Я хочу сказать несколько слов о человеке, в совершенстве осуществившем учение Карма-Йоги. Человек этот - Будда. Все пророки в мире, за исключением Будды, были побуждаемы к бескорыстному труду внешними мотивами. Мировые пророки, за исключением одного Будды, делятся на две категории: одни из них утверждают, что они - воплощение Бога на земле; другие считают себя лишь посланниками Его; и обе категории заимствуют импульс к работе извне, ждут награды извне, как бы высоко духовен ни был их язык. Но из всех пророков один только Будда сказал: "Я не хочу знать ваших теорий о Боге. Какая польза в обсуждении тонких доктрин о душе? Будьте добры и делайте добро. Это приведет вас к свободе и к истине, какова бы она ни была". В своей жизни он не имел абсолютно никаких личных мотивов; а кто работал больше его? Укажите в истории человека, поднявшегося выше его. Весь человеческий род воспроизвел лишь один такой характер, одну такую высокую философию, одно такое всеобъемлющее сострадание. Этот великий философ, проповедовавший высочайшую философию, питал, однако, глубокое сострадание к малейшим тварям и никогда ничего не требовал для себя. Он был идеальный Карма-йог, действовавший всецело без личных мотивов, и история человечества удостоверяет, что он был величайший из рожденных людей, что он представлял собой вне всякого сравнения величайшее сочетание ума и сердца, величайшую духовную силу, когда-либо проявившуюся на земле. Он первый великий преобразователь в мире. Он первый посмел сказать: "Верьте не потому, что существуют такие или другие древние рукописи и не потому, что это ваша национальная вера, которой вас учили с детства. Обсудите свою веру, проанализируйте ее, и, если вы найдете, что она может приносить добро людям, проводите ее в жизнь сами и помогайте другим жить согласно с нею".
Лучше всего работает тот, кто работает без всякого личного мотива, не из-за денег, не из-за славы, не из-за чего-либо другого. И, когда человек может работать так, без всякого пристрастия, он становится Буддой, и из него исходит такая сила труда,
Общий вид храмового комплекса в Дакшинешваре не изменился со времен завершения его строительства более ста лет назад. Он и сегодня представляет собой одну из самых внушительных достопримечательностей этой части течения Ганги.
Вид на Дакшинешвар, если смотреть вверх по течению с юга, теперь загораживают металлические конструкции большого моста, соединившего берега реки ниже храма. Но почитатель Рамакришны может, по крайней мере, испытывать удовлетворение оттого, что мост, некогда носивший имя одного из последних вице-королей, лорда Уиллингдона, переименован в мост Вивекананды в честь великого ученика Рамакришны.
Храмовый комплекс сейчас не так хорошо содержится, как можно было бы пожелать. Потрескались плиты мощеного двора, запущены и неухожены сады. Подгнивают некоторые строения, что происходит быстро в этом влажном тропическом климате. Толпы детей и взрослых требуют милостыни, пробуют всучить вам сувениры или наперебой предлагают постеречь обувь, которую полагается снять и оставить у входа в святое место. Но все это мелкие неудобства. Посетитель должен благодарить судьбу за то, что так хорошо сохранилось место, где провел Рамакришна свои зрелые годы.
С реки Дакшинешвар смотрится фасадом белого и терракотового цветов с симметрично расположенными куполами. На первом плане, по верху речного берега, вытянулась цепочка из двенадцати храмиков, шесть по каждую сторону от ступеней для купания, поднимающихся к внушительному порталу, который ведет во внутренний двор. С воды храмики загораживают вид на здания во дворе, исключая только центральное здание, храм Кали, возвышающийся надо всем.
Двенадцать храмиков посвящены Шиве — крыши под остроконечными куполами, по замыслу строителей, имитируют в камне высокие соломенные крыши бенгальской деревни. Храмики совершенно одинаковы как внутри, так и снаружи. В них нет изображений бога, только стоит каменный столб, который называется линга, это обычный символ, используемый при поклонении Шиве. Линги бывают разного размера и формы, те, что в Дакшинешваре, примерно в три с половиной фута высотой. Обряд их почитания достаточно прост — под молитвенный распев к ним возлагаются листья бильвы, рис, створоженное молоко, мед. Подножия столбиков окружены круговыми чашами, куда попадают приношения и потом смываются через желоб.
Храм Кали — строение очень большое, но при этом святая святых, где находится изображение богини, довольно тесное помещение и места в нем хватает только священнослужителю, отправляющему обряды, и всего нескольким молящимся. Остальные толпятся на открытой террасе перед храмом или на мраморных ступенях, ведущих к ней. Явное несоответствие размеров храма и молельни имеет свою причину: индус рассматривает храм как символ человеческого тела. Молельня в теле храма символизирует сердце — местопребывание Атмана в человеке. Священные книги индусов учат нас смотреть на всеохватного Брахмана, как на то, «что больше самого большого», Атман же, находящийся внутри нас, для облегчения медитации представляется «размером с большой палец». Следовательно, святая святых и должна занимать небольшое место в храме.
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
#Дакшинешвар #храм #Богиня #Лингам #Шива #Калькутта #Атман #пуджа #паломничество
Христианин верует в Бога в трех лицах — Бог-отец, Бог-сын, Бог-святой дух. Христианин будет с негодованием отрицать, что исповедует многобожие, и объяснять, что на самом деле Бог един в трех лицах, что речь идет о Святой Троице. Индус тоже отрицает, что является политеистом — по причине сходной, но не тождественной. Индус видит множество богов как множество аспектов главной Реальности, или Божественной сути, которую он называет Брахман. Брахман невозможно описать, ибо он не обладает никакими качествами, будучи субстратом всего действия. Он просто есть. Брахман вездесущ. Когда говорят о его существовании в некоем существе или предмете, то он здесь уже Атман. Хотя на самом деле это вопрос чисто лингвистического порядка: Атман и Брахман есть одно и то же.
На Западе для большинства из нас «религия» отождествляется с культом Иисуса из Назарета. Христианство не предлагает альтернатив. Индус же может выбирать из множества культов: может предпочесть Шиву матери Кали или Кришну предпочесть Раме. Или может отвернуться от всех богов, медитируя на Брахмане, лишенном всяких качеств. Поскольку индусу известно, что аспекты Брахмана неисчислимы, он обязан признавать и богов других религий. Первые христианские миссионеры бывали страшно обескуражены, когда их слушатели с готовностью соглашались принять Иисуса как воплощение Бога, но наотрез отказывались считать его единственным воплощением и, соответственно, отринуть своих богов.
Кристофер Ишервуд
Рамакришна и его ученики
[400x241]
На фотографии встреча Свами Локешварананды из Миссии Рамакришны с митрополитом Алексием, будущим патриархом, 30.06.88
Сама идея существования ада связана с тем чудесным фактом, что мы рождаемся непокорными, и даже появление нас на свет возвещает о себе криком протеста: «Долой все законы!» Покуда мы подчинены им, мы - механизмы, и жизнь вселенной течет своим чередом, и мы бессильны нарушить ее порядок. Идеей закона ради закона, оказывается, пронизана вся человеческая сущность. И первое проявление жизни в ее высшей форме есть осознание внутренней борьбы за то, чтобы обрести независимость в природе и стать свободным. «Свобода, о Свобода! Свобода, о Свобода!» - вот песня души. Но удел ее, увы, земное рабство.
Тяга к свободе порождает идею абсолютно свободного существа. Идея Бога - основополагающий элемент человеческого естества. В Веданте Сат-чит-ананда (существование-знание-блаженство) воплощает в себе наивысшую идею Бога, подвластную уму. Это сущность знания, а по природе своей и сущность блаженства. Долгое время мы подавляли внутренний голос, пытаясь подчинить себя существующему законопорядку и усмирить в себе природное начало, но внутри нас был жив инстинкт, восстающий против законов природы. Мы можем не осознавать истинный смысл борьбы высшего и низшего начал, но она постоянно существует в нашей душе.
Есть рабство и свобода, свет и тьма, добро и зло, но сама идея рабства предопределяет скрытое наличие свободы. Если существует одно, то существует и другое. Идея свободы должна присутствовать. И даже, если в незрелой душе человека идея рабства еще не воплотилась в борьбе за свободу, призрак ее уже незримо поселился в ней. Греховность и нечистота не слишком тяготят совесть дикаря, ибо лишь незначительно по природе своей он отличается от животного. Восставая против зависимости физической, он стремится к плотским наслаждениям, но именно из этих темных глубин его сознания начинает вызревать и развивается более высокая идея моральной и умственной зависимости и стремление к свободе духа.
Это момент, когда сквозь тьму невежества проникает тусклый божественный свет, который, разгораясь все ярче и ярче, озаряет мрак лучезарным сиянием свободы и совершенства. В качестве его олицетворения человек видит Правителя вселенной, Единственно Свободное Существо. Он еще не подозревает о том, что вселенная едина и что все различия в ней лишь в степени, в идее.
Свами Вивекананда
Что такое религия
#Свобода #рабство #независимость #борьба #законы #Единство #Веданта #невежество #ад
Учитель (Адхару): "Ты помощник судьи. Помни, что ты получил свой пост благодаря милости Бога. Не забывай о Нем, но помни, что все люди должны однажды сойти все по той же дороге. Мы останавливаемся в этом мире только на пару дней.
Этот мир - это наше поле деятельности. Мы рождены здесь, чтобы выполнить определенные обязанности. Люди имеют свои дома за городом, но приезжают работать в Калькутту.
Социализм Вивекананды - особая и сложная тема, где не должно быть места прямолинейным оценкам и упрощенным суждениям. До сих пор его порой причисляют к когорте социалистов типа Джавахарлала Неру, а иногда чуть ли не к марксистам.
Крупный и яркий философ-традиционалист Рене Генон, представитель своеобразного направления аристократического эзотеризма интеллектуально-консервативного толка, видел в самом факте публикаций о Вивекананде книги Роллана, которого он считал одиозной прокоммунистической фигурой, расплату за его (Вивекананды) социалистические иллюзии. Между тем сем Вивекананда, отдавая дань новым идеям, отнюдь не идеализировал движение социализма, через соблазн которого прошли в начале XX века едва ли не все пассионарные деятели интеллигенции Европы, Америки, России и Востока. Мыслитель говорил на этот счет: "Я социалист не потому, что я считаю социализм совершенной системой, а потому, что лучше хоть что-нибудь, чем ничего. Другие системы мы испытали, и они оказались неподходящими. Испробуем эту - если не ради чего-либо иного, то хотя бы ради ее новизны". Разумеется, Вивекананду прельщала не сама по себе новизна, но новые пути национально-освободительного движения в Индии, где все попытки сбросить хорошо продуманную систему колониального владычества англичан старыми средствами ничего не давали. Требовался приток свежих сил, пробуждение и участие широких народных масс, которых легче всего было вырвать из угнетенного состояния проповедью идей национального достоинства и социальной справедливости.
"Женщина и золото" преходящи. Только Бог является Вечной Сущностью. Что человек получает за деньги? Пищу, одежду и жилье - больше ничего. Ты не сможешь постичь Бога сих помощью. Поэтому деньги никогда не могут быть целью жизни. Это и есть процесс различения. Ты понимаешь?"
М: "Да, господин. Я недавно читал пьесу на санскрите под названием "Прабодха Чандродайя". Там говорится о различении".
Строгой, незапятнанной чистоты достиг этот человек; борьба, которой мы часто подвергаемся в жизни, для него была кончена. В поте лица добытые перлы духа, на приобретение которых он отдал три четверти своей жизни, теперь можно было отдавать другим. Теперь началась его Миссия. Его проповедь была совсем особенной: он никогда не играл роли проповедника. В нашей стране наставник - самое уважаемое лицо, на наставника смотрят как на Самого Бога. Даже отец и мать не почитаются так, так как они дают нам только тело, а наставник указывает нам Путь к спасению. Мы его духовные дети, мы духом происходим от него. Народ толпами стекался к Учителю со всех сторон. И он был таким Учителем, но Учитель этот никогда даже и не думал, должен быть он так чтим или не должен, он не знал, что он Великий Учитель; он думал, что все, что он делал, делал не он, а Бог через него. Он всегда говорил: "Если я и говорю что доброе, это Бог говорит: я тут не при чем". Так думал он о своей деятельности до самой смерти. Он никогда никого не искал. Его убеждение было: сперва сладь с собой, сперва достигни мира духовного, а результаты придут сами собой. Любимым его пояснением этой мысли было: когда цветок лотоса раскрывается, пчелы сами прилетают к нему за медом - "пусть только расцветет лотос вашей души, а о результате не беспокойтесь". Это великая истина. Не многие понимают силу мысли. Если человек замурует себя в подземелье и умрет там, исполненный действительно великой мысли, мысль эта пройдет сквозь гранитную толщу подземелья и в конце-концов охватит все человечество. Такова сила мысли, поэтому не спешите передавать ваши мысли другим. Прежде чем давать, приобретите сами, прежде всего займитесь собой - это величайшая обязанность, которую только вы можете исполнить. Познайте Истину сами, а людям скажите о ней потом; они придут. Так поступал мой Учитель, никого не искавший, никого не осуждавший.
Свами Вивекананда
Мой Учитель
В детстве у меня были белые мыши. Я их держал в коробке с вделанными в нее колесами, и, когда мыши наступали на колеса, они вертелись все время, и мыши никуда не могли уйти. Так и с миром, и с нашей помощью ему. Вся помощь состоит в том, что мы сами нравственно упражняемся. Этот мир не хорош и не дурен: каждый человек сам создает себе свой мир. Слепец, думая о мире, представляет его себе мягким или твердым, холодным или жарким. Мы представляем из себя совокупность счастья или горя: сотни раз в течение жизни мы убеждаемся в этом. Обыкновенно молодые люди - оптимисты, старики - пессимисты. Молодые имеют впереди всю жизнь: старики жалуются на то, что миновали их красные дни; сотни неудовлетворимых желаний кипят в их сердцах. Однако и те, и другие неразумны. Жизнь кажется хорошей или дурной соответственно тому состоянию ума, которое бывает у нас при наблюдении: сама по себе жизнь -ни то, ни другое. Огонь сам по себе ни хорош, ни дурен. Когда он нас греет, мы говорим: "Как прекрасен огонь". Когда он обжигает нам пальцы, мы его браним. Все же сам по себе он ни хорош, ни дурен. Он кажется нам дурным или хорошим, смотря по тому, как мы им пользуемся. Точно так же и мир. Он совершенен, т.е. он в совершенстве приспособлен для предназначенной ему цели. Мы можем быть уверены в том. что он прекрасно будет существовать и без нас, и нам нечего ломать себе голову, как бы его облагодетельствовать.
Свами Вивекананда
Карма-йога
Мы помогаем себе, а не миру
Однажды Рамакришна слушал чтение «Шримад Бхагаватам», в которой среди других вещей повествуется и о жизни Кришны, и вдруг увидел луч света — луч «как шнур» протянулся от стоп Кришны и коснулся священной книги, потом луч коснулся сердца Рамакришны, и тот в течение некоторого времени видел очерченный лучом треугольник, соединявший Кришну, «Шримад Бхагаватам» и его самого.
— Так я понял, — рассказывал впоследствии Рамакришна, — что Бхагаватам, Бхакта и Бхагаван — одно!
« — Что достигается людьми труднее всего? – задается вопросом Шри Шанкарачарья и отвечает:
— Любовь к Богу».
Великая идея тождества с Абсолютом не была новой. Она давно уже питала мысль Индии. На протяжении веков ее лепили, разминали, раскатывали вальком ведантической философии. Она была объектом бесконечных споров между двумя большими школами последователей Веданты — школой Шанкары, чистой школой Адвайта, и так называемой школой Рамануджи, или Вишишта-двайта (видоизмененный монизм). Первая, абсолютно недуалистическая, признает Вселенную нереальной, считая единственно реальным лишь Абсолют; вторая, относительно недуалистическая, тоже считает Брахмана единственной реальностью, но признает мир видимостей, индивидуальную душу видоизменением этой реальности, не иллюзорным, а вытекающим из таких атрибутов Брахмана, как Мысль, Энергия, сеятельница живого многообразия.
Обе школы терпимо относились друг к другу, причем более крайняя с некоторой презрительной снисходительностью рассматривала другую как компромисс, как нечто переходное, вызванное к жизни человеческой слабостью, как костыль, могущий помочь ей в ее колеблющемся восхождении. Критическим пунктом оставалось определение иллюзии, мира «феноменов», сущности Майи. Какова она, относительна или абсолютна? Сам Шанкара не давал ей точного определения. Он говорил только, что она есть, и целью философии Адвайты является ее полное уничтожение, в то время как адвайтисты умеренные («отклонившиеся»), как, например, Рамануджа, старались некоторым образом использовать ее в целях усовершенствования индивидуальной души.
В современном мире очень много проблем. Как религия может их разрешить? Одна из главных проблем – как избежать ядерной войны, которая приведет к уничтожению всего человечества. Рискованные, бесчеловечные методы борьбы за справедливость не стоят того, чтобы их вообще обдумывать. Цивилизация не может во имя собственного спасения прибегать к дьявольским методам. Методы должны быть разумны и безопасны. Используя их, человечество должно продвигаться вперед. Современные мировые лидеры хотят избежать войны с помощью переговоров, но при этом слишком полагаются на военные силы и талант дипломатов своих стран. Однако истинный успех заключается в нравственной общности людей, в достижении ее путем развития. Именно здесь мы видим, сколь необходима религия. Страны могут, конечно, вести переговоры, но воинственный менталитет должен быть заменен миролюбивым подходом, общим миролюбивым подходом.
Общественные и политические лидеры стремятся разрешить ситуацию путем развития науки и техники. Для того чтобы как-то объединить людей и установить между ними мирные отношения, открываются исследовательские институты, технические центры, больницы, и количество их растет. Разрабатываются широкие социальные программы, создаются рабочие места, чтобы как-то помочь слоям населения с низким уровнем доходов и тем самым установить своего рода равновесие между странами. Все это, конечно, хорошо, но на деле ведет к улучшению лишь внешних условий жизни и по самой своей природе мало способствует разрешению ситуации, потому что не затрагивает корней проблемы. Пока мы не сможем сделать человека лучше изнутри, и в мире ситуация радикально не изменится. Слишком часто мы отмечаем, что основа проблем человека – в его внутренней слабости, внутренней сложности, а вовсе не во внешних обстоятельствах его жизни. Именно отсутствие верного понимания истинного положения вещей и самоконтроля, умения управлять
Описывая ранние годы своей жизни, Шри Рамакришна говорил им: "В дни моей юности мужчины и женщины Камарпукура одинаково любили меня. Им нравилось слушать мое пение. Я мог имитировать жесты и манеру говорить других людей, и, бывало, развлекал их таким образом. Женщины откладывали вкусные вещи для меня. Все доверяли мне. Всякий принимал меня как за члена своей семьи.
Но я был как беспечный голубь. Я бывал только в счастливых семьях. Я убегал из того места, где я видел несчастье и страдание.
Несколько мальчишек в деревне были моими близкими друзьями. Я был очень близок с ними - но сейчас они полностью погружены в земное. Некоторые из них приезжают ко мне сюда иногда и говорят: "Силы небесные! Он кажется совсем таким же, каким он был в деревенской школе!" Когда я учился в школе, арифметика приводила меня в замешательство, но я мог очень хорошо рисовать, а также лепить небольшие изваяния божеств.
Я любил посещать места, где бесплатно кормили святых людей и бедных, и часами наблюдал за ними.
Я любил слушать чтение священных книг, таких как Рамаяна и Бхагавата. Если чтецы имели какую-либо искусственность в речи и движениях, я мог легко передразнивать их и забавлял других своим подражанием.
Я понимал очень хорошо повадки женщин и передразнивал их слова и интонации. Я мог легко распознать распутную женщину. Распутные вдовы расчесывали волосы на прямой пробор и следили за своим нарядом с великой тщательностью. У них было очень мало скромности. Они так по-особому сидят! Но давайте не будем больше говорить о мирских вещах".
Учитель попросил Рамлаля спеть. Рамлаль запел:
Кто эта вселяющая ужас Женщина, темная как небо в полночь?
Кто эта Женщина, танцующая над полем брани,
Как синий лотос, плавающий на темно-красном море крови?
Кто Она, в Бесконечность только облаченная,
Вращающая Свои три огромных глаза в неистовстве и дикой ярости?
Под тяжестью Ее походки сама земля трясется!
Шива, Ее могущественный Муж, кто обладает трезубцем страшным,
Лежит как бездыханный труп внизу под торжествующей ногой Ее.
ПОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 11
«С ПОКЛОННИКАМИ В ДАКШИНЕШВАРЕ»
Идеал женщины в Индии — Мать. Это — начало, и это — конец. Слово «женщина» в уме индийца ассоциируется прежде всего с материнством; и Бог был назван Матерью. В детстве, каждое утро, мы идем с маленькой чашкой воды к матери, она погружает в воду кончик своего пальца, после чего мы выпиваем эту воду.
На Западе женщина — жена. Идеал женственности концентрируется здесь в женщине-жене. Для обыкновенного человека в Индии вся сила женственности — в материнстве. В западном доме правит жена. В индийском доме правит мать. В западном доме власть принадлежит жене, и когда появляется мать, она вынуждена подчиниться жене. В нашем же доме всегда живет мать, и жена должна подчиниться ей. Видите, сколь различны идеалы.
В 1872 году Сарада Дэви нанесла первый визит своему мужу в Дакшинешваре. Четыре года назад она виделась с ним в Камарпукуре и вкусила блаженство божественного общения с ним. За эти годы она стала даже более кроткой, нежной, самоуглубленной, серьезной и бескорыстной. До нее доходило много слухов об умопомешательстве ее мужа. Люди смотрели с жалостью на нее из-за ее несчастья. Чем больше она размышляла над этим, тем сильнее она чувствовала, что ее долг - быть с ним и дарить ему всю ту заботу, на которую она только способна. Ей было сейчас восемнадцать лет. Она прибыла в Дакшинешвар в сопровождении своего отца, пройдя пешком расстояние в восемьдесят миль. В пути она перенесла приступ лихорадки. Когда она появилась в храмовом саду, Учитель сказал печально: "Ах! Ты пришла слишком поздно. Здесь больше нет моего Матхура, чтобы позаботиться о тебе". Матхур умер за год до этого.
Учитель взял на себя обязанность наставления своей молодой жены, а это включало в себя все - от домашнего хозяйства до Познания Брахмана. Он учил ее, как подрезать фитиль у лампы, как обходиться с людьми соответственно их различным темпераментам, и как вести себя с гостями. Он обучал ее тайнам духовной жизни - молитве, медитации, джапе, глубокому созерцанию и самадхи. Первым уроком, который Сарада Дэви получила, было: "Бог является Возлюбленным каждого человека, так же, как луна мила всякому ребенку. Все имеют одинаковое право обращаться к Нему с молитвой. По Своей милости Он раскрывает Себя всякому, кто взывает к Нему. Ты тоже увидишь Его, если только будешь молиться Ему".
Тотапури, узнав, что Учитель женат, как-то заметил: "Какое это имеет значение? Твердо установившийся в Знании Брахмана может всегда оставаться верным духу различения и отречения даже живя со своей женой. Достигший высочайшего просветления может смотреть на мужчину и женщину так же, как на Брахмана. Человек, в котором жива идея пола, может быть хорошим учеником, но все же он далек от цели". В Дакшинешваре Шри Рамакришна и его жена жили вместе, но помыслы их всегда парили выше мирского плана. В благоприятный день, через несколько месяцев после появления Сарады Дэви, Шри Рамакришна устроил особое богослужение, посвященное Кали, Божественной Матери. Вместо изображения этого Божества он поместил на постамент живой образ - саму Сараду Дэви. Поклоняющийся и предмет поклонения вошли в состояние глубокого самадхи и на трансцендентальном плане их души были воссоединены. Через несколько часов Шри Рамакришна спустился снова на относительный план, пропел гимн Великой Богине и положил к ногам этого живого образа самого себя, свои четки и плоды всей своей садханы. В Тантре это называется "Шодаши Пуджа" - "Поклонение Женщине". Шри Рамакришна постиг смысл великого изречения Упанишад: "О Господь, Ты есть женщина, Ты есть мужчина; Ты есть мальчик, Ты есть девочка; Ты есть старик, ковыляющий на своих костылях. Ты наполняешь всю вселенную своими многочисленными формами".
Женившись, Шри Рамакришна признал великое значение брака в духовной эволюции человека и, оставаясь верным своим монашеским обетам, он продемонстрировал настоятельную необходимость самоконтроля, чистоты и воздержания на пути постижения Бога. Своими уникальными духовными отношениями со
Надо отважиться и сказать не только: “Я - Сын Божий”, но и то, что лежит в самой глубине души: “Я и Отец - одно”. Вот что говорил Иисус из Назарета. Он никогда не разговаривал об этом мире и об этой жизни. Он не хотел ничего совершать в ней, но он хотел дать толчок для движения всего существующего мира по пути достижения сияющего Божественного Света, к реализации каждым своей духовной сущности, когда будет побеждена смерть и изгнаны страдания.
Необходимо только смыть пыль и грязь, и тогда Дух мгновенно засияет. “Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят”. “Царство Божее в вас”. Зачем куда-то ходить, чтобы найти Царство Божее, спрашивал Иисус из Назарета, когда оно здесь, внутри вас? Очистите дух, и оно - здесь. Оно - ваше. Как вы сможете получить то, что не ваше? Оно - ваше по праву. Вы - наследники вечности, сыновья Бессмертного Отца.
Рамакришна старался отвлечь членов Брахмо самаджа от их избыточной заинтересованности в социальном реформаторстве и обратить их умы к медитации и стремлению познать Бога. Но, зная человеческую натуру, он не ожидал от них уж очень многого.
— Я сказал вам только то, что пришло мне на ум, — снова и снова твердил он. — Возьмите из этого столько, сколько желаете. Можете оставить голову и хвост.
"Молитесь за меня, чтоб моя работа остановилась навсегда и чтоб моя душа вся целиком была поглощена Матерью! Нравственно мне очень, очень хорошо. Я чувствую отдых души, более чем тела. Битвы проиграны и выиграны. Я собрал в одно свои дела и жду великого Освободителя. Шива! Шива! Приведи мою Индию к другому берегу!.. Я опять тот юноша, который пил, очарованный, волшебные слова Рамакришны под баньяном Дакшинешвара. Вот моя истинная природа! Дела, деятельность, благотворительность - все это только приходящее... Теперь я слышу вновь его голос, этот давнишний голос, от которого трепещет моя душа. Узы порываются, любовь умирает, работа становится бесцветной. Волшебный блеск жизни ушел. Теперь только голос Учителя призывает: "Пусть мертвые хоронят мертвых! Иди! Следуй за мною!.."
- "Я иду, Господь, мой возлюбленный, я иду!.." Нирвана передо мною... Этот Океан мира, без единой волны, без дуновения... Я счастлив, что родился, счастлив, что страдал, счастлив, что заблуждался, счастлив, что возвращаюсь к покою... Я не оставил никого, кто был бы привязан ко мне, я сам ни к кому не привязался. Прежний человек ушел навсегда. Руководитель, гуру, вождь исчез..."
Шьям Бабу: Господин, могу я спросить, что останется, когда неведение и знание будут выкинуты?
Шри Рамакришна: Останется Абсолют, называемый в Ведах Нитья-шуддха-бодха-рупам (неизменный, абсолютно чистый источник знания). Но как мне объяснить это вам? Предположите, что у вас спросили, на что похож вкус гхи (топленого масла). Можно ли определить его? Вы только и можете сказать, что это вкус гхи.