усовершенствовал Кама Сутру! Позже он стал преподавать Кама сутру и стал Учителем. У него было много учеников и последователей.

И вот однажды он идет себе, как ни в чем не бывало по одной из центральных улиц родного города. Никого не трогает. Никому не мешает. Вдруг откуда ни возьмись - кучка бесчинствующих милицейских молодчиков. Идут, к прохожим пристают, обыскивают их, но ничего не найдя, на всякий случай охаживают их дубинками.
Ведут себя разнузданно и бесцеремонно, как всегда. Завидев Хрупкого, они ужасно обрадовались словно дети малые, захлопали в ладоши,засвистели в свисточки, запрыгали и закричали по обыкновению:
- Хрупкий идет! Хрупкий идет! Айда хрупкого пи...дить!!!

И налетели на него гурьбой, радостно повизгивая от предвкушения радостной борьбы.
Но это уже был не тот Хрупкий, что раньше. Теперь перед ними предстал другой Хрупкий, могучий и обогащенный великой Кама Сутрой. Он легко схватил подбежавшего к нему милицейского, заломил ему ногу за ухо и поставил в позу Срвствьютья Тхара (Перезревшая косточка персика: верхняя губа натянута на глаз. Большой палец правой ноги - в рот! Прим. автора). Другого милицейского он скрутил сначала в бараний рог, потом в бараний пах и поставил в позу Тьяхубхартха Тхменья (раком, то есть!). Другого - поставил на уши ( Бхутани шочитум дехе тьяна). Еще одного - в позу Бандхадам прахасьяси сиси ( Ласточка, кормящая птенца над обрывом: Ноги на ширину плеч, и - к затылку! Прим. Автора ) А командира патруля , сержанта Долбайло, он вообще поставил в позу Бхикакта йоге бхутапта нашрали в Ганге ( Тигр, отправляющий большую нужду в Ганге. Пуританское воспитание автора этих строк не позволяет ему описать ее!).

Стоят гордые милицейские в этих замысловатых позах прямо посреди главной улицы города, орут от боли и унижения. А Хрупкий, великий Учитель, удумал для них еще и циничную пытку: стал им вслух читать "Трансцендентальную феноменологию" Эдмунда Гуссерля. Завыли милицейские, взмолились:
- О! Пощади нас! О! Великий Хрупкий! Освободи нас от тяжких кармических последствий!
Хрупкий был милосерден и развязал запутавшиеся ноги милицейских. Освободил их от пут Кама Читать далее...

Птичий грипп достиг Щелково. Голуби стали попирать. И неправда, что они ничего не понимают. Все они понимают. Вчера видел похороны голубя. Собрались члены его семьи. И два часа вот так вот сидели, нахохлившись.
Скорее всего, погибший был видным политиком и общественным голубинным деятелем. да только огрип не щаждит не рядловых голубей, не их начальство. Кросит всех без рахзобру. Думаете, у этого голубиного чиновника не было возможности уберечься? Не ходит в людные места? Нет. Но шел туда, где трудно! Туда- где он нужнее! ТЬуда, где хлебушек. Это возле киоска, где торгуют шаурмой: недоедают и бросаю/т голубям. Вполне возможно, что он просто съел отравленный шаурму или чебурек возле.
(на снимке рабочий момент похорон. Митинг. Который отдельно - мертв)
[300x284]

В детстве Ленин любил гонять голубей. Как завидит их, так сразу пальцы в рот и веселый свист! Житья голубям не было от Ильича. Мало того, что он свистел как чайник, так он еще их камнями (булыжниками в основном) голубей мира гонял. Высоко бывало зхагонял мирных птиц. Голуби тоо-о-о-лько соберутся похавать хлебушко, а Лени н тут как тут! С палкой, рогаткой, с берданкой, с дробловиком, с гранатой, с маузером, с тротилом, обвязанный тренитортилоусом. И ну, вызрывать голубинные гнезда (голубятни то есть) Голуби построят себе голубятню? только яйцйа высиживать сядут, а тут ленин с курчавой головой. Он лююбил голубиные яйца. Десяток мог за раз выпитьь. А за два - два десятка. А за три - три. И так до десяти. И если бы не диатез, то Ленин и больше бы выпивал. Бывапло на спор с братом Александром, целое лукошко уговаривал. Правда после этого у него случалась острая диарея. да такая острая, что афедрон в кровь!

Много лет с тех пор прошло. А голуби ждо сих пор не могут забыть проказы Ильича. И с тех пор передают из ключа в клюв легенды о жестокости Ульяновского птицегуба. А как восходит заря голуби летят к памятникам Ильичу, чтобы на голову ему нагадить, от омстить за яйца...

На снимке - голубь мира мстит Ильичу за политику геноцида по отношению к голубям.
[300x267]

Мы еще до конца не осознали страшную беду птичьего гриппа, как вдруг на нас свалилась еще одна - влице козлинного бешенства. первые случаи этого страшного заболевания зафиксированыф в Щелковском районе. Я их лично зафиксировал, Иду в церковь, а навстречу - по мосту группа козлов. Они всегда ходят группами. Потому что так не страшно. Они ни когда не набросятся на вас, если встретятся один на один. А группой они могу причинить вам немало беспокойст ва. Идут и не сворачивают. чувствую - у них недобрые намерения. Смотря на меня сподлобья, рога наготове, в любую минуту могут пустить их в ход. О том, чтобы уступитьь мне дорогу, венйце т ворения, даже не может быть и речи. Они, козлы считают венцами творения именно себя! Сбесились совсем. так и не уступили дророги. Я не стал испыттывать судьбу. Подождал пока они пройдут, что с козлами спорить! Правда ведь!
Кто то скажет - струсил! наджо было отстаивать свой гордое звание - человек! Да посереди речки! Они же скинули бы меня в студеную воду и все[! Они же - банда!!!!
Потом я узнал, что я правильно сделал что не вступил с ними в противоречи>я. Эта была известная банда, бешеных козлов, уже целый месяц держащая в страхе местное население. Они нападают неожиданно на мостиках на одиноких путников, на старущек, старичков, и стареньких журналистов. Активизируются осенью. У них начинается обострение бешенства. Берегитесбь бешеных козлов. если вас укусил юбешеный козел бегите сразу в травмопункт и сделайте укол.
( на снимке банда диких козлов выходит на дело. Запомните их лица!!!!)
[300x225]

Мы еще до конца не осознали страшную беду птичьего гриппа, как вдруг на нас свалилась еще одна - влице козлинного бешенства. первые случаи этого страшного заболевания зафиксированыф в Щелковском районе. Я их лично зафиксировал, Иду в церковь, а навстречу - по мосту группа козлов. Они всегда ходят группами. Потому что так не страшно. Они ни когда не набросятся на вас, если встретятся один на один. А группой они могу причинить вам немало беспокойст ва. Идут и не сворачивают. чувствую - у них недобрые намерения. Смотря на меня сподлобья, рога наготове, в любую минуту могут пустить их в ход. О том, чтобы уступитьь мне дорогу, венйце т ворения, даже не может быть и речи. Они, козлы считают венцами творения именно себя! Сбесились совсем. так и не уступили дророги. Я не стал испыттывать судьбу. Подождал пока они пройдут, что с козлами спорить! Правда ведь!
Кто то скажет - струсил! наджо было отстаивать свой гордое звание - человек! Да посереди речки! Они же скинули бы меня в студеную воду и все[! Они же - банда!!!!
Потом я узнал, что я правильно сделал что не вступил с ними в противоречи>я. Эта была известная банда, бешеных козлов, уже целый месяц держащая в страхе местное население. Они нападают неожиданно на мостиках на одиноких путников, на старущек, старичков, и стареньких журналистов. Активизируются осенью. У них начинается обострение бешенства. Берегитесбь бешеных козлов. если вас укусил юбешеный козел бегите сразу в травмопункт и сделае

Давеча вернулся из села Кащеево, что на Ярославщине. А прославилось оно в сопледнее время тем, что там живут люди, которые позиционируют себя с опричниками Ивана Грозного и хотят очистить русскую нацию от жидовской примеси. Я написал уже материал (три разворота), отдал читать начальству и жду, сколько они мне позволят публиковать.
Вот такие мрачные пейзажи там. Заброшенные церкви, поросшие чертополохом, безлюдные урочища и уямища. Страшно! Холодно. Собаки воют. Кочеты гогочут. Брр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-! И не верится, что еще вчера я пил на халяву французское вино с смешливыми девчатами в тепле казино Нью-Иорк ожидая прибытия после концерта Фила Коллинза.
[300x225]

на далеком острове Родос, что в Эгейском море где я бомжевал пару лет назад, повез меня один мужик в горы, чтобы там на работу устроить в бригаду албанских сброщиков оливок. Часа два от центра ехали по извилистым дорогам. И вдруг вижу -= красотишша! Дом на горе стоит дивный, в зарорслях прячется.
- Стой, говрю приятель! Что это за красотишша такая я такой ишшо не бачив!
- А-а-а-а- махнул рукой мужик>, Это дача Муссолини. - Он там не живет.

Поднимаюст на гору и вижу действительно дача Муссолини. У него губа не дура. Отгрохал себе дачку. А у властей Родоса нет бабок ее содержать, а то ведь можно было бы сделть музей диктатора, собрать всякие старинные вещички, все бы пошли посмотреть, как жил муссолини. Я бы первывй!!! И туристов туда возить и бабки за это взымать.
Или бы продали бы нашим новым русским. дача-то нормальная? деревянная. Только стекла вставить, а то - побиты. местные мужики двери поснимали, сантехнику тоже, даже розетки посдирали.
Мужики везде мужики. А провода сдали в пункты приема цветных металлов.

Вот и стоит себе дачка диктатора Муссолини вся заросла, забытая всеми. Я там провел пару ночей. Постелил там веток и травкиХорошо! Только крысы бегают заразы!!! Там, внизу, возле Эгейского моря бродят мирриады бездомных кошек, а тут как назло - ни одной. Я боялся, что они откусят мне мой ред хот чили перчик пока я буду спать. А днем я бродил по горам и слушал мение птиц и блеяние козлов.
Вот этот домик!! И я на пороге сижу.
[300x400]

расскажу про одного мово дружка



Павел Эдуардович Головко - преподаватель одного из Московских ВУЗов. (фамилия и имя - изменены по его настоятельной просьбе. Не хочет популярности!) Кандидат наук. 47 лет. Отличный семьянин. ( Правда, это уже второй брак! В первом, надо полагать, он был не очень отличным семьянином.) Веселый компанейский мужик. Может выпить и закусить. Ни одну юбку не пропустит! У меня нет оснований не верить ему. У него нет оснований рассказывать мне неправду. Фамилии-то изменены! Более того, у меня есть все основания верить ему, поскольку я был отчасти невольным свидетелем происходящего. Я учился с ним в одном ВУЗе, в одно и то же время! Но, правда, не знал тайной детерминанты его тогдашнего поведения.

Оказывается, в то далекое время, наш Пашка жил двойной жизнью, одна из которых, тайная, была намного интересней первой - явной! Вот так Пашка!

Пашка был всегда веселым и компанейским парнем. Эдаким балагуром, повесой, бретером и дуэлянтом. Вокруг него всегда собирались беспечные, озорные и бесшабашные девки. Бывают такие страшненькие пацаныф: к ним словно магнитом тянет. Кроме всего, Пашка, в отличие от нас, был талантлив и отлично владел английским языком от нас и запросто общался с иностранными стажерами, обучавшимися в нашем Университете на их родном языке.

Порой его отношения заходили довольно далеко. В то время мы с каким-то страхом наблюдали за его отчаянными любовными похождениями с иностранными студентками. Тогда, в далекие семидесятые за такие связи можно было легко вылететь из университета. Это в лучшем случае. А он никого не боялся. И беда обходила его стороной. И теперь понятно - почему! Наш Пашка был секретным сотрудником КГБ.

- В семидесятые годы в университете было полно сексотов и стукачков. Я не побоюсь сказать - добрая треть! И не ошибусь. - Рассказывает теперь уже Павел Эдуардович, серьезный ученый. - КГБ держало свою вездесущую руку на пульсе студенчества. Оно знало настроения и связи, увлечения и имело компромат против многих студентиков! Именно компромат и привел меня в КГБ.

Однажды во время моего дня рождения, на котором было полно моих друзей иностранцев, мне позвонил какой-то мужчина, и, назвав меня по имени отчеству, предложил встретиться на следующий день возле библиотеки, чтобы сообщить мне что-то интересное. Я, конечно, подумал, что это кто-то из друзей прикалывается и пришел, чтобы тоже приколоться. Но меня встретил серьезный незнакомый мужчина, не расположенный к шуткам и велел следовать за ним на расстоянии десять шагов. Он привел меня в серое здание. Ужас сковал мои члены! В сумке у меня было штук десять дисков «Pink Floyd» и «Deep Purple», парочка джинсов, модные пакеты с изображением джинсовой жопы! Это грозило тюрьмой! За жопу могли посадить! В то время предпринимательство в любом его проявлении не поощрялось вовсе. Ни тебе кредитов, ни тебе налоговых льгот! Сам крутись, как можешь! Пока не попадешься. Ну, ты, знаешь! Сам, поди, попадался!

Беседу нашу серьезный мужик начал сурово: « Мы все знаем, но для вас лучше, если вы во всем чистосердечно признаетесь!» Ну, конечно, блефовал. Знали они не все. А скорее всего, ничего вообще не знали. Всего лишь один из избитых приемов целенаправленного воздействия на человека - шантаж с компроматом и запугивание! Но я этого тогда не знал и не мог знать, и, к тому же, очень ценил свою свободу и решил не грубить, не выделываться, и во всем признался.

- А было, в чем признаваться?

- А то!!! Я ведь, как и все, думал, что половые связи с иностранками преследуются в уголовном порядке. Моя юридическая безграмотность была потрясающа! Но кроме юридической безграмотности был еще и животный бессознательный страх перед карающей рукой КГБ. Сколько мы наслушались всяких страшилок! Отзвуки 37 года не умолкали в наших сердцах ни на минуту. Я чистосердечно признался во всех своих порочащих связях. Ну, кроме того, я ведь приторговывал дисками и джинсами. А это статья 154! До двух лет с конфискацией! Иностранцы доверчиво сдавали мне свой нехитрый скарб для продажи. Очень выгодная работа! Это позволяло мне неплохо одеваться для студента, курить болгарские сигареты и пить чуть ли не каждый день! Вообще - для студента я был сказочно богат!


И тут, представь себе, этот мужик предлагает мне сотрудничать! А суть сотрудничества, как я понял, сводилась к тому, что то, чем я занимался до этого нелегально и опасаясь ареста, я теперь должен был делать явно и во благо Отечества! Ну скажите, мог ли я, находясь в здравом рассудке и трезвой памяти, отказаться от такого сотрудничества? Да никогда в жизни! Склонять к греху иностранных девчат для безопасности нашей Родины - что может быть почетнее! Можно сказать, что я склонял к греху нашего классового врага! Гордость наполнялось сердце мое! Никогда я еще не чувствовал себя так необходимым своей стране! Никогда я еще не испытывал такого желания отдать ей всего себя без остатка! До последней капли! Какой такой капли? Почему последней?


Короче, Читать далее...

КАК ДОСТИЧЬ УСПЕХА


Вступление или введение, как вам угодно. (Хотя, если разобраться, то по существу, мы никуда не вступаем и ничего не вводим!)
Книга Дейла Карнеги " Как завоевывать друзей" увидела впервые свет в кровавом 1937 году. Сколько воды уж утекло? А сколько вместе с водой утекло всякой гадости и нечистот? Кто-нибудь считал? Нет! А потому, что это никому не интересно. А книга Дейла Корнеги все живет. Однако, следует заметить, что многие ее рекомендации безнадежно бесполезны для нас - русских. Что немцу радость - русскому - смерть! И поэтому, я внимательно перечитав эту книгу немедленно попытались пересмотреть ее основные положения в свете нашего национального менталитета.

1. Как читать эти рекомендации.
2.
- Перечитывайте каждое предложение дважды и повторяйте про себя. Начинайте прямо с этого предложения. Потом перепишите это 37 раз и отправьте друзьям!!!!
- В процессе чтения шевелите губами и улыбайтесь.
- Подчеркивайте всякую удачную мысль. Начните прямо с этой!
- Перечитывайте эти рекомендации своим знакомым, родным и близким. Начните прямо с того, кто случайно оказался с вами в эту трагическую минуту.
- Внесите игровой момент в это занятие. Например: предложите друзьям взымать с вас по рублю за каждое нарушение принципа. Взымайте так же с товарищей по рублю. Просто так. Перепишите эти рекомендации т ридцать раз и три раза и отошлите их своим друзьям. И будет вам счастье.

2. Основные методы обращения с людьми.
Не критикуйте, не осуждайте и не жалуйтесь. С людьми надо вести себя очень сдержанно, чтобы ни в коем случае не огорчить их. К примеру, заходит к вам вооруженный грабитель в квартиру. Человек, не читавший наших рекомендаций непременно начнет увещевать негодяя, укорять его, а то и оскорблять. И наверняка получит по заслугам. Другое дело - вы. Читайте, что будете делать вы! Поприветствуйте нежданного гостя. Улыбнитесь! Скажите ему что-нибудь смешное, к примеру: "О! Сара! Гляди! Кто к нам пришел!!!" Предложите выпить, закурить, оттопыриться по полной программе с девочками. Дайте, в конце концов, денег с собой, какую-нибудь теле и аудио технику. И вы увидите, как подобреют глаза этого несчастного парня ( или девушки, или парней, если он придет не один!) Наверняка он ( она, они) будет потом сожалеть о содеянном!
Давайте не осуждать людей. А учиться понимать их. Ну а если вооруженный гость - иноземец? Тут сложнее. Вас может спасти только знание языков. Изучайте языки! Прямо с сегодняшнего дня! Надо искать причину тех или иных поступков людей. А потом - уже осуждать или критиковать. А причина проста. Экономическая и криминальная ситуация в стране. Надо налаживать экономику, а потом уже осуждать людей! А прежде чем осудить человека. Его надо еще поймать! Как же вы его осудите, если вы его еще не поймали. А чтобы поймать - надо наладить работу правоохранительных органов!

Честно и искренне оценивайте достоинства людей.
Не скупитесь на похвалу. Каждый человек в чем-то превосходит вас. Вот, к примеру, вы договорились с девушкой о свидании, а она не пришла. Не надо сразу огульно осуждать ее. Посмотрите, в чем-то она ведь лучше вас. У нее и ноги длиннее, и грудь круглее, и мордашка, если присмотреться, получше вашей будет, раз в десять. Скажите е йоб этом открытии и она исполнится благодарности к вам и, непременно, изменит свое отношение к вам. Не надо видеть в людях только плохое. Ведь, наверняка, к другому парню она приходит вовремя. Как отличить искреннюю оценку ваших достоинств от наглой лести? Очень просто. Лесть всегда лжива. Если вы мужчина, а вам говорят: "Какая у вас красивая попка!". Не верьте льстецу! Посмотрите ему прямо в глаза, и вы поймете, что у него на уме какие-то прагматические, далеко идущие, цели. А если вы смазливая девушка, а вас хлопают по накладному плечу и говорят: "Ты славный парень, Чарли!", наверняка, этот льстец просто успел за то время, пока вы ходили в туалет, чтобы поправить прическу и подвести глаза, надраться, как свинья.
Мы часто забываем, что похвала - главная побудительная детерминанта поведения людей. Многие хорошие дела делаются только ради похвалы. Порой бывает достаточно сказать официанту: "Ах! Какой молодца! Так держать, парень!" чтобы спокойно после этого уйти, не расплачиваясь, сопровождаемый благодарным, полными счастливых слез, взглядом официанта.


Побуждайте в другом человеке сильное желание.
Помните, никто не заставит человека что-то совершить, кроме его самого. (Исключая, конечно, хорошо вооруженных людей, конвойных там разных.) Надо просто убедить человека в том, что это необходимо в первую очередь ему самому. Ну, к примеру, вам нужно обольстить невинную девушку ( Ух! Ничего себе! Дух, просто, захватывает!) Ага! Надо доказать, что это необходимо в первую очередь ей. Делать это нужно очень деликатно. Пусть вроде, как бы это она вас соблазняет. Пусть почувствует свою значимость. Для начала подробно изложите ей ваши цели. Покажите, как это делают другие. Скажите ей, что она у вас первая. Будет. Дайте ей побольше Читать далее...

ТАПОЧКИ
( история под водочку, ой да с огурчиком!)
Налили? Ну, тогда, поехали.ё


Случилось это господа, много лет назад. В молодости я был, без всякого преувеличения, чертовски красив в фас и когда тверезв. Меня, честно сказать, называли – Адонис когда в фас! И Апполон - когда тверезв. За глаза, конечно. Осознавая свою красоту, я и образ жизни вел соответствующий. За мной прочно закрепилась слава бабника, сутенера, альфонса, жигало, прыгало, приживала, дуэлянта, симулянта и бретера.

Волочился в одно время, господа, за студенткой Наташенькой, с факультета романо-германской филологии. Она дня три сопротивлялась моим чарам, и вот однажды все же подняла белый флаг над своей рыжей крепостью. На утро она неожиданно расплакалась и сказала, что мы видимся, по всей видимости, в последний раз. «Отчего же? Вовсе нет!» - попытался успокоить ее я. Да у меня и в мыслях не было оставлять эту крошку. (У нее была отдельная квартира, что было лишь одним из ее многочисленных достоинств).

«Вот если бы твои тапочки стояли бы в прихожей, значит ты действительно собрался здесь остаться надолго» – сказала она. Такая она оказалась у меня суеверная. Верила в эту дурацкую примету. Ну я и пошел за тапочками. Купил я тапочки подешевле, чтобы, значит, не жалко было оставить, если что, и в приподнятом настроении пошел обратно. Но у нас, у русских ( А я – русский, в чем вы окончательно убедитесь, узнав, что произошло дальше!) знаете, как все бывает. Как купишь какую-нибудь вещь, обязательно кого-нибудь встретишь. Так и я. Встречаю приятеля.

«Что это у тебя?» – спрашивает. «Тапочки!» отвечаю я гордо. Это были, кстати, мои первые тапочки, купленные самостоятельно. Но как не обмыть такое событие? Первые тапочки, это как первая любовь! Это как инициация! Это как дефлорация!!! Скажу больше - Как инагурация! Короче, нагвоздились мы с приятелем так, что чертям тошно было. Поздно ночью я потерял своего товарища.

Бережно прижимая тапочки к груди, как символ чистоты исходных побуждений, я приплелся на автопилоте к своей возлюбленной. Время, заметьте, господа, два часа ночи. Звоню, предвкушая счастливые глаза своей Наташеньки. Но что это? Я слышу за дверью какой-то пепеполох! Какой-то шум, вместо радостного нежного возгласа. Чтоб я сдох! Это измена! - Мелькнула в голове. Я стал лихорадочно нажимать кнопку звонка. Приложив ухо к двери я явственно различал перепуганный женский шепот. Так вот ты какая Наташка! Эх! – воскликнул я в отчаянии. И стал громко в замочную скважину высказывать ей все что думаю о ней и о ее сестре. Я забыл к перечисленным выше своим достоинствам присовокупить еще и виртуозной владение экспрессивной лексикой. Я был Паганини матершины. Куда там Баркову, или Лимонову! Местные сапожники и биндюжники почтительно приподнимали шляпы и краснели, когда я начинал материться. Высказав ей все свои соображения по поводу ее коварства, я перешел к обработке ее полового партнера. « Эй! Приятель! – говорил я ему в скважину, взывая к мужской солидарности, Ну если бабы – сволочи, то мы мужики-то должны быть выше в смысле нравственности, твою мать совсем! Открой, я бить тебя не буду, а только переночую в коридоре, поскольку на улице осень и бродят свирепые голодные менты!» Но в ответ было только молчание ягнят. Ну я вам дам поспать! Думал мстительно я, сидя на ступеньках. Через каждые десять минут я вставал и начинал снова и снова давить кнопку звонка. Я вызывал своего соперника на поединок. Я предлагал ему выпить мировую. Я взывал к их христианскому милосердию, иллюстрируя свои призывы многочисленными примерами милосердия из Библии, Торы и Рамаяны.

Но глухи к моим мольбам оказались каменные сердца этих бездушных, с позволения сказать, людей. Когда за окнами, наконец-то забрезжил рассвет и раздался шум первых троллейбусов, я пропел на прощание своей Наташке гимн Советского союза и довольный собою весьма, вышел на улицу. Каково же было мое изумление и отчаяние, когда я увидел, что перепутал дома. Наташенькин дом был, оказывается, ближе к остановке. Автопилот меня подвел. Повинуясь непреодолимому чувству вины, я возвратился назад, и прокричал в замочную скважину свои глубочайшие извинения этим несомненно благородным, невинно пострадавшим людям, вынужденным провести со мною эту шумную, безумную ночь.

Приготовил к Новому году одному журналу новогодний рассказ, а его вернули: со словами: "Че-то у вас герой какой-то не очень.... симпатишный...

ДЕД МОРОЗ

На краю деревни, в низкой бревенчатой курной избенке, собралась немногочисленная деревенская ребятня. Сухонький тщедушный учитель в сером невыразительном фризовом балахоне, Цалупин Конрад Карлович , народоволец из ссыльных, определенный в эту глухомань земским судом под надзор жандарма еще в прошлом годе, в волнении потирая руки , пораженные экземной язвой, расхаживал между грубо сколоченных дубовых столов и стараясь перекричать расшумевшихся по случаю праздника оголтелых мальцов говорил громко своим простуженным и пропитым голосом:
- Дети! Сейчас к нам придет Дедушка Мороз! Да не простой! А великий Дедушка Мороз! Давайте кося все вместе покличем дедушку Мороза!

Мальчишки весело и заливисто смеялись, особенно когда Конрад Карлович поворачивался к ним спиной. Тогда всем становился отчетливо виден большой расплывшийся по штанам учителя зловонный коровий катях, любовно подложенный загодя по случаю праздника ему на учительский стул озорником и забавником Митькой.

- Дедушка Мороз! Дедушка Мороз! - послушно возвопили отрочата нестройным хором, руководимые взмахом пораженных экземой рук учителя Цалупина.

Дверь хаты наконец-то скрипнула и вместе с парами морозного воздуха в хату ввалился громадный старикан в длиннополом овчинном полушубке украшенном фольгой от конфет, кусочками разноцветного бутылошного стекла, гипюровыми лентами, разноцветными бумажками.

Массивный носяра и вислые щеки Деда Мороза были обильно вымазаны свеклой и оттого имели окраску бурую, неестественную. Седая борода была клочна и неестественно безобразна. Но глаза Деда Мороза горели неподдельной любовью и оптимизмом.

- С новым годом, ребятишки! С новым годом милые! Заждались стало быть дедушку Мороза! - рявкнул дед Мороз. Вмиг притихшие мальцы испуганно во все глаза смотрели на Дедушку Мороза.

- А я Дедушка Мороз! Я подарки вам принес! Ну-ка, детки, налетай! Да подарки разбирай! - заорал Дедушка Мороз громче прежнего, но уже в рифму, нелепо взмахивая руками в ямщицких лохматых рукавицах.

Ребятня сначала несмело, осторожно стала пробираться к большому холщовому мешку, который дед Мороз сбросил с плеча на деревянный заплеванный пол.

Из мешка на пол посыпались: жестяные яркие бонбоньерки с леденцами, книжки для детского чтения, карандаши и кожаные бювары с тиснением, тяжелая сердоликовая печатка и две бутылки с оршадом, пособие по ректальной медитации Махерхрувишну, штука пунсового лионского бархату, порыжелый пикеневый жилет, фероньерка и пестрый индийский фуляр, ношеная поярковая шапка с пером павлина на тулье, старинный посеребренный шандал с облупившейся краской, кисейный шарф, крокетный молоток, и клюшка для гольфа, потрепанный требник, полинявшая камилавка, толстая початая коричневая обкусанная регалия, широкие, местами траченные молью трусы в белых пятнах неизвестного происхождения, пошитые неумелыми руками из грубого виссона...

И тут случилось чудо: ребятишки в одночасье преобразились. Куда-то исчезла их былая застенчивость, их деревенская неловкость, умиротворенность и смиренность. Глазки их загорелись живым лихорадочным огнем, маленькие грязные ручки затряслись мелкой дрожью. С каким-то недетским надсадным ревом метнулись они гурьбой к мешку, оттолкнули , сшибли с ног и тщедушного учителя, бывшего народовольца , и здоровяка сизоносого Деда Мороза. В мгновение ока опустошили они мешок. Тут же на грязном заплеванном полу завязалась импровизированная отчаянная и жестокая борьба, постепенно переросшая в безобразную драку. В куче детских тел замелькали ножи, кастеты, заступы и цепа... Кряхтение, сопение, визг раненных и стоны умирающих переросли в какой-то единый жуткий вой...

Дед Мороз в ужасе обняв дрожащего хрупкого учителя Цалупина, прикрыв его своим мощным телом, забился в угол , уселся на ящик с горохом и шептал тихонько , вполголоса «Отче наш».

Неожиданно, к ужасу Деда мороза а так же закаленного в боях с царизмом народовольца, из кучи дерущихся мальцов отделился один самый маленький отрок, с искаженным в злобе и обезображенном шрамами лицом, в рваном полушубке овчинном , в треухе, с отвоеванным обломком клюшки для гольфа в руке, и угрожающе приблизившись к дрожащему в ознобе деду Морозу дерзко и больно вцепился мертвой хваткой в седую клочную бороду.

- Сымай бороду! - пыхтя от натуги пищал он тонким голоском. - Дедов Морозов не бувает!

- Пустите... Я прошу вас...! - вяло и безвольно оборонялся перепуганный насмерть дед Мороз, пытаясь оторвать дерзкого мальца от бороды.

- Филиппок! Кончай его! - крикнул кто-то из толпы...

Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а... - закричал что было силы Дед Мороз и ту же получил болезненный толчок в живот.

- Граф! Проснитесь! Лев Николаевич! Проснитесь же! Вы обосрались!!!

Граф , мокрый от пота, с подвязанной расшитой крестиком ширинкой бородой, в ночном колпаке, с голым Читать далее...

Somehow once, thirty years will ago go we all class be written on the box. say On the secret that main motive served wholly official possibility to abandon under the type of drills a wall native boarding school. Well has bored it us with their own eternal buildings, queues in столовку, meaningless pioneer drilling, combat cantoes and stale spirit comfortable small totalitarianism. We like left for a time « for the knoll», where was a liberty and fairness. For us, at least once, интернатовских пацанов, безотцовщины...В спортивном зале ПТУ нас встретил кудрявый плотный и веселый мужчина, лет тридцати. Наше появление его развеселило. Вид у нас был веселый. Все мы были в одинаковых черных сатиновых казенных трусах, худые и настороженные. Самое, то что надо для бокса.

Звали нашего тренера красиво - Герман Николаевич . По фамилии - Кондрационов. И стали мы тренироваться. И было нам хорошо. Кто-то из мальчишек отсеялся, почувствовав, что здесь надо много трудиться, но в основном все остались. Остались конечно, благодаря нашему замечательному тренеру - Герману Николаевичу. Чем же был столь замечателен наш тренер?

Ну, во первых, для всех нас он был первым и единственным мужским авторитетом, поскольку у нас не было отцов. А учителей-мужчин мы, пацаны, в силу особенностей нашего закрытого учебного заведения просто презирали. У нас даже случались с ними настоящие схватки. Трудно было работать учителем в нашем интернате. Похоже мы срывали на них свою обиду за «наше счастливое детство». Другое дело - тренер! Он давал нам шанс уйти от серых невыразительных перспектив нашей жизни. Спорт - это шанс провинциала и бедняка. Это мы уже начинали понимать тогда.

А для того, чтобы реализовать этот шанс - требовалось много работать. Спорт - это тяжелый труд. Так вот особенность Германа Николаевича была как раз превратить этот тяжелый недетский труд в игру и заманчивое увлекательное занятие. В боксе ведь и травмы бывают. Не все пацаны это выдерживают.

Через год - другой многие из нас стали членами областной юношеской сборной, чемпионами города и области, выполнили нормы первого разряда. Да что только не сделаешь, чтобы только не учиться!!! Герман (так , запросто, по братски, мы его называли между собой) ненавязчиво заставлял нас вкалывать на ниве бокса. И в то же время внимательно следил за нашими успехами в учебе. Грозился отлучить от тренировок. Но никого по- моему так и не отлучил. только Алкаша какого-то... Чтобы другим неповадно было. Но в основном он просто журил. Угроза быть отлученным на хороших бойцов не распространялась.

. Как-то переодеваемся мы в раздевалке и входит туда грязный, пьяный , как кол, подросток - учащийся ПТУ. В зубах - сигара. Герман Николаевич спрашивает: Что же ты, дескать, подросток, пьешь водку? Сигару куришь! Нехорошо, дескать это! Вредно! Вот видишь, любой из этих маленьких мальчишек тебе пятак может начистить, потому что ты пьешь! Куришь!
n Да ну? - не верит пьяный подросток. - Быть того не может!
n
n - Еще как может! - говорит Герман Николаевич. Переодевается подросток, натягиваем ему перчатки на ручищи и ставит его Герман с самым маленьким - Саньком Свиридовым. Категория 42 - 44 кг. В подростке-то поболе будет. Килограмм эдак на семьдесят тянет подросток. Откромленный был подросток. Ухоженный. Из сельских. Вобщем забил его Свирид, затюкал его. Подросток-то пытается достать Свирида, да не может. Уж больно мал был тогда Свирид. Вот уж и кровь у подростка пошла. Вот уже и упал подросток. Ногами задергал. Агония.
Сжалился над ним Герман Николаевич. Прекратил бой. Склонил над ним свое доброе лицо спрашивает:

n Ну понял теперь, сынок, что водка - вред?
n
n - Понял , батюшка, понял... отвечает подросток, - Тока убери пацана...

n Ну ежели понял, то приходи в среду - будем учить тебя защищаться. Сделаем из тебя боксера!
n
И знаете - пришел-таки тогда этот подросток. И что интересно, с тех пор его пьяным никто не видел! Как отрубило! Стал парень отличным боксером. Чемпионом России, потом Союза, потом Европы... Женился, детей завел...Ну это уже другая история. Журналисты иногда приврать немного любят, вы уж извините... Ну так, немного, про Европу... Без этого трудно, сами понимаете...

Но для нас, пацанов- интернатовских было важно то, что бокс имел и обратную связь. Успехи в спорте вызывали уважение у учителей и среди сверстников. Нам автоматом сталиви хорошие оценки, только за то что мы не бухали. Это им так казалось.

Мы были уже неприкасаемыми в интернате. Нас даже освобождали от занятий перед соревнованиями. Вполне возможно, что это каким-то образом и влияло и на оценки. Не знаю, как у других пацанов, но у меня воспоминания о детстве тесно связаны с замечательным, добрым человеком, Германом Николаевичем Кондрационовым, научившим меня думать, и добиваться победы, как бы тяжело это не было... Сдается мне, что многие могут подписаться под этими словами.


По крайней мере, все пацаны из нашего класса, те кто занимались у Германа, все после школы Читать далее...

В жизни каждого из нас бывают минуты, за которые потом бывает мучительно стыдно. Но потом, по прошествии лет, оборачиваешься назад, листаешь страницы жизни, вспоминаешь эти постыдные страницы и смеешься, потому что они мало того, что постыдные, но и смешные. И т рогательные.


Детство было не самой очаровательной страничкой в моей жизни. Бывали и получше. Поинтереснее. В том далеком причудливом далеке я вижу себя худеньким бледным мальчишкой, одетым в казенные тусклые стандартные ветхие одежды. Летом мама уезжала на сессию в Москву, а меня пристраивала пожить к своей тетке. Тетка была трудолюбивой зажиточной женщиной. Она работала с утра до вечера не покладая рук своих, добывая хлеб свой насущный в прямом смысле в поте лица своего. А когда я прибывал к ней на побывку, то еще и в поте лица моего.

Я вынужден был с самого раннего утра возить воду бочкой, установленной на громыхающей тележке из колонки на огород. Я всегда испытывал панический генетический страх перед физическим трудом. Но судьба, как бы в насмешку. Посылала меня на самые важные участки народного хозяйства. Тетка была женою крупного хозяйственника и жила в особняке, расположенном в районе Всеобщего Благоденствия, в районе дач работников партийно-хозяйственного актива.

Там-то я впервые и повстречал свою первую или вт орую настоящую любовь. Я почему-то, всегда в детстве отдавал преждпочтение богатым девочкам. Детишки партийных лидеров, вместо того, чтобы беззаботно предаваться перевозке в бочках воды на участки и сельскохозяйственные угодья, озабоченно бегали туда-сюда по дачному поселку, пили вино, играли в карты, водили девочек в кабинеты. Я с завистью наблюдал за ними, чистенькими, ухоженными, аккуратно подстриженными, горластыми, раскрепощенными, дерзкими и отчаянными… Мне очень хотелось поиграть с ними. Но на меня они смотрели, как на батрака, на грязного вонючего крепостного, с утра до вечера вкалывающего на господ. Обидно мне было. Частенько, проходя мимо них со своей громыхающей тележкой, груженой ненавистной бочкой, я ловил на себе презрительные насмешливые взгляды. Особенно заливисто смеялась эта девчонка, со светлыми прямыми волосами, глазастая и ротастая. Но такая манящая и милая…



Однажды, после сытного ужина, с жаренной картошечкой, да с грибочками, да с мясцом, да с молочком (тетка кормила меня как на убой! Ей нужен был сытый, сильный работник!) теплым летним вечером я стоял возле калитки теткиного дома и, тихонечко порыгивая, смотрел на улицу, в надежде, что увижу ее. Недоступную и сказочную свою красавицу. И надо же такому случиться Бог услышал мои просьбы. Я увидел ее с подружкой, оживленно беседующих и неторопливо направляющихся к моему дому! В руках у подружки был мяч.

Я пригладил всклоченные непокорные вихры, сделал умное, задумчивое, такое поэтичное выражение на лице, какое подобает носить человеку умудреннлому и уставшему от жизни, и стал смотреть в другую сторону, как бы не замечая их. Как бы никакого интереса к ним не проявляя. Мало ли девчонок шатаются по тропинкам нашего дачного поселка! Но краешком глаза я видел, как они вроде бы замедлили свой ход, приостановились…
- Мальчик! - услышал я.
Выдержав паузу я медленно повернул к ним свое поэтичное лицо.
- Простите, вы это мне? - спросил я как можно учтивее.
- Вам, вам! Вы не хотите поиграть в мячик?
- В мячик? - переспросил я, не зная, как должен поступать в таких случаях взрослый, уважающий себя джентльмен. - Я не играю в мячик… - нашелся наконец я. Заметьте! Изначально я, как бы, стою на правильном пути! Я противлюсь всем своим существом провокации!
- А почему? - засмеялись девчонки.
- Не знаю… - ответил я. - Не люблю, наверное…
- Ну пожалуйста! А то нам скучно!
- Ну, если немножко… - Я сдался!!! Но видит Бог, я сопротивлялся. Господи! Как я был счастлив в те короткие минуты. Моя мечта! Моя красавица, Моя госпожа сама пригласила меня для знакомства! Она предложила мне дружбу! Она предложила мне любовь! Да! Это не просто предложение поиграть в мячик! Значит я ей понравился! Значит между нами нет преград! Значит… Мы отошли от дома на небольшую полянку, окруженную густым чапыжником.


- Меня зовут Юля! А вас как? - сказала девчонка весело и открыто.
- Меня? - язык мой словно присох к челюсти. Где же мой искрометный юмор? Где мое красноречие? Моя раскованность и непринужденность? Куда это все подевалось?
- Да! Вас!
Я поклонился и лаконично представился, щелкнув босыми пятками. Вторая девчонка тоже назвала свое имя, но я его сейчас уже не помню. Кажется Каргалыш! Точно - Каргалыш! Ветерок памяти внезапным легким порывом принес мне пожелтевший увядший лепесток ее имени.
- Давайте играть в выбивалы! - предложила Юля. - Вы с Каргалыш становитесь друг против друга вот так… А я буду посередине… А вы меня выбивайте!

И мы стали выбивать. Каргалыш меня удалось вывести из игры с первого раза. Я выбил ее с первого меткого и мощного броска. Мой мощный разящий удар сшиб ее с ног и Читать далее...

предложил одному журналу свой рассказ. они сказали "Дерзко! Смело! так держать!" Но не взяли. Да я его в общем, для себя написал. Сам читаю и смеюсь. Это про меня.


Рассказ называется просто:

ПУК

Ибунцов вышел из дома в беспричинно прекрасном настроении, даже не подозревая, что через каких-то десять минут настроение его омрачится, под влиянием жизненных обстоятельств. Именно через десять минут Ибунцов вдруг почувствовал неприятный запах. Он сразу узнал этот запах. Еще бы, не узнать! Он мог бы узнать этот запах из тысячи других запахов. Сомнений быть не могло. Пахло – газовыми отходами человеческой жизнедеятельности.

«Дьявольщина!» – грязно выругался про себя Ибунцов. «Ну, что за люди! Отчего они не могут потерпеть немного!» Он оглянулся вокруг, пытаясь на глаз определить, кто из прохожих мог столь бесцеремонно и безжалостно испортить прозрачный утренний воздух. Вот этот, усатый, с портфелем? Вряд ли. Слишком зажат, весь в плену своих комплексов. Да и положение его не позволит. Начальство. Хотя… Быть может, эта старушка, в старомодном ветхом шушуне и в кроссовках на босу ногу? Да нет. – отмахнулся он от дерзкого предположения. Вряд ли. Там особо не с чего.

Внимание его неожиданно привлекла кряжистая блондинка бальзаковского возраста, которая под его взглядом стушевалась, смущенно улыбнулась и потупила взор. Грудь ее, под люстриновой кофтой цвета бланж стала взволнованно вздыматься. «Ага! Попалась, которая кусалась!» злорадно подумал Ибунцов. «Испугалась! Не всю, видно, еще совесть потеряла!» Некоторое время они шли вровень. Ибунцов ускорил шаг, чтобы избавиться от неприятного запаха, но дама тоже поднажала. Ибунцов не выдержал.

- И не стыдно? – спросил он прямо, без обиняков.
- Что? – испуганно спросила дама, от неожиданности остановившись, как вкопанная. Ибунцов по инерции проскочил несколько метров, но из-за принципа вернулся.
- Что? - Передразнил он даму тонким голоском. - А то! Портить утренний прозрачный воздух – не стыдно? А? А ну-ка, в глаза мне смотреть! Стыдно? Да что – воздух! Черт с ним с воздухом – махнул он огорченно рукой. - Вы мне настроение испортили! Вот что главное! Так все было сначала хорошо…
Лицо дама вдруг исказилось, она напыжилась, и неожиданно в голос расплакалась. Слезы стекали ручьем по ее лицу и тонули в складках шеи.

- Ну-ну-ну… Плакать-то, зачем?- растерялся Ибунцов. Он понял, что в своем стремлении к справедливости и гармонии, он перегнул палку, хватил, как говорится, лишку. – Плакать не надо! – он протянул ей свой почти свежий носовой платок. Всего раз в него сморкался на прошлой неделе.

Дама взяла платок и торопливо вытерла слезы, размазав по лицу тушь.
- Я… Я не хотела. – взволнованно заговорила она. - Просто… Просто, понимаете, завтракаешь наспех, ешь, что попало… Вот и получается…
- Получается… А не надо так, что попало! – строго сказал Ибунцов. - Завтракать надо неспешно, чтобы пища хорошо усваивалась. А то ведь, если все будут так относиться к своему желудку, у нас на планете Земля дышать будет просто нечем. Все начнут пердеть! Так ведь?
- Так, - виновато, сквозь слезу, улыбнулась дама.
- Вот вы дома у себя портите воздух? А? Если честно?
- Если честно, то дома не порчу. – ответила женщина и было в ее словах столько искренности и раскаяния, что Ибунцов поверил ей безоговорочно.
- Вот видите. Дома вы почему-то не пердите. А ведь Земля – это есть наш общий дом! Так ведь? А платочек, себе оставьте! – сказал Ибунцов. – Пусть он будет для вас немым укором вам в дальнейшей жизни.


Ибунцов на прощание крепко пожал даме руку, звонко хлопнул по круглому, покатому плечу, и, сказав «Крепитесь!» пошел себе дальше.
Однако через десяток метров он почувствовал запах гуано еще крепче прежнего. «Не, ну, это уже вообще ни в какие рамки не лезет!» возмутился Ибунцов и схватил за шиворот проезжающего мимо него на роликах пацана в бейсболке.
- Что ж ты делаешь, сволочь!
- Это, дядь, от «Пепси». – путано пояснил пацан. – Знаете, какая в ём загазованность!
- Но ведь кругом же люди – ты хоть это понимаешь? Морда, твоя бесстыжая! Подонок ты задрюханный! – Ибунцов дал пацану чувствительный щелбан в лоб. С наглецами он предпочитал разбираться ихними же методами.
- В здоровом теле – здоровый дух! - дерзко выкрикнул пацан, улыбаясь щербатым ртом, ловко вырывшись из цепких рук Ибунцова. На прощание он громко и демонстративно несколькими залпами выпустил газы и, истощив таким образом свое нехитрое умение – исчез в неизвестности. «Совсем распустилось поколение! – огорченно подумал Ибунцов, разгоняя вокруг себя воздух руками.


Каково же было его удивление и возмущение, когда, войдя в метро, он снова уловил своим чутким носом запах экскриментов. «Да что вы, сегодня, сговорились что ли?» Ибунцов стал тревожно озираться, пытаясь угадать в людях истинного источника дурного запаха. Через мгновение, он наметанным взглядом вычислил Его. Это был полковник ракетных войск. Невысокий, изможденный, он тоже пристально смотрел на Ибунцова, словно узнав в нем Читать далее...

Вот жизнь Бекова, еще вчера был на концерте Фила коллинза а потом ждал его в казино Нь/ю-Йорк всю ночь, а сегодня уже в селе кащеево Ярославской области, ночую во времянке. Утром температура и сопли по всей кровати.

Иду по Ярославлю. Вижу надпись в окне киоска. Что она хотела этим сказать - не знаю!
Надо жы было хотя бы написать, кто ее туда послал. На сколько! за что? Как еееек зовут? Полная непопределенность!!!![
[300x225]

Детям до 16 и женатым читать запрещается.

О радостях группового секса.
( и еще скабрезный рассказ)


Меня кто-то спрсил в Блоге, не лень и мне писать так много? Я трудоголик, трудофил. Трудофилию подхватил лет десять назад. А до этого был трудофобом. А потом, мне ничего не надо выдумывать. Я лет десять веду дневники. Это чертовски интересно иногда их перечитывать и наблюдать, как меняетсчя твое сознание и отношение к разным вещам. Это все равно, что просматривать старый альбом со своими фотографиями. Некоторые страницы дневников вошли в мои рассказы и повести и романы. Некоторые опубликованы. И что интересно, и некотоым людям интересно их читать! Значит это кому-то нужно!


Иногда я с чем-то cам не соглашаюсь со мной, прошлым. Я меняюсь каждый день. Жизнь вносит коррективы в мое мировоззрение. Лишь только в музыке я имею постоянные привязанности. По прежнему не люблю российскую попсу. Хотя от некоторых вещей могу и переться, как юнец. Когда выпимши.



А теперь к теме:

Я заметил, что моими лучшими друзьями становятся все-таки женщины. Я почти перестал общаться с собратьями по полу. Как правило, с теми, с кем я бы хотел поболтать за бутылочкой кьянти, всегда заняты, и если и бухнешь в кои-то веки, то они постоянно на часы поглядывают. А девчата могут колбаситься по вербальному часами.
Недавно посидели с одной девушкой за кружкой другой бухала. Она только что вернулась из Италии, где отдыхала с подружкой. Девушка эта замужем и подружка ее тоже. Обе весьма удачно пристроили свои чресла. У одной муж хлеб печет – у него своя пекарня и еще автостоянки. У другой модельным бизнесом занимается, магазинчик имеет. Но он к тому же еще и гомосексуалист, хотя дитя завести успел. Но дело не в этом.


Жена пекаря (кстати, он очень порядочный человек, добрый и простой. Мне много помогал по жизни бескорыстно. Просто потому что добрый.) рассказывала мне живописные картинки из жизни отдыхающих жен. В частности как они в Венеции с подругой оттянулись с Итальянскими мачо в групповом сексе. Гид пригласил Эллу с подружкой к себе в сераль. Там было еще пару приятелей. И так они здорово колбасились впятером, что просто пером не описать. Вот так ребята отпускать жен одних в отпуск за коварный зарубеж!!! А семьи у них дружные, и очень счастливые. А девчата гуляют налево. В частности и со мной случалось. Причем, однажды Элла устроила своему страшный скандал, когда нашла в бардачке у него перезерватив.

Кто из нас не прошел через тернии группового секса, хотя бы в мыслях, пусть бросит в меня камень! Наше групповое сознание и страсть к групповым радостям заложена еще в нашем стадном прошлом. На Заре зарождения нашего сознания Мы жили стаями и совокуплялись с кем хотели и когда хотели, главное догнать самку. А если ноги стали слабеть – ее догонит молодой самец, а ты подождешь, когда самка освободится.
И неправда, что девочки не любят групповой секс, я специально опросил всех своих знакомых девушек. Все были готовы на групповуху только в случае:

А) при условии безоговорочной анонимности
Б) Чтобы муж не узнал, и самцы чтоб были незнакомцами
В) Чтобы участники этого пиршества были прекрасны как Адонисы
С) Чтобы болезнь дурную не подцепить
Д) Чтобы была обстановка красивая, Ну чтоб не в подъезде и не в гараже
Е) Самцов должно быть не больше трех, чтобы сохранить какую-то персонификацию


А ну-ка постарайтесь самому себе или самой себе ответить с полной откровенностью – хотели бы вы словить великий кайф группового соития? И вы для себя в условиях полной анонимности уже сейчас отвечаете – Да! Да! Конечно - Да!!!

Впервые у меня это произошло в школе –интернате, в подвале-бомбоубежище, где хранились народные инструменты для несостоявшегося оркестра, и еще старые матрасы и лыжи со сломанными креплениями, ожидающие ремонта. Нас было двое мальчиков и одна девочка.

Я очень рано влюбился. В третьем классе. Влюбился безнадежно и безответно. Девочка Люба, кудрявая, высокая, белокурая, была двумя годами старше меня и уже официально находилась в дружеской связи со своим одноклассником. Они демонстративно ходили за ручки по школьному двору, и на них все поглядывали с завистью и недетским вожделением.
Я любил ее два года. Два долгих счастливых года. Я не спал ночами, шепча ненужные невостребованные первые нежные признания в любви, словно пробудившийся от вечного сна в далекой Аравийской пустыне сын славного племени Бену Амир юноша Кайс ибн аль-Мулавах.
Я был счастлив в своей любви только оттого, что просто вижу ее, свою Лейлу, каждый день. Если же этого не случалось, я ходил грустный, задумчивый, с поникшей кудлатой головой. Я не разговаривал даже со своим другом Болтом. Старался уединиться, чтобы дать волю слезам отчаяния и сладкой томительной боли. Я упивался своим чувством, удивляясь и радуясь ему, как радуется ягненок-первогодок, впервые выпущенный на весенний луг, зеленеющий нежной травой...
Я писал ей записки с робкими предложениями дружбы и признаниями в любви. Болт, тяжело вздыхая и Читать далее...