Сегодня Джаянти Свами Рамакришнананды - ученика Шри Рамакришны, основавшего филиал Ордена Рамакришны в Южной Индии, Мадрасе.
ॐ ॐ ॐ
Поскольку Свами Рамакришнананда был правоверным брамином, Свамиджи (Вивекананда) сказал ему однажды: «Шаши, я хочу проверить твою
Виджой: "Но те, кто практикуют различение в соответствии с философией веданты - также постигают Его в конечном счете, не правда ли?"
Учитель: "Да, Его также можно достичь, следуя пути различения - это называется гйана йогой. Но это исключительно трудный путь. Я говорил тебе уже о семи планах сознания. Поднявшись к седьмому плану, ум погружается в самадхи. Если человек приобретает твердое знание, что Брахман один реален, а мир иллюзорен, - тогда его ум поглощается в самадхи. Но в Кали-югу жизнь человека всецело зависит от пищи. Как может он иметь осознание, что только Брахман реален, а мир иллюзорен? В Кали-югу трудно иметь чувство: "Я не тело, я не ум, я не двадцать четыре космических принципа; я вне удовольствия и боли, я выше болезни и горя, старости и смерти". Как бы ты ни рассуждал и ни спорил, чувство, что тело тождественно с душой, так или иначе возникнет с неожиданной стороны. Ты можешь срубить дерево пипал у самой земли и считать, что оно мертво до самого своего корня, но на следующее утро ты обнаружишь новый побег, выскочивший из мертвого пня. Человек не может избавиться от этого отождествления с телом; поэтому путь бхакти - лучший для людей Кали-юги. Это легкий путь.
Молитва заключается в прославлении Бога, в памятований Его и в преданности Ему. Мы говорили о Яме и Нияме; дальше идет Пранаяма. Прана значит жизненные силы в собственном теле, Яма значит управление ими. Есть три сорта Пранаямы: простейшая, средняя и высшая. Все Пранаямы делятся на две части: одна называется наполнение, другая опорожнение. Если вы начинаете с двенадцати секунд – это низшая Пранаяма; если начинаете с двадцати четырех секунд – это средняя Пранаяма; самая высшая та, которая начинается с тридцати шести секунд. Та Пранаяма. при которой появляется сначала испарина, потом дрожание тела, а затем человек быстро поднимается на ноги и душа его испытывает невыразимое блаженство, есть самая высшая Пранаяма. Есть Мантра, называемая "Гайятри". Это следующий очень святой стих из Вед: "Мы размышляем о славе Того, Кто создал эту вселенную; да просветит Он наш ум". В начале и в конце этой Мантры произносится слово "ОМ". В одной Пранаяме повторяйте три Гайятри. Во всех книгах говорится о Пранаяме, разделенной на Речаку (выдыхание), Пураку (вдыхание) и Кумбхаку (удержание, остановка).
Свами Вивекананда
Раджа-йога
Раджа-йога вкратце
В девять лет Гададхар (Рамакришна) прошел церемонию посвящения, называемую упанаяна, которую можно сравнить с обрядом конфирмации у христиан и иудеев. Во время упанаяны мальчика учат особой ведической молитве — гаятри — и надевают на него священный шнур, что делает его полноправным индусом. В Бенгалии священный шнур надевают только маленьким браминам. До получения шнура мальчик еще не считается брамином — он шудра. Шнур дает ему право участвовать в ритуальных молениях и возлагает на него обязанность соблюдать строгие правила чистоплотности, правдивости и диетических ограничений. Теперь он называется «дважды рожденным», так как прошел через духовное рождение.
Один из обрядов упанаяны заключается в том, что мальчик — который как бы становится на время монахом — в течение трех дней просит подаяние, собирает полученную пищу в мешок. Подавший нищему играет в обряде важную роль. Дхани, дочь кузнеца, помогавшая Чандре при родах Гададхара, давно уговаривала мальчика разрешить ей подать ему милостыню, с тем чтобы в ответ он, как положено обычаем, назвал ее матерью. Гадай пообещала ей эту высокую честь.
Человек, опутанный предрассудками, приходит в такое состояние, что чем меньше он понимает, тем лучше себя чувствует!
Человек должен быть образованным. Сегодня рассуждают о демократии, о равенстве всех людей. Но как человек будет знать, что он равен со всеми. Ему нужно иметь крепкие мозги, чистый разум, свободный от пустых идей. Он должен освободиться от массы предрассудков и чистым разумом найти в глубине своего существа истинную суть. Тогда он узнает, что все совершенство, вся сила всегда пребывает внутри него, она не может быть дана ему другими. Как только человек осознает это, в тот же миг он станет свободным и достигнет равенства. И он сразу поймет, что каждый без исключения равен ему, и он никогда не применит физической или духовной силы, чтобы подчинить себе своего брата. Его тут же покинет мысль о том, что есть хотя бы один человек ниже достоинством, чем он сам. Только тогда можно говорить о равенстве, и не раньше.
Свами Вивекананда
Миссия Будды - Миру
Описывая ранние годы своей жизни, Шри Рамакришна говорил им: "В дни моей юности мужчины и женщины Камарпукура одинаково любили меня. Им нравилось слушать мое пение. Я мог имитировать жесты и манеру говорить других людей, и, бывало, развлекал их таким образом. Женщины откладывали вкусные вещи для меня. Все доверяли мне. Всякий принимал меня как за члена своей семьи.
Но я был как беспечный голубь. Я бывал только в счастливых семьях. Я убегал из того места, где я видел несчастье и страдание.
Рамакришна всегда умеет приспособить свою мысль к пониманию каждого из своих учеников; и, весьма далекий от разрушения хрупкого равновесия человеческого духа, он заботится об его укреплении, осторожно соблюдая различные соотношения его составных элементов у каждого. Мы увидим, как он меняет свои приемы в зависимости от темперамента каждого настолько, что иногда кажется, что он высказывает противоречивые положения. Ангельскому Йогананде, грешащему слишком большой мягкостью, он рекомендует энергию: «Благочестивый не должен быть дураком».
Он бранит его за неумение защищать себя в жизни. Неистовому Вивекананде, всегда готовому идти против неприятеля и уничтожить обидчика, Рамакришна предписывает забвение обид и кротость. У учеников «вира» - «героического типа» он допускает некоторые слабости, которых не разрешает слабым, ибо первые не могут быть задеты ими надолго. С безошибочным тактом он всегда умеет рассчитать силы противодействия каждого существа.
Автор «Провозвестия Рамакришны» Махендранатх Гупта, или «М.» родился в Калькутте в 1854 году. Еще маленьким ребенком мать возила его смотреть храм Дакшинешвара, тогда только недавно достроенный. Храмовый двор был забит народом, малыш потерял в толпе маму и громко разревелся. Молодой человек, который вышел во двор из храма, увидев плачущего ребенка, стал утешать его и не оставлял, пока не нашлась мама. Впоследствии Махендранатх уверял, что то был сам Рамакришна.
В студенческие годы Махендранатх выказал незаурядные способности, в 1875 году он окончил Калькуттский университет третьим по успеваемости в своем выпуске. Еще в колледже он женился на родственнице Кешаба Сена, страстным приверженцем которого скоро стал. После окончания университета он решил заняться преподавательской деятельностью. В 1882 году, когда он впервые встретился с Рамакришной в Дакшинешваре, он работал в Метрополитен-институте. М. весьма точен в датировке событий, поэтому странно, что дату этого первого знакомства он не указывает. Тем не менее она поддается установлению. М. пишет, что это произошло в воскресный день в феврале, после 23 числа, а в 1882 году единственное воскресенье между 23-м и концом месяца приходилось на 26 февраля.
Во время двухлетнего странствия по Индии рушились предрассудки Вивекананды, даже те, которые он считал наиболее обоснованными. В Гималаях он жил среди племен тибетцев, допускающих многомужество. Он поселился в семье из шести братьев, у которых была одна жена; и, охваченный рвением неофита, он начал было доказывать им всю безнравственность этого. Но его увещания только возмутили их. "Какой эгоизм! - говорили они, - желать сохранить свою жену для себя одного!..." Истина - внизу, у подножия гор. Заблуждение - на высотах... Он убедился в относительности добродетели - или, по крайней мере, тех добродетелей, на которые опирается наиболее уверенно традиционная мораль. И высшая ирония, как у Паскаля, научила его расширить свои нравственные понятия, судить о дурном или хорошем в каком-либо народе или времени, смотря глазами этого народа или этого времени.
В других местах он жил среди подонков воровского мира и увидел среди воров на большой дороге "грешников, которые могут стать святыми". Всюду он разделял лишения и унижения угнетенных классов. В центральной Индии он жил в семье метельщиков-париев. Он открыл сокровища души этих простолюдинов, которых общество попирает ногами; их нищета привела его в отчаяние. Он не мог оторвать от нее своего взора. Узнав из газет, что в Калькутте люди умирали от голода, он рыдал:
- О моя страна! О моя страна!..
Он спрашивал, ударяя себя в грудь:
- Что сделали мы, - мы, так называемые божьи люди, санньяси, что сделали мы для масс?..
Он вспоминал жестокие слова Рамакришны:
"Религия - не для пустых желудков".
И, возмутившись против рассудочных умствований эгоистической веры, он ставит в первейшую обязанность религии "кормить бедных и облегчать их участь". Он требовал этого от богатых, от министров и от князей.
Ромен Роллан
Жизнь Вивекананды
II. Индийский странник
Манилал: "Господин, где мне медитировать на Боге, когда я выполняю свое ежедневное поклонение?"
Учитель: "В сердце - это великолепное место. Медитируй на Боге там".
Книги являются проводниками внутреннего света и поучают нас, как подойти к нему; но постигнуть их мы способны лишь тогда, когда дошли до этого знания собственными усилиями. Когда же вы заметите первые вспышки внутреннего света, отбросьте книгу и глядите внутрь. В вас самих заключено в тысячу раз больше, нежели во всех книгах, взятых вместе. Никогда не теряйте доверия к собственным силам, во вселенной, где вы находитесь, вы можете совершить, что угодно. Только никогда не робейте, вся сила – в вас самих.
Если правда, что религия и жизнь стоят в зависимости от каких-либо книг или от того или иного пророка или проповедника, то не надо никаких книг и религий! Религия – в нас самих. Нет такой книги и нет такого наставника, которые были бы способны пойти далее указания нам возможности отыскать эту самую религию. Мало того, мы даже и без них можем добиться до истины, которая затаена внутри нас. Но будьте благодарны, как учителям, так и книгам, не питая к ним привязанности, которая налагала бы на вас те или иные узы. Почитайте вашего учителя, но не повинуйтесь ему слепо, любите его, сколько можете, но будьте самостоятельны в ваших суждениях. Слепая вера никогда не даст вам спасения. Вам самим надлежит добиться его! Если даже будете иметь о Боге одно единственное представление, то, что Он помогает вам, то и этого уже достаточно.
Ох, через какое же состояние ума я проходил! Когда я впервые получил это переживание, я не мог осознавать наступление дня или ночи. Люди говорили, что я ненормальный. Что они еще могли сказать? Они принудили меня жениться. Я был тогда в состоянии Божественного опьянения. Поначалу я чувствовал тревогу по поводу своей жены. Потом я подумал, что она тоже может есть и пить и жить так же как и я.
Я посетил дом своего тестя. Они устроили киртан. Это был большой религиозный праздник, и было много воспеваний святого имени Бога. Иногда я желал знать о своем будущем. Я говорил Божественной Матери: "Мать, я приму мои духовные переживания за истинные, если землевладельцы этой округи проявят ко мне уважение". Они тоже пришли ко мне в свое время и беседовали со мной.
Что есть смерть? Что есть страх? Видится ли и в них облик Господа Бога? Спасайся бегством от зла, насилия и нищеты - и они настигнут тебя. Но посмотри им в лицо - и кошмар рассеется. Весь мир почитает покой и довольство, но лишь немногим под силу преклониться пред тем, что причиняет боль. Быть выше и того, и другого - вот идея свободы. Не пройдя этой вехи, свободу не обрести, ведь на долю человека выпадает всякое. Мы стремимся к Богу, но тело и земные начала сдерживают и ослепляют нас. Мы должны научиться любить Его средь грома и молний, в стыде, грехе и печали. Весь мир со дня сотворения поклоняется Богу праведному. Я же преклоняю колени и перед Богом греха. Прими и ты его, если посмеешь. Вот один путь к спасению. И снизойдет на нас Конечная Истина, которая есть порождение идеи Единства и противоречит представлению о том, что одна ипостась Бога величественнее другой. Чем глубже мы постигаем законы природы, тем больше принадлежим Богу, тем безоблачнее наше существование. Со временем врата ада и рая, грешник и праведник станут равны в наших глазах, и мы сможем сказать: «Я величайшее существо во вселенной». Покуда мы не научимся видеть во всем только Бога, грехи будут досаждать нам, и все мирские различия будут жить в нашем сознании, ибо мы равны лишь перед Богом и Духом. Не поняв, что все сущее есть Бог, мы не сможем постичь его единообразие.
Поклонник: "Какую пользу дает общение со святыми?"
Учитель: "Оно рождает горячее стремление к Богу. Оно рождает любовь к Богу. Ничто не достигается в духовной жизни без горячего стремления. В постоянном общении с праведными людьми душа становится неугомонной в поисках Бога. Это горячее стремление похоже на состояние ума человека, у которого кто-то болеет в семье. Его ум находится в состоянии непрестанного беспокойства, думая о том, как можно вылечить больного. Или еще, каждый должен чувствовать стремление к Богу подобно стремлению человека, который потерял работу и ходит от одного офиса к другому в поисках места. Если ему отказывают в одном месте из-за отсутствия вакансии, он приходит на следующий день снова и спрашивает: "Есть ли какая-нибудь вакансия сегодня?"
«Величайшей вещью», которую ему довелось увидеть в Америке, по его признанию, была… женская тюрьма! «Они называют здесь это заведение не тюрьмой, а реформаторием, – писал он индийским ученикам. – Ничего более изумительного я еще не видывал! Какой заботой и вниманием окружены мошенники и преступники, сколько труда вкладывается, чтобы вернуть их к чистой и счастливой жизни! И как болит мое сердце при мысли о том, как обходятся с падшими в Индии… У них нет никакой надежды на возврат в общество, их ждет лишь презрение и отторжение, заставляющее их катиться все дальше и дальше вниз, даже если они и пытаются выкарабкаться из нищеты духа. В итоге они даже забывают, что они тоже люди, превращаясь в рабов! Воистину, мы демоны!»
Но Вивекананда не повторял той же ошибки – он не презирал падшую родину, а искал пути, как ей помочь.
Учитель: "Гйани, которые придерживаются недуалистической философии веданты, говорят, что акты творения, сохранения и разрушения, сама вселенная и все живые существа - это проявления Шакти, Божественной Силы. Если вы продумаете это до конца, вы поймете, что все они так же иллюзорны, как и сон. Брахман один является Реальностью, а все остальное нереально. Даже сама эта Шакти нереальна, подобно сну.
Но даже если вы размышляете всю вашу жизнь, - до тех пор, пока вы не утвердились в самадхи, вы не можете выйти из под юрисдикции Шакти. Даже когда вы говорите: "Я медитирую", или: "Я созерцаю", - вы все же движетесь в царстве Шакти, внутри Ее энергии.
Поэтому Брахман и Шакти тождественны. Если вы признаете одно, вы должны признавать и другое. Это как огонь и его способность гореть. Если вы видите огонь, вы также должны сознавать его способность гореть. Вы не можете думать об огне без его способности гореть, и вы не можете думать о способности гореть без огня. Вы не можете представить себе солнечные лучи без солнца, и не можете представить себе солнца без его лучей.
На что похоже молоко? О, скажете вы, это нечто белое. Вы не можете думать о молоке без белизны, и с другой стороны, вы не можете думать о белизне без молока.
Таким же образом, человек не может думать о Брахмане без Шакти, или о Шакти без Брахмана. Человек не может думать об Абсолютном без Относительного, или об Относительном без Абсолютного.
Первичная Энергия постоянно в игре. Она творит, сохраняет и разрушает, играя, так сказать. Эту Энергию называют Кали. Кали - это поистине Брахман, а Брахман - поистине Кали. Это одна и та же Реальность. Когда мы думаем об Этом как о бездействующем, то есть не занятом в актах творения, сохранения и разрушения, тогда мы называем Это Брахманом. Но когда Оно занято в этой деятельности, тогда мы называем Это Кали или Шакти. Реальность одна и та же - разница в имени и форме.
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 5
«УЧИТЕЛЬ И КЕШАБ»
Рамакришна, который умел своей снисходительной улыбкой и взором, свободным от иллюзий и тревог, смотревшим в самую глубину, освободить душу от пелены и омыть ее от грязи, человек, сделавший из Гириша святого, не допускал существования в воздухе прекрасных садов, напоенных дыханием роз и жасминов, — больной идеи постыдного греха, который для покрытия своей наготы непрестанно прикасается к ней и привязывается к ней мыслью. Он говорил:
«Некоторые христиане и брахмо видят всю религию в понятии о грехе. Их идеалом благочестия является тот, кто молит: „О господи, я грешник, удостой, отпусти грехи мои!" Они забывают, что понятие греха отмечает только первый и низший этап духовности… Люди не отдают себе отчета в силе привычки. Если вы будете вечно говорить — я грешник, вы останетесь грешником навсегда. Вы должны повторять: „Я не скован, я не скован… Кто мог сковать меня? Я сын Бога, царя царей". Пусть действует ваша воля, и вы будете свободны. Дурак, говорящий непрестанно: „Я раб", кончает тем, что на самом деле становится рабом. Несчастный, говорящий без устали: „Я грешник", становится грешником на самом деле. Но человек свободен, если он говорит: „Я свободен от рабства мирского. Я свободен. Разве Господь не отец наш? Рабство — от духа, свобода — тоже от духа… »
Он вдыхал в окружающих дыхание радости и свободы. И оцепенелые души, над которыми тяготело изнеможение тропического неба, расправляли свои увядшие лепестки. Самым усталым он говорил: «Пойдут дожди, терпение. Вы опять зазеленеете…»
Это был приют освобожденных душ, тех, которые ими были, тех, которые ими будут (время ничего не значит в жизни)… Собрания часто принимали по воскресеньям характер маленьких празднеств — Санкиртан. В обычные дни беседы с учениками никогда не превращались в доктринерские поучения. Не поучения, а только практика, приспособленная к каждому уму, к каждому случаю жизни, чтобы освободить самую сущность каждого человека, оставляя при этом полную свободу его духу. Все средства были хороши — внутренняя сосредоточенность, так же как свободная игра ума, краткие экстазы, как и остроумные притчи; веселые рассказы и наблюдательность острых и насмешливых глаз, комедия Вселенной.
Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны
Разве вы не помните слов Христианской Библии: "Если вы не можете любить вашего брата, которого видите, как можете любить Бога, Которого не видели?" Если вы не можете видеть Бога в божественном лице человека, как можете видеть Его в облаках, или чем-либо темном или мертвом, или в воображаемых пустых выдумках вашего собственного мозга? Я назову вас религиозными с того дня, когда вы увидите Бога в мужчинах и женщинах, и поймете, что значит подставить левую щеку человеку, ударившему вас в правую.
Когда вы будете видеть Бога в человеке, все, даже тигр, станет для вас желанным гостем. Все, что придет к вам, будет Богом в разных формах, Вечным, Единым, Блаженным, нашим отцом, матерью, другом, нашей собственной душой, играющей с нами.
Есть идеал более высокий, чем называть Бога Отцом. Это звать его Матерью. Но есть еще более высокий идеал, называть Его Другом. Еще выше – Возлюбленный. Самый же высший – не видеть разницы между любящим и любимым. Вы, вероятно, помните старый Персидский рассказ, как один любовник пришел к своей возлюбленной. Он постучал в дверь и, когда на вопрос: "Кто там?" отвечал – "я", дверь не отворилась. Он пришел второй раз, и повторилось то же самое. В третий раз, на вопрос: "Кто там?" он ответил: "это ты, моя любовь", и дверь была открыта. То же бывает между Богом и нами. "Ты во всем, Ты все. Каждый мужчина и каждая женщина – Ты, Ты осязаемый, Блаженный, живой и единый Бог. Кто говорит, что Ты неизвестен? Кто говорит, что Тебя надо искать? Мы нашли Тебя от вечности. Мы от века родились в Тебе. Везде Ты вечно, вечно известен, вечно почитаем".
Свами Вивекананда
Практическая веданта
Часть II
Учитель (поклонникам): "Как тигр пожирает других животных, так "тигр рвения к Богу" разрушает похоть, гнев и другие страсти. Как только это рвение возрастает в сердце, похоть и другие страсти исчезают. У гопи Вриндавана было это состояние ума из-за их рвения к Кришне.
С другой стороны, это рвение к Богу можно сравнить с глазными каплями. Радха сказала своим подружкам: "Я вижу Кришну повсюду". Они ответили: "Подружка, ты закапала в свои глаза капли любви - вот почему ты повсюду видишь Кришну".
Говорят, что когда в ваши глаза закапаны капли, изготовленные из пепла лягушачьего сердца, вы повсюду видите змей. Те действительно связанные души, кто постоянно живут с "женщиной и золотом" и не задумываются о Боге даже на мгновение. Как вы можете ожидать от них благородных поступков? Они как плоды манго, поклеванные вороной, которые не могут быть предложены Божеству в храме, и которые даже люди не решаются есть.
Связанные души, обыватели - это как шелковичные черви. Эти черви могут прогрызть свои коконы, если они захотят, но соткав сами свои коконы, они слишком сильно привязаны к ним чтобы оставить их. И поэтому они умирают там.
Свободные души неподвластны "женщине и золоту". Есть некоторые шелковичные черви, которые
В храме Она обволакивала его запахом своего тела, обвивала его лианами Своих рук и Своих волос. Она совсем не была канонической фигурой с натянутой улыбкой, питающейся монотонными молитвами. Она жила, дышала, вставала с постели, ела, ходила, снова ложилась в постель. Вся храмовая служба была построена согласно ритму ежедневного порядка Ее жизни. Каждое утро на заре звенели маленькие колокольчики, мелькали огоньки. В музыкальном зале свирель пела священный напев, сопровождаемая барабанами и кимвалами, — Мать просыпалась. В саду, благоухающем жасминами и розами, собирали гирлянды цветов для Ее украшения. В девять часов музыка возвещала о служении, на которое являлась Мать; в полдень она сопровождала Мать, ложившуюся отдохнуть в жаркие часы на свое серебряное ложе. Вечером, в шесть часов, музыка приветствовала Ее, когда Она снова появлялась. Еще раз играла музыка, звучали раковины и без передышки заливались колокольчики на склоне дня, под взмахи факелов ночной службы. И наконец, в девять часов вечера музыка провожала ее ко сну. Мать засыпала.
Жрец принимал участие во всех интимных актах Ее жизни. Он одевал Ее и раздевал, предлагал Ей цветы и пищу. Он присутствовал при малом выходе и при отходе ко сну Царицы. Как могли его руки, глаза, его сердце не пропитаться постепенно Ее плотью? Уже первые прикосновения, — когда он, не решив еще, будет ли Ей служить, поправлял своими пальцами художника складки Ее одежды, — связали, приковали его к Ней. Пальцы его рук уже хранили следы укола Богини Кали.