Однажды, сидя в маленькой гостиной своего приятеля, богатого индуса, он увидел на стене изображение Мадонны с младенцем. Фигуры ожили. Развернулась обычная сцена в неизменном порядке: святые видения приблизились, влились в него. И все его существо прониклось ими. На этот раз наводнение было гораздо сильнее, чем наводнение ислама. Оно затопило всю его душу. Никакая плотина не могла удержать его. Все индуистские идеи были унесены. Рамакришна в ужасе бился в бушующих волнах, он кричал: «О Мать! Что ты делаешь? Помоги мне!»
Напрасно. Бурный прилив затопил все. Душа индуса изменилась. В ней не было места ни для чего, кроме Христа. В течение многих дней ею владела только христианская мысль, только христианская любовь. О том, чтобы пойти в храм, не было и речи… Однажды днем в рощице Дакшинешвара он увидел человека с большими прекрасными глазами, с ясным взглядом и светлым лицом; он был очарован, не знал, кто бы это мог быть. Незнакомец приблизился. В душе Рамакришны запел голос: «Вот Христос, проливший кровь своего сердца для искупления людей, вот тот, кто испил море страданий из любви к людям. Это он, Учитель йогинов, вечный союзник Бога. Это Иисус, воплощенная любовь».
Сын человеческий поцеловал индийского духовидца, сына Матери, и растворился в нем. И Рамакришна погрузился в экстаз. Еще раз осуществилось слияние с Брахманом. Потом постепенно он вернулся в нормальное состояние. С того времени он сохранял веру в божественность Иисуса Христа, считая его воплощением Господа.
Но не единственным: Будда, Кришна были для него тоже воплощениями Бога.
Я уже вижу, как наши абсолютные христиане, стражи тела Господня, хмурят брови и надменно изрекают: «Что он знает о нашем Боге? Видение? Излучение? Это слишком легко. Он ничего не знает об учении».
Он мало знал, это верно. Он был бхакта, верующий через любовь. Он не притязал на науку гйани, людей, верующих через познание. Но разве каждая из двух стрел, когда лук натянут твердой рукой, не попадает в одну и ту же цель? И для того, кто идет до конца, разве не сливаются в одну две разные дороги? Великий ученик Рамакришны, интеллектуал Вивекананда, говорил о нем: «Он был бхакта вовне и гйани внутри».
При известной степени интенсивности великая любовь понимает, а великое понимание проникает в тайники сердца.
И уж во всяком случае не христианам отвергать могущество любви, превратившей скромных галилейских рыбаков в любимых учеников их Бога и в основателей Его Церкви. И кому было дано первому увидеть воскресение, как не раскаявшейся грешнице, не имевшей других прав на это, кроме слез любви, которыми она омыла ноги Христа, вытирая их своими волосами.
Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны
Тотапури пришел в Дакшинешварский храмовый сад ближе к концу 1864 года. Скорее всего родом из Пенджаба, он был главой одного из монастырей в этой провинции Индии и претендовал на руководство семью сотнями санньясинов. Воспитанный с самой ранней юности на дисциплинах Адвайта веданты, он смотрел на мир как на иллюзию. Боги и богини дуалистического поклонения были для него просто фантазиями обманутого ума. Молитвы, церемонии, обряды и ритуалы не имели ничего общего с истинной религией, и к ним он был полностью равнодушен. Развивая настойчивость и непоколебимую силу воли, он освободил себя от привязанности к чувственным объектам относительной вселенной. В течение сорока лет он практиковал суровую дисциплину на берегу священной Нармады и в конце концов осознал свою тождественность с Абсолютом. С того времени он скитался по миру как освобожденная душа, как лев, освободившийся из клетки. Покрытый только набедренной повязкой, он проводил свои дни под небесным сводом как в бурю, так и при сияющем солнце, поддерживая свое тело скудной пищей подаяния. Он ходил к устью Ганга. На своем обратном пути вдоль берега священной реки, ведомый таинственной Божественной Волей, он остановился в Дакшинешваре.
Тотапури сразу увидел, что Шри Рамакришна был подготовлен стать учеником веданты и предложил посвятить его в ее тайны. С разрешения Божественной Матери Шри Рамакришна согласился на предложение. Но Тотапури объяснил, что только санньяси может воспринять учение веданты. Шри Рамакришна согласился отречься от мира, но с условием, что церемония его посвящения в монашеский орден будет проведена втайне, - чтобы пощадить чувства его старой матери, которая жила с ним в Дакшинешваре.
В назначенный день, в ранний утренний час в Панчавати был разведен огонь. Тотапури и Шри Рамакришна сели перед ним. Отблески пламени играли на их лицах. "Рамакришна был маленьким черноволосым человеком, с небольшой бородой и сияющими глазами, удлиненными, темными, слегка косыми, которые никогда не бывают совсем открыты, но от этого еще лучше видят, вовне и внутри, с белыми зубами, полуоткрытым ртом и чарующей улыбкой, приветливой и лукавой. Среднего роста, очень худощавый и удивительно хрупкий, с темпераментом в высшей степени нервозным, сверхчувствительным к малейшему дуновению радости или боли, душевной и физической, - живое отражение всего, что проходит перед зеркалом его двойного, внутреннего и внешнего взора". Другой, сидящий напротив, возвышался как скала. Он был очень высок и крепок - твердый и несгибаемый дуб. Его тело и ум были из железа. Он былсильным вожаком мужчин.
В горящем перед ним пламени Шри Рамакришна исполнил ритуалы разрушения своей привязанности к родственникам, друзьям, телу, уму, органам чувств, эго и миру. Прыгающее пламя проглотило все это, делая посвященного свободным и чистым. Огню были преданы и священный шнурок с прядью волос, завершая его разрыв с кастой, полом и обществом. Последним он раз и навсегда сжег свое желание наслаждения, со всем самым святым, свидетелем которому он был. Он произнес священные мантры, давая заверения в непричинении вреда всем существам, которые были только проявлениями его собственного Я. Обряды завершились, ученик получил от гуру набедренную повязку и одеяние цвета охры - эмблемы его новой жизни.
Учитель и ученик направились к хижине для медитаций, стоящей неподалеку. Тотапури начал передавать Шри Рамакришне великиеистины веданты.
"Брахман, - говорил он, - является единственной Реальностью, всегда чистый, всегда озаренный, всегда свободный, вне ограничений времени, пространства и причинности. Хотя по видимости раз деленный именами и формами посредством непостижимой силы майи - этой чародейки, делающей невозможное возможным, Брахман на самом деле Един и неделим. Когда искатель погружается в блаженство самадхи, он не воспринимает время и пространство или имя и форму - порождения майи. Все, что находится во владениях майи - нереально. Оставь это.
Этот мир похож на рыболовную сеть. Люди - это рыбы, а Бог, чья майя творит этот мир - рыбак. Когда рыбы запутываются в сети, некоторые из них пытаются прорваться сквозь ее ячейки, для того чтобы освободиться. Они как люди, стремящиеся к освобождению. Но далеко не все из них спасаются. Только немногие выпрыгивают из сети с громким всплеском, и тогда люди говорят: "Ах! Вон ушла большая!" Таким же образом, три или четыре человека достигают освобождения. С другой стороны, некоторые рыбы настолько осторожны по природе, что они никогда не попадаются в сеть; некоторые существа класса вечно совершенных, такие как Нарада, никогда не запутываются в ячейках влечения к земному. Большинство же рыб ловятся в ловушку - но они не догадываются о сети и о своей неминуемой гибели. Запутавшись, они мечутся сломя голову, пытаясь спрятаться в иле. Они не предпринимают ни малейшего усилия освободиться. Наоборот, они уходят все глубже и глубже в ил. Эти рыбы как связанные люди. Они по-прежнему внутри сети, но они думают, что они совершенно в безопасности там. Связанное существо погружено в земное, в "женщину и золото", уходя глубже в трясину деградации. Но все же он полагает, что он совершенно счастлив и застрахован. Освобожденные, и ищущие освобождения, смотрят на мир как на глубокий колодец. Он не радует их. Поэтому, после достижения Знания, осознания Бога, некоторые оставляют свои тела. Но такая вещь очень, очень редка.
Связанные существа, запутавшиеся в земном, совсем не приходят в чувства. Они испытывают столько горя и мучения, они сталкиваются со столькими опасностями - и все же они не просыпаются.
Верблюд любит есть колючий кустарник. Чем больше он ест колючки, тем больше крови льется из его рта. Тем не менее, он должен есть колючие растения и никогда не откажется от них. Человек земных наклонностей терпит столько горя и несчастья, но он забывает все это через несколько дней и принимается снова за старое. Допустим, человек потерял свою жену или она изменила ему. Подумать только! Он женится снова.
Или возьмите пример матери: ее сын умирает и она убита горем; но после нескольких дней она совершенно забывает об этом. Мать, так переполненная скорбью за несколько дней до этого, теперь следит за своим туалетом и надевает свои драгоценности. Отец становится банкротом, выдавая замуж своих дочерей - и все же он продолжает делать детей из года в год. Люди разорены судебной тяжбой - и все же они снова идут в суд. Есть люди, которые не могут прокормить своих детей, не могут одеть их или снабдить приличным кровом, - и все же каждый год они рожают еще детей.
С другой стороны, мирской человек похож на змею, пытающуюся проглотить крота. Змея не может ни проглотить крота, ни выплюнуть его. Связанная душа может понимать, что мир не имеет сущности, что мир подобен свиной сливе, - только косточка да кожура - но все же он не может отбросить его и обратить свой ум к Богу.
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 7
«УЧИТЕЛЬ И ВИДЖОЙ ГОСВАМИ»
Таким же святым, как «материнство», было для Вивекананды понятие «братства», и он стремился сплотить всех учеников Рамакришны в единое тело, движимое общим духом. Однако после ухода учителя у них не осталось дома, где они могли бы жить вместе, ибо были слишком бедны, чтобы платить за аренду. Сарада Деви, супруга Рамакришны, которой суждено было превратиться из застенчивой индуски в святую мать ордена, со скорбью наблюдала, как разбредаются ученики в разных направлениях. Тогда она обратилась с молитвой к самому Рамакришне, которого почитала как воплощение Бога: «Господи, неужели все должно закончится вместе с твоим уходом? Мое сердце надрывается от скорби, когда я вижу твоих учеников, просящих милостыню от дверей к дверям. Молю тебя, пусть они живут вместе и хранят твои идеалы…» В критический момент Рамакришна явился в видении одному из своих мирских почитателей, который был довольно богат и вместе с тем набожен. Прервав его медитацию, он произнес с возмущением: «Чем ты занят, когда мои дети слоняются по дорогам в поисках пристанища? Посмотри, в каком жалком положении они оказались! Ты должен устроить для них жилище…» Вскоре неподалеку от Калькутты на средства преданного Рамакришны был арендован дешевый дом, в котором постепенно собрались все его ученики.
Но в действительности единство учеников Рамакришны держалось не на обретении общего жилища, а было заслугой непреодолимого для всех магнетизма личности Вивекананды, которого они единодушно воспринимали как преемника любимого учителя. Вдохновение монашескими идеалами разгоралось в сердце Вивекананды подобно всепоглощающему пламени и охватывало души его братьев, к которым он обращался с призывами: «Пусть человеко-творение станет единственной целью жизни каждого из нас! Пусть только духовное делание занимает наше время, а мирские помыслы развеются как дым! Рамакришна завещал нам только одно – реализовать Бога!»
Мария Владимировна Николаева
Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты
Рамакришна совершал почитание Шри Рамы, избранного божества своего отца Кхудирама.
В «Рамаяне», эпической поэме о жизни Рамы, говорится, что преданней всех его почитал Хануман, царь обезьян. По этой причине, хотя по облику Хануман был животным, в Индии его считают идеалом преданности. Рамакришна стал во всем подражать Хануману.
— Я ходил его походкой, — вспоминал он. — Ел на его манер и все делал так, как сделал бы он. Не то чтобы я этого хотел — само собой так получалось. Я подвязал дхоти, чтобы было похоже на хвост, и передвигался прыжками. Не хотел ничего, кроме фруктов и кореньев, притом неочищенных. Я проводил много времени на деревьях и низким голосом выкрикивал: «Рама!» Глаза мои бегали, как у обезьяны. Но самое удивительное — у меня почти на дюйм удлинилась нижняя часть позвоночника. Потом, когда я перестал почитать Ханумана таким образом, позвоночник постепенно вернулся к прежнему состоянию.
В период почитания Ханумана ему было видение Ситы, супруги Рамы.
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
В первые месяцы 1868 года он увидел город Шивы — Бенарес.
Легко вообразить себе его восторг, его опьянение. При переправе через Гангу открывшийся его взгляду Бенарес, этот «золотой город», показался ему не городом, построенным из камней, но, подобно небесному Иерусалиму, «сгустком божественного духа». На полях сожжения покойников, в священном городе, он увидел божественную Мать и Шиву, его белое тело, его спутанные волосы — Шиву улыбающегося, всегда готового прийти на помощь, склоненного над погребальными кострами, у изголовья его детей.
Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны
Как бы мы ни старались, мы не можем совершить совершенно чистого или совершенно нечистого поступка, понимая чистоту и нечистоту в смысле пользы и вреда. Мы не можем дышать и жить, не нанося вреда другим, и каждый кусок пищи, принимаемой нами, взят из чьего-нибудь рта: жизнь вытесняет собой другие жизни. Из этого следует, что совершенство никогда не может быть достигнуто трудом. Мы можем работать всю вечность, но выхода из этого сложного лабиринта не найдем. Можно работать и работать без конца, и все же никогда не прекратится это неизбежное сочетание добра и зла в результатах работы.
Далее следует рассмотреть, какова цель труда. Мы видим, что значительное большинство людей во всех странах думает, что настанет время, когда мир будет совершенен и исчезнут болезни, смерть, несчастья и зло. Это прекрасная идея и отличная побудительная сила для вдохновения и исправления незнающих; но, вникнув в дело, мы сразу увидим, что это невозможно, раз добро и зло составляют лицевую сторону и изнанку одной и той же монеты. Как можно иметь добро, не имея одновременно и зла? Что подразумевается под совершенством? Выражение "совершенная жизнь" противоречит самому себе. Жизнь есть состояние беспрестанной борьбы между нами и всем, что вне нас. Каждую минуту мы фактически сражаемся с внешней природой, и если мы оказываемся побежденными, то жизнь нас покидает. Происходит, например, постоянная борьба из-за пищи и из-за воздуха. Если не хватает того или другого, мы умираем. Жизнь протекает не просто и не ясно; она очень сложна. Эта сложная борьба между чем-то внутри нас и внешней жизнью и есть то, что мы называем бытием.
Итак, с прекращением этой борьбы прекратится и жизнь.
Под идеальным счастьем подразумевается окончание этой борьбы. Но тогда и жизнь кончится, так как борьба может прекратиться только с прекращением жизни. Мы уже видели, что, помогая миру, мы помогаем самим себе. Главная польза работы для других состоит в очищении самих себя. Путем постоянных усилий, делая добро другим, мы стараемся забыть о себе: это забвение себя и есть урок, который нам надлежит усвоить в жизни. Человек после многих лет борьбы наконец понимает, что истинное счастье состоит в искоренении эгоизма и что никто не может сделать его счастливым, кроме него самого. Каждый милосердный поступок, каждое сострадательное чувство, каждый акт помощи, каждое хорошее дело лишает нас большой дозы самомнения и открывает нам глаза на наше собственное ничтожество. Мы видим, что Гйана, Бхакти, и Карма - Йоги - все сходятся в одной точке. Высочайший идеал состоит в вечном и всецелом самоотречении, в котором нет уже больше "себя", а все лишь "ты": и, сознательно ли или бессознательно.
Свами Вивекананда
Карма-йога
Виджой: "Каким должно быть состояние ума связанной души, чтобы достичь освобождения?"
Учитель: "Он может освободиться от привязанности к "женщине и золоту", если, по благоволению Бога, он развивает дух строгого самоотречения. Что такое строгое самоотречение? Тот, кто имеет только слабый дух отречения, говорит: "Ладно, все придет в свое время, - позвольте мне сейчас просто повторять имя Бога". Но человек, обладающий сильным духом отречения, испытывает беспокойство по Богу, - как мать беспокоится по своему собственному ребенку. Человек строгого самоотречения не ищет ничего, кроме Бога. Он считает мир глубоким омутом и чувствует себя так, как будто его собираются утопить в нем. Он смотрит на своих родственников как на ядовитых змей, - он хочет убежать от них. И он уходит. Он никогда не думает: "Позвольте мне сначала устроить свою семью - и тогда я буду думать о Боге". Он имеет огромную внутреннюю решимость.
Давайте я расскажу вам историю о строгом отречении. Однажды в одной части страны случилась засуха. Крестьяне начали прокладывать длинные каналы, чтобы провести воду к своим полям. Один крестьянин был упорен и решителен. Он поклялся, что не прекратит копать до тех пор, пока канал не соединит его поле с рекой. Он принялся за работу. Пришло время для омовения, и его жена послала к нему их дочку с маслом. "Папа, - сказала девочка, - уже поздно. Натри свое тело маслом и выкупайся". "Уходи! - загремел крестьянин. - У меня сейчас слишком много работы". Было за полдень, а крестьянин все еще трудился на своем поле. Он даже не думал о своем омовении. Тогда его жена пришла и сказала: "Почему ты не принял своего омовения? Пища остывает. Ты все преувеличиваешь. Ты можешь закончить остальное завтра или даже сегодня после обеда". Крестьянин обругал ее яростно и побежал на нее с лопатой в руке, крича: "Что? Ты в своем уме? Дождя нет. Посевы погибают. Что будут есть дети? Вы все умрете с голоду. Я поклялся не думать о купании и пище сегодня, пока я не проведу воду на свое поле". Жена увидела, в каком он состоянии и убежала в страхе. После целого дня изматывающего труда крестьянину удалось к вечеру соединить свое поле с рекой. Тогда он сел и смотрел на воду, текущую с журчанием на его поле. Его ум был исполнен покоем и радостью. Он пошел домой, позвал жену и сказал ей: Теперь дай мне масла и приготовь мне покурить". С безмятежным умом он закончил купание и ужин и отправился на постель, где храпел вволю. Решимость, которую он проявил - это пример строгого самоотречения.
Так вот, там был другой крестьянин, который также рыл канал, чтобы провести воду на свое поле. Его жена, тоже, пришла на поле и сказала ему: "Уже очень поздно. Пойдем домой. Нет необходимости переутомляться". Крестьянин сильно не сопротивлялся, но отложил свою лопату и сказал жене: "Хорошо, я пойду домой, если ты просишь меня". (Все рассмеялись.) Конечно, этот человек не преуспеет в орошении своего поля. Это случай слабого отречения.
Как без строгого отречения крестьянин не может провести воду к своему полю, так и без сильного стремления человек не может постичь Бога. (Виджою) Почему ты сейчас не приходишь сюда так же часто, как прежде?"
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 7
«УЧИТЕЛЬ И ВИДЖОЙ ГОСВАМИ»
Где-то в 1864 году в Дакшинешваре появился странствующий монах из секты вайшнава, Джатадхари, чьим Идеальным Божеством был Рама. Он всегда носил с собой маленькую металлическую статуэтку этого Божества, которую он называл ласковым именем Рамлала, Мальчик Рама. К этой маленькой статуэтке он проявлял нежную любовь Каусальи к ее божественному Сыну, Раме. В результате длительной духовной практики он ощущал в этом металлическом образе реальное присутствие своего Идеала. Рамлала уже не был для него металлической статуэткой, но живым Богом. Он посвятил себя ухаживанию за Рамой, кормлению Рамы, играм с Рамой, прогулкам с Рамой, купаниям Рамы. И он чувствовал, что она отзывалась на его любовь.
Шри Рамакришна, тронутый его преданностью, попросил Джатадхари провести в Дакшинешваре несколько дней. Вскоре Рамлала стал любимым товарищем и для Шри Рамакришны. Позже он рассказывал поклонникам, как маленькая статуэтка грациозно танцевала перед ним, прыгала по его спине, просилась к нему на руки, бегала по залитым солнцем полянам, срывала цветы с кустов и проказничала как шаловливый мальчишка. Очень теплые отношения завязались между ним и Рамлалой, к которому он чувствовал материнскую любовь.
Как-то днем Джатадхари попросил Шри Рамакришну взять себе статуэтку и попрощался со слезами на глазах. Он сказал, что Рамлала исполнил его самую сокровенную молитву, и что у него теперь нет нужды во внешнем поклонении. Несколькими днями позже Шри Рамакришна был через Рамлалу благословлен видением Рамачандры, при котором он постиг, что Рама Рамаяны, сын Дашаратхи, проникает всю вселенную как Дух и Сознание; что Он есть ее Творец, Хранитель и Разрушитель; что в другом безмолвном аспекте Он есть трансцендентальный Брахман, без формы, свойства или имени.
Поклоняясь Рамлале как Божественному Ребенку, сердце Шри Рамакришны стало наполненным материнской нежностью, и он начал считать себя женщиной. Его речь и движения изменились. Он начал свободно общаться с женщинами семьи Матхура, которые теперь смотрели на него как на существо одинакового с ними пола. В течение всего этого времени он поклонялся Божественной Матери в роли Ее подруги и служанки.
Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
В одном селении жил ткач. Он был очень духовный человек, все доверяли ему и любили его. Раз ткач пошёл на базар продавать свою работу. Когда подходил покупатель и спрашивал у него цену ткани, он отвечал: «По воле Рамы пряжа стоит одну рупию, по воле Рамы работа стоит четыре анны, по воле Рамы - прибыль две анны, по воле Рамы цена ткани - рупия и шесть анн».
И люди чувствовали такое доверие к нему, что они немедленно платили деньги и брали ткань. Этот человек был истинно набожным человеком. Вечером после обеда он всегда долго сидел и размышлял о Боге, повторяя его святое имя. Раз была уже поздняя ночь; ткач не мог заснуть и сидел у себя на дворе и курил. Мимо проходила шайка разбойников. Им нужен был носильщик, и, увидев ткача, они схватили его и потащили с собой. Затем они взломали дверь одного дома и награбили там много вещей, часть которых взвалили на плечи бедного ткача. В это время проходила стража; грабители бросились бежать, но бедный ткач со своей тяжёлой ношей был пойман. Ночь он провёл в заключении, и на следующее утро его привели к судье. Жители селения, услышав, что случилось, пришли, чтобы видеть ткача. И они все в один голос говорили судье: «Господин, этот человек не мог ничего украсть». Тогда судья заставил ткача описать всё, что с ним случилось. Ткач сказал: «Господин, по воле Рамы я сидел во дворе; по воле Рамы была поздняя ночь; по воле Рамы я размышлял о Боге и повторял Его святое имя; по воле Рамы по дороге проходили грабители; по воле Рамы они потащили меня с собой; по воле Рамы они ворвались в дом; по воле Рамы навалили узлы с похищенным на мои плечи; по воле Рамы подошла стража; и по воле Рамы я был пойман. Потом по воле Рамы меня заперли в тюрьму и на утро воля Рамы привела меня к тебе».
Судья, видя невиновность и духовность этого человека, велел его немедленно освободить. И, выходя из суда, ткач сказал своим друзьям: «Воля Рамы освободила меня».
Живёте ли в мире или отрекаетесь от него, всё зависит от воли Рамы. Складывая всю ответственность на Бога, вы можете совершать все мирские дела. И если вы не можете делать этого, то что ещё вы можете?
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Скоро, очень скоро он почувствовал, какую странную Богиню он избрал для поклонения. Постепенно он оказался опутанным паутиной Ее всепроникающего присутствия. Для невежды, конечно, Она является образом разрушения; но он обнаружил в Ней добрую, любящую Мать. Ее шея охвачена гирляндой из черепов, и Ее талия – поясом из сплетенных человеческих рук, и две ее руки сжимают орудия смерти, и Ее глаза мечут молнии; но, - очень странно, - Рамакришна чувствовал в Ее дыхании успокаивающее прикосновение нежной любви и усматривал в Ней Семя Вечности. Она стоит на груди Своего Супруга, Шивы, - потому что Она - Шакти, Сила, неотделимая от Абсолюта. Она окружена шакалами и другими презренными тварями, обитателями площадок для сжигания трупов. Но разве Конечная Реальность не выше праведности и неправедности? Она кажется пошатывающейся, опьяненная вином. Но кто бы мог сотворить этот безумный мир, если бы он не был под воздействием некоего божественного хмеля? Она есть высочайший символ всех сил природы, синтез их антиномий, Конечная Божественность в форме женщины. Она стала теперь для Шри Рамакришны единственной Реальностью, а мир стал какой-то бесплотной тенью. В поклонение Ей он вкладывал всю свою душу. Она стояла перед ним как отчетливо видимый вход в святилище Невыразимой Реальности.
Служение в храме усилило жажду Шри Рамакришны к непосредственному видению Матери Вселенной. Он стал проводить в медитации часы, не занятые службой в храме; и для этой цели он выбрал совершенно безлюдное место. Глубокая чащоба с непроходимой колючей порослью лежала к северу от храмов. Бывшая когда-то местом сожжения трупов, она избегалась людьми даже в дневное время из-за страха перед духами. Здесь Шри Рамакришна стал проводить в медитации всю ночь, возвращаясь в свою комнату только утром, с глазами, опухшими как после сильного плача. Медитируя, он сбрасывал с себя одежду и свой браминский шнурок. Объясняя этот странный шаг, он сказал Хридаю: "Разве ты не знаешь, что когда человек думает о Боге, он должен быть свободен от всех уз? С самого нашего рождения мы наделены восемью оковами ненависти, стыда, происхождения, тщеславия праведного поведения, страха, скрытности, касты и горя. Священный шнурок напоминает мне, что я брамин, и потому - превосходящий всех остальных. Взывая к Матери, человек должен отбросить все подобные мысли". Хридай подумал, что его дядя становится ненормальным.
По мере углубления его любви к Богу, он начал либо забывать, либо намеренно не соблюдать формальности богослужения. Сидя перед изваянием, он иногда часами распевал песни великих поклонников Матери, таких как Камалаканта и Рампрасад. Эти восторженные песни, описывающие прямое видение Бога, только усугубляли тоску Шри Рамакришны. Он испытывал страдания ребенка, разлученного со своей матерью. Иногда, в мучительном исступлении, он царапал свое лицо о землю и рыдал так горько, что люди, думая, что он потерял свою земную мать, сопереживали с ним в его горе. Иногда, в моменты скептицизма, он вскрикивал: "Есть ли Ты на самом деле, Мать, или это все выдумка - простая поэзия, не имеющая под собой реальности? Если Ты существуешь, почему я не вижу Тебя? Может быть, религия - это обыкновенная фантазия, а Ты - всего лишь плод человеческого воображения?" Иногда он часа два мог сидеть на коврике перед изваянием без каких-либо признаков жизни, подобно неодушевленному предмету. Он начал вести себя совершенно ненормальным образом, большую часть времени не осознавая окружающего мира. Он почти перестал притрагиваться к пище, и сон совсем оставил его.
Но ему не пришлось ждать слишком долго. Он так описывал свое первое видение Матери: "Я почувствовал себя так, будто мое сердце выжимали подобно мокрому полотенцу. Я был охвачен какой-то огромной нетерпеливостью и страхом, - что мне не дано судьбой постичь Ее в этой жизни. Я не мог больше выносить разлуки с Ней. Жизнь показалась мне никчемной. Вдруг мой взгляд упал на саблю, которую всегда держали в храме Матери. Я решил покончить с собой. Когда я вскочил как безумный и схватил ее, вдруг блаженная Мать раскрыла Себя.
Кабир, бывало, говорил: "Бесформенный Абсолют - это мой Отец, а Бог с формой - это моя Мать".
Бог появляется в той форме, которую Его поклонник любит больше всего. Его любовь к поклоняющемуся не знает границ. В Пуранах написано, что Бог принял форму Рамы для своего героического поклонника, Ханумана.
Формы и аспекты Бога исчезают, когда человек различает в соответствии с философией веданты. Конечный вывод такого различения тот, что только Брахман реален, а этот мир имен и форм иллюзорен. Для человека возможно видеть формы Бога или думать о Нем как о Личности только пока он сознает, что он - поклоняющийся. С точки зрения различения, это "эго поклонника" удерживает его немного в стороне от Бога.
Вы знаете, почему изваяния Кришны или Кали высотой в три с половиной локтя? Из-за расстояния. Опять же, по причине расстояния солнце кажется маленьким. Но если вы приблизитесь к нему, вы увидите, что солнце такое большое, что вы не можете постигнуть его. Почему изваяния Кришны и Кали темно-синего цвета? Это тоже из-за расстояния, как вода озера, которая кажется зеленой, синей или черной издали. Подойдите ближе, возьмите воду в свою пригоршню - и вы увидите, что у нее нет цвета. Небо тоже кажется голубым издали. Подойдите вплотную - и вы увидите, что оно совсем бесцветно.
Поэтому я говорю, что в свете ведантического рассуждения у Брахмана нет атрибутов. Истинная природа Брахмана неописуема. Если только ваша индивидуальность реальна, мир также реален, и равно реальны различные формы Бога и ощущение что Бог - это Личность.
Вашим же является путь бхакти. Это очень хорошо - это легкий путь. Кто может вполне познать бесконечного Бога? И какая необходимость познавать Бесконечное? Достигнув этого редкого человеческого рождения, моей высшей потребностью является развитие любви к Лотосным Стопам Бога.
Если кувшина воды достаточно чтобы утолить мою жажду, зачем мне мерить все количество воды в озере? Я становлюсь пьяным даже от полбутылки вина - какая польза в моем высчитывании количества спиртных напитков в таверне? Какая необходимость в познании Бесконечного?
Различные состояния ума брахмагйани описываются в Ведах. Путь знания чрезвычайно труден. Человек не сможет добыть гйану, если он имеет малейшие следы влечения к земному и слабейшую привязанность к "женщине и золоту". Это не путь для Кали-юги.
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 6
«УЧИТЕЛЬ С ПОКЛОННИКАМИ ИЗ БРАХМО САМАДЖА (1)»
По мере того как месяц за месяцем шел 1856 год, духовные усилия Рамакришны приобретали все большую интенсивность. Обращаясь к статуе Кали в храме, он жалобно вопрошал:
— Мать, в прошлом ты дозволяла Рампрасаду и другим увидеть себя. Почему же ты не хочешь показаться мне? Почему ты не отвечаешь на мои молитвы? Я так долго молю тебя о милости!
И Рамакришна заливался горькими слезами.
«Как же я тогда мучился, — вспоминал Рамакришна через много лет об этом времени. — Невозможно представить себе эту муку отлученности от Матери! Но все это было естественно — лежит, например, мешок золота, а за хлипкой перегородкой в соседней комнате — вор. Разве сможет вор спать спокойно? Вот в таком состоянии я и был. Я знал, что Мать здесь, совсем близко. Как же мог я желать чего-то еще? Она есть беспредельное счастье. Все богатства мира ничто рядом с ней!»
Он часто замирал перед храмом, уходил в себя, прерывая совершение почитания, и часами сидел неподвижно. Кое-кого из официальных лиц комплекса это выводило из терпения, другие посмеивались, полагая, что имеют дело с дурачком. Но на Матхура поведение Рамакришны производило огромное впечатление. Он сказал Рани:
— Мы нашли человека удивительного религиозного чувства для совершения почитания Матери. Он очень скоро пробудит ее.
И Матхур оказался прав. Вот как описывает Рамакришна то, что произошло:
— У меня нестерпимо болело сердце оттого, что я не могу увидеть Мать. Как человек изо всех сил выкручивает полотенце, чтобы отжать воду из него, так и я чувствовал, что сжимается мое сердце и ум. Я начал думать, что никогда не увижу Мать. Я умирал от отчаяния. Измученный, я спросил себя: что толку жить такой жизнью? Вдруг мой взгляд упал на меч, который висит в храме. Я решил, что здесь и сейчас я этим мечом положу конец моей муке. Как безумный ринулся я к мечу, схватил — и предо мной предстало упоительное зрелище — Мать! Я упал без чувств... Мне показалось, будто дома, двери, храмы и все прочее исчезло и ничего не осталось вокруг! Я видел бесконечное, безбрежное море света, и это море было сознание. Со всех сторон и до самого горизонта я созерцал сияющие волны, которые одна за другой катились ко мне. Они накатывали на меня с огромной силой и скоростью. Волны затопили меня и увлекли в неведомые глуби. Я задыхался, пытаясь выплыть, — и потерял сознание.
Из рассказа Рамакришны не совсем ясно, видел ли он действительно фигуру Матери Кали среди сияющего сознания. Скорее, все-таки видел, ибо первое, что он произнес, придя в чувство, были слова: «Мать, Мать!»
После своего видения Рамакришна до такой степени ушел в себя, что зачастую бывал не в состоянии совершать храмовые богослужения. Хридаю приходилось заменять его. Хридай был так встревожен состоянием ума дяди, что вызвал доктора полечить его. Любопытно было бы узнать, чем тот лечил Рамакришну. Можно и не говорить, что проку от лечения не вышло.
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
По мере того как месяц за месяцем шел 1856 год, духовные усилия Рамакришны приобретали все большую интенсивность. Обращаясь к статуе Кали в храме, он жалобно вопрошал:
— Мать, в прошлом ты дозволяла Рампрасаду и другим увидеть себя. Почему же ты не хочешь показаться мне? Почему ты не отвечаешь на мои молитвы? Я так долго молю тебя о милости!
И Рамакришна заливался горькими слезами.
«Как же я тогда мучился, — вспоминал Рамакришна через много лет об этом времени. — Невозможно представить себе эту муку отлученности от Матери! Но все это было естественно — лежит, например, мешок золота, а за хлипкой перегородкой в соседней комнате — вор. Разве сможет вор спать спокойно? Вот в таком состоянии я и был. Я знал, что Мать здесь, совсем близко. Как же мог я желать чего-то еще? Она есть беспредельное счастье. Все богатства мира ничто рядом с ней!»
Он часто замирал перед храмом, уходил в себя, прерывая совершение почитания, и часами сидел неподвижно. Кое-кого из официальных лиц комплекса это выводило из терпения, другие посмеивались, полагая, что имеют дело с дурачком. Но на Матхура поведение Рамакришны производило огромное впечатление. Он сказал Рани:
— Мы нашли человека удивительного религиозного чувства для совершения почитания Матери. Он очень скоро пробудит ее.
И Матхур оказался прав. Вот как описывает Рамакришна то, что произошло:
— У меня нестерпимо болело сердце оттого, что я не могу увидеть Мать. Как человек изо всех сил выкручивает полотенце, чтобы отжать воду из него, так и я чувствовал, что сжимается мое сердце и ум. Я начал думать, что никогда не увижу Мать. Я умирал от отчаяния. Измученный, я спросил себя: что толку жить такой жизнью? Вдруг мой взгляд упал на меч, который висит в храме. Я решил, что здесь и сейчас я этим мечом положу конец моей муке. Как безумный ринулся я к мечу, схватил — и предо мной предстало упоительное зрелище — Мать! Я упал без чувств... Мне показалось, будто дома, двери, храмы и все прочее исчезло и ничего не осталось вокруг! Я видел бесконечное, безбрежное море света, и это море было сознание. Со всех сторон и до самого горизонта я созерцал сияющие волны, которые одна за другой катились ко мне. Они накатывали на меня с огромной силой и скоростью. Волны затопили меня и увлекли в неведомые глуби. Я задыхался, пытаясь выплыть, — и потерял сознание.
Из рассказа Рамакришны не совсем ясно, видел ли он действительно фигуру Матери Кали среди сияющего сознания. Скорее, все-таки видел, ибо первое, что он произнес, придя в чувство, были слова: «Мать, Мать!»
После своего видения Рамакришна до такой степени ушел в себя, что зачастую бывал не в состоянии совершать храмовые богослужения. Хридаю приходилось заменять его. Хридай был так встревожен состоянием ума дяди, что вызвал доктора полечить его. Любопытно было бы узнать, чем тот лечил Рамакришну. Можно и не говорить, что проку от лечения не вышло.
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
Главный храм посвящен Кали, Божественной Матери, здесь почитаемой как Бхаватарини, Спасительницу Вселенной. Пол этого храма также выложен мрамором. Базальтовая статуя Матери, облеченная в ярко расцвеченную парчу, стоит на белом мраморном изваянии простертого тела Ее Божественного Супруга, Шивы, символизирующего Абсолют. На ногах Богини, среди другого убранства - браслеты из золота. Ее руки убраны золотыми украшениями с драгоценными камнями. На шее - ожерелья из жемчуга и золота и золотая гирлянда из человеческих черепов, на талии - пояс из сплетенных человеческих рук. На голове у Нее золотая корона, в ушах золотые серьги, а в носу - золотое кольцо с жемчужиной. У нее четыре руки. Левая нижняя рука держит отрубленную человеческую голову, а верхняя сжимает окровавленную саблю. Одна правая рука протягивает дары Ее детям, другая успокаивает их страхи. Величественность Ее позы вряд ли может быть описана. Она сочетает в себе ужас разрушения с утешающей материнской нежностью. Ибо Она - Космическая Сила, вся вселенная целиком, чудесная гармония пар противоположностей. Она сеет смерть и Она творит и сохраняет. У Нее три глаза; третий - символ Божественной Мудрости; они наводят страх на злых и изливают любовь на Ее поклонников.
Весь мир в символах представлен в этих храмах - Троица Матери Природы (Кали), Абсолюта (Шивы) и Любви (Радхаканты), Арка, перекрывающая небеса и землю. Ужасающая Богиня Тантры, очаровывающий душу Игрок на Флейте Бхагаваты и Поглощающий Себя Абсолют Вед живут вместе, создавая величайший синтез религий. Все аспекты Реальности представлены здесь. Но в этой семье Кали - центр, полновластная Хозяйка. Она - Пракрити, Родитель, Природа, Разрушитель, Творец. Нет, все же Она есть нечто большее для тех, кто видит. Она - Всеобщая Мать, "моя Мать", - как говорил Шри Рамакришна, Всесильная, которая раскрывает Себя Своим детям в различных аспектах и Божественных Воплощениях, Видимый Бог, который ведет избранника к Невидимой Реальности; и если только Ей захочется, Она отнимает последнюю частицу эго у сотворенных существ и погружает их в сознание Абсолюта, недифференцированного Бога. По Ее милости "конечное "я" утрачивает себя в беспредельном Я - Атмане - Брахмане".
Рани Рашмони потратила целое состояние на строительство храмового сада и еще одно состояние - на церемонию его освящения, которая произошла 31 мая 1855 года.
Шри Рамакришна - теперь мы будем называть Гададхара этим знакомым всем именем - приехал в храмовый сад вместе со своим старшим братом Рамкумаром, который был назначен жрецом храма Кали. Шри Рамакришна сначала не одобрял Рамкумара, который согласился работать у шудры Рашмони. Все еще свеж был в памяти Шри Рамакришны пример их правоверного отца. Он также отказывался есть пищу, предлагаемую в храме, поскольку, в соответствии со старыми индусскими обычаями, такая пища может быть предложена Божеству только в доме брамина. Но чистая атмосфера храмов, безлюдность окружающего леса, нежная забота его брата, уважение со стороны Рани Рашмони и Матхура Бабу, живое присутствие Богини Кали в храме и, прежде всего, близость священного Ганга, к которому Шри Рамакришна всегда проявлял сильнейшее благоговение, постепенно пересилили - и он начал чувствовать себя как дома.
За очень короткое время Шри Рамакришна привлек к себе внимание Матхура Бабы, который был поражен религиозным рвением юноши и хотел, чтобы он стал принимать участие в службах в храме Кали. Но Шри Рамакришна любил свою свободу и был безразличен к какой-либо мирской карьере. Профессия жреца в храме, построенном какой-то богатой женщиной, совсем не привлекала его. Кроме того, ему не хотелось брать на себя ответственность за украшения и драгоценности храма. Матхуру пришлось дожидаться более подходящего случая.
В это время в Дакшинешваре появился юноша лет шестнадцати, которому потом пришлось сыграть важную роль в жизни Шри
В то время в Калькутте жила одна богатая вдова по имени Рани Рашмони, принадлежавшая к касте шудр, и широко известная не только своей деловой хваткой, смелостью и умом, но также своим великодушием, благочестием и преданностью Богу. В управлении ее обширной собственностью ей помогал зять - Матхур Мохан.
В 1847 году Рани купила двадцать акров земли в Дакшинешваре, деревне примерно в четырех милях к северу от Калькутты. Там она разбила храмовый сад и построила несколько храмов. Ее Иштой, или Избранным Идеалом, была Божественная Мать - Кали.
Храмовый сад расположен возле самой Ганги, на восточном берегу. Всю северную и часть восточной стороны этого участка занимают посадки фруктовых деревьев, цветочные клумбы и два небольших пруда. Южная сторона вымощена кирпичом на известковом растворе. Посетитель, приплывающий на лодке по реке, поднимается по ступеням внушительного гхата, который ведет к чандни – крытой террасе, по обеим сторонам которой стоят в ряд вдоль берега по шесть храмов Шивы. К востоку от террасы и храмов Шивы находится обширный мощеный прямоугольный двор, протянувшийся с севера на юг. Посреди двора стоят два храма: больший, расположенный ближе к югу и обращенный фасадом на юг, посвящен Кали, а меньший, обращенный к Ганге - Радхаканте, то есть Кришне, Супругу Радхи. Девять куполов со шпилями увенчивают храм Кали, а перед ним стоит просторный натмандир или музыкальный зал - терраса, поддерживаемая величественными колоннами. В северо-западном и юго-западном углах этого храмового комплекса находятся два нахабата или музыкальных башен, с которых разносится музыка в определенные часы, особенно на рассвете, на закате и в полдень, когда в храмах идут службы. Три стороны вымощенного двора - все, кроме западной - окружены рядом помещений, отведенных под кухни, кладовые, столовые, а также квартиры для персонала и гостей. Комната в северо-западном углу, как раз около последнего из храмов Шивы, представляет особый интерес для нас, - ибо здесь Шри Рамакришне суждено было провести большую часть своей жизни. С западной стороны этой комнаты пристроен полукруглый портик, смотрящий на реку. Перед портиком с севера на юг проходит тропинка, за которой - большой сад, а ниже сада - Ганга. В саду к северу от этих строений находятся Панчавати, баньян и дерево бильва, связанные с духовной практикой Шри Рамакришны. Также к северу от храмового ансамбля располагается кутхи или одноэтажная дача, где останавливались члены семьи Рани Рашмони при посещении храмового сада. И дальше к северу, отделенный высокой стеной от храмового сада - пороховой склад, принадлежащий Британскому Правительству.
Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
В то время в Калькутте жила одна богатая вдова по имени Рани Рашмони, принадлежавшая к касте шудр, и широко известная не только своей деловой хваткой, смелостью и умом, но также своим великодушием, благочестием и преданностью Богу. В управлении ее обширной собственностью ей помогал зять - Матхур Мохан.
В 1847 году Рани купила двадцать акров земли в Дакшинешваре, деревне примерно в четырех милях к северу от Калькутты. Там она разбила храмовый сад и построила несколько храмов. Ее Иштой, или Избранным Идеалом, была Божественная Мать - Кали.
Храмовый сад расположен возле самой Ганги, на восточном берегу. Всю северную и часть восточной стороны этого участка занимают посадки фруктовых деревьев, цветочные клумбы и два небольших пруда. Южная сторона вымощена кирпичом на известковом растворе. Посетитель, приплывающий на лодке по реке, поднимается по ступеням внушительного гхата, который ведет к чандни – крытой террасе, по обеим сторонам которой стоят в ряд вдоль берега по шесть храмов Шивы. К востоку от террасы и храмов Шивы находится обширный мощеный прямоугольный двор, протянувшийся с севера на юг. Посреди двора стоят два храма: больший, расположенный ближе к югу и обращенный фасадом на юг, посвящен Кали, а меньший, обращенный к Ганге - Радхаканте, то есть Кришне, Супругу Радхи. Девять куполов со шпилями увенчивают храм Кали, а перед ним стоит просторный натмандир или музыкальный зал - терраса, поддерживаемая величественными колоннами. В северо-западном и юго-западном углах этого храмового комплекса находятся два нахабата или музыкальных башен, с которых разносится музыка в определенные часы, особенно на рассвете, на закате и в полдень, когда в храмах идут службы. Три стороны вымощенного двора - все, кроме западной - окружены рядом помещений, отведенных под кухни, кладовые, столовые, а также квартиры для персонала и гостей. Комната в северо-западном углу, как раз около последнего из храмов Шивы, представляет особый интерес для нас, - ибо здесь Шри Рамакришне суждено было провести большую часть своей жизни. С западной стороны этой комнаты пристроен полукруглый портик, смотрящий на реку. Перед портиком с севера на юг проходит тропинка, за которой - большой сад, а ниже сада - Ганга. В саду к северу от этих строений находятся Панчавати, баньян и дерево бильва, связанные с духовной практикой Шри Рамакришны. Также к северу от храмового ансамбля располагается кутхи или одноэтажная дача, где останавливались члены семьи Рани Рашмони при посещении храмового сада. И дальше к северу, отделенный высокой стеной от храмового сада - пороховой склад, принадлежащий Британскому Правительству.
Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
Главный принцип, который провозглашает веданта и который, как она полагает, можно найти в любой религии мира, состоит в том, что человек божественен, а все, что нас окружает,- продукт божественного сознания. Сила, доброта, блеск человеческой натуры являются проявлением этой божественности. Скрытость же тех или иных свойств во многих не позволяет полагать, что существует принципиальная разница между одним человеком и другим, все, будучи схожими,- божественны.
Океан бесконечности окружал и окружает нас; и вы, и я - волны этого бесконечного океана, и каждый из нас делает все, что может, чтобы обнаружить и сделать зримой сущность этой бесконечности. Так потенциально каждый из нас окружен тем бесконечным океаном Существования, Знания, Блаженства, который принадлежит нам с момента рождения и скрывает нашу истинную суть, различие же между нами вызвано большей или меньшей способностью проявить божественный замысел. Поэтому веданта учит, что каждый человек должен восприниматься не по его внешним проявлениям, а по его божественному предназначению.
В каждом человеке есть божественное начало, и поэтому миссия гуру в том, чтобы, не осуждая человека, помочь раскрыться заложенному в него божественному замыслу.
Философы веданты считают, что те громадные массы энергии, которые мы наблюдаем в обществе в разных проявлениях социальной активности,- это в действительности не что иное, как извержение внутренней энергии во внешнюю среду; поэтому то, что представители других религиозных течений называют вдохновением, ведантисты берут на себя смелость назвать скорее «выдохновением». В то же самое время ведантисты не противопоставляют себя другим религиозным течениям. Мы не видим повода к вражде с теми, кто не признает божественной сущности человека. Сознательно или бессознательно каждый человек стремится реализовать свое божественное предназначение.
Свами Вивекананда
Дух и влияние веданты
Гаури Ма
Голап Ма
Со своими поклонницами Шри Рамакришна устанавливал очень ласковые отношения. Он сам воплощал собой нежные черты женщины; он пребывал на высочайшем плане Истины, где отсутствовали даже малейшие признаки пола; и его врожденная чистота вызывала только самые благородные чувства как в мужчинах, так и в женщинах. Его поклонницы часто говорили: "Мы редко смотрели на Шри Рамакришну, как на представителя мужского пола. Мы считали его своим. Мы никогда не чувствовали какой-либо скованности перед ним. Он был нашим ближайшим наперсником". Они любили его как своего ребенка, своего друга и своего учителя. В духовной практике он советовал им отвергать похоть и жадность, и особенно предостерегал их от падения в сети мужчин.
Свами Никхилананда
Биография Шри Рамакришны Парамахамсы
Непревзойденной среди поклонниц Учителя по силе преданности и богатству духовных переживаний была Агхоримани Деви, ортодоксальная браминка. Овдовев в раннем возрасте, она посвятила себя полностью духовным поискам. Гопала, Младенец Кришна, был ее Идеальным Божеством, которому она поклонялась, следуя отношению ватсалья религии вайшнавов, относясь к нему как к своему собственному ребенку. Через Него она успокаивала свою неутоленную материнскую любовь, готовя для Него пищу, кормя Его, купая Его и укладывая Его в постель. Эта милая близость с Гопалой стала причиной ее прозвища - Гопал Ма, или Мать Гопалы. В течение сорока лет она прожила на берегу Ганги в маленькой пустой комнатке и ее единственными спутниками были потрепанный томик Рамаяны и мешочек с четками. В возрасте шестидесяти лет, в 1884 году, она посетила Шри Рамакришну в Дакшинешваре. Во второй визит, как только Учитель увидел ее, он произнес: "О, вы пришли! Дайте мне что-нибудь поесть". С великой нерешительностью она дала ему несколько обычных сладостей, которые она купила для него по дороге. Учитель съел их с удовольствием и попросил ее принести ему простых карри и сладостей, приготовленных ее собственными руками. Гопал Ма посчитала его сомнительным монахом, ибо, вместо того, чтобы говорить о Боге, он постоянно просил еду. Она не хотела больше навещать его, но некое непреодолимое притяжение привело ее снова в храмовый сад. Она принесла с собой несколько простых карри, которые она приготовила своими руками.
Одним ранним утром в три часа, примерно год спустя, Гопал Ма собиралась закончить свое ежедневное поклонение, и вздрогнула, обнаружив Шри Рамакришну сидящим слева от нее, с правой рукой, зажатой в кулак, подобно руке на изображении Гопалы. Она была изумлена и ухватилась за эту руку, после чего фигура исчезла и на ее месте появился настоящий Гопала, ее Идеальное Божество. Она громко закричала от радости. Гопала попросил у нее масла. Она сослалась на свою бедность и дала Ему несколько сухих леденцов из кокосового ореха. Гопала сел к ней на колени, вырвал у нее четки, запрыгнул ей на плечи и заставил кружить по всей комнате. Как только рассвело, она кинулась в Дакшинешвар, как безумная. Конечно, Гопала сопровождал ее, держа Свою голову у нее на плече. Она ясно видела Его маленькие детские ножки, свисающие на ее груди. Она вошла в комнату Шри Рамакришны. Учитель погрузился в самадхи. Как ребенок, он сел ей на колени и она принялась кормить его маслом, сливками и другими лакомствами. Спустя некоторое время он вновь обрел сознание и вернулся на свою кровать. Но ум Матери Гопалы все еще витал на ином уровне. Она была погружена в блаженство. Она видела Гопалу, то входящего в тело Учителя, то снова появляющегося из него. Когда она возвращалась в свою хижину, все еще в изумленном состоянии, Гопала сопровождал ее.
Она провела около двух месяцев в непрерывном общении с Богом, Малютка Гопала не оставлял ее ни на мгновение. Затем интенсивность ее видения стала ослабевать, - если бы этого не произошло, ее тело бы погибло. Учитель был высокого мнения о ее возвышенном духовном состоянии и говорил, что такое видение Бога является редкой вещью для обычных смертных. Любитель повеселиться, Учитель однажды столкнул критичного Нарендранатха с этой бесхитростной женщиной. Никакая другая пара не могла представлять более разительного контраста. Учитель знал о высокомерном презрении Нарендры ко всяким видениям и он попросил старую женщину рассказать о своих переживаниях Нарендре. С огромной нерешительностью она поведала ему свою историю. Время от времени она прерывала свое материнское щебетание, чтобы спросить Нарендру: "Сын мой, я бедная невежественная женщина. Я ничего не понимаю. Ты такой ученый. Скажи мне, эти видения Гопалы - правда?" Выслушав рассказ, Нарендра был глубоко растроган. Он сказал: "Да, мать, они совершенно истинны". За своим внешним цинизмом Нарендра тоже